Ему хотелось разрушить все разделяющие их барьеры. Его тело пульсировало от избытка энергии, и он вынужден был признать, что необходимо дать ей выход. Для этого вполне подойдет Эмилия.
Виктору казалось странным, что он испытывает столь сильное влечение к девушке, о которой почти ничего не знает. Может, ему, как и его отцу, доставляет удовольствие погубить невинную душу? А Эмилия теперь не воспламеняет его, потому что она зрелая и опытная женщина? И еще его держат в плену неразгаданные тайны Ленни?
– Почему вы бежали от своей свадьбы? Ваш нареченный такое чудовище?
Лидия пересекла комнату и осторожно отодвинула штору.
– Он тиран? Он был жесток с вами?
Ему нужно было знать. Нужно понять. Проникнуть хоть в какую-то часть ее жизни.
– Нет, если что и было, то неумышленно. Вообще-то он добрый и весьма деликатный. – Ее мягкий тон смутил его. – Пожалуй, я даже была в него влюблена.
Виктор скрестил на груди руки, стараясь не обращать внимания на боль, сдавившую грудь.
– Он вас чем-то обидел?
Она слегка покачала головой.
Ее нежелание хотя бы чуть-чуть приоткрыть завесу, скрывавшую ее частную жизнь, вызывало у него сердечную боль.
– Не запирайтесь, ведь я открыл вам свои тайны.
– Да, но вам откровенность дается легко.
– Это настоящее проклятие: выкладывать все, что у меня на уме.
Лидия ответила ему полуулыбкой.
– Не такое уж это проклятие. Меня восхищает ваша способность высказывать свое мнение, не заботясь о том, как оно будет воспринято.
Виктор прищурился. Неужели она недостаточно пострадала, если считает его склонность к прямолинейности неопасной?
– Наверное, мри высказывания еще не задели вас. Рано или поздно это случится.
– Вы уже наговорили мне немало обидного. – Ее голубые глаза простодушно смотрели на него. – Ну что ж. Я давно знаю, как дурно вы обо мне думаете.
Виктор изумленно уставился на нее, почувствовав угрызения совести – ему-то казалось, что он даже намеком не дал ей понять, как относится к ней.
– Жаль, что вы настолько не доверяете мне, что не хотите даже сообщить свое имя, – сказал он.
Лидия отвернулась и понурила голову.
– Я поделилась бы с вами и большим.
Сердце у Виктора разрывалось, так ему хотелось ее прикосновений. Ее… доверия. Он хотел ее всю, целиком, не только тело, но и душу.
Виктор присел на край кровати. В сущности, он сознавал, что его рассказ о самой худшей части его прошлого должен послужить девушке предостережением. Больше он ничем не мог ей помочь.
Виктору отчаянно хотелось соединиться с ней, ощутить всю ее нежность, согреться в лучах ее внимания и заботы… Но он знал, что ему нечего предложить ей. У него не осталось ничего, чем он мог бы поделиться, кроме боли и страдания. Он знал, что может только брать, брать, брать, ничего не давая взамен, а она заслуживает лучшей участи. Эта девушка заслуживает человека, который бы ее любил. Даже при мимолетной мысли о другом мужчине Виктору захотелось разорвать этого предполагаемого счастливчика на куски, пусть даже тот мог дать его гостье счастье, которого она достойна.
– Так почему же вы сбежали от этого мужчины? Как я понимаю, физическая сторона супружества вас не пугает.
Лидия вцепилась рукой в занавеску, как утопающий хватается за соломинку.
– Он хотел жениться на мне только из-за причитающейся мне доли имущества.
– Ни один мужчина не счел бы это самым главным в вас, если у него есть глаза и хоть капля ума, – отрезал Виктор.
– Я слышала, как он сам это сказал. Его очень интересовала компания моего отца. – Лидия отпустила край шторы и широким шагом отошла от окна. – К тому же он намеревался отстранить от дел моих братьев и завладеть компанией после смерти отца.
– Значит, он честолюбив, – заметил Виктор.
Деловой мир был ему совершенно чужд. Но он понимал, что кто-то должен руководить компанией после смерти владельца, и допускал, что без четкой системы, утверждавшей право старшего сына на наследование, компанией должен управлять наиболее квалифицированный человек.
– Это не означает, что он не стал бы заботиться о вас и был бы плохим мужем.
Лидия нервно зашагала по комнате. Виктору хотелось вскочить и успокоить ее, но еще больше ему хотелось узнать, по какой причине она оказалась в Англии, почему вторглась, ворвалась в его жизнь и зачем с риском для жизни хранила свою тайну…..
Девушка остановилась и прикусила губу.
– Вы толкаете меня к нему, потому что не хотите, чтобы я оставалась здесь.
– Я вас к нему не толкаю, просто пока я не услышал ни об одном его поступке или поступке кого-то из членов вашей семьи, который мог бы стать причиной вашего бегства через океан с риском для вашего будущего и самой жизни.
Ее голубые глаза потемнели.
– Я не знаю, от чего я бежала: от мужчины или от брака.
