https://wodolei.ru/catalog/mebel/shkaf/
Началась драка, в результате чего многие «смутьяны» были арестованы.
Из других волнений по поводу невыносимых условий жизни, созданных Хрущёвым, разглагольствующем о том, что «коммунизм уже не за горами», стали беспорядки в северокавказских городах Минеральные Воды и Грозный. В стычке с разъярённой толпой, пали несколько милиционеров. В подмосковном городе Александрове недовольство большой толпы голодающих граждан выразилось в нападении на милицию и избиении милиционеров. А в городе Муроме произошло наоборот: там милиция открыла огонь по толпе, вследствие чего имелись человеческие жертвы…
Но верхом карательной политики Хрущёва явилось подавление восстания населения города Новочеркасска в июне 1962 года.
Советские люди, привыкшие за семь послевоенных лет к Сталинским ежегодным снижениям цен на продовольственные и промышленные товары и не роптавшие по поводу того, что после его смерти цены оставались на одном и том же уровне, вдруг 1 июня 1962 года, в стране, лидер которой на весь мир заявлял, что мы догоним и перегоним США по производству мяса, масла и молока на душу населения в ближайшие несколько лет, читают в газетах о повышении государственных цен на мясо, мясные продукты и масло примерно на 25 – 30 процентов. Народ не принимал новаций Хрущёва, выражая свой протест в злых анекдотах и частушках. А Никита Сергеевич хвастливо заявлял: «Вот ведь какую я жизнь создал, каждый может молоть своим языком , что хочет и где хочет, хоть в общей бане, не боясь, что его за это посадят». Но когда ругательное «свободомыслие» достигло критической точки, раздался грозный окрик со стороны КГБ: «Пора, товарищи, пока не поздно, прекратить анекдоты о Никите Сергеевиче».
О повышении цен сообщалось в специальном «Обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к советскому народу». Как писали тогда газеты, «наши люди одобрительно отзываются о решении партии и правительства, говорят, что это нужное и хорошее мероприятие. Например, слесарь депо станции Курск Токарев во время чтения этого обращения подчеркнул: «Хорошее мероприятие. Зато у нас дешёвый хлеб, сахар, мука, крупа и другие продукты. Это – главное. Что же до увеличения цен на масло и мясо, то это временное явление. Когда их в стране станет больше, цены сразу снизят».
Однако в Комитет госбезопасности стекались и данные о «политически неправильных, обывательского и враждебного характера высказываниях». Так, 2-го июня председатель КГБ Семичастный в «совершенно секретной» записке, сообщая Хрущёву о «смуте» в Новочеркасске, приводит несколько «политически вредных» высказываний москвичей: «Дежурная по перрону Павелецкого вокзала Михайлова говорила: «Неправильно было принято постановление о запрещении иметь в пригородных поселках и в некоторых сёлах скот. Если бы разрешили рабочим и крестьянам иметь скот и разводить его, то этого бы не случилось, мясных продуктов было бы сейчас достаточно». Бригадир механической мастерской Всесоюзного электротехнического института имени Ленина Зонов сказал: «Индивидуальных коров порезали, телят не растят. Откуда же будет мясо? Тут какой-то просчёт». Аппаратчик Московского завода углекислоты Азовский заявил: «Наше правительство раздаёт подарки, кормит других, а сейчас самим есть нечего. Вот теперь за счёт рабочих хотят выйти из создавшегося положения». Заслуженный артист РСФСР Заславский сказал: «Мы от этого мероприятия не умрём, но стыдно перед заграницей. Хоть бы молчали, что мы уже обгоняем Америку. Противно слушать наш громкоговоритель целый день о том, что мы, мы, мы. Всё это беспредельное хвастовство. Разве так было при товарище Сталине?». Преподавательница английского языка Белиловская отметила: «Не знаю, что говорить членам кружка, где я провожу занятия. Всё время в беседах со слушателями я опиралась на нашу чудесную Программу, говорила о непрерывном росте благосостояния трудящихся. Что же я буду говорить теперь? Мне просто перестанут верить». Старший инженер Главмоспромстройматериалы Местечкин заявил: «Всё плохое валят на товарища Сталина, говорят, что его политика развалила сельское хозяйство. Как же тогда при нём цены-то снижались? И неужели за то время, которое прошло после его смерти, нельзя было восстановить сельское хозяйство?». В Тамбове, Челябинске, Донецке имели место случаи распространения листовок и учинения надписей против Советского правительства. В Октябрьском районе Ленинграда было обнаружено 9 плакатов антисоветского содержания».
