Можно не без оснований полагать, что перевод в артиллерию совершился не без влияния дяди юного Александра, родного брата его матери, в то время еще полковника артиллерии Дмитрия Петровича Резвого, боевого штаб-офицера, известного проявленной храбростью при штурмах Очакова и Праги (предместья Варшавы). Чина генерал-майора Резвой удостоился в октябре 1799 года за участие в Швейцарском походе великого А.В. Суворова.
Родоначальником дворян Резвых стал дед генерала Терентий, поставлявший ко двору Елизаветы Петровны живых стерлядей. Терентий Резвой переехал в Санкт-Петербург из городка Осташкова Тверской губернии. Его сын Петр, развивая дело отца, стал подрядчиком дворцового ведомства при Екатерине II, торговал гастрономическими товарами и фруктами. Однако Д.П. Резвой изменил семейной традиции, став военным. Рассказы дяди увлекли и племянника на военное поприще, который упросил отца о назначении на службу в артиллерию. Итак, 15-летний полковник Александр Кутайсов начал действительную службу в гвардейской артиллерии адъютантом инспектора всей артиллерии и командира артиллерийского батальона генерал-лейтенанта А.А. Аракчеева.
Прекрасно сознавая свои весьма слабые познания в военном деле вообще и в артиллерии в частности, молодой полковник все свободное время отдавал самообразованию. Талантливый и любознательный от природы он с интересом изучал артиллерийскую науку и практику. Недюженные способности позволили ему быстро освоить профессиональные знания и стать вполне достойным занимаемой должности при таком строгом и требовательном к службе начальнике, каким являлся Аракчеев. В период опалы Аракчеева с октября 1799 по май 1803 года А.И. Кутайсов оставался адъютантом у нового инспектора артиллерии генерала от артиллерии А.И. Корсакова. Не случайно поэтому А.И. Кутайсов 24 июня 1801 года был введен в состав "Воинской комиссии для рассмотрения положения войск и устройства оных". Он оказался вместе с дядей в подкомиссии по артиллерии, которая создала первую в России комплексную систему артиллерийского вооружения, включавшую вопросы производства, снабжения, ремонта, организации обучения и боевого применения артиллерии, как рода войск. Предложения комиссии получили высочайшее одобрение, а разработанная ею система стала именоваться "системой 1805 года" или "аракчеевской", по фамилии председателя комиссии.
Согласно принятой системе на вооружении полевой артиллерии были оставлены орудия только четырех калибров - две пушки и два единорога (пушка-гаубица). Унифицировались лафеты, передки, зарядные ящики, орудийные принадлежности, артиллерийский обоз; создавались шаблоны (образцовые детали) всех основных элементов конструкций и "вечные чертежи", гравированные на медных листах. В основу организации полевой артиллерии была положена рота с входившими в ее штат средствами тяги. Роты делились на пешие, у которых орудийные расчеты перемещались пешком, и конные, прислуга в которых не только имела верховых лошадей, но и обучалась кавалерийскому бою. В свою очередь пешие артиллерийские роты разделялись на легкие и батарейные. Легкие роты состояли из 12 орудий (восемь пушек и четыре единорога) меньших калибров, основной задачей которых была огневая поддержка пехоты непосредственно в ее боевых порядках. Батарейные роты предназначались для создания батарей, как на открытой позиции, так и в полевых укреплениях, поэтому батарейные роты имели в своем составе 12 орудий крупных калибров и менее мобильных. По штатам 1803 года этим ротам придавались по два малокалиберных единорога, исключенных из них окончательно к 1811 году. С 1806 года артиллерийские батальоны и полки заменили трехротные полевые артиллерийские бригады, придававшиеся пехотным дивизиям. К сожалению, начавшаяся в 1805 году война с наполеоновской Францией не позволила завершить внедрение "системы 1805 года" до начала военных действий.
23 июня 1803 года А.И. Кутайсов перевелся во 2-й Артиллерийский полк, шефом которого был его дядя Резвой. Со своим полком в составе корпуса генерал-лейтенанта И.Н. Эссена полковник Кутайсов совершил в конце 1805 года поход в Австрию, но прибыл туда спустя несколько дней после Аустерлицкого сражения, когда военные действия уже прекратились. Войска вернулись в Россию, остававшуюся в состоянии войны с наполеоновской Францией.
Произведенный как "начальствующий" артиллерийским полком 11 сентября 1806 года в генерал-майоры А.И. Кутайсов в конце того де года в составе корпуса генерала от инфантерии графа Ф.Ф. Буксгевдена оказался в союзной Пруссии, на территории которой война была продолжена. Здесь 14 декабря в бою под Голимином состоялось боевое крещение 22-летнего генерала. Искусно распоряжаясь артиллерией, Кутайсов не допустил огневого превосходства неприятеля и в первом же своем боевом деле показал умение быстро ориентироваться в обстановке и действовать умело и решительно.
