Лора Брантуэйт
Рождественская история

1

– Интересно, каким он будет?
Патриция Дин задумчиво провела по губам колпачком «паркера»: вечное напоминание о детской привычке грызть карандаши и ручки.
– Что? – раздраженно отозвалась Миранда, которая в этот момент стояла на цыпочках перед шкафом и пыталась выудить какую-то папку с верхней полки.
– Ничего, дорогая, занимайтесь своим делом, – отрезала Патриция. Не стоит обсуждать подобные вопросы с секретарем.
И все-таки – каким? Высоким? Или не очень? Обаятельным? Судя по голосу, да. А носит он светлые или темные костюмы? Брюнет или блондин? Может быть, даже с усами или с испанской бородкой…
– И, пожалуйста, двойной эспрессо без сахара.
Миранда красноречиво вздохнула и вышла из кабинета, унося с собой три внушительные папки, из-за которых ее почти перестало быть видно.
– И почему я все еще ее держу, с такими-то манерами? – обратилась к потолку Патриция.
Наверное, потому что это лучшая секретарша, которую ты со своими манерами и характером можешь себе позволить, услужливо отозвался внутренний голос.
Патриция не удостоила его реплику вниманием.
Нужно было сделать еще кучу дел: подготовить бумаги для Гуверов, продумать, что показать Лебманам, и переоформить дом по Восемнадцатой улице (семь спален, шесть ванных), в фонд агентства. И позвонить маникюрше. Ведь на вечер назначена встреча с мистером Карлайлом. Возможно, судьба наконец решила озаботиться счастьем своей непутевой дочери?
Миранда принесла кофе. Патриция поблагодарила ее сдержанным кивком.
Патриция Дин не назначала свидания вслепую. И даже не регистрировалась на сайте знакомств. И вообще, мечты о прекрасном принце для нее были синонимом личной несостоятельности. Но у нее, вернее у ее риелторского агентства, появился новый клиент. И о нем было известно немногое: что его зовут Джозеф Карлайл и он интересуется историческими особняками, но из этого при наличии некоторого опыта можно было сделать массу интересных выводов.
Вывод первый: он богат. Вывод второй: скорее всего, одинок. По крайней мере, в отличие от всех этих семейных, которые непременно начинают разговор с «мы» и, как правило, перепоручают все дела с арендой-покупкой-продажей недвижимости своим благоверным, он употреблял только местоимение «я». Это могло говорить о его выигрышном семейном положении или же о дисгармонии в отношениях с женой, об отсутствии духовной и эмоциональной близости… Во всяком случае, плюс один балл.
Потому что у Патриции на руках оказывались все козыри.
Патриция не была охотницей на мужчин. Она справедливо полагала, что это они должны за ней гоняться. И если до сих пор двери ее дома и офиса не осаждают толпы обезумевших от вожделения поклонников, то наверняка по какой-то нелепой случайности. Например, они еще не раздобыли адрес. Или все как один страдают стеснительностью. Или придумывают какие-нибудь более изощренные планы по завоеванию дамы сердца. Не важно. Ибо не в количестве поклонников дело, а в качестве.
У Патриции Дин были очень высокие требования к жизни.
Это позволило ей добиться многого. В свои тридцать она возглавляла небольшое, но успешное риелторское агентство. Разумеется, оно так и называлось: «Патриция Дин. Операции с недвижимостью».
Патриция была из тех женщин, которые всегда знают, чего хотят. В нашем мире это – залог успеха. Все проблемы современного человека – от противоречивости желаний или их расплывчатости. Ведь стоит только захотеть по-настоящему…
Патриция свято верила, что сила ее желаний способна сокрушить любые преграды и воздвигнуть нужные мосты. Впрочем, это одна из немногих вещей, в которые она верила. Многие мифы современного общества не коснулись ее сознания.
Например, Патриция не верила в любовь, как не верят в нее те, кто исследует кровь влюбленных на гормоны и выводит формулу любви, или те, кто объясняет все движение в этом мире действием либидо. Любая теория есть отрицание веры. У Патриции тоже была одна, но она не со всеми ею делилась.
Зато она верила в недвижимость и в браки по расчету. Дома – это стабильность. Это навсегда. Или почти навсегда. Ей нравились дома старые, которым не меньше полувека. И нравились простые и ясные отношения, деловые – те, которые основаны на деньгах. Гораздо лучше, считала Патриция, чем мыльные оперы и прочая сентиментальная чушь, которую многие люди стремятся привнести в свою жизнь.
У Патриции были самые понятные мечты и желания: она хотела большую усадьбу, где можно было бы разводить лошадей и собак, к которым с детства питала самую нежную привязанность; Патриция хотела богатого мужа и троих здоровых красивых детей. При этом нужно отметить, что она вовсе не была глупа или неразвита. Но в результате долгих и мучительных поисков смысла жизни она пришла к выводу, что чем все проще… тем проще.