Хрущёв расправляется с рабочим классом
«Из Записки председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР В.Е. Семичастного в ЦК КПСС:
2 июня 1962 года
Особая папка
Совершенно секретно
… Нежелательные проявления продолжают иметь место в г. Новочеркасске на Электровозном заводе. Примерно к трем часам ночи 2 июня после вмешательства воинских частей толпу, насчитывавшую к тому времени около четырёх-пяти тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода, и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час. Двадцать два зачинщика были задержаны, но после опросов двадцать из них освобождены, с тем чтобы не вызывать лишних осложнений. Два зачинщика содержатся под стражей в г. Шахты. Спокойная обстановка сохранялась до 7.30.
К 8 часам первая смена, за исключением трёх цехов, приступила к работе, но затем под влиянием дезорганизаторских элементов прекратила её. К 9 часам толпа до 5 тысяч собралась у заводоуправления и около тысячи человек – на территории завода и вновь начали митинговать. В это же время прекратили работу около 400 рабочих завода Нефтемаш. Они покинули предприятие, заявляя, что не могут работать под дулами пушек, а сто человек из них прорвались на территорию завода №17 и там нашли поддержку среди некоторых рабочих. В 9 часов 50 минут все волынщики (так называли смутьянов-забастовщиков, словечко-то какое придумано было для рабочего класса-гегемона– Л.Б. ), около 5000 человек покинули территорию заводов и двинулись в сторону Новочеркасска, просочившись через первый танковый заслон. Впереди основной колонны несут портрет В.И. Ленина и живые цветы…».
На этом запись обрывается. Очевидно, Семичастный с минуты на минуту ждал дальнейшей информации. Но уже видно было, что разум возобладал над эмоциями, и недовольство людей вошло, как нынче говорят, в цивилизованное русло. А дальше события развивались так.
Рабочие шли с красными флагами, пели «Интернационал». Несли лозунги: «Дайте мясо, масло!», «Нам нужны квартиры!», «Хрущёва на мясо!» (накануне рабочие на заводской площади сжигали собранные на заводе портреты Никиты Сергеевича – Л.Б. ). Часть демонстрантов направилась к горотделу милиции, требуя освободить арестованных накануне товарищей. Но многие направились к зданию горкома партии, в котором никого из струсивших партократов не оказалось. С его балкона стали выступать ораторы. Каждый из выступавших призывал не выходить на работу, пока не восстановят прежние расценки (общесоюзное повышение цен совпало в Новочеркасске с понижением на одну треть расценок на работу– Л.Б.) и не снизят цены на мясо, масло и молоко. Участники митинга выдвигали требование освободить арестованных, а также пригласить в Новочеркасск членов Президиума ЦК, не ведая о том, что два члена Президиума, тайно откомандированные Хрущёвым для подавления новочеркасского восстания – Микоян и Козлов, – уже тайно прибыли в Новочеркасск и вместо того, чтобы выйти к митингующим, выслушать их и продемонстрировать, что «народ и партия едины», из окна одного из жилых домов трусливо наблюдали за развитием событий и отдавали оттуда распоряжения стянуть на площадь танки. Первые автоматные очереди солдаты дали над головами толпы, по деревьям, с которых стали падать убитые и раненые подростки, наблюдавшие за тем, что происходило на площади.
Об этом вспоминал генерал Александр Лебедь, который сам в то время был в числе тех подростков. Ему тогда удалось соскочить с дерева и удрать, благодаря чему он остался жив.
«Из информации Генерального прокурора СССР Н.Трубина о народных волнениях в г. Новочеркасске.
Июнь 1962 г .
В результате применения оружия в целях самозащиты (конечно же, конечно же, исключительно «в целях самозащиты», а как же иначе?– Л.Б. ) военнослужащими внутренних войск 2 июня на площади и у горотдела милиции было убито 22 и ранено 39 участников беспорядков. Еще два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах».
Погибших хоронили тайно…
А в августе состоялись выездные заседания Верховного суда РСФСР над «зачинщиками массовых беспорядков». Из 14 подсудимых 7 были приговорены к смертной казни и расстреляны. Осуждены были в общей сложности 105 человек.
