Крячко открыл дверь и по холостяцкой привычке довольно сильно толкнул ее в глубь темной квартиры, выдернув ключ из замка. Он вытер о лежавший у порога коврик сырые туфли, включил свет и бросил звякнувшую связку на трельяж.
– Мне тоже проходить? – улыбнувшись, спросила Наташа.
– Если хотите, стойте у порога. Рану я обработаю и там, – доброжелательно пошутил Крячко.
Наконец включив везде свет, он вернулся в прихожую, помог Наташе снять верхнюю одежду и, присев на стоявший в прихожей пуфик, придирчиво принялся рассматривать изодранные ноги девушки.
Он внимательно осмотрел ссадины, осторожно поворачивая икры и колени девушки то в одну, то в другую сторону. Большая их часть требовала немедленной дезинфекции. Стас поднялся, взял девушку за руку, молча перевел в кухню, быстро усадил ее за кухонный стол, а сам отправился на поиски аптечки, которая у него, конечно, была, но редко попадалась на глаза и почему-то все время меняла место расположения. Она оказывалась то за шкафом, то на серванте, то в ящике для грязного белья, то в одиночку, то в компании со старыми книгами на полках, куда Крячко отродясь не лазил.
Станислав придирчиво рылся среди старых вещей, одновременно собирая воедино разрозненные воспоминания о способах оказания первой медицинской помощи при подобных травмах. Вскоре он отыскал аптечку, смахнул с нее пыль и отправился в кухню.
– Сейчас я вам обработаю раны, – сказал он. – Они глубокие, но не слишком опасные. К таким вещам надо относиться очень внимательно.
Крячко ковырялся в замках пластмассового ящичка.
– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – спросила Наташа.
– Тоник? Спрайт? – спросил в свою очередь Крячко.
– Подойдет, – ответила она. – Хотя я бы не отказалась и от чего-нибудь покрепче.
– Вас понял, – улыбнулся Крячко. – Я, пожалуй, тоже чего-нибудь выпью. Надо же, просто ужас что творится на улицах. По ночам хоть не выходи из дома. Одна шпана.
– Я с трудом верю вашим словам. Судя по всему, вас тут все боятся как огня, – устало пошутила девушка.
– А вот и нет, – отозвался Крячко. Он раскрыл ящичек, прежде всего выложив на столик два рулончика бинтов. – Меня, в идеале, вообще никто не должен знать. У меня такая работа.
Закрыв и отложив на подоконник аптечку, Стас быстро достал из холодильника две бутылки холодного напитка. Выставив это все на стол, он подал девушке низкий тонкий фужер, а сам занялся обработкой ее ран. На столике выстроились в ряд пузырьки с перекисью водорода, йод, марганцовка, мазь Вишневского. Вскоре раны закрыли стерильные наклейки лейкопластыря. Выглядело это не очень симпатично, но, несомненно, должно было принести пользу пострадавшей.
Когда все было закончено, маленькие и большие раны тщательно обработаны, Крячко поднялся с колен, отер вспотевший лоб и дружески подмигнул Наташе.
– Ну что, я предлагаю вам немного походить, чтобы освоиться в роли пострадавшей, – сказал он.
– Вы хотите, чтобы я прошлась? – спросила Наташа.
– Да. Мне бы не хотелось, чтобы, уйдя от меня, вы что-нибудь потеряли по дороге из того, что я вам тут налепил.
Девушка, слегка прихрамывая, прошлась по коридору от кухни до прихожей и обратно.
– Отлично. Можете приводить себя в порядок. Ванная комната к вашим услугам, – бодро сказал полковник своей вечерней гостье. – А я пока пошаманю на кухне. Стресс есть стресс. Надо немножко выпить и закусить. Вы ведь не против?
– Вообще-то я не пью, – ответила девушка. Она сложила в прихожей свой зонт и повесила его на вешалку для верхней одежды. – Но думаю, что у нас с вами особый случай...
– Умные слова, – подметил с улыбкой Крячко. Он переложил свои покупки в холодильник и, прежде чем закрыть его, посетовал: – Арбуз жалко. Хороший был арбуз... Ну да ладно! Что теперь поделаешь. Он свое дело сделал.
Наташа понемногу привела себя в надлежащий вид. Когда она вновь появилась на кухне, там все уже было приготовлено к скромному и приятному пиршеству. Крячко выставил на стол две рюмочки, налив в них по пятьдесят граммов водки себе и своей гостье. Наталья, вытирая полотенцем голову, улыбнулась и тоже присела к столу, сложив руки на коленях.
– А у вас не найдется минералки? – спросила она.
– Найдется, – ответил Крячко. При этом он отвернулся от девушки, открыл холодильник, достал влажную от холода бутылку. Потом выставил ее на столешницу, развернув этикеткой к девушке. – Сейчас откроем, – пояснил он и снова отвернулся, чтобы достать из кухонного шкафчика открывалку.
