Он называл ее «солнышком» из-за ее рыжих, просто огненных волос, доставшихся от матери. «Ты словно окутана солнцем», – с улыбкой говорил он, поглаживая дочь по ослепительным локонам.
Трини любила отца. Он заменил ей всех: маму, бабушку и дедушку. Всегда понимал ее и старался вести себя с ней, как со взрослой. Даже никогда не наказывал. Но умел так повести разговор, что Тринити со стыдом понимала, как плохо поступила, и обещала больше так не делать. Конечно, это покаянное настроение продолжалось только до следующего раза, когда ее захватывало очередное приключение.
И все у них было хорошо до тех пор, пока папа не нашел замену матери. То есть мачеху для Трини. С тех пор прошло несколько лет. Тринити уехала учиться в колледж. А вернувшись, предпочла снять небольшую квартирку на окраине города, чем делить родительский дом с Корой, которая была почти ровесницей Тринити. Сейчас ей было всего тридцать лет. В то время как самой Трини исполнилось двадцать четыре.
Тринити не понимала отца. Как можно было жениться на столь лукавой особе? Но, скорее всего, папа просто не видел истинного лица мачехи, прикрытого для него маской добропорядочности... По-другому девушка не могла себе объяснить, почему он оказался пленен Корой.
Конечно, она была красива. Это следовало признать. Белокурые волосы спускаются до плеч. Голубые глаза, правильные черты лица. Она напоминала повзрослевшую Барби, и, очевидно, отцу нравился такой тип женщин. Хотя Трини этого и не одобряла. Однако она не собиралась делиться с папой своим мнением. Да он бы и не послушал ее. Тринити подозревала, что отец до сих пор считает ее маленькой.
Между Корой и Трини шла холодная война. Каждая из них хотела, чтобы Мартин Лайтмен принадлежал только ей одной. И Тринити пришлось уступить. Потому что, переосмыслив ситуацию, она предположила, что, возможно, отец счастлив с Корой. Так пусть лучше наслаждается жизнью, чем прозябает в одиночестве.
Мысли отвлекли ее, и девушка не заметила, как подъехала к родительскому дому. Она некоторое время посидела в машине, раздумывая над звонком отца. Сегодня он связался с ней и попросил приехать вечером, так как предстоял какой-то серьезный разговор. Трини даже предположить не могла, о чем пойдет речь. Но раз отец вырвал ее из вихря собственной жизни, значит, это действительно что-то важное. И вот теперь девушка сидела в автомобиле и гадала, что бы такого могло случиться.
Она открыла сумочку, достала зеркальце и посмотрела в него. Выглядит, как всегда, безупречно. Бархатная кожа нежного оттенка легкого загара, небольшой нос, аккуратные губы и изумрудные глаза. Да, именно изумрудные. Не просто зеленые. Удивительный оттенок глаз, как и черты лица, и волосы, все это досталось ей от матери. Хоть что-то полезное Роксана сумела сделать для своей дочурки, подумала Тринити, захлопывая зеркальце и убирая его обратно в сумочку.
И все-таки она медлила. Что такого отец захотел поведать им? Почему она чувствует себя немного неуютно от одной мысли об этом?
Однако делать нечего. Нельзя же все время просидеть в машине, уповая на то, что все и без нее обойдутся...
Подъехав к воротам, девушка нажала кнопку на пульте дистанционного управления, который всегда был у нее с собой. Железные створки медленно разъехались, пропуская машину внутрь частных владений Мартина Лайтмена. Вырулив по круговой дорожке к центральному входу, Трини остановила автомобиль и, выйдя из него, прошла к двери, которая сразу же открылась при ее приближении.
– Мистер Лайтмен в гостиной, – сообщила Тэрри, служанка.
– Спасибо, – поблагодарила девушка, проходя внутрь.
– Здравствуй, дорогая. – Мартин поднялся навстречу дочери и тепло обнял ее, не забыв потрепать по золотистым локонам, рассыпавшимся по плечам. – Все такая же солнечная, – с улыбкой констатировал он.
– Конечно, – усмехнувшись, кивнула Трини и чмокнула отца в щеку. – Как твои дела?
– Все в порядке, – успокоил он дочь. – Пойдем в столовую. Кора уже все приготовила. Думаю, сначала мы поужинаем.
Подчиняясь, Трини двинулась следом за отцом. Она не хотела трапезничать в присутствии Коры. Но с тех пор, как та прочно обосновалась в родительском доме, этого было не избежать. И девушка смирилась. Хоть и не понимала, как можно чувствовать себя комфортно в присутствии этой лицемерки.
Однако она не собиралась объяснять отцу прописные истины. Поэтому села на один из массивных стульев перед чистыми приборами, расположенными поверх белоснежной скатерти прямоугольного, стоявшего посреди комнаты стола, в ожидании, когда все последуют ее примеру и приступят к еде.
