- Оригинальность в конструировании не должна заслонять основные требования, предъявляемые к тому или иному типу оружия. Ну вот скажи мне, магазин емкостью в пятнадцать патронов - это разве питание для ручного пулемета? Автоматику ты сделал неплохую, да вот действие ее, к сожалению, недостаточно надежное, и это смазало все твои оригинальные подходы при ее проектировании. А кучность боя твоего пулемета? Она явно желает быть лучшей. Если же прибавить к этому еще и то, что некоторые детали твоего образца недостаточно живучи, то получается картина, скажем так, не из радостных.
Мы еще долго ходили по аллеям полигонного городка, анализируя вслух итоги моей работы над ручным пулеметом. Этот разговор дал мне очень многое. Главное - он учил не бояться признавать свои ошибки, быть предельно самокритичным в оценке результатов своего труда, чего мне тогда явно не хватало.
- Принято решение направить тебя опять в Среднюю Азию. - Глухов достал из кармана гимнастерки сложенный вдвое листок бумаги. - Вот тебе командировочное предписание. Сначала заедешь в Алма-Ату, в республиканский военкомат и в Московский авиационный институт, а потом - в Ташкент и на базу, где работал над доводкой ручного пулемета. Детали поездки мы сейчас обговорим...
В моем архиве сохранились командировочные предписания и временные удостоверения тех военных лет. Они попались мне на глаза, когда я разбирал свои старые-старые записи. И признаться, удивился, как много мне пришлось тогда ездить. Станция Махай - Алма-Ата - Ташкент - Самарканд - Москва испытательный полигон - по этому кругу довелось проехать не один раз. Учился, набирался опыта, работал, искал свой, неповторимый ход в проектировании и конструировании стрелкового автоматического оружия. Как многое тогда зависело от настойчивости, от стремления не отступать перед трудностями. И конечно же, встречи с такими людьми, как В. В. Глухов, прибавляли упорства, желания работать активно, инициативно.
В один из приездов на полигон, когда меня оставили для работы в его конструкторском бюро, я загорелся неожиданной для себя идеей - разработать самозарядный карабин. Подтолкнула к этому встреча с С. Г. Симоновым, который в то время доводил и испытывал на полигоне образец своего нового самозарядного карабина, получившего потом наименование СКС-45 и заслужившего широкую популярность в войсках.
Так я поставил перед собой очередную цель в конструировании. А во временном удостоверении в те дни запишут, что я согласно приказу командующего артиллерией Вооруженных Сил главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова прикомандирован к отделу изобретательства с 20 октября 1944 года для реализации своего изобретения. Раз поставил цель - надо идти к ней, добиваться конечного результата.
Когда я встречаюсь с тружениками заводов и полей, воинами армии и флота, студентами и школьниками, мне часто задают один и тот же вопрос: "Как вы стали конструктором, не имея даже среднего образования?"
Признаться, трудно ответить на этот вопрос однозначно. Хотя по меркам 30-х годов полных девять классов, которые мне удалось закончить до начала работы в депо и призыва в армию, имели довольно солидный вес. Но убежден, дело не только в том, какое у тебя образование: среднее, высшее... Ведь не всегда инженерный диплом определяет уровень знаний.
Нет-нет, я вовсе не считаю, что не надо учиться, совершенствоваться. Без знаний, без образования, без глубокого изучения предшествующего опыта ни инженером, на конструктором, ни учителем, ни командиром стать конечно же нельзя. Однако всякое образование принесет пользу обществу, родному Отечеству лишь при условии, если заявишь себя реальной работой, если будешь постоянно ставить перед собой цель. Я бы даже сказал так: должно быть непременное стремление к решению сверхзадач. И тогда человеку могут покориться в творческом поиске такие вершины, о которых и подумать когда-то было страшно.
В годы Великой Отечественной войны, когда я работал на испытательном полигоне над доводкой пистолета-пулемета, судьба подарила мне радость общения с замечательным самородком-оружейником Петром Максимовичем Горюновым. Меня всегда поражали глубина его технического мышления, оригинальность конструкторских решений.
А ведь Петр Максимович имел за плечами всего три класса сельской школы. В 1916 году, когда ему было 14 лет, он - слесарь на Коломенском машиностроительном заводе, в 16 лет - боец Красной Армии. В 1923 году Петр вновь встал у слесарного верстака.