Потом они выпили, а уже через пару секунд Станиславу стало нехорошо. Ему даже показалось, что он умирает. Эта мысль сковала его меркнущее сознание. Ему стало жарко. Он тяжело поднялся, инстинктивно схватился за воротник рубашки в тщетной надежде рвануть его вниз, но уже в следующее мгновение перед глазами полковника все завертелось, кухня померкла и исчезла. Крячко повалился на стол, потом съехал на пол, раскинув руки, как реющая над морем чайка.
* * *
Мужчина легко и стремительно ворвался в квартиру Крячко, на мгновение замер у открытой двери, затем резко закрыл ее, а потом так же резко наотмашь ударил по лицу растерянную Наташу, которая никак не ожидала такого поворота событий.
Крячко ничем не мог больше ей помочь. Он лежал без чувств. От хлесткой пощечины девушка потеряла равновесие, широким неуверенным шагом отступив назад. Цепляясь за углы дверных проемов, она попятилась в смежную комнату, истерично крича. Мужчина сделал пару шагов в ее направлении. Услышав его шаги, девушка попыталась закрыть дверь, ведущую в комнату, но не нашла, чем ее можно подпереть так, чтобы незнакомец не смог проникнуть в помещение. В ее положении считаные секунды все решали, и, конечно же, именно их и не хватило Наташе, чтобы в таком лихорадочном состоянии что-нибудь предпринять. Необходима была отменная выдержка, чтобы четко и грамотно сориентироваться.
Мужчина быстро определил, что в доме никого больше нет, кроме валявшегося без сознания на полу кухни Крячко и самой Наташи. Быстро, стараясь не совершать лишних движений, он подошел к двери, ведущей в смежную комнату. Встал, поднял повыше ногу и коротким ударом откинул дверь с такой силой, что она сорвалась с петель и упала на пол. Дрожащими от страха и напряжения руками девушка схватила трубу от пылесоса.
– Не подходи! – взвизгнула она.
Мужчина слегка приостановился, цепким взглядом наблюдая за кончиком трубы, плавающей перед его глазами то в одну, то в другую сторону. Комната плохо освещалась, и поэтому девушке приходилось напрягать глаза. Преступник, шагнув вперед, сделал обманное движение. Затем легко выбил трубу из рук жертвы и попытался поймать ее за волосы, но девушка увернулась, отпрыгнув, как кошка, в угол комнаты. Он, выбирая подходящий момент, еще несколько мгновений примеривался занесенным уже кулаком, готовясь ринуться вперед.
– Что вы делаете? – бессильно кричала Наташа, в отчаянии взывая к его совести. – Зачем?.. Я же... Боже мой! Объясните мне наконец, чего вам от меня надо. Я... Я вас не знаю!..
Атака была неотразимой. Наташа вскинула руки, прикрывая лицо и голову от града обрушившихся на нее ударов. Видимо, от отчаяния она попыталась раз-другой достать до его лица и исцарапать его ногтями, но так и не смогла устоять под натиском боксерских ударов. Наконец Наташа потеряла сознание и осела на пол, безжизненно привалившись к стене. Видя, что жертва больше не сопротивляется, преступник для полной гарантии нанес девушке еще один удар, на этот раз ногой. Самое удивительное было то, что за все это время он не произнес ни единого слова.
Брезгливо и неспешно он осмотрел лежащее перед ним тело, оценил его бессознательное состояние, заглянув под сомкнутые веки. Затем решительно схватил девушку за волосы, перетащил ее на диван, бросил, как тряпку, поверх покрывала. Перевернул тело лицом к свету, осмотрел синеющее от нанесенных побоев лицо. Двумя движениями сорвал с неподвижного тела одежду и разбросал ее по квартире. Сорвал с Наташи и нижнее белье. Затем подошел к окну и попытался его открыть. Створка не поддалась с первого раза. Он повторил попытку, удвоив усилия, и окно распахнулось.
Далеко вдоль самого горизонта мерцали призрачные огни бесчисленных московских спальных микрорайонов. Мужчина очень осторожно ощупал подоконник и карниз за окном, попробовал их на прочность и обратил внимание на все, что могло бы создать ненужный ему сейчас шум. Осмотрел окна этажом ниже, затем этажом выше. Прислушался, не разговаривает ли кто на соседних балконах. Слух улавливал только шум дождя. Мужчина криво улыбнулся каким-то своим инфернальным мыслям, словно он спал, видел себя во сне и все происходящее существовало где-то в параллельном мире. Не с ним, а с другим человеком, про которого он сейчас и смотрел занимательное кино. Фильм о том, как никто не может остановить плохого парня, даже если очень захочет, и он, этот плохой парень, ничего не боится. Ни бога, ни дьявола. Ничего!
