Хотя вряд ли что сможет сделать, пока не докопается до причин страха.
— …критический момент приближается… — долетали до Джарльза обрывки фраз. — …каждый шаг сейчас… отмечен значимостью. Не только ваша собственная безопасность… судьба мира. Этот город… решающий. Будущее человечества…
В этот момент спазм сдавил голосовые связки Джарльза, и вне себя от растерянности я ужаса он услышал свой собственный голос!
— Вас предали! Это ловушка Иерархии! Спасайся, кто может!
И снова он обрел контроль над собой. Очнувшись, он испытал смешанное чувство стыда и ярости на того, другого Джарльза, который только что выдал замысел Иерархии. Пришла пора действовать!
Он активизировал до максимума энергетическое поле прибора, пристегнутого к левому плечу. Если Дез где-то неподалеку, его приборы зарегистрируют этот сигнал. А Дез должен находиться уже где-то рядом, чтобы ворваться в сопровождении дьяконов в этот зал, пока ведьмы и колдуны не успели сорваться со своих мест.
Полукруг участников шабаша быстро таял. Их неясные силуэты метались вдоль коридоров, словно крысы, покидающие тонущий корабль. Они успели исчезнуть еще до того, как Джарльз смог привести в действие свой карающий жезл.
Асмодеус первым отреагировал на предупреждение. Он прыгнул за статую демона, стоящую позади трона. Густой фиолетовый луч карающего жезла, сразив одну из ведьм, полоснул по Асмодеусу. Абсорбирующее поле сжалось, впитывая энергию «Карающего жезла». Защитное поле Асмодеуса еще не успело ослабнуть, когда он исчез за статуей, которая, казалось, не поддавалась действию разрушительной энергии.
Джарльз двигался вперед перебежками, опасаясь ответных выстрелов. Асмодеус был слишком опасным противником. Ему удалось укрыться за статуей, но все-таки не удастся там долго продержаться.
«Не за статуей… в ней, — догадался Джарльз.
От сильного удара репульсивного поля Джарльз закружился на месте. Внезапно статуя демона задрожала и вылетела сквозь нишу в потолке, сверкнув на прощание дюжиной фиолетовых раскаленных языков.
Распростертый на полу Джарльз с горечью осознал, что первое его впечатление было правильным. Предмет оказался не просто статуей, а ракетой. Ниша же, в которой она исчезла, была тоннелем, ведущим на поверхность. Возможно, наверху этот выход замаскирован под печную трубу. Дез говорил, что над этим местом будут дежурить патрули летающих ангелов. Теперь они — последняя надежда захватить Асмодеуса.
Глава 13.

В жемчужно-серой палате Высшего Совета Гонифаций внимал брату Фреджерису, выступающему с обвинительной речью. В голосе Умеренного зазвучали вкрадчивые нотки:
— Правильно ли я понял ваши намерения, для осуществления которых кузен Дез принес сюда эти инструменты?
Взмахом руки Фреджерис указал на аккуратно разложенные на столе орудия пыток. Кресло, снабженное зажимами для испытуемых, выглядело особенно устрашающе. Техническая группа из Четвертого круга под руководством Деза суетилась вокруг приспособлений, проводя испытания.
Гонифаций согласно кивнул.
— Пытка! — Фреджерис произнес это слово с особым негодованием. Разве мы не становимся похожими на варваров, допуская такую жестокость?
«Сама мысль о жестокости шокирует его, — удивленно подумал Гонифаций. — Странно, что этим словом он называет наш тяжкий труд по воспитанию простолюдинов».
Фреджерис продолжал:
— Наш брат Гонифаций неожиданно объявил нам, что его агенты задержали группу людей, которые, по его словам, опасны для Иерархии. Его слуги сделали это без разрешения Высшего Совета, поправ тем самым все законы. Теперь же он заявляет нам, что его пленники являются членами секты Нового колдовства. Сверх того, пренебрегая научными методами, которые мы применяем для выяснения правды, он навязывает нам свой способ — телесные пытки, и опять-таки тайно отдает распоряжения на сей счет.
Я спрашиваю Совет, к чему это возрождение варварства? Я скажу вам, к чему, — продолжил Фреджерис после внушительной паузы. Его голос чуть дрогнул. — Своими действиями Гонифаций показал нам свое истинное лицо… лицо тирана, стремящегося к абсолютной власти. Я докажу вам, что он создал Иерархию в Иерархии, клику дьяконов и священников, преданных только ему. Я докажу вам, что он специально провоцирует столкновение с Новым колдовством, преувеличивая его значение, чтобы создать мировой кризис и захватить власть, не считаясь с мнением окружающих, мотивируя все это спасением Иерархии!