Впервые в истории Советского государства на скамье подсудимых оказался рабочий класс.
Из « Записки заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР В.И. Степакова в ЦК КПСС о судебном процессе в г. Новочеркасске.
24 августа 1962 г .
Совершенно секретно
Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1 – 3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Чёрных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.
На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно-хулиганствующие элементы, показана вся их преступная деятельность. Судебный процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого, всесторонне показал общественную опасность совершённого ими преступления…Вина подсудимых в судебном заседании доказана полностью. Все преступники, за исключением Дементьева, признали свою вину и заявили о своем раскаянии в совершенных ими тяжких преступлениях. Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно – трудовых лагерях строгого режима…».
Один из участников новочеркасской «смуты» Петр Сиуда, отсидевший шесть лет «от звонка до звонка» был убит при невыясненных обстоятельствах 5 мая 1990 года: его за то, что он проводил собственное расследование и чересчур настырно ковырялся в обстоятельствах новочеркасской трагедии…
Правосудие по-хрущёвски
На полях этого документа имеются визы членов Президиума ЦК КПСС Воронова, Брежнева, Косыгина, Шелепина, Куусинена, Ильичёва, Суслова, Микояна, Полянского, Гришина. Нет только подписи самого палача – Хрущёва. Однако есть такая вот приписка помощника Первого секретаря ЦК: «Тов. Хрущёв Н.С. читал. 26. 08. 62 г . В.Лебедев».
В данной записке говорится и о том, какое наказание понесли подлинные виновники Новочеркасской трагедии: директор электровозостроительного завода имени Будённого Курочкин был «исключён из партии и снят с должности», секретарь парткома завода Перерушев был «освобождён от своих обязанностей» и получил «строгий выговор с занесением в учётную карточку». Такое же «наказание» получили: делегат ХХII съезда партии, первый секретарь горкома Логинов и председатель горисполкома Замула, хотя на суде в показаниях свидетелей приводились многочисленные факты, свидетельствовавшие о прямой вине провокатора Курочкина, о бездушном отношении городских властей к нуждам и запросам рабочих (отвратительное снабжение продовольственными и промышленными товарами, запущенность жилищного строительства, серьёзные недостатки в культурно-бытовом обслуживании рабочих завода и жителей посёлка «Октябрьский».)
На суде всплыл, к примеру, такой эпизод: первого июня взволнованные рабочие окружили директора завода и поинтересовались, как же им теперь сводить концы с концами, когда расценки на оплату труда рабочих урезали на треть, а цены на мясо и молочные изделия подняли на треть. Директор НЭВЗ им. Будённого Курочкин нагло отрезал: «Если не хватает зарплаты на мясо и колбасу, жрите ливерные пирожки».
Именно эти слова, которые быстро разошлись по цехам, стали детонатором классовых выступлений в Новочеркасске. Раздавались требования расправы над администрацией предприятия, а прибывшего в тот же день на территорию завода первого секретаря Ростовского обкома КПСС, Басова , сытенького и чистенького, вышедшего на балкон заводоуправления, чтобы успокоить митингующих, рабочие забросали бутылками, камнями, палками и прочими предметами. Рабочие негодовали: «Да они ещё издеваются над нами, сволочи!».
«Они» – это знаковое слово . Слово, которым всё чаще будут пользоваться советские люди говоря о власть имущих. Слово, которое показывает, что рабочий класс впервые именно в Новочеркасске осознал на собственной шкуре всю «прелесть» «общенародного» государства, провозглашенного всего полгода назад, на ХХII съезде в ревизионистской Программе КПСС, впервые понял, что с упразднением диктатуры пролетариата общество раскололось на два антагонистических класса: на «мы – трудящиеся» и «они – активно формирующийся класс советской номенклатурной буржуазии», которая на словах вела к коммунизму, а на деле уводила от него.