Пока, правда, простые мечты оставались только мечтами. И было этому незамысловатое объяснение: работа. Работа, это вечное добывание средств на красивую жизнь, отнимала все время Патриции. Она буквально жила в офисе, и в этом были свои плюсы и свои минусы. Так, работа никогда не позволяла Патриции скучать и предаваться унынию по поводу каких-то там проблем. Более того, за то время, которое отдавала ей Патриция, работа ей щедро платила. Многие ее ровесницы позавидовали бы уровню жизни, которого Патриция добилась сама.
С другой стороны, времени на жизнь-вне-работы почти не оставалось. У Патриции не было закадычных подруг, потому что это требует времени: встречаться, плакаться друг другу в жилетку, печь пироги или ходить по магазинам… За исключением полудюжины человек, круг ее знакомых так или иначе был связан с работой: клиенты, партнеры, друзья клиентов и партнеров и прочая, и прочая.
Разумеется, Патриция не унывала по этому поводу: среди них было предостаточно состоятельных джентльменов, один из которых в перспективе мог бы стать ее мужем, постоянно появлялись и новые лица, подчас весьма интересные. Но подавляющее большинство мужчин имело страшный недостаток: они были женаты.
Любопытно, а как все-таки с семейным положением у мистера Карлайла?
Патриция в конце концов дозвонилась до маникюрши и пригласила ее прямо в офис. Нельзя терять драгоценное время. И пускай эта маленькая фурия Миранда думает, что хочет!
Телефон в приемной, погребенный под ворохом самых разных важных бумаг, взорвался писклявой трелью. Ее удивительное свойство заключалось в том, что Патриция слышала ее даже в кабинете за закрытой дверью.
– «Патриция Дин. Операции с недвижимостью». – Все реплики Миранды также были отлично слышны Патриции. – Добрый день. А кто ее спрашивает? Минуточку… Звонит мистер Карлайл. Будете разговаривать? – обратилась к ней через коммутатор Миранда.
– Разумеется, соединяйте скорее!
– Здравствуйте, мисс Дин, – послышался в трубке долгожданный голос.
– Добрый день, мистер Карлайл. – Патриция нашла золотую середину между деловитой официальностью и приветливостью.
– Мисс Дин, у нас назначена встреча на пять…
– Совершенно верно.
– Мне очень жаль, но сегодня в пять я не смогу.
– Перенесем? – Патриция готова была взорваться от злости и разочарования.
– Я понимаю, что доставил вам неудобство, поэтому в качестве извинений хочу пригласить вас на деловой ужин. Можно?
– Пожалуй, да, – расцвела Патриция.
– Сегодня в семь тридцать вы свободны?
– Дайте подумать… – Патриция для приличия выдержала паузу и пошуршала страницами настольного ежедневника. – Да, – объявила она в конце концов.
– Хорошо. Тогда я чуть позже сообщу вашему секретарю название ресторана. И… – Карлайл взял тон несколько ниже, – спасибо за понимание.
– Рада помочь. До встречи, мистер Карлайл.
– До встречи, – многообещающе произнес он.
Не обольщайся! – велела себе Патриция, повесив трубку. Но не обольщаться было сложно. Жизнь слишком долго не давала ей шанса, чтобы и на этот раз сыграть злую шутку. Наверняка брюнет. И носит усы. Может быть, когда-то учил французский, судя по интонациям. Предположительно – выдающийся типаж. И нужно встретить его во всеоружии.
Ради такого случая Патриция даже ушла домой небывало рано: в шесть. Посчитала, что строгий, песочного цвета костюм хорош для работы, но не подойдет для ужина в ресторане. Дома – она снимала квартиру с тремя спальнями в районе застройки полувековой давности – она приняла душ и успела сделать прическу и макияж. Женственна, ухожена, знает себе цену – но ни тени вульгарности. Патриция надела голубое платье, жемчужное ожерелье и серьги, накинула пушистое манто – идеальный образ современной красивой женщины. Слишком сложно не влюбиться!
Мистер Карлайл выбрал вполне фешенебельный ресторан «Рандеву»: стильное место, отделанное в цветах морской гаммы и с гигантским аквариумом в одной из стен. Патриция не без удовольствия отметила, что ее голубое платье придется очень кстати.
Она приехала в семь тридцать пять и лихо припарковалась. Может быть, какой-нибудь полицейский посчитал бы, что слишком лихо… но полицейских поблизости не было.
Патриция вошла в зал ресторана и замерла на несколько секунд, пока глаза привыкали к приглушенному «подводному» свету. В эти мгновения она осваивала пространство, в каком-то смысле подчиняла его себе. Будто тонкие ниточки потянулись во все углы… Патриция чувствовала себя центром этого зала. Этого маленького мира. Все взгляды сейчас прикованы к ней: стройной женщине с притягательно-грациозной осанкой и пышным облаком светлых волос. Хорошо. Она уже чувствует направление, из которого исходит особое напряжение…
Подплыл метрдотель:
– Добрый вечер, мисс. Изволите столик?