Окинув взглядом стол, Фреджерис приготовился высказать конкретные обвинения. Но так и не смог начать. Первосвященник Джомальд, глава Реалистов, поднявшись с места, перебил его:
— Первосвященник Фреджерис подвергает Иерархию большой опасности, препятствуя нам выступить против Нового колдовства. Если не обращать внимания на его коварные замыслы, он будет продолжать в том же духе. Мотивы его поступков в высшей степени подозрительны. Я требую немедленного отлучения его от церкви. И прошу поставить этот вопрос на голосование сейчас же.
Фреджерис посмотрел на него с таким холодным презрением, словно был оскорблен лишь тем, что его грубо прорвали.
— Я поддерживаю это! — неожиданно воскликнул тощий брат Серсиваль, сидящий позади Гонифация.
«Даже этот старый фанатик поддерживает нас», — с удовлетворением подумал Гонифаций.
А Фреджерис все еще стоял в недоумении. Он будто ждал, когда прекратится это грубое вмешательство, и он сможет продолжить речь. Исполненный чувства собственного достоинства, он был просто великолепен. Умеренные поняли, что произошло, раньше, чем их лидер, и выглядели теперь скорее испуганными, нежели возмущенными.
— Есть какие-нибудь возражения против того, чтобы вынести этот вопрос на голосование? — вопросил Джомальд. Его голос напоминал громовые удары молота.
Один из Умеренных очень медленно и неуверенно стал подниматься с места, беспокойно озираясь по сторонам. Но, не найдя поддержки, он снова сел, пряча глаза от Фреджериса.
Только теперь брат Фреджерис понял все происходящее, но на его красивом лице не дрогнул ни один мускул. На светящийся стол один за другим опускались сжатые кулаки. Фреджерис надменно взглянул на голосующих против него первосвященников, скорее с видом оскорбленного их невоспитанностью человека, чем священника, которому грозит отлучение.
В конце концов, никто из собравшиеся не положил руку ладонью вниз, что означало бы отрицание, и только двое Умеренных воздержались, чувствуя себя при этом крайне неуютно.
— Выполняйте приговор! — закричал Джомальд, обращаясь к техникам Четвертого круга.
Осознав, наконец, что вся акция была спланирована заранее, некоторые священники не смогли скрыть удивление. Но Фреджерис все еще сохранял спокойствие. Он не дрогнул даже тогда, когда его Умеренные отпрянули от него. Он стоял на прежнем месте, подобно мраморному изваянию.
И, подобно мраморному идолу, он был низвергнут. Невидимые лучи блокировали все его нервные импульсы. Вначале его лишили зрения, и он с трудом поднес отяжелевшие руки к невидящим глазам. Но не успел он коснуться глаз, как тотчас был лишен возможности осязать. Затем отключился вестибулярный аппарат, и он, покачнувшись, тяжело опрокинулся через стол.
Беспомощнее грудного ребенка, он неуклюже сполз на пол, раскинув руки. Теперь он представлял собой бесчувственное тело. Он был изгнан из Вселенной, лишен всех чувств и обречен целый год находиться в одиночной камере наедине со своими мыслями. Этот год превратится для него в вечность, потому что он потеряет всякое представление о времени.
И когда священники низших рангов склонились над павшим лидером, брат Джомальд заговорил снова.
— Я предлагаю передать всю полноту власти в руки первосвященника Гонифация. Я надеюсь, что он сможет мобилизовать все силы для борьбы с врагом. Теперь же предлагаю объявить его Верховным Иерархом, пока Новое Колдовство представляет угрозу нашему миру. На этот период Верховный совет будет функционировать лишь как главный консультативный орган.
Это предложение было принято единогласно. Даже старик Серсиваль, всегда державшийся особняком, голосовал вместе с остальными. Гонифаций, который и до этого не произнес ни слова, оставил произошедшее без комментариев. Он поднялся с места и приказал:
— Приведите пленных. Начнем допрос.
Тут-то наконец возмутился фанатик Серсиваль. Его желтое, словно пергаментное, лицо побагровело от гнева.
— Ваше высокопреосвященство, я попросил бы не подвергать наши нервы подобным экспериментам и не допускать встречи со слугами Сатаны! Если есть уверенность, что захваченные вами — ведьмы, то нечего церемониться. Уничтожьте их сразу, и делу конец! Этой нечисти нет места на земле!
— Я проголосовал за то, чтобы вам предоставили неограниченную власть, — продолжал Серсиваль, — потому что считаю вас сильным лидером, который хочет и может безжалостно бороться с прихвостнями зла. Так не щадите же слуг Сатаны! Я требую!
— Я выслушал вас, — холодно ответил Гонифаций. — Враг не дождется от меня пощады, но допросить ведьм все-таки необходимо.
С гримасой отвращения на вытянутом лице Серсиваль тяжело опустился на место.
— Я все же считаю, что их необходимо казнить немедля!