К началу следующего года все действующие в Пруссии союзные войска соединились под командованием генерала от кавалерии Л.Л. Беннигсена. Личным представителем императора при нем состоял генерал-лейтенант граф П.А. Толстой. Стремясь активной обороной обескровить армию Наполеона и прикрыть свои коммуникации, Беннигсен во второй половине января 1807 года занял позицию у города Прейсиш-Эйлау (ныне - Багратионовск Калининградской области Российской Федерации). Всей артиллерией армии командовал генерал-майор Д.П. Резвой, а правого фланга - генерал-майор А.И. Кутайсов. Около 10 часов 27 января французы начали атаковать правый фланг русских, но безуспешно. Чувствуя, что это лишь отвлекающие действия, Кутайсов около полудня поехал в центр позиции и стал наблюдать за ходом сражения с одной из батарей. Вскоре, обращаясь к сопровождавшему его адъютанту поручику И.К. Арнольди (будущему генералу от артиллерии), он сказал: "Ручаюсь головою, что Наполеон обманывает нас, и скоро всею тяжестью хлынет на наш левый фланг. Поедем туда! Авось мы будем там сколько-нибудь полезны"8. И действительно, около 13 часов корпус маршала Л. Даву стремительно атаковал левый фланг русских и, наращивая силу удара, отбросил войска генерал-майора А.И. Остермана-Толстого. Ввод в бой резервов не спас положения и путь отхода русской армии оказался блокированным неприятелем. Минута была критическая и Кутайсов приказал Арнольди как можно быстрее привести с правого фланга три конно-артиллерийские роты. Подошедшие на рысях роты генерал-майора Н.И. Богданова, полковника князя Л.М. Яшвиля и подполковника А.П. Ермолова, развернувшись с хода на единой позиции, открыли убийственный картечный огонь по атакующим колоннам почти в упор. Враг был остановлен и начал отходить. Положение было спасено, а подошедший союзный прусский корпус своей контратакой закрепил успех.
Побывав через два с половиною месяца на месте битвы у Прейсиш-Эйлау, Александр I, окруженный генералами, обратился к Кутайсову со словами: "Мое нижайшее почтение Вашему Сиятельству! Я осматривал вчера то поле, где Вы с такою предусмотрительностью и с таким искусством помогли нам выпутаться из беды и сохранить за нами славу боя. Мое дело будет никогда не забывать Вашей услуги"9. И император не забыл - за находчивость и решительные действия, спасшие русскую армию от разгрома при Прейсиш-Эйлау, генерал-майор граф А.И. Кутайсов был удостоен ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-го класса. Это был редкий случай, когда награждали военным орденом через степень, ведь Кутайсов не имел низшего 4-го класса этого ордена, с которого полагалось начинать награждение. Георгиевский крест на шею стал вторым орденом Кутайсова - первым был орден Святого Иоанна Иерусалимского, полученный еще от Павла I. А солдаты стали говорить после сражения у Прейсиш-Эйлау: "С Кутайсовым не пропадешь!"10 Встретив старшего графа И.П. Кутайсова, Александр I поздравил его патетической фразой: "Ваш сын делает честь русской армии и армия его любит"11.
Так рассказал о подвиге Кутайсова знавший его адъютант М.И. Г.-Кутузова в 1812 году, позднее ставший известным военным историком и генерал-лейтенантом, А.И. Михайловский-Данилевский. Однако историк русской артиллерии П.П. Потоцкий утверждал, что "когда... настал тот критический момент, которым должна была решиться вся участь сражения, - вот в эту-то роковую минуту прискакал Ермолов, несмотря на глубокий снег, с правого фланга на левый с двумя конными ротами, своей и генерал-майора Богданова... Вскоре, по приказанию генерал-майора графа Кутайсова, адъютант его поручик И.К. Арнольди привел конную роту князя Яшвиля Л.М."12. При этом Потоцкий писал, что идея использования конной артиллерии принадлежала П.А. Толстому. Следовательно Ермолов реализовал идею Толстого, за что удостоился только ордена Святого Владимира 3-ей степени, считая себя, а не Кутайсова, достойным ордена Святого Георгия 3-го класса. "Причиной тому, - по мнению Потоцкого, - было излишнее усердие почитателей графа Кутайсова: подвиг конной артиллерии всецело приписали ему, чего долго наша артиллерия не могла простить этому, по истине, доблестному артиллеристу, который лично не был виноват в неуместном усердии своих почитателей"13.
