Кажется, на свете нет ни одного мужчины, который бы не разбирался в этом. Что ж, главное – им было хорошо. Мне, собственно говоря, тоже. Я сидела в кругу любимых, близких мне людей. Жаль, что нельзя оставить Сашу папе, чтобы они и дальше дружили. Вон им как славно друг с другом. И не скучно. Почему в самом деле, если я с Сашей расстанусь, все остальные тоже должны перестать с ним общаться? Может, предложить изменить эту традицию? Я понимала, что глупо так размышлять… Но ничего не могла с собой поделать.
Наутро я проснулась рано, потому что вокруг было слишком тихо, только лаяли собаки, и кукарекали петухи. В городе я усну, даже если под окном одновременно начнут выть три автомобильные сирены. Хотя нет, три – многовато. Но крик петуха в полной тишине – это просто взрыв для привыкшего к городскому шуму мозга.
Естественно, вскочив в шесть утра, к обеду я уже решительно не знала, чем себя занять. Я дочитала про революционеров. Они опять победили, так что в этом смысле все осталось без изменений. А я больше так и не уснула. Шушеры не было, она ушла в загул, и, по практике, раньше завтрашнего утра ее ждать не стоило. Она решала вопрос личного счастья гораздо рациональнее меня и не мучилась вопросом, хорошо или плохо поступает. Потом мы позавтракали, я лопала хлеб с маслом, мамины блины с вареньем и пыталась убедить себя, что на воздухе действительно не толстеют, потому что обмен веществ происходит быстрее. Надо, кстати, будет написать статью: «Дыхательная практика и похудение – мифы и реальность». Потом я вспомнила, что должна написать левые статьи для одной желтой газетенки, и загрустила, потому что ноутбук-то я как раз предусмотрительно забыла. Что ж, значит, придется дописывать статьи завтра ночью. Все пять. Ерунда, не впервой, тем более что их потом будут править и все равно заставят десять раз переписать. Так что первый вариант, считай, пробный.
– Чем занимаешься? – спросил Саша, просунув голову в дверь. Они с папой собирались на рыбалку, я, честно говоря, думала, что они уже ушли. Рыбу же, кажется, ловят с утра. Но папе плевать на рыбу, ему просто хочется посидеть на берегу и поговорить с умным человеком – с самим собой. Да еще чтобы кто-то, к примеру, Саша, все это послушал. А для разговоров любое время подходящее, верно?
– Я… да не знаю, – от неожиданности растерялась я. – Думаю пойти погулять. Погода-то наладилась.
– Да, сегодня прямо совсем другое дело.
– Ага, только холодно, – кивнула я и с извращенным садизмом отметила, что теперь мы еще и о погоде говорим, потому что говорить-то нам на самом деле не о чем.
– А ты оденься потеплее. Может, пойдешь с нами?
– Нет-нет, – поспешно бросила я. – Я позже пойду. Я пока тут… тут собиралась маме помочь.
– А, ну ладно, – он не стал настаивать и вышел.
Мама, которая как раз готовилась к тому, чтобы перестирать постельное белье после зимы, с глухим неудовольствием посмотрела мне в глаза. Меня передернуло.
– Мам, не надо, а?
– И что, ты будешь мне помогать? – усмехнулась она.
Я пожала плечами.
– А зачем его перестирывать? – в который раз спросила я, потому что действительно не понимала этого. Белье было совсем даже не грязное, мама всегда стирала его перед зимой.
– Оно отсыревает, – невозмутимо отвечала она на мои «зачем?» и «на кой черт?».
– Тогда его достаточно просушить, – снова попыталась внести рацпредложение я, но мама была глуха к голосу разума. Особенно если этот разум – мой.
– Ладно, не надо мне помогать. Только под ногами будешь крутиться.
– Вот спасибо, мамочка, ты – золото!
– Иди-иди, гуляй. Нет, ну чем тебе Саша-то не угодил? – пробормотала она себе под нос, вытаскивая очередную стопку белья из шкафчика. Ну что я могла ей сказать, если я и сама мало чего понимала.
Я надела старый мужской свитер, связанный еще моей бабушкой в дни папиной юности. Очень старый, много раз порванный и заляпанный, но неимоверно теплый свитер.
Почему-то на даче вы можете одеваться как пугало, не умываться, не причесываться и не делать маникюр, и это смотрится достаточно органично, особенно в сочетании с драной курткой и резиновыми сапогами. А вот если пройтись по лесу в лакированных туфлях и шелковом платье, будешь выглядеть совершенно неуместно. Я вышла из дому в очень уместном наряде, не без удовольствия наступая резиновым сапогом в каждую лужу, и отправилась в сторону станции. Там есть магазин, в котором можно купить самый простой товар: пачку сигарет, бутылку пива или пакет сока. Ничего из вышеперечисленного не было мне нужно. Даже сигареты у меня имелись в избытке, да и я сильно сомневалась, что в продуктовой палатке на станции в ста километрах от Москвы найдется голубой «Vogue».