В начале 30-х годов Горюнов переехал в Ковров и стал работать там на оружейном заводе слесарем-монтажником, а затем - слесарем-отладчиком в опытной мастерской Бюро новых конструкций и стандартизации. В то время там работали конструкторами-изобретателями наши талантливые оружейники - В. А. Дегтярев и Г. С. Шпагин. Участие в сборке и отладке новых образцов, личное присутствие на многих испытаниях опытных конструкций, непосредственный творческий контакт с изобретателями стали для Петра Максимовича великолепной школой навыков, профессионального мастерства. К тому же он сам жадно тянулся к знаниям, своим пытливым умом докапывался до глубинной сути оружейного дела. А потом и перед собой большую цель поставил - создать пулемет, наш, отечественный, превосходящий по своим боевым качествам, простоте, технологичности стоявший в то время на вооружении громоздкий станковый пулемет Максима. С "максимом" Горюнов прошел пять лет по дорогам гражданской войны. Оружие было ему верным другом.
Но не раз Петр Максимович с горечью вспоминал, как не выдерживал "максим" напряжения боя, интенсивной стрельбы, отказывал в самую трудную минуту, как тяжело было транспортировать его на маршах, при смене позиций. Так что недостатки, слабые стороны этого оружия он хорошо познал на практике.
Начал Петр Максимович свою работу с создания деревянного макета ручного пулемета. Его и утвердили для изготовления опытного образца, прошедшего позже заводские испытания боевой стрельбой удовлетворительно. Сделали опытную серию этого пулемета. Автоматика его основывалась на принципе использования энергии пороховых газов, отводимых при выстреле через отверстие в стенке ствола. Многие детали изготовлялись методом холодной штамповки, что значительно повышало технологичность оружия. Однако испытание пулемета стрельбой на полигоне выявило ряд серьезных недостатков, требовавших доработки конструкции.
Казалось, изобретателя постигла неудача. Но не в характере Горюнова было опускать руки, хотя здоровье его, подорванное еще в гражданскую войну, стало сдавать. Уже в мае 1942 года он включился в конкурс по разработке станкового пулемета, взяв за основу свой, не пошедший в серию, ручной пулемет. Правда, конструкцию его он солидно переработал, внес немало усовершенствований. И действовал уже не в одиночку. Ему активно помогали мастер опытной мастерской отдела главного конструктора В. Е. Воронков и племянник Петра Максимовича М. М. Горюнов - слесарь опытной мастерской.
Опытный образец они назвали по первым буквам своих фамилий - ГВГ. Заводские испытания дали положительный результат. На очереди были полигонные и войсковые испытания, и Петр Максимович работал не покладая рук. Шла отработка рабочих чертежей, доводка оружия. В. А. Дегтярев, деятельно участвовавший в становлении самородка-конструктора, помогал ему всячески, подключал к доработке конструкции ведущих специалистов из своего КБ. Василий Алексеевич, кстати, предложил для пулемета ГВГ пехотный станок, который был одобрен и принят.
Вообще, для Дегтярева всегда были характерны доброжелательность, стремление поддержать начинающих конструкторов. Его заинтересованное отношение проявилось и ко мне, когда я во время войны и в последующем работал на полигоне над своими образцами оружия. Мы не раз встречались на испытаниях как конкуренты, представляя комиссиям аналогичные изделия. На одном из таких испытаний Василий Алексеевич, человек обычно сдержанный в проявлении чувств, ознакомившись с нашим образцом в работе, сердечно улыбнулся и сказал:
- Да, хорошую вещь сделали. Обставляете, молодежь, нас, стариков. Эхо, впрочем, и понятно. Ведь будущее - за вами...
Вот такое душевное отношение с его стороны постоянно испытывал к себе и Горюнов. Его работу над станковым пулеметом мне довелось наблюдать уже в ее заключительной стадии, когда сам-то я делал лишь первые шаги в конструировании автоматического стрелкового оружия. И я видел своими глазами, как переживал Дегтярев, поддерживая Горюнова. Скажу больше (об этом, правда, я узнал гораздо позже): Василий Алексеевич проявил истинное благородство, по-настоящему государственный подход, в немалой степени мужество при окончательном решении вопроса - принять или не принять на вооружение Красной Армии станковый пулемет системы Горюнова?