А вот как объяснял другой историк русской артиллерии генерал-майор Г.М. Ратч на страницах "Артиллерийского журнала" в 1861 году ситуацию вокруг Кутайсова, "которого русская артиллерия сперва не жаловала за то, что под Прейсиш-Эйлау, "за ермоловское дело", как тогда говорили, он был награжден орденом Святого Георгия 3-го класса: "Ловкий в строю, привлекательный в обращении, ученый математик и веселый поэт, неустрашимый в боях, распоряжавшийся с невозмутимым спокойствием под выстрелами, граф Кутайсов скоро однако приобрел любовь и доверенность подчиненных; при одном его слове забывались труды и опасности"14. Ратч разделял мнение о том, что положение русской армии под Прейсиш-Эйлау спасли Толстой и Ермолов, а не Кутайсов. Вот что говорил он в одной из своих публичных лекций офицерам гвардейской артиллерии: "... Даву немного уже оставалось, чтобы явиться в тылу нашего боевого расположения; но в это время прискакал на выручку Ермолов с 24-мя конными орудиями... Но если бы Толстой не вспомнил о конной артиллерии и она не исполнила бы так быстро и блистательно своего назначения, то 240 орудий, стоявших на фронтальных батареях (русской армии. - А.С.) , без пути к отступлению, могли бы послужить материалом для другой колонны на Вандомской площади"15. Речь идет о колонне, сооруженной в 1806-1810 годах на одноименной площади Парижа из трофейных орудийных стволов, захваченных Наполеоном в боях с армиями европейских государств.
Можно не без определенных оснований предположить, что Ратч и Потоцкий в вопросе о роли Кутайсова в сражении при Прейсиш-Эйлау, основывались на свидетельствах участников этой битвы.
Так Д.В. Давыдов, бывший в 1807 году адъютантом П.И. Багратиона и числившийся штаб-ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка, дважды обращался к описанию сражения при Прейсиш-Эйлау, в том числе и действиям артиллерии в ходе него. В общем очерке о войне 1806-1807 годов, в которой участвовал, под названием "Материалы для истории современных войн", написанном в 1810-х 1830-х годах, Д.В. Давыдов попытался критически взглянуть на действия Кутайсова и Ермолова при Прейсиш-Эйлау: "Корпус Даву около первого часа по полудни... занял Серпален; устроив на высотах этой деревни батарею из сорока орудий, он продолжал теснить левый фланг нашей армии..; огонь усиливался ежеминутно и поле... было покрыто рассеянными нашими войсками, в которых беспорядок стал заметно усиливаться. В эту... минуту, князь Багратион, вынужденный обстоятельствами принять главное начальство над этим крылом, выстроил войска перед деревней Ауклапеном, лицом обращенным к Даву. Около этого времени конные роты полковника Ермолова и Богданова находились на правом фланге армии... Наступление корпуса Даву... заставило графа П.А. Толстого приказать двум этим конным ротам под командою Ермолова спешить на левый фланг. Прибыв туда, Ермолов, снявшись с передков и оставив при себе самое необходимое количество зарядов, отправил всех лошадей... и передки назад. Граф Кутайсов, прибыв позднее сюда с одной конной ротой, сделал тоже самое... Деревня Ауклапен, зажженная брандскугелями (зажигательными снарядами. - А.С.) роты Ермолова была... очищена неприятелем... французские войска, покушавшиеся двинуться между возвышениями и нашими ротами... выстрелами из наших тридцати шести конных орудий, потерпели жестокий урон... Хотя граф П.П. Пален (Петр Петрович, в 1807 году генерал-майор, участник сражения при Прейсиш-Эйлау. - А.С.) и говорил, что Ермолов вполне заслужил св. Георгия 3-го класса, и Беннигсен был совершенно с этим согласен, но этот орден был лишь пожалован мужественному графу Кутайсову, племяннику генерала Резваго, а Ермолов получил Владимира 3-го класса. Так как генерал Резвой приказал составить списки... отличившихся, то граф Кутайсов потребовал их от Ермолова. Представляя их, Ермолов сказал: "Благодарю, ваше сиятельство, что вам угодно известить меня, что вы были моим начальником во время битвы"... И далее Денис Васильевич комментирует: "Я не без намерения подробно описал этот подвиг нашей конной артиллерии, прибывшей на помощь нашего левого фланга. Мое повествование, основанное на словах и свидетельстве многих артиллеристов, князя Багратиона, графа Толстого, Богданова... Беннигсена, явно противоречит вымышленным рассказам слишком усердных почитателей графа Кутайсова. Ни этому молодому генералу, подававшему большие надежды и о слишком рановременной кончине которого справедливо сожалела вся наша армия, ни Ермолову не принадлежит мысль подкрепить тридцатью шестью конными орудиями наш левый фланг; будучи отправлен князем Багратионом к ротам Ермолова и Богданова вскоре после присылки их к нашему левому флангу, я не нашел здесь графа Кутайсова... Прибыв сюда позднее и приказав приведенной им роте поступить так же, как уже сделали роты Ермолова и Богданова, граф Кутайсов не дозволил бы себе, без сомнения, того, что дозволяют себе его почитатели, а именно - приписать себе главную честь быстрого появления конной артиллерии к угрожаемому пункту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11