Свергнувшая Хрущёва клика Брежнева, которая оставила свои автографы на той «расстрельной» «Записке», не только не исправит курс государственного корабля в сторону ленинско-сталинских предначертаний, но и многократно усилит разрыв между «верхами», которые, по образному выражению Никиты Сергеича, «ели вареники с маслом и со сметаной», и «низами», которым оставалось только пальцы сосать. Отрыв от масс, о пагубности которого не раз и не два предупреждал партию И.В.Сталин, приводя даже образное сравнение с причиной гибели Антея, всё более и более углублялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Из других волнений по поводу невыносимых условий жизни, созданных Хрущёвым, разглагольствующем о том, что «коммунизм уже не за горами», стали беспорядки в северокавказских городах Минеральные Воды и Грозный. В стычке с разъярённой толпой, пали несколько милиционеров. В подмосковном городе Александрове недовольство большой толпы голодающих граждан выразилось в нападении на милицию и избиении милиционеров. А в городе Муроме произошло наоборот: там милиция открыла огонь по толпе, вследствие чего имелись человеческие жертвы…
Но верхом карательной политики Хрущёва явилось подавление восстания населения города Новочеркасска в июне 1962 года.
Советские люди, привыкшие за семь послевоенных лет к Сталинским ежегодным снижениям цен на продовольственные и промышленные товары и не роптавшие по поводу того, что после его смерти цены оставались на одном и том же уровне, вдруг 1 июня 1962 года, в стране, лидер которой на весь мир заявлял, что мы догоним и перегоним США по производству мяса, масла и молока на душу населения в ближайшие несколько лет, читают в газетах о повышении государственных цен на мясо, мясные продукты и масло примерно на 25 – 30 процентов. Народ не принимал новаций Хрущёва, выражая свой протест в злых анекдотах и частушках. А Никита Сергеевич хвастливо заявлял: «Вот ведь какую я жизнь создал, каждый может молоть своим языком , что хочет и где хочет, хоть в общей бане, не боясь, что его за это посадят». Но когда ругательное «свободомыслие» достигло критической точки, раздался грозный окрик со стороны КГБ: «Пора, товарищи, пока не поздно, прекратить анекдоты о Никите Сергеевиче».
О повышении цен сообщалось в специальном «Обращении ЦК КПСС и Совета Министров СССР к советскому народу». Как писали тогда газеты, «наши люди одобрительно отзываются о решении партии и правительства, говорят, что это нужное и хорошее мероприятие. Например, слесарь депо станции Курск Токарев во время чтения этого обращения подчеркнул: «Хорошее мероприятие. Зато у нас дешёвый хлеб, сахар, мука, крупа и другие продукты. Это – главное. Что же до увеличения цен на масло и мясо, то это временное явление. Когда их в стране станет больше, цены сразу снизят».
Однако в Комитет госбезопасности стекались и данные о «политически неправильных, обывательского и враждебного характера высказываниях». Так, 2-го июня председатель КГБ Семичастный в «совершенно секретной» записке, сообщая Хрущёву о «смуте» в Новочеркасске, приводит несколько «политически вредных» высказываний москвичей: «Дежурная по перрону Павелецкого вокзала Михайлова говорила: «Неправильно было принято постановление о запрещении иметь в пригородных поселках и в некоторых сёлах скот. Если бы разрешили рабочим и крестьянам иметь скот и разводить его, то этого бы не случилось, мясных продуктов было бы сейчас достаточно». Бригадир механической мастерской Всесоюзного электротехнического института имени Ленина Зонов сказал: «Индивидуальных коров порезали, телят не растят. Откуда же будет мясо? Тут какой-то просчёт». Аппаратчик Московского завода углекислоты Азовский заявил: «Наше правительство раздаёт подарки, кормит других, а сейчас самим есть нечего. Вот теперь за счёт рабочих хотят выйти из создавшегося положения». Заслуженный артист РСФСР Заславский сказал: «Мы от этого мероприятия не умрём, но стыдно перед заграницей. Хоть бы молчали, что мы уже обгоняем Америку. Противно слушать наш громкоговоритель целый день о том, что мы, мы, мы. Всё это беспредельное хвастовство. Разве так было при товарище Сталине?». Преподавательница английского языка Белиловская отметила: «Не знаю, что говорить членам кружка, где я провожу занятия. Всё время в беседах со слушателями я опиралась на нашу чудесную Программу, говорила о непрерывном росте благосостояния трудящихся. Что же я буду говорить теперь? Мне просто перестанут верить». Старший инженер Главмоспромстройматериалы Местечкин заявил: «Всё плохое валят на товарища Сталина, говорят, что его политика развалила сельское хозяйство. Как же тогда при нём цены-то снижались? И неужели за то время, которое прошло после его смерти, нельзя было восстановить сельское хозяйство?». В Тамбове, Челябинске, Донецке имели место случаи распространения листовок и учинения надписей против Советского правительства. В Октябрьском районе Ленинграда было обнаружено 9 плакатов антисоветского содержания».
Хрущёв расправляется с рабочим классом
«Из Записки председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР В.Е. Семичастного в ЦК КПСС:
2 июня 1962 года
Особая папка
Совершенно секретно
… Нежелательные проявления продолжают иметь место в г. Новочеркасске на Электровозном заводе. Примерно к трем часам ночи 2 июня после вмешательства воинских частей толпу, насчитывавшую к тому времени около четырёх-пяти тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода, и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час. Двадцать два зачинщика были задержаны, но после опросов двадцать из них освобождены, с тем чтобы не вызывать лишних осложнений. Два зачинщика содержатся под стражей в г. Шахты. Спокойная обстановка сохранялась до 7.30.
К 8 часам первая смена, за исключением трёх цехов, приступила к работе, но затем под влиянием дезорганизаторских элементов прекратила её. К 9 часам толпа до 5 тысяч собралась у заводоуправления и около тысячи человек – на территории завода и вновь начали митинговать. В это же время прекратили работу около 400 рабочих завода Нефтемаш. Они покинули предприятие, заявляя, что не могут работать под дулами пушек, а сто человек из них прорвались на территорию завода №17 и там нашли поддержку среди некоторых рабочих. В 9 часов 50 минут все волынщики (так называли смутьянов-забастовщиков, словечко-то какое придумано было для рабочего класса-гегемона– Л.Б. ), около 5000 человек покинули территорию заводов и двинулись в сторону Новочеркасска, просочившись через первый танковый заслон. Впереди основной колонны несут портрет В.И. Ленина и живые цветы…».
На этом запись обрывается. Очевидно, Семичастный с минуты на минуту ждал дальнейшей информации. Но уже видно было, что разум возобладал над эмоциями, и недовольство людей вошло, как нынче говорят, в цивилизованное русло. А дальше события развивались так.
Рабочие шли с красными флагами, пели «Интернационал». Несли лозунги: «Дайте мясо, масло!», «Нам нужны квартиры!», «Хрущёва на мясо!» (накануне рабочие на заводской площади сжигали собранные на заводе портреты Никиты Сергеевича – Л.Б. ). Часть демонстрантов направилась к горотделу милиции, требуя освободить арестованных накануне товарищей. Но многие направились к зданию горкома партии, в котором никого из струсивших партократов не оказалось. С его балкона стали выступать ораторы. Каждый из выступавших призывал не выходить на работу, пока не восстановят прежние расценки (общесоюзное повышение цен совпало в Новочеркасске с понижением на одну треть расценок на работу– Л.Б.) и не снизят цены на мясо, масло и молоко. Участники митинга выдвигали требование освободить арестованных, а также пригласить в Новочеркасск членов Президиума ЦК, не ведая о том, что два члена Президиума, тайно откомандированные Хрущёвым для подавления новочеркасского восстания – Микоян и Козлов, – уже тайно прибыли в Новочеркасск и вместо того, чтобы выйти к митингующим, выслушать их и продемонстрировать, что «народ и партия едины», из окна одного из жилых домов трусливо наблюдали за развитием событий и отдавали оттуда распоряжения стянуть на площадь танки. Первые автоматные очереди солдаты дали над головами толпы, по деревьям, с которых стали падать убитые и раненые подростки, наблюдавшие за тем, что происходило на площади.
Об этом вспоминал генерал Александр Лебедь, который сам в то время был в числе тех подростков. Ему тогда удалось соскочить с дерева и удрать, благодаря чему он остался жив.
«Из информации Генерального прокурора СССР Н.Трубина о народных волнениях в г. Новочеркасске.
Июнь 1962 г .
В результате применения оружия в целях самозащиты (конечно же, конечно же, исключительно «в целях самозащиты», а как же иначе?– Л.Б. ) военнослужащими внутренних войск 2 июня на площади и у горотдела милиции было убито 22 и ранено 39 участников беспорядков. Еще два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах».
Погибших хоронили тайно…
А в августе состоялись выездные заседания Верховного суда РСФСР над «зачинщиками массовых беспорядков». Из 14 подсудимых 7 были приговорены к смертной казни и расстреляны. Осуждены были в общей сложности 105 человек.
