.. его руки скользнули по бедрам вверх, под халатик, встречая тонкую ткань трусиков. Он почувствовал, как крепкие ягодицы судорожно сжались под его ласками.
- Нет! - вскрикнула она. - Не здесь! Пожалуйста!
- Где ты хочешь? - тихо спросил он, поглаживая крепкие бедра.
- Ко мне, - слабо произнесла она.
Андрей взял ее на руки - она показалась ему легкой, словно резиновая кукла - и понес в ее комнату. Тяжелый запах ее "будуара" кружил ему голову. Тапочки слетают со ступней. Стук. Стук. Он посадил ее на уже застеленную кровать. Быстро, не давая ей опомниться, несколькими движениями он расстегнул ее халатик, стянув его до локтей. Под халатом оказалась коротенькая сорочка. Вид крепкой остроконечной груди с темными пятнами сосков под полупрозрачной тканью ударил ему в голову. Он сбросил с себя трусы.
- Что ты делаешь, Андрей... Андрюша... Господи...
Наклонившись над задыхающейся девушкой, он приподнял ее ноги повыше, так что ее мягкие ступни легли ему на грудь, и принялся стаскивать трусики. Она не помогала ему, только сильно дрожала и мотала головой из стороны в сторону. Стянутый халат удерживал ее, не давая свободы рукам, но Андрея это устраивало. Он хотел ее такой.
Разомкнувшись с ее ступнями, он стащил трусики и отбросил их в сторону. Мягкие девичьи пяточки вновь легли к нему на грудь, они шевелились, словно поудобней устраиваясь. К сладкому запаху комнаты прибавился слабый пряный аромат вымытого хорошим мылом влагалища, потихоньку испускающего секреции.
- Мне страшно, - вдруг сказала Каролина.
Ее голос был странно спокоен, только блестящие глаза выдавали волнение.
- Ты девочка? - прерывисто спросил он, осторожно трогая ее промежность. Развитые большие губы были слегка влажны. Он скользнул пальцем вниз, по выпуклому перешейку, до крепко сжатого ануса
Она еле заметно кивнула головой.
Он сглотнул слюну. - Ты... ты хочешь?
Она ничего не ответила, не отрывая от него взгляда блестящих глаз. Потом сказала:
- Будет нехорошо. Правда. Тебе не понравится...
Ее голос приобрел умоляющий оттенок.
- Не бойся...
Андрей медленно провел головкой напряженного члена по лобку, по кустику мягких волос, спустился пониже, тычась во влажную щель.
Ее глаза широко раскрылись и она судорожно выдохнула:
- Андрей... Больненько!
- Я знаю, - тихо сказал он. Он медленно умирал от наслаждения, втискивая член в тесное розовое колечко. Стараясь не смотреть на полуголое тело под ним, чтобы не вспугнуть инстинкт и не спустить немедленно, он втиснул член до предела, за которым начиналась боль.
- Сейчас, - одними губами сказал он ей, и легко, одним ударом проткнул плеву, погрузившись в девушку на полную глубину. Каролина не издала ни звука. Он только увидел, как вдруг расширились и сверкнули болью ее глаза... Ноги затвердели и мышцы налились, ступни со неимоверной силой впились в его грудь, пытаясь оттолкнуть, оторвать его тело. Он выдержал этот напор, оставаясь в ней, прижимаясь кончиком члена там, внутри, к трепещещему тельцу матки. Затем медленно отступил, вынул слегка окрашенный кровью ствол, примерился, и ударил снова. На этот раз Каролина завизжала - громко и пронзительно, ее тело напряглось, судорожно пытаясь сбросить мужчину с себя. Потом она замолчала, только изредка охая, когда он, накачивая ее ритмичными движениями, ударяя в матку. Упирающиеся в грудь ножки сильно пружинили, даря Андрею дополнительное наслаждение от преодоления девичьего сопротивления. Он старался продлить акт как можно дольше, и у него получалось легко - его член словно налился сталью, чуть ли не онемев. Каролина под ним начала двигаться, и он с удивлением понял, что теперь она старается попасть в ритм, живя с ним его жизнью, приподнимая попу, чтобы облегчить ему толчки. Кровать под ними ходила ходуном, скрипя и треща. Он почему-то боялся смотреть вниз, на ее тело, и отвернул голову в сторону, глядя налившимися кровью глазами на прислоненный к вазочке рисунок. Это продолжалось долго, долго... Первый удар копытом в грудь он выдержал, только чуть задохнулся от неожиданности, и взглянул вниз - под ним закачалась изрытая копытами земля с клочьями бурой травы, и его бросило вбок. Он ударился спиной о низкорослое дерево, попытался схватиться рукой за подвернувшиеся ветки, но не смог удержать в кулаке скользкие прутья, и грохнулся оземь, нелепо разметав копыта.
... Когда он очнулся, все уже успокоилось. Он лежал в теплой, мягкой кровати, под одеялом. Вкусно пахло цветами и женским кремом - он приподнялся на локте, наклонился к спящей рядом женщине и поцеловал ее в голую шею под растрепанными каштановыми волосами. "Как это странно", - сказал он себе, глядя на безвольно лежащую на подушке женскую руку - белоснежную, с нежными голубыми прожилками вен. Тонкие длинные пальцы, с розовыми ноготками. "Как странно, что я женат на кобыле".

1 2