Вооруженный конвой ввел в Палату арестованных ведьм, и собрание потеряло к Серсивалю всякий интерес. Впервые первосвященники встретились лицом к лицу с врагом, но на их лицах застыло выражение притворного равнодушия.
Первое впечатление подействовало на них успокаивающе. Пленники, все как один, были одеты в грязные лохмотья. Более того, они даже не оказывали никакого сопротивления подталкивающим их дьяконам. Стоило ли бояться этой кучки оборванцев?! Они смотрелись прямо-таки как шайка разбойников, хотя среди ни преобладали женщины. Некоторые из них, если присмотреться, были довольно хорошенькими и могли бы даже стать привлекательными, если одеть их в приличное платье — наподобие тех, что носят Падшие сестры.
Второе впечатление было не столь успокаивающим. Лица пленников были явно интеллигентнее, а черты правильнее, чем у простолюдинов, живущих в вечном страхе. То, что на первый взгляд было воспринять священниками как придурковатость, при более тщательном осмотре оказалось глубокой задумчивостью. Создавалось впечатление, что они связаны между собой невидимыми нитями общей судьбы и взаимной поддержки. Они стояли уверенно, словно группа единомышленников. Кроме того, стало очевидным, что они не очень-то испуганы грубостью конвоя и вообще не обращают на него никакого внимания, занятые собственными мыслями.
Их беспокойная отрешенность, непонятно почему, беспокоила священников больше всего. Сама собой возникала мысль, они поддерживают телепатическую связь с неизвестными силами, находящимися вне Палаты. И все же первое впечатление осталось более ярким, и именно оно определило их отношение к пленникам. Остальное отложилось где-то на уровне подсознания.
Кивком головы, непропорционально огромной, как у карлика, Дез приказал начать процедуру допроса. Как только Гонифацию предоставили неограниченную власть, маленький дьякон решил, что теперь ему некого бояться, и маска, скрывавшая отвратительную сущность его натуры, наконец исчезла. Высокомерные взгляды, которые он бросал в сторону Высшего Совета, говорили более чем красноречиво: «Теперь я — второй человек в Иерархии».
И теперь он медленно и четко зачитывал пленникам краткое изложение обвинительного заключения, высвеченное на экране проектора:
— Вы арестованы за участие в заговоре против Иерархии, которую вы замышляли свергнуть с помощью колдовства. Если кто-нибудь из вас искренне раскаивается в содеянном и готов сознаться во всех своих грехах, ничего не скрывая, то пусть выйдет вперед. Эти люди не будет подвергнуты пыткам.
Одна из женщин вдруг лихорадочно задрожала всем телом и задергалась, откидывая голову назад и закатывая глаза. Конвульсии нарастали с неистовой силой. Женщина упала, а из ее полуоткрытого рта хлынула пена.
— Господин, защити нас! — извиваясь в конвульсиях, кричала она. — Сатана, помоги своим слугам!
Из серой тусклой стены по другую сторону зала появился, материализуясь, силуэт огромного волка. Его глаза были похожи на два закопченных очага с тлеющими в них красными огоньками. Словно гора, он двинулся по направлению к столу Совета. Священники повскакивали со своих мест. Многие из них не смогли скрыть охватившего их страха. Священники низших кругов даже попятилась к выходу.
— Повелеваю прекратить это! — властно приказал Гонифаций, обращаясь к дьякону Дезу, приподнимаясь с места. — Это лишь телесолидографическая проекция. Надеюсь, это всем понятно!
Последнюю фразу он произнес, явно желая одернуть своих собратьев — первосвященников. Как бы он желал сейчас, чтобы Фреджерис оказался в зале. Этот напыщенный Умеренный, по крайней мере, знал, как держать себя в подобной ситуации.
Немного успокоившись, первосвященники заметили, что приближающееся чудовище полупрозрачно и сквозь него кое-где просвечивает противоположная стена. Более того, огромные когтистые лапы ступали то, чуть ниже пола, то чуть выше.
Когда техники Деза принялись за работу и изменили диапазон излучаемых солидографом волн, монстр стал медленно таять. Шло время, и от него остались уже лишь маленькие фрагменты, которые не попали в фокус приборов Иерархии. Правда, это зрелище казалось зловеще двусмысленным: краешек уха там, лапа здесь, кое-где клочки грубой шерсти и один светящийся глаз. В общем, спектакль не прошел даром, нанеся изрядный ущерб самоуверенности Совета.
— Конечно, не было особой необходимости уничтожать его, — холодно сказал Гонифаций. — Я просто хотел наглядно продемонстрировать вам его солидографическую природу. Наши собратья из Четвертого круга умеют рассеивать подобные изображения при помощи многочастотного нейтрализатора. Этот фантом имеет световую природу и легко создается по принципу интерференции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27