Однако всякая прогулка должна иметь какую-то цель, какую-то точку назначения, иначе непонятно, зачем вообще куда-то идти. У нас на даче этих точек назначения было две – речка и магазин на станции. Если бы не папа с Сашей, я бы пошла на речку. Там можно посидеть на бревне, бывшем когда-то старым дубом, посмотреть вдаль, на излучину реки, и помечтать о чем-то пушистом и малопонятном. Туда, к реке, вела тропинка по очень красивому полю. Но там был Саша, поэтому я отправилась на станцию. Мне не хотелось с ним говорить, смотреть ему в глаза, уклоняться от его навязчивых ласк. Была ли это судьба? Нет, не думаю. Во всяком случае, ничего подобного я в тот момент не чувствовала и не предчувствовала. Я держала в кармане джинсов сто рублей, чтобы купить себе джина с тоником и чего-нибудь пожевать, если захочется, лениво перебирала резиновыми сапогами по песчаной дорожке, периодически отмахиваясь от маленьких, только что народившихся комаров. Вокруг меня высились строгие аристократические сосны, а малиновые кусты зеленели молодой листвой. Да, как я потом много раз вспоминала, было очень красиво. Но тогда я этого особенно не замечала, а просто радовалась тому, что тучи ушли, а солнышко осталось, что нет ветра и что я забыла дома ноутбук. Момент был самый обычный, я бы даже сказала, самый не подходящий для того, чтобы встретить ЕГО. Но по какой-то нелепой жизненной случайности, а может быть, для смеха, это все-таки произошло.
Он стоял под сосной и смотрел на меня пристально и сосредоточенно, без тени улыбки. Я вообще не сразу поняла, человек передо мной или просто тень. Было довольно далеко, да к тому же светило яркое солнце. Я знала это место, оттуда расходились две дороги. Одна на станцию, а другая в соседнюю деревню.
Итак, справа, под сосной, стоял и смотрел на меня он. Сначала я подумала, что это кто-то из местных, но этот «кто-то» так отчетливо смотрел именно на меня, так явно ждал, чтобы я подошла, что мне стало не по себе. Я против воли замедлила шаг, понимая, что, хоть и не накрашенная, и в старой папиной страшной куртке (о свитере я вообще молчу), я вполне могу оказаться жертвой какого-нибудь насильника. Или даже убийцы. Украдет мои сто рублей, а меня убьет. А что? Имелись случаи. Память услужливо подбросила мне названия моих же собственных опусов «Маньяк прячется в калужских лесах» и еще почему-то «Девушка не помнит, где провела ночь, но уверена, что ее украли инопланетяне». Кстати, отличная была заметка. До сих пор болтается на разных порталах. Хорошо, что в Интернете не надо подписываться.
В общем, я испугалась, в лесу было пусто, ни души. Я пожалела, что не пошла на речку, а еще больше – что так и не завела себе газовый баллончик.
– Извините, пожалуйста! Извините! – прокричал вдруг он, размахивая рукой.
Я сделала вид, что ничего не слышу, отвела глаза и остановилась. Видимо, в тот момент по моему поведению он понял, что я сама не подойду, и рванул ко мне. Сердце ушло в пятки, и я в панике огляделась в поисках какого-нибудь орудия самообороны. Подходящей палки-копалки в моем поле зрения не оказалось.
– Можно вас на секундочку? – задыхаясь, на бегу кричал он, пытаясь меня догнать. Я, естественно, драпала, как могла. – Да подождите же вы!
– Отстаньте, я закричу! – пригрозила я и еще больше ускорила шаг. Оглядываться мне не хотелось. Что-то в его голосе смутно тревожило меня, но что именно, я выяснять не желала.
– Да остановитесь, что ж такое. Мне что, вас ловить? – Тут он все-таки изловчился и, нагнав меня, схватил за руку.
– Вы что – маньяк? – взвизгнула я, вывернувшись и всерьез приготовившись продать свою жизнь (или честь, как пойдет) подороже.
– В каком смысле? – удивился незнакомец и посмотрел на меня так удивленно, что я в ту же секунду поняла, что никакой он не маньяк. А жаль. То есть… нет-нет, не подумайте ничего плохого. Просто… он был хорош. Не могу сказать, чтобы он показался мне красавцем. Ничего такого, что обычно размещают на обложках глянцевых журналов. Но он был хорош, против этого не попрешь.
– В прямом. Что вам надо? – выпалила я по инерции. Сама же уставилась на него, как на ярмарочного медведя. В голове билась птицей одна мысль: почему я в этой чертовой куртке? Вернее, сначала мысль была другая – ну и мужик, и где только таких делают?! А потом уже куртка (и резиновые сапоги) заполнила все мое подсознание ужасом и презрением к себе.
– Мне? – чуть заторможенно переспросил он, с некоторым изумлением глядя на меня. – Я хотел узнать дорогу. Мне нужно попасть на станцию.
– На станцию? – глупо переспросила я, улыбнувшись. – Направо.
