Говард Ф.Лавкрафт.
Врата серебряного ключа


I
В большой комнате, украшенной причудливыми гобеленами и мастерски
вытканными, старинными бухарскими коврами четверо мужчин расположились
вокруг стола, на котором громоздилась кипа документов. В дальних углах
стояли треногие кадильницы из кованого железа. Старый слуга-негр постоянно
наполнял их, и комнату окутывал дурманящий дым благовоний. В глубокой нише
тикали странные часы в форме гроба с исписанным непонятными иероглифами
циферблатом и четырьмя стрелками, двигавшимися не в такт с любыми
исчислявшими время системами нашей планеты. Это была особенная, ни на что не
похожая комната и впервые попавшего в нее человека невольно охватывало
беспокойство. Однако она вполне подходила для дела, ради которого здесь
собрались. Некогда этот дом в Новом Орлеане принадлежал величайшему
американскому мистику, математику и востоковеду, потом в нем поселился
другой великий мистик, писатель и визионер, лишь немногим уступавший своему
предшественнику. Он бесследно исчез четыре года назад, и сегодня его друзья
и родственники должны были решить, кому достанется его имение.
Рэндольф Картер всю жизнь мечтал о бегстве из унылой и ограниченной
повседневности в манящие просторы сновидений и сказочные пространства иных
измерений. Он скрылся с лица земли седьмого октября 1928 года, в возрасте
пятидесяти четырех лет.
До этого он вел довольно странный и уединенный образ жизни, и во многих
фантастических отрывках из его романов о нем было сказано намного больше,
чем в официальной биографии. Рэндольф Картер был близким другом Харли
Уоррена, мистика из Южной Каролины, посвятившего себя изучению языка наакаль
предначального языка гималайских жрецов. Это увлечение привело к поистине
трагическому финалу ночью Уоррен спустился в сырой смрадный склеп и... не
поднялся из него. Картер долгие годы прожил в Бостоне, но все его предки
были родом из Аркхема, старинного городка, окруженного пустынными холмами и
словно заколдованного нечистой силой. Там, среди этих древних, безмолвных
холмов он пропал.
Его старый слуга Парке, умерший в 1930 году, говорил о найденной на
чердаке шкатулке с жуткими, ухмыляющимися резными фигурками. По его словам,
эта шкатулка источала какой-то чудной аромат. В ней лежал серебряный ключ с
загадочной арабеской. О нем упоминал в переписке и сам Картер. Слуга заявил,
что ключ достался его хозяину по наследству и с его помощью тот смог
проникнуть в страну своих детских сновидений и воочию увидеть таинственные
миры, знакомые ему по давним грезам. Потом Картер взял шкатулку, сел в
машину, уехал и больше о нем ничего неизвестно.
Вскоре автомобиль обнаружили на обочине старой, поросшей травой дороги
у подножия холма, неподалеку от родовой усадьбы Картеров. Из всех построек в
ней сохранился только полуразрушенный подвал. Рядом темнела роща вязов, где
в 1781 году исчез другой Картер, а чуть поодаль притулилась ветхая,
скособоченная хижина сельской колдуньи Гуди Фаулер, еще раньше, два столетия
назад, варившей в ней свое адское зелье. Этот край заселили беженцы из
Салема, обвиненные в 1692 году в общении с нечистой силой, и потому не стоит
удивляться, что в нем и поныне чудится что-то зловещее.
Эдмунд Картер появился здесь, едва успев спастись от виселицы, и о его
колдовстве тоже ходило много историй. И вот его одинокий потомок скрылся,
чтобы присоединиться к нему!
В машине нашли шкатулку из душистого дерева со страшными резными
фигурками и свиток с письменами, которые никто не сумел прочесть. Серебряный
ключ пропал, очевидно, Картер забрал его с собой. Лучше считать так, чем
полагать, будто никакого ключа не было. Сыщики из Бостона утверждали, что
бревна и доски из разрушенной старой усадьбы словно нарочно кем-то
перевернуты, а один из них нашел носовой платок на выступе поросшей лесом
мрачной скалы, под которой находился вход в ужасную пещеру, прозванную в
здешних краях Змеиным Логовом. Hе трудно догадаться, что легенды о Змеином
Логове вновь возродились к жизни. Фермеры шепотом рассказывали старые
предания об Эдмунде Картере, любившем богохульничать в дальнем гроте этой
пещеры. Теперь к ним добавилась история о втором исчезнувшем Картере,
которого с самого раннего детства тянуло в Змеиное Логово. В его
мальчишеские годы усадьба с двускатной крышей была еще цела и в ней жил его
двоюродный дед Кристофер. Маленький Рэндольф часто гостил там и просто
обожал прятаться в пещере. Как-то он рассказал о глубокой расщелине, ведущей
в таинственный внутренний грот, и люди запомнили его слова. Потом, в девять
лет, он провел в пещере целый день, после чего его словно подменили. Это
случилось тоже в октябре. У мальчика открылись незаурядные способности, и он
стал предсказывать будущее.
Картер пропал вечером, а ночью шел сильный дождь, смывший все следы на
дороге рядом с машиной. Змеиное Логово утопало в жидкой грязи и только
простодушные крестьяне украдкой говорили, будто видели следы под вязами на
обочине дороги и на склоне горы, у Змеиного Логова. Именно там полицейским
попался на глаза носовой платок Но кому бы из них пришло в голову
прислушиваться к рассказам о глубоких вмятинах, напоминавших следы от
башмаков с квадратными носами маленького Рэнди Картера? Сыщики решили, что
это дурацкие бредни вроде слухов о следах от особых ботинок без каблуков
старого Бениджи Кори, пересекшихся с этими вмятинами. Старый Бениджа служил
у Картеров, когда Рэндольф был еще совсем юным, и умер тридцать лет назад.
Наверное, эти легенды да еще упоминания Картера и Паркса о серебряном
ключе с причудливой арабеской, который поможет его владельцу открыть врата в
мир утраченного детства, воодушевили нескольких мистиков, заявивших, что
пропавший сумел преодолеть законы времени и вернулся на сорок пять лет
назад, в октябрьский день 1883 года, когда он мальчишкой спустился в Змеиное
Логово и пробыл в нем до позднего вечера. Возвратившись к ужину в усадьбу,
он уже совершил первое путешествие в будущее и оказался в 1928 году, уверял
он. Ведь он знал обо всем, что с ним позднее случится, и его предвидения
полностью оправдались. Однако он ни разу не говорил о событиях, которые
произойдут после 1928 года.
Один из этих мистиков, немолодой и весьма эксцентричный человек, живший
в Провиденсе, штат Род-Айленд, и долгие годы переписывавