— Думаю они обеспечат серьезную охрану для иностранцев… Нужно будет как следует подготовиться. Я организую «комитет по встрече»… Знаешь меня… — многообещающе пророкотал Гасабкули.
— Знаю. Готовь. — ответил непримиримый.
Собственно, международные наблюдатели их не слишком-то интересовали. Разве что действительно с точки зрения захвата заложников, которых можно было бы обменять и на своих и на деньги. А вот расправиться с Урус-Шайтаном — вот это была цель завладевшая всеми мыслями боевиков. Уж кто-кто, а он нанес им такие потери, что за его жизнь было не жалко никаких денег. Мало кто поверил бы, но боевики, вызнав его настоящие имя и фамилию, заплатили огромные деньги, чтобы отыскать его родных в России или на Украине. Для благодарности… Счастье Верхова, что он был сирота и детдомовец, до сей поры не успевший обзавестись семьей… Были конечно у него связи с женщинами и о некоторых ему хотелось думать, что это серьезно, но жизнь военного, а тем более в такой роли, как у него, не может считаться привлекательной для женщин. Так что не судьба была ему пока жениться. И слава Богу…
Гасабкули продумал несколько подходов к захвату Верхова и «баранов», которых он с собой повезет. И ни один не нравился ему по-настоящему. Нельзя было исключать, что теперь Шайтан будет стараться возвратиться на позиции вертолетом. Или в составе большой колонны. С разведчиками или даже с артподготовкой в наиболее опасных местах. Что бы закрыть все возможности в их отряде просто людей не хватит. И тех, кто есть разбазаривать нельзя. Каждый боец сейчас на вес золота. И все же… Если отправить пять-десять боевиков с гранатометами к вертолетной площадке Верхова и менять их каждые день-два, а еще сорок-пятьдесят лучших людей разместить на подступах к ущелью и на выезде из него, то может и сработает… А остальных задействовать в небольших мобильных группах (по десять-пятнадцать человек) поддержки и отвлечения внимания… Так, похоже, получится. Уж если Верхов попался нам на пути и с ним нет его дьяволов — грех это не использовать. Все. Теперь все ясно.
Гасабкули чуть похлопал в ладоши и пошел отдавать распоряжения. С этой минуты все планы перемещений и боевых действий меняются. С этого вечера все пути для возвращения Шайтана к своим будут перекрыты. Конец тебе, Верхов! Теперь точно конец!
* * *
Свежий след всегда вызывал у Заура сильное возбуждение. Огромный азиат начинал тяжело и хрипло дышать, приглушенно порыкивать и усиленно нюхать следы и воздух. Его стая, уже прекрасно разбиравшаяся в настроении вожака, тоже приходила в движение. Собаки были не очень голодны. Добычи, захваченной в последнем набеге на отару было достаточно, но протухающее мясо уже не вызывало у собак особого интереса. Они без колебаний бросили его. И теперь, когда Заур напал на след новой добычи, псы дружно бросились по нему.
Иерархия в стае была уже давно определена и лишь в связи с гибелью двух псов, занимавших достаточно высокие ступени в ней, произошло несколько ожесточенных стычек. Заур не принимал участия в них. Его сила и свирепость сомнению не подвергались никогда. Этот убьет любую собаку. Нарушения в поведении, а значит и в психике Заура, зашли так далеко, что он готов был рвать на части даже сук или щенков, чего никогда не сделал бы нормальный кавказец или азиат. Люди, звери, самцы или самки — все были лишь объектом нападения для него. Такое поведение характерно, пожалуй, больше для питов, которым безразлично кого надо убивать, но вовсе не для таких собак. Да что только Заур? Вся собаки стаи его помешались не меньше. Огромная стая безумных и беспощадных зверей… Безрадостная перспектива для кого угодно…
Заур бросился в погоню за людьми только потому, что их след первым встретился ему на пути. Попадись тогда след оленя, кабана или даже барса — он пустился бы вдогонку. Даже след волчьей стаи вызвал бы у него внутреннюю ярость и неутолимую жажду убийства. И погоню. И смертельную схватку в финале…
Глухо порыкивая, Заур шел по следу. Запах был свежим и отчетливым. Люди прошли здесь совсем недавно и вовсе немного времени понадобится стае Заура, чтобы нагнать их и расправиться с ними. Как это уже много раз и бывало. Однако, Заур не был совершенно безумным псом. Как правило, он очень внимательно высматривал возможную опасность перед нападением. Его стая, например, никогда не нападала на людей или животных в селениях. Собаки не заходили в дома или овчарни крестьян. Но в горах или в лесу от них просто не было спасения…
Собаки мчались по следам людей и чем ближе они приближались к добыче, тем более страстным было их желание вонзить клыки в тела преследуемых. Нет, они не крались по следам добычи, а что есть сил старались поскорее нагнать ее. Некоторые из псов хрипло взлаивали от нетерпения… Скорее! Следы становились все более свежими. Густой запах разгоряченных человеческих тел проникал в ноздри, все более и более раздражая собак. Скорее…
* * *
Небольшие камешки предательски похрустывали под ногами… Холодная роса уже проникла внутрь крепких десантных башмаков, хотя пока еще и не остужала ног. Скоро рассветет и прохладное утро приоткроет завесу над ночными тайнами…
Группа передвигалась пешком уже третий час. Они шли гуськом, медленно, но непрерывно. Первым вышагивал Верхов, стиснув зубы и собрав всю свою волю в кулак. Все еще злился. Ооновцы старались держаться поближе к нему. Вторым шел Эндрю с Варом. Уже в первые минуты похода Верхов увидел смысл в присутствии собаки. Вар, чья морда была связана крепким ремешком, дабы не залаял случайно (что оскорбило его до глубины души…), живо реагировал на любой звук или движение. Это здорово помогало капитану, подсказывая ему нахождение вероятных противников. Теперь «три вэ» постоянно поглядывал на собаку. Особенно теперь, когда их группа, перейдя перешеек перед ущельем, углубилась в самый опасный, из возможных участков пути. Кусты и немногочисленные деревья не очень-то хорошо скрывали людей. Время от времени, пока не рассвело, они позволяли себе пригнувшись перебегать небольшие открытые участки. Но скоро эта лафа кончится. Может даже и ползти придется…
Утро не заставило себя долго ждать, легкий предрассветный туман рассеялся и солнце страстно и горячо затопило первыми жадными лучами окрестности. Почти сразу же, с приходом утра, со стороны перешейка послышался сперва отдаленный гул. Этот гул постепенно приближался, наростая и все больше привлекал внимание к себе.
— Игорешкин сподобился начать, — подумал Верхов, — молодец он все-таки. Вовремя. В самый раз. Хоть и побаивается слегка, дело делает как надо… Молодец.
Гул двигателя БТРа сразу же привлек к себе внимание боевиков, находившихся в засаде. Они насторожились и приготовились открыть огонь. Только Гасабкули нахмурился и задумчиво потер бороду.
— Это еще что за чушь? — подумал Гасабкули, — один БТР, как в прошлый раз?… Странно он себя ведет…, очень странно… Что-то в этом явно кроется… Может внимание отвлекает? А Шайтан с «фирмой» вертолетом пролетит? Или, наоборот, пешком пройдет??? Хотя врядли… Наверное, опять что-то придумал, гад…
БТР Игорька, как и должен был, кружил неподалеку от перешейка, не въезжая не него, однако. Задание, поставленное перед ним командиром, предполагало следующее: для начала не долго повозиться у въезда на перешеек, а затем, сделав вид, что в БТРе что-то сломалось, остановиться, не доезжая может метров сто пятьдесят. И начать копаться в моторе, внимательнейшим образом поглядывая по сторонам. В случае обнаружения признаков присутствия бандитов или их самих — немедленно открывать по ним огонь. Это и покажет Верхову, что боевики здесь (в чем он и так был уверен на все сто) и может быть несколько отвлечет их от пристального наблюдения за дорогой… Так он и делал.
«Три вэ» понимал, что сейчас они проходят самый опасный участок пути. Он искоса глянул на собаку и увидел, что та как-то вся подобралась и ощетинилась.
— Хорошо хоть не лает, — подумал он, — а что мы здесь не одни, так я и сам чувствую…
Из шести участников перехода оружие было только у Верхова. Ооновцы были вооружены лишь небольшими складными яркими плакатиками, свидетельствовавшими, что они действительно представители ООН. АКМ Верхова был полностью обмотан камуфляжкой, чтобы отблеск металла не привлекал ненужного внимания. Кроме того, пара запасных обойм, нож, пара гранат и маленькая трофейная «беретта», из которой Верхов уже натыркался попадать в подброшенную десятикопеечную монетку. Этот крохотный пистолетик, который уже не раз выручал его в самых тяжелых ситуациях, был аккуратно припрятан под широким капюшоном десантника.
— Но стрелять конечно нельзя. Только в самом крайнем случае. Этих надо беречь, а то их в горячке могут запросто положить и никто не станет разбирать, что там у них нацарапано в бумажках. «Миротворцы», блин…
Под ногой Этьена негромко хрустнула ветка. Напряженному слуху членов группы показалось, что рядом разорвалась граната… Но и это было не самым страшным. Совсем рядом тут же всполошилась сорока, застрекотала и начала перелетать, как будто нарочно, сопровождая группу по пути ее движения. Вар дернул поводок и напряженно засопел.
Понятно, что беспокойство сороки сразу привлекло внимание боевиков. Они, правда, не могли поверить, что Шайтан и его «фирмачи» пробрались уже так далеко, но проверить в чем там дело было необходимо.
— Махмуд, Сивый, быстро… Да только тихо…, — распорядился Гасабкули.
Двое боевиков бесшумно скользнули вниз к дороге, откуда доносился несмолкаемый стрекот сороки.
— Ну, козлы, нашумели… Теперь всем — ложись! — хриплым шепотом приказал Верхов.
— То, что сейчас придет проверка — понятно. Но если они не думают, что это мы, то их будет двое-трое. А если заподозрят — хана! С двумя-тремя я и сам справлюсь и может у нас появится небольшой выигрыш во времени, — тогда есть шанс…, — думал капитан, — в любом случае теперь мое «шоу»…
Махмуд и Сивый крались, ориентируясь на сорочью трескотню. Это и сыграло с ними плохую шутку. Верхов, понимая, что они именно так и поступят и, учитывая направление взгляда Вара, подстерег боевиков и в два движения уничтожил обоих. Махмуд, шедший несколько сзади Сивого, вдруг почувствовал чьи-то сильные руки на своей голове и шее и это было его последним ощущением в жизни, так как Верхов мгновенно сломал ему шею. Сивый прожил лишь на две секунды больше — обернувшись на звук хрустнувших шейных позвонков Махмуда, — он просто схлопотал нож в горло. Капитан тихонько опустил обоих мертвых боевиков на землю. Наскоро обыскав их, он побыстрее вернулся к своей группе, по-прежнему лежавшей без движения.
— За мной, тихо и максимально быстро! — снова внятно прошептал Верхов.
Ему никто не задавал никаких вопросов. Все и так было ясно. Теперь главным было максимально быстро преодолеть оставшееся расстояние до выхода из ущелья.
Гасабкули все чаще поглядывал туда, где скрылись из виду разведчики. Что-то они задерживаются… А сорока стрекотала все время, но голос ее доносился все глуше и глуше, по мере ее передвижения к выходу из ущелья. Внезапно Гасабкули понял, что его переигрывают. И как!… Уже не таясь, он вскочил на ноги и громко крикнул:
— Это они! Вперед!
В то же время со стороны БТРа донесся выстрел. Игорек разглядел движение в кустах, на вершине холма.
— Кантемир, сбей его, — крикнул Гасабкули на бегу снайперу. Все боевики устремились за ним.
Игорек, несколько раз выстрелил и бросился внутрь БТРа. Ему оставалось одно последнее мгновение, чтобы проскользнуть внутрь машины, как пуля пробила ему грудь. Через мгновение еще одна пуля попала в него, но он был уже мертв.
Верхов услышал выстрелы, но не обратил на них особого внимания. А вот услышав крики, резко обернулся к ооновцам и быстро проговорил:
— Бегите туда! Я их задержу! — и видя некоторое их замешательство прикрикнул — Это приказ! Скорей, если жить хотите!
С видимым неудовольствием ооновцы бросились вперед и скоро скрылись из виду. Капитан оглянулся, подбирая получше укрытие, бросился туда и приготовился к бою.
— От дьявол! — думал он, — теперь придется их всех перемочить…, если успею…
Всех перемочить было, пожалуй, трудновато. Больше двадцати боевиков короткими перебежками приближались к нему… Первых трех Верхов снял как на учениях: одиночными, прицельно, качественно. И немедленно перекатился в ложбинку, что находилась неподалеку. Бандиты тут же ответили шквалом огня, который был направлен туда, где Верхов находился секунду назад.
— Не…, так можно воевать…, — подумал Верхов, точно также спокойно и размеренно сбивая еще двоих, — а щас быстро за дуб…
Снова перебравшись за другое укрытие, «три вэ» притаился. Но боевики тоже были не новичками и быстро поняли, что Шайтан меняет позицию после каждого выстрела… И уже не торопились отвечать…
— Живым! Этого только живым мне!!! — кричал Гасабкули, стараясь не дать убить десантника. Он прекрасно понимал скольких людей может лишиться, пытаясь взять Верхова живым, но что значили эти потери перед возможностью захватить Шайтана… живым…
«Три вэ» прекрасно слышал выкрик Гасабкули. Воюя здесь столько времени, он уже почти свободно объяснялся на их языке. Это тоже было одним из первейших условий выживания.
— А-а-а, живым, значит, — вдруг рассвирепел Верхов, — ладно, будет вам живым, суки…, давайте… Поиграем…
Боевики стали постепенно брать Верхова в кольцо… Его надо подранить и тогда его легче будет взять. «Три вэ», понимая, что рукопашной не избежать, слегка поджался, как бы проверяя готовность тела к бою, и радостно убедился, что мышцы аж «поют» в преддверии боя, в жажде схватки… Он недобро усмехнулся…
* * *
Зия вбежал в дом, захлопнул дверь и радостно воскликнул:
— Дед, Лани встала и пошла пить воду! Дед, слышишь???
— О, это хорошо, — ответил дед, — теперь она должна сама начать с детьми возиться. Ты к ним больше не лезь. Лани может злиться. У суки старого Григола тоже щенки родились, так она его дочке руку искусала, когда та щенка взять хотела… Помнишь, он вчера рассказывал?
1 2 3 4 5 6 7