Виктор покачал головой, его удивило, даже шокировало то, что он слышит утверждение, созвучное его собственным мыслям, от такого невинного создания.
Может, он дурно влияет на нее своим цинизмом?
– А почему вы думаете, что брак такое уж скверное дело?
– Я перестану быть собой, – развела руками девушка. – Я превращусь в имущество своего мужа. Если он рассорится с моими братьями, мне придется остаться с ним, другого выхода у меня не будет. Я потеряю свою индивидуальность и буду всего лишь женой. Если бы я родилась мужчиной, то мне принадлежала бы доля в деле. Я могла бы принимать собственные решения.
Виктор изумленно смотрел на нее. Так вот из-за чего весь этот маскарад?
– Значит, вы хотели бы быть мужчиной?
– Доброе утро, Хелена.
Отец, прихрамывая, вошел в комнату, где они обычно завтракали, и тяжело опустился в кресло. Хелена вскочила и бросилась к буфету. Там на подогретых блюдах лежали кушанья. Она взяла тарелку.
– Что ты будешь, папа? Хочешь копченую рыбу и яйца-пашот?
– Сядь, дорогая, нам надо поговорить.
Хелена снова заняла свое место за столом. Она разложила на коленях салфетку, хотя аппетит мгновенно покинул ее. Обычно отец поручал разговоры матери, передавая через нее просьбы и указания.
Он потянулся и положил руку дочери на плечо, и Хелена заметила, какие у него узловатые, искривленные пальцы. Когда отец успел так постареть?
– Я очень беспокоюсь о твоей матери.
Хелена взяла его руку в свои ладони. Она больше беспокоилась о нем.
– В возрасте твоей матери выносить ребенка трудно.
– Я позабочусь о ней.
Отец похлопал ее по руке.
– Я знаю, но я хочу поговорить о тебе. Я нашел покупателя на владение в Ковентри и распоряжусь, чтобы часть дохода от продажи пошла тебе на приданое.
Хелена кивнула, хотя в глазах у нее защипало. Ее собственность будет продана. Честно говоря, имение в Ковентри никогда ей не принадлежало, так что она не переживала остроты потери, но оно всегда служило ей утешением. Местом, куда она предполагала удалиться, если не выйдет замуж. Теперь такой возможности не будет.
– Я не хочу тебя пугать, но если беременность окажется для твоей матери фатальной… а я старый человек…
Хелена все поняла. Ей некуда будет идти. Негде жить. Ее матери выпало счастье воспользоваться домом, являвшимся ее приданым, у Хелены такой возможности не будет. Ей придется выйти замуж, иначе она рискует превратиться в бедную родственницу, которую нигде не ждут с распростертыми объятиями. Ее младшие сестры могут ей позволить погостить у них, но сестры-близнецы больше дружили между собой, чем с ней.
– Я уже сказала маме, что займусь Уэдмонтом.
– Я надеюсь, ты понимаешь, насколько это безотлагательно, Хелена. Я рассчитывал, что ты выйдешь замуж за какого-нибудь герцога королевской крови, но теперь… – Отец покачал головой.
Хелена хотела было возразить, что у нее может родиться брат, который и станет наследником, но промолчала.
– Уэдмонт вряд ли будет беспокоиться о твоем приданом. Он подходит тебе по возрасту и скорее всего сможет дать тебе счастье.
Хелена считала, что ни один мужчина, за исключением Тревора, не способен это сделать.
– Теперь я хочу попросить тебя об одном одолжении. Врач порекомендовал нам воспользоваться услугами акушера. Я не хочу доверять это дело слугам. Я бы просил тебя в сопровождении горничной посетить Уильяма Найтона, у него репутация лучшего из этих докторов.
– Конечно, папа.
Задание успокоило Хелену, даже такое, как визит к доктору, принимающему роды. Отец сжал ее руку.
– А теперь я съем копченую рыбу, яйца-пашот и булочку.
Хелена поднялась и направилась к буфету, полагая, что трудный разговор окончен.
– Хелена, – проговорил отец.
Она обернулась, думая, что отец хочет попросить положить ему еще чего-нибудь.
– Я не знаю, куда ты ходила вчера под дождем, и не хочу этого знать, но, думаю, это больше не повторится.
Хелена чуть не выронила тарелку. Она прикусила губу и принялась накладывать отцу завтрак.
Отец вздохнул. У нее дрогнули колени, по ногам поползли мурашки, словно холодный ветер проник к ней под юбки.
– Наверное, я не должен этого говорить – узнай об этом твоя мать, мне бы не поздоровилось, – но после того как ты выйдешь замуж и родишь наследника, можешь искать удовольствия где угодно. Ты поняла, что я имею в виду?
Хелена все-таки уронила тарелку и молча стояла, глядя, как желток растекается по ее юбке.
– Я не хочу говорить об этом, – прошептала она. Хелена услышала, как отец пытается подняться из кресла.
– Мне нужно переодеться, пожалуйста, извини.
Она побежала вверх по лестнице к себе в комнату.