– Меня ждут. У меня назначена встреча с мистером Карлайлом.
– Позвольте вас проводить!
Патриция не без удовольствия отметила, что не ошиблась: метрдотель повел ее туда, куда она и предполагала. Еще одна победа интуиции.
Даже две: брюнет. Усов нет.
Он ждал ее за уютным столиком в углу. Приподнялся навстречу – хорошие манеры. В глазах мистера Карлайла горело неподдельное восхищение. Глаза были черные и глубоко посаженные – взгляд страстного мужчины. Ему, наверное, чуть-чуть за сорок, и он уже начал полнеть, но сохранял еще некоторую спортивность.
– Мисс Дин… Патриция… Я очарован. То есть добрый вечер, – изрек Карлайл.
– Надеюсь, я не заставила вас долго ждать. – Патриция послала ему очаровательную, но сдержанную улыбку. Нужно, чтобы он видел в ней обворожительную, но пока недоступную женщину.
Он издал звук, который, видимо, должен был обозначать отрицание.
– Мне тоже нравится «Рандеву». – У Патриции получился почти каламбур.
Мистер Карлайл торопливо осклабился, поддерживая ее шутку.
Готов. Слишком легко, с тоской подумала Патриция, но потом отогнала от себя предательскую мысль. За ее плечом беззвучно возник официант и положил на стол меню в черной папке с голубым тиснением. Патриция проследила за взглядом Карлайла: взгляд впился в ее холеные длинные пальцы с французским маникюром, которые легли на меню.
– Давайте сделаем заказ, а потом обсудим детали. – Карлайл откровенно пытался заполнить паузу.
– Конечно. Я подготовила список домов, которые могли бы вас заинтересовать.
Патриция заказала салат с мидиями и тунца. Выбор вина взял на себя ее спутник. Вкус у него оказался отменный. Кроме того, Карлайл, как выяснилось, вполне сносно разбирался в архитектуре, что в глазах Патриции прибавило ему полдюжины очков.
Кольцо на левой руке тоже отсутствовало.
Патриция предложила ему шесть особняков постройки тридцатых – семидесятых годов. Каждый в своем роде жемчужина.
– И представьте: утром вы с чашечкой кофе выходите на балкон, ласково касаетесь мраморных перил и смотрите на Рок-крик-парк. Ветер доносит до вас запах свежей утренней зелени… –
О домах Патриция умела и любила говорить. Мистер Карлайл оказался благодарным слушателем. Через пятнадцать минут беседы он смотрел на нее влюбленными глазами и явно готов был пойти за ней хоть на край света… смотреть двухэтажный с мансардой особняк на семь спален, шесть ванных по К-стрит.
И хорошо: деловые отношения – они самые крепкие.
– Может быть, потанцуем? – не сдержался Карлайл.
Патриция сделала глоток вина, удивленно посмотрела на него, будто не понимая, с чего он решил так резко сменить тему.
– Что ж… – милостиво согласилась она.
Музыка была томной и текучей, как теплая вода. От Карлайла пахло дорогим одеколоном. Патриция закрыла глаза и позволила себе вдохнуть запах глубже: она так давно не ощущала мужчину настолько близко… Ее правая рука легла на его широкое плечо. Левая – в его слегка влажную ладонь.
– Вы чудесный собеседник, мисс Дин. И чудесный партнер… в танцах.
– Я – чудесный риелтор, – рассмеялась она.
– Безусловно. От Бога.
Патриция сделала заметочку где-то на полях своей памяти: поминает всуе имя Божье. Танцевал Карлайл неплохо, но немного напряженно. От звонка мобильного телефона в нагрудном кармане пиджака он вздрогнул так, что Патриция даже испугалась.
– Что-то случилось? – уточнила она на всякий случай.
– Нет-нет. – Карлайл отключил сотовый.
Потом они вернулись за столик и выпили еще вина. Патриция наметила маршрут, по которому нужно «пройтись», и предложила Карлайлу выбрать время. Он уткнулся в электронный ежедневник.
И в этот момент в зале что-то неуловимо изменилось. Патриция оглянулась, пытаясь выяснить, что именно произошло.
Она стояла у дверей, и взор ее пылал. За ее спиной маячил еще кто-то, может быть, даже несколько. Но Патриция поняла, что дело в первую очередь в ней – молоденькой завитой блондинке с силиконовой грудью.
Патриция болезненно поморщилась. Господи, ну за что? Почему опять – так?! И ты, Брут… Она окинула презрительным взглядом Карлайла, который все еще ничего не замечал.
1 2 3