Впервые в истории Советского государства на скамье подсудимых оказался рабочий класс.
Из « Записки заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР В.И. Степакова в ЦК КПСС о судебном процессе в г. Новочеркасске.
24 августа 1962 г .
Совершенно секретно
Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1 – 3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Чёрных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.
На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно-хулиганствующие элементы, показана вся их преступная деятельность. Судебный процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого, всесторонне показал общественную опасность совершённого ими преступления…Вина подсудимых в судебном заседании доказана полностью. Все преступники, за исключением Дементьева, признали свою вину и заявили о своем раскаянии в совершенных ими тяжких преступлениях. Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно – трудовых лагерях строгого режима…».
Один из участников новочеркасской «смуты» Петр Сиуда, отсидевший шесть лет «от звонка до звонка» был убит при невыясненных обстоятельствах 5 мая 1990 года: его за то, что он проводил собственное расследование и чересчур настырно ковырялся в обстоятельствах новочеркасской трагедии…
Правосудие по-хрущёвски
На полях этого документа имеются визы членов Президиума ЦК КПСС Воронова, Брежнева, Косыгина, Шелепина, Куусинена, Ильичёва, Суслова, Микояна, Полянского, Гришина. Нет только подписи самого палача – Хрущёва. Однако есть такая вот приписка помощника Первого секретаря ЦК: «Тов. Хрущёв Н.С. читал. 26. 08. 62 г . В.Лебедев».
В данной записке говорится и о том, какое наказание понесли подлинные виновники Новочеркасской трагедии: директор электровозостроительного завода имени Будённого Курочкин был «исключён из партии и снят с должности», секретарь парткома завода Перерушев был «освобождён от своих обязанностей» и получил «строгий выговор с занесением в учётную карточку». Такое же «наказание» получили: делегат ХХII съезда партии, первый секретарь горкома Логинов и председатель горисполкома Замула, хотя на суде в показаниях свидетелей приводились многочисленные факты, свидетельствовавшие о прямой вине провокатора Курочкина, о бездушном отношении городских властей к нуждам и запросам рабочих (отвратительное снабжение продовольственными и промышленными товарами, запущенность жилищного строительства, серьёзные недостатки в культурно-бытовом обслуживании рабочих завода и жителей посёлка «Октябрьский».)
На суде всплыл, к примеру, такой эпизод: первого июня взволнованные рабочие окружили директора завода и поинтересовались, как же им теперь сводить концы с концами, когда расценки на оплату труда рабочих урезали на треть, а цены на мясо и молочные изделия подняли на треть. Директор НЭВЗ им. Будённого Курочкин нагло отрезал: «Если не хватает зарплаты на мясо и колбасу, жрите ливерные пирожки».
Именно эти слова, которые быстро разошлись по цехам, стали детонатором классовых выступлений в Новочеркасске. Раздавались требования расправы над администрацией предприятия, а прибывшего в тот же день на территорию завода первого секретаря Ростовского обкома КПСС, Басова , сытенького и чистенького, вышедшего на балкон заводоуправления, чтобы успокоить митингующих, рабочие забросали бутылками, камнями, палками и прочими предметами. Рабочие негодовали: «Да они ещё издеваются над нами, сволочи!».
«Они» – это знаковое слово . Слово, которым всё чаще будут пользоваться советские люди говоря о власть имущих. Слово, которое показывает, что рабочий класс впервые именно в Новочеркасске осознал на собственной шкуре всю «прелесть» «общенародного» государства, провозглашенного всего полгода назад, на ХХII съезде в ревизионистской Программе КПСС, впервые понял, что с упразднением диктатуры пролетариата общество раскололось на два антагонистических класса: на «мы – трудящиеся» и «они – активно формирующийся класс советской номенклатурной буржуазии», которая на словах вела к коммунизму, а на деле уводила от него.
Свергнувшая Хрущёва клика Брежнева, которая оставила свои автографы на той «расстрельной» «Записке», не только не исправит курс государственного корабля в сторону ленинско-сталинских предначертаний, но и многократно усилит разрыв между «верхами», которые, по образному выражению Никиты Сергеича, «ели вареники с маслом и со сметаной», и «низами», которым оставалось только пальцы сосать. Отрыв от масс, о пагубности которого не раз и не два предупреждал партию И.В.Сталин, приводя даже образное сравнение с причиной гибели Антея, всё более и более углублялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41