Кора недовольно покосилась в ее сторону, поражаясь бесцеремонности падчерицы. Но та лишь насмешливо фыркнула, показывая мачехе, что мнение той для нее, Тринити, ничего не значит. Мартин как будто ничего не заметил. Он сел во главе стола, и, словно только и ожидая этого, Тэрри подала горячее. Кора, пожав плечами, разместилась напротив Трини.
Разлив вино по бокалам, Мартин Лайтмен произнес тост:
– За то, что мы, хоть и редко, но все же собираемся за этим столом.
Кора и Тринити, глядя друг на друга, лишь незаметно пожали плечами. Ни одна из них не хотела, чтобы другая присутствовала в этом доме. Но не говорить же об этом Мартину!..
Ужин прошел в атмосфере легкой отчужденности. Мартин уже и забыл, что его жена и дочь плохо ладят друг с другом, но сегодня лишний раз убедился в этом.
Трини, стараясь сгладить напряженность, несколько раз начинала рассказывать что-то, но язвительные замечания Коры отбили у девушки всякую охоту пытаться что-либо исправить. Поэтому в конце концов она замолчала и больше не открывала рот до окончания ужина.
Мартин старался расшевелить дочь, задавать ей вопросы. Но та отвечала односложно, не испытывая желания в подробностях описывать свою жизнь, дабы не подвергнуться ироничной оценке острой на язык мачехи.
После ужина Мартин пригласил обеих в свой кабинет. Кора и Тринити расселись в удобных кожаных креслах, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Обратив на это внимание, Мартин Лайтмен едва заметно грустно усмехнулся. Похоже, что его девочки никогда не придут к согласию. И от этого ему было не слишком весело...
Значит, он правильно поступил.
– Хочу поговорить с вами о том, что, по всей вероятности, сегодня не слишком важно. Но станет таковым после моей смерти, – начал Мартин, глядя поочередно на каждую из внимающих ему слушательниц.
– Да что ты такое говоришь, пап! – возмутилась Трини, прерывая его. – Ты еще слишком молод, чтобы думать об этом.
– Ты не права, дочка, – мягко возразил Лайтмен. – Позаботиться о завещании никогда не рано. А сегодня я пришел к выводу, что должен рассказать вам о том, к какому решению я пришел.
Кора чуть подалась вперед, стараясь не пропустить ни слова.
Трини печально взглянула на отца, размышляя, какая муха его укусила. Зачем он затеял все это?
– Мы внимательно тебя слушаем, – сосредоточенно напомнила Кора, так как Мартин на некоторое время замолчал.
– Да, конечно... – Спохватившись, он взглянул на жену и дочь. – Не буду вдаваться в детали. Лишь хочу, чтобы вы знали. Я собираюсь сделать Джонатана своим компаньоном и хочу, чтобы после моей смерти он управлял всеми делами.
Известие прозвучало как гром среди ясного неба. Кора и Тринити застыли в изумлении, и впервые их эмоции были солидарны.
– Ваши интересы не будут ущемлены, мои адвокаты позаботятся об этом, – продолжал глава семейства, не замечая, какую реакцию произвели на слушательниц его слова. – Но я не собираюсь посылать дело всей своей жизни псу под хвост, поэтому и предлагаю такой выход из ситуации. Надеюсь, вы поймете и одобрите мой выбор.
– Пап, я не совсем понимаю, к чему сейчас весь этот разговор, – медленно проговорила Тринити. – Ты еще в полном расцвете сил. И думать о смерти не время. К тому же делать Джонатана компаньоном... Не слишком ли поспешно ты принимаешь столь радикальное решение?
– Брукс служит у меня уже около десяти лет. И за все это время ни разу не дал мне повода усомниться в его способностях. Я верю, что только он может повести мое дело к дальнейшему процветанию.
– А как же я?! – воскликнула Трини.
– Ты выйдешь замуж, моя милая, – улыбнувшись ответил Лайтмен, – и думать забудешь о бизнесе и остальных делах, отвлекающих тебя от домашнего хозяйства.
– Почему ты решаешь за меня? – В голосе дочери послышалась обида.
Кора не вмешивалась, предоставляя Трини самой выяснять отношения. И с удовлетворением отмечала, что, возможно, благодаря этому разговору связь Мартина с дочерью, так раздражающая ее, окончательно оборвется. Она уже обратила внимание на сузившиеся глаза своего мужа, не предвещавшие ничего хорошего. И ждала, когда он укажет наконец своей Тринити место, достойное этой выскочки.
– Потому что я твой отец, если ты не забыла, – безапелляционно ответил он.
– Не надо говорить со мной в таком тоне, отец, – предостерегла его Тринити, ее изумрудные глаза уже метали молнии. – Ты прекрасно знаешь, что я не похожа на этих клуш, сидящих дома, все мысли которых наполнены тем, что будут показывать по телевизору и какая сегодня погода. Я только недавно получила диплом и надеялась, что ты позволишь мне помогать тебе. Я хочу продолжать наше дело.