А дело было так. Известно, что еще в предвоенные годы И. В. Сталин взял под свой непосредственный контроль ход конструкторских работ по стрелковому и авиационному вооружению. Этот контроль особенно усилился в годы войны. И. В. Сталин лично предложил Наркомату вооружения СССР при создании конструкторами нового пулемета (над ним тогда работали несколько изобретателей, в том числе и В. А. Дегтярев) принять за основу станковый пулемет системы Дегтярева (ДС-39). Хотя этот пулемет имел ряд существенных недостатков, выявившихся в процессе производства и эксплуатации в войсках, и его выпуск накануне Великой Отечественной войны был прекращен, Верховный Главнокомандующий настаивал на том, чтобы именно ДС-39 оставался основой для создания других образцов. Не было принято во внимание, что даже работа над устранением конструктивных недостатков пулемета не дала положительных результатов. Требовалась коренная переделка всей системы, над чем и работал в то время сам Дегтярев. И вдруг специальная комиссия после сравнительных государственных испытаний сделала неожиданный вывод: пулемет системы малоизвестного для всех конструктора Горюнова по надежности действия, безотказности в работе и живучести деталей превосходит пулемет системы маститого изобретателя Дегтярева и рекомендуется для принятия на вооружение Красной Армии.
Узнав о заключении комиссии, И. В. Сталин потребовал созыва в начале мая 1943 года специального совещания для окончательного решения вопроса о принятии образца станкового пулемета на вооружение войск. На это совещание вместе с руководителями наркоматов пригласили и В. А. Дегтярева. На вопрос Верховного Главнокомандующего, какой пулемет принимать на вооружение - Дегтярева или Горюнова, Василий Алексеевич, не колеблясь, ответил, что если исходить из интересов боеспособности армии, то следует принять станковый пулемет системы Горюнова.
14 мая 1943 года решением Государственного Комитета Обороны новый станковый пулемет был принят на вооружение под наименованием "7,62-мм станковый пулемет системы Горюнова образца 1943 года (СГ-43)".
Как конструктор, могу сказать, что пулемет СГ-43 стал действительно замечательным образцом советского стрелкового автоматического оружия. Появление его в действующих частях на завершающем этапе войны, когда наши войска стремительно наступали, имело огромное значение. Фронтовики сразу оценили высокую маневренность оружия, простоту конструкции, безотказность и надежность, сравнительно легкий вес, упростившуюся по сравнению с "максимом" подготовку к стрельбе.
Бесконечно жаль, что Петр Максимович Горюнов, талантливый рабочий-изобретатель, рано ушел из жизни. Он умер в конце 1943 года, когда началось серийное производство его пулемета. Петр Максимович так и не успел поработать над устранением некоторых недостатков, выявившихся при применении СГ непосредственно в боях. Этим занимались уже другие конструкторы.
В частности, было изменено крепление ствола (введен регулируемый его замыкатель), улучшена конструкция спускового механизма. В объявленном Главным артиллерийским управлением конкурсе на доработку пулемета довелось принимать участие и мне, будучи тогда прикомандированному к конструкторскому бюро испытательного полигона.
Участие в доработке пулемета добавило мне, начинающему конструктору, уверенности в своих силах. Комиссия приняла предложенное и сделанное мною приспособление для холостой стрельбы, которое решило вопрос ведения огня холостыми патронами. А принятие на вооружение легкого треножного станка системы В. А. Малиновского - А. М. Сидоренко повысило маневренность пулемета и облегчило его маскировку.
В 1946 году П. М. Горюнову (посмертно), В. А. Дегтяреву, В. Е. Воронкову, М. М. Горюнову за создание пулемета СГ-43 была присуждена Государственная премия СССР. Жизнь, самоотверженная работа Петра Максимовича, на мой взгляд, яркий пример того, как многого может достичь человек, когда он ставит перед собой конкретную и принципиально новую задачу.
Для советских конструкторов, вообще, характерна совместная творческая работа, совместное совершенствование "чужого" образца. Я назвал бы это особым свойством деятельности прежде всего оружейников. И речь идет вовсе не о том, чтобы поставить свое имя рядом с фамилией какого-нибудь знаменитого разработчика. В лучшем случае оно останется в каком-нибудь из документов, а приоритет все равно сохраняется за автором изделия.
Классический пример тому - совершенствование крупнокалиберного пулемета ДШК образца 1938 года под 12,7-мм патрон с бронебойной пулей. Разработан он был В. А. Дегтяревым для борьбы с защищенными броней боевыми машинами и самолетами. За основу его конструкции была взята отлично себя зарекомендовавшая схема ручного пулемета ДП. Это, кстати, один из примечательных подходов к унификации автоматического стрелкового оружия.
Крупнокалиберный пулемет - оружие, прямо скажем, особое. К его конструкции предъявляются очень серьезные требования. Ведь с его помощью приходится решать задачи борьбы не только с наземными, но и воздушными целями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47