В комнату ворвалась сырость дождя. Он подышал секунду этим влажным воздухом, затем положил девушку на подоконник. Перешел на кухню, вылил в раковину бутылку водки, ополоснул ее. Достал из холодильника новую, откупорил, отлил четверть в раковину и поставил ее на место первой. Придирчиво обыскал Крячко, забрал из его нагрудного кармана документы на машину, права. Перетащил Станислава в зал и брезгливо бросил посреди комнаты. Расстегнул ему брюки, спустил до колен. Только завершив все эти приготовления, убийца одним движением вытолкнул бесчувственную Наташу в окно и с затаенным удовольствием понаблюдал за тем, как ее тело беззвучно отправилось вниз, туда, где пока еще зеленели газоны.
Вернувшись в прихожую, он забрал с собой зонт, не желая промокнуть под разгулявшимся проливным дождем, и быстро покинул пределы квартиры. Взявшись одним пальцем за ребро двери, убийца резким движением захлопнул ее за собой.
Через минуту он уже спустился на первый этаж, спокойно вышел из подъезда, прошел мимо «Ауди-100» и ее покалеченных владельцев, к которым так и не подъехала еще карета «Скорой помощи», чертыхнулся, сплюнул на мокрый асфальт и растворился в многолюдной шумящей Москве.
А вскоре во двор въехала «Скорая».
Глава 2
Если нужно было что-то узнать от кого-либо, Гуров старался всегда действовать напрямик, чтобы не возникало никаких разговоров. Да и получить истинную картину происходящего можно только от человека, который непосредственно занимается тем или иным делом.
Поэтому уже утром следующего дня он, не раздумывая, отправился в РУБОП на встречу с майором Леонидом Аркадьевичем Дацуком, которому руководством управления и было поручено вести дело Крячко. Прежде Гуров не знал про этого человека ровно ничего. Теперь им выпала возможность познакомиться, и игру с Дацуком Гуров также решил вести в открытую, потому как знал, что темнить с коллегами из смежного ведомства бесполезно. Однако Гуров не стал предварительно уведомлять Дацука о своем визите телефонным звонком. По большому счету, полковник знал, что получит прямой отказ, поскольку он в этом деле человек посторонний, а с посторонними в органах всегда обращаются небрежно. Ни погоны полковника, ни заслуги перед Отечеством здесь не в счет.
Откровенно говоря, Гурова интересовало одно: на какой стадии находится дело Крячко. Он все-таки надеялся на невозможное.
Машина Гурова плавно припарковалась на автостоянке перед зданием РУБОПа. Лев Иванович открыл дверь, вышел из своего старенького «Пежо», замкнул автомобиль, неспешно поднялся по ступеням крыльца и закурил, собираясь с мыслями. За последние сутки полковник почти не спал, скрупулезно собирая информацию о Дацуке, и теперь, стоя у дубовых дверей, суммировал и анализировал все, что он услышал за истекшие часы.
Раз-другой Гуров что-то слышал о Леониде Аркадьевиче от коллег, но работать плечом к плечу им не доводилось. Например, полковник слышал, что, по мнению многих, Дацук был вполне порядочным человеком, а потому не следовало являться к нему, заранее имея какое-то предубежденное мнение. Гуров посчитал правильным поговорить с Дацуком начистоту. Что называется, по-человечески. С глазу на глаз.
Слышал Гуров как-то и присказку: «Прямолинейный, как Дацук». Присказка засела в памяти. Аналогии напрашивались сами: тупой, узколобый, упрямый и прочее в этом духе.
Пока Гуров курил, к нему то и дело подходили сотрудники местного управления, оперативники, обменивались рукопожатиями. Общаясь с сотрудниками РУБОПа, полковник понял, что и для их управления это дело необычное и довольно громкое. Очевидно, оно может стать своего рода показательным. В целом же оперативники располагали довольно скудной информацией о случае с Крячко и не могли добавить ничего определенного к уже известному. Что будет дальше, куда зайдет обвинение, никто не знал.
Поднявшись на второй этаж, Гуров негромко постучал в дверь кабинета майора Дацука и, не дожидаясь разрешения, вежливо, но смело вошел в помещение.
– Здравствуйте, Леонид Аркадьевич! – поприветствовал он рубоповца тоном человека, который давно не бывал у своего старого знакомого и вот наконец улучил подходящую минутку.
Дацук стоял у окна. Форточка была широко распахнута. На обшарпанном подоконнике лежала стильная черная «восьмиклинка». Расстегнув пиджак и откинув полы за спину, он курил сигарету, заложив обе руки в карманы. При появлении Гурова майор неохотно оглянулся.
– Приветствую, Лев Иванович, – спокойно ответил он, прекрасно зная, зачем пришел Гуров и как будто бы не имея ничего против его визита.
– Как поживает наш полковник? – спросил Гуров, надеясь на долгий обстоятельный разговор и при этом подыскивая местечко, куда можно было бы приземлиться.
– А как он может поживать? – пожал плечами Дацук. – Не жалуется. Вы к нему на свидание сходите, он вам там все и расскажет. Условия содержания у нас для всех одинаковые.
Дацук говорил жестко, отрывисто, но явно размышлял при этом еще и о чем-то своем. У него был крайне изможденный вид.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4