– Но Джонатан знает больше тебя. Он уже много лет в этом бизнесе. А тебе еще долго придется набираться соответствующего опыта, – возразил Лайтмен.
– И что? Тебя же это не остановило, когда ты выкупил свой первый ресторан, – с вызовом заметила дочь.
Она встала с кресла, подошла к столу и, упершись в него руками, пристально посмотрела отцу в глаза.
– Я хочу, чтобы наш бизнес принадлежал только нашей семье, – медленно произнесла девушка, не отводя от сидящего за столом темноволосого мужчины своего пронзительного взгляда.
– Однако на данный момент это невозможно. Поэтому позволь мне самому решать, как следует поступить.
– Не понимаю, что за спешка?! – возмущенно воскликнула Тринити, выпрямляясь, но продолжая все еще стоять у стола. – Неужели ты не дашь шанс собственной дочери доказать, что она тоже чего-то смыслит в бизнесе?! Или я зря изучала все эти формулы и корпела над учебниками? Не узнаю тебя, папа! – Она вернулась в кресло и села, закинув ногу на ногу. – Ты не похож сам на себя.
В кабинете повисла напряженная тишина. Отец и дочь непримиримо смотрели друг на друга, понимая, что, если скажут еще хоть слово, могут окончательно поссориться...
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу перепалку, – неожиданно пробормотала Кора. – Но хотелось бы уточнить, Мартин, что ты собираешься нам оставить, раз уж бизнес перейдет в руки этого Брукса.
Трини в изумлении покосилась на мачеху. Да как она может, когда решаются столь важные проблемы, думать только о себе? Хотя Кора и упомянула падчерицу, девушка понимала, что она сделала это нарочно, дабы отец не подумал, будто его жена переживает только о своем благосостоянии. Все хитрости Коры были шиты белыми нитками, но Мартин Лайтмен словно не замечал этого.
Внимательно взглянув на супругу, ожидающую ответа, он произнес:
– Несмотря на то, что руководить бизнесом станет Джонатан, доходы от моей доли будут поступать на ваши счета. Также вам останутся этот дом и рестораны. Джонатан Брукс ничего не сможет с ними сделать без вашего согласия. Процентное соотношение еще будет просчитываться моими юристами. Поймите, это только примерное решение того, что может быть. И не более.
– Ты уже сообщил Бруксу, что предлагаешь выкупить ему долю в бизнесе? – угрюмо осведомилась Трини, окончательно осознав, что в этом разговоре она ничего не добьется.
– Пока нет, – ответил отец, – но собираюсь сделать это в ближайшее время.
– Папа, подумай еще раз, – предприняла девушка последнюю попытку. – Возможно, ты слишком торопишься...
– Все может быть, Трини, – ответил Мартин. – Но это решение я не изменю.
– Почему ты не даешь шанс своей дочери доказать, что она также достойна этого?! – вскричала девушка.
Мысль о том, что семейный бизнес уйдет к «противнику», доставляла неизмеримое разочарование и злила ее.
– Зачем ты оплачивал мое обучение? Зачем?! – вопрошала она. – К чему были все эти семинары и экзамены, если ты не собирался вводить меня в бизнес?
Ее рыжие локоны, словно соглашаясь со своей хозяйкой, подрагивали, играя в лучах проникающего в кабинет солнечного света. Мартин невольно залюбовался своей дочерью. Золотоволосая, с изумрудными глазами, доставшимися ей от матери, характером она, похоже, пошла в него. Такая же непримиримая к любой несправедливости.
– Пойми, – еще раз попытался он объяснить, – пройдет немного времени, и ты выйдешь замуж. Родишь детей. Когда у тебя будет время заниматься нашим семейным делом?
– Поверь мне, я выйду из положения. – Трини выпятила немного нижнюю губу и дунула вверх, на челку, что было верным признаком ее предельной взвинченности.
Но и Лайтмен не собирался сдаваться. Кому он должен уступить? Своей дочери? Да она же еще совсем ребенок! Ее порвут в этом бизнесе, и она не заметит, как проиграет...
– Милая, даже если бы ты хотела, то не смогла бы. У тебя нет достаточного опыта, хватки. Я предполагаю, что ты получила определенное количество знаний...
– Ах, значит, предполагаешь... – Дочь снова дунула на челку.
– У Джонатана достаточно квалификации. Он давно в этом деле. И не даст себя провести.
– А я, получается, дам? – Трини приблизилась к окну и обернулась.
Теперь отец находился в невыгодном положении. Ее лицо оказалось в тени, а его, тут же обернувшееся к ней, наоборот, освещено лучами проникающего в помещение яркого солнца. Мартин поморщился. Затем отвел взгляд, тем самым забирая у дочери это преимущество.
– Ты просто должна была меня послушаться, – глухо пробормотал он. – Я и предположить не мог, что простое сообщение может вызвать подобную дискуссию.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3