– Спасибо, – кивнул он, чуть отдышавшись. – Вы извините, но я тут уже минут пятнадцать стою, жду. И никого. Я просто не мог допустить, чтобы вы ушли. Подождите, а вы что подумали?
– Да нет, ничего.
– Что я грабитель?
– Ну, что-то в этом роде, – с готовностью согласилась я. – И хотя у меня с собой всего сто рублей, я подумала, что вы-то можете об этом и не знать.
– Вот ведь как неудобно получилось. Я вас напугал. Если бы я знал, что вы девушка, я бы не стал, конечно, так себя вести, – с простодушием, потрясшим меня до глубины души, сообщил мне он. – Я вообще-то девушек не пугаю.
– То есть что значит, если б вы знали, что я – девушка. А я – кто?
– Ну… просто… в этой куртке, сапогах. Я думал, рабочий с какой-то стройки. Ну… гастарбайтер, что ли. Вот я и побежал, – радостно пояснил он.
Я расхохоталась. Нет, такого со мной еще точно не было никогда. Значит, пока я тут тряслась от страха, меня приняли за чернорабочего. А чего ты, дорогуша моя, хотела, если ходишь по лесу нечесаная, в папиной куртке пятидесятого размера и резиновых сапогах по колено. Как тебя отличать, если ты с ними, гастарбайтерами, и в самом деле на одно лицо.
– Н-да, не повезло вам. А я – не гастарбайтер.
– Вы не сердитесь? Я не специально. Просто я знаю, что тут до станции далеко, и очень не хотелось уйти не туда.
– Я не сержусь. Я, собственно, в том же направлении и иду. Хотите, я вас провожу? Нам ведь все равно по пути. – Я говорила быстро, скороговоркой, стараясь придать своему предложению самый невинный характер. Действительно, почему бы и нет. Я гуляю, он не маньяк, и ему надо показать дорогу. Ничего такого, честное слово. Или нет? Я и сама не понимала, что делаю, что творю и зачем мне все это надо.
Был ли он симпатичным? Даже этого я не могу сказать с уверенностью, потому что с того момента, как я обернулась и увидела его улыбающиеся, немного растерянные глаза, я не замечала больше ничего. Только глаза и еще, наверное, его улыбку. Но думаю, что да, можно сказать, что он выглядел очень даже ничего. Высокий, ростом с моего папу, так что ему бы в самый раз подошла куртка, в которую была замотана я. Одет обычно, в светло-голубые джинсы, тонкий пуловер и ветровку бежевого цвета. В руках простая черная сумка, на ногах кроссовки. Что еще? У него была замечательная улыбка. Невероятная.
– А вас это не затруднит? – забеспокоился он.
Я же, глядя на него, как кролик на удава, только замотала головой. Со всей ответственностью могу сказать, что никогда в моей жизни ни один человек не вызывал во мне таких сильных чувств и так сразу, в один момент. Если на свете и существует любовь с первого взгляда, то это была именно она. Хотя под словом «любовь» я всегда подразумевала совсем другие вещи. Взаимопонимание. Симпатия. Общие интересы. Времяпрепровождение. Приятные дела. Тут же таилось что-то другое, и хоть я и не понимала, что конкретно, ясно было одно – моя голова не имела к происходящему никакого отношения. А вот тело – оно реагировало на моего незнакомца совершенно невероятным образом. И бороться с этим не было никакой возможности.
– Нет-нет, что вы, – заверила его я.
Какое-то время мы шли молча, изредка перебрасываясь смущенными взглядами. Затем я улыбнулась и остановилась на секунду.
– Давайте хоть познакомимся. Я – Саша. А вы?
– Ну, я и растяпа. – Он забавно всплеснул руками. – Все оттого, что я абсолютно не умею знакомиться с девушками. Если честно, я этого уже лет десять не делал.
– Да неужели! – с недоверием посмотрела на него я. – Что ж так?
– Ну… просто не нужно было, – пожал плечами он, сразу вызвав в моей продвинутой современной головке кучу неприятных вопросов. Он что, гей? Или импотент? Почему бы такому… м-м-м… невероятно интересному мужчине обходить стороной девушек, да еще десятилетиями?
– Так как вас зовут-то? – ухмыльнулась я. – Или это тайна?
– А, нет, конечно. Я – Константин. Очень приятно, – кивнул он и протянул мне руку.
Я робко пожала ее, чувствуя, как в каком-то бреду, что меня от одного прикосновения к его ладони словно током пронзило. С моим телом делалось что-то невообразимое. Гормоны?
– Мне тоже, – ответила я, попутно отметив, что голос у меня дрожит.
Все это было странно. Мне и раньше случалось знакомиться на улицах, в Москве такое вообще не редкость, хотя после двадцати пяти я старалась уже избегать подобных знакомств. Но в юности это случалось, и довольно часто. Потому я знаю, что действительно люди могут понравиться друг другу сразу, с первого взгляда, но чтобы вот так, чтобы дрожали колени, а мысли путались. Нет-нет, наверное, у меня температура, я заболела.
1 2 3 4 5