Грудь ее жгло от сознания, что в браке ее родителей нет любви и что скорее всего ей тоже уготовано нечто подобное.
* * *
Лидия смотрела на Виктора, думая, что ей, наверное, на роду написано слушать обвинения в отсутствии женственности. Но, во всяком случае, в его голосе не было ни ужаса, ни отвращения.
Виктор шумно выдохнул и хрипло сказал:
– Вам не стоит стоять перед лампой. Если вы, конечно, не собираетесь довести меня до безумия.
Лидия обернулась, взглянула на лампу, потом краем глаза – в высокое зеркало. Из-за стоявшей позади нее лампы контуры ее тела четко просвечивали сквозь ночную сорочку. Лидия всмотрелась в свое отражение, отмечая стройные женские формы. Вполне женственные, однако не пышные и не соблазнительные. Но не мужские. Она не помнила, чтобы уделяла слишком много внимания своему телу, пока не переоделась юношей. Ее высокий рост и отсутствие женского влияния всегда порождали у нее странное чувство, будто она не принадлежит к кругу женщин.
Хотя она не мужчина. Попытка притвориться Ленардом это весьма убедительно доказала.
Лидия попыталась сформулировать мысль, пока еще и самой ей казавшуюся туманной:
– Я не хочу быть просто мужчиной. Мои братья позанимали все посты в компании, и хотя я вполне способна разобраться в судоходстве, мне никогда не позволят принять участие в семейном деле. Я не могла зарабатывать сама, пока не переоделась мужчиной.
Виктор поднялся и встал позади нее, положив ладони на ее бедра.
– Так вы стали Ленардом, чтобы обрести независимость?
– Свободу. Уверенность в собственных силах. Это дало мне возможность стоять на собственных ногах. Послушать их, так, будучи женщиной, я не способна здраво мыслить. Мои братья и отец не доверяли… – Она осеклась, вспомнив, сколько огорчений приносило ей их равнодушие к ее мнению. – Они никогда меня не слушали.
Виктор встретился с ней взглядом в зеркале. Его пальцы крепче сжали ее бедра. Он терпеливо ждал.
Вдруг Лидия почувствовала, что выставила себя в глупом свете. Что он о ней подумал?
– Наверное, рано лишившись матери, я должным образом не осознала всех преимуществ принадлежности к женскому полу.
– А что ваш отец стал бы делать со своей судоходной компанией, если бы у него не было сыновей?
Лидия пожала плечами:
– Продал бы или попытался найти мне мужа, который бы всем управлял.
– М-м-м…
Что Виктор подумал? Ей хотелось броситься в другую комнату и забиться под одеяло. Но если она так поступит, он, наверное, решит, что она истеричка. Погладит ее по голове и скажет, что она глупышка и что нечего беспокоиться о таких вещах. Сердце гулко застучало у Лидии в груди, каждый удар отдавался болью.
– Я никогда не была женственной.
– Поверить не могу, что я мог принять вас за юношу. – Виктор слегка качнул ее бедра. – Пропорции тела совсем другие.
Лидия закрыла глаза и опустила голову.
– Это из-за моего роста. Таких высоких женщин больше нет.
Виктор долго молчал. Хотя глаза Лидии были закрыты, она чувствовала на себе его взгляд. Наконец он сказал:
– Нужно познакомить вас с Фелисити.
Он опустил руки.
– Кто это?
– Жена Шеридана.
Виктор придвинулся ближе. Лидия чувствовала жар его тела. Мощная волна желания захлестнула ее.
– Вашего секунданта, которого я ранила? – вздрогнула Лидия. Эта женщина ее просто возненавидит.
– Да. Знаете, она управляет всеми делами, которые перешли к ней по наследству после смерти первого мужа. Там и заводы, и шахты, и судоходная компания, и даже плантации сахарного тростника в Вест-Индии. Я не знаю ни одного человека, будь то мужчина или женщина, кто вел бы дела с таким успехом. Она превзошла даже моего тестя. Когда у меня возникали проблемы, ее советы были просто неоценимыми.
Виктор знаком с женщиной, успешной в делах, и восхищается ею?! Возбуждение охватило Лидию. Но тут его длинные пальцы снова скользнули по ее бедрам, и волнение иного рода вспыхнуло в ее крови.
– Но вы должны признать, что ваши поступки не всегда были разумны.
Разочарование тут же остудило ее пыл. Она скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от своего отражения в зеркале.
– Мне все удавалось, пока не вмешались вы.
– Я вмешался, когда вас чуть было не избили до бесчувствия.
Лидия вывернулась из его объятий. Ей казалось, что он понимает ее, но, видимо, она ошиблась.
– Я пробыла в Лондоне почти три месяца. Я зарабатывала на жизнь игрой, но вполне держалась. И ни от кого не зависела.
– Разве позволить мужчине оберегать себя так ужасно? – спросил Виктор, шагнув к ней.
Его темные глаза были бездонными, дыхание – быстрым и шумным. Голубая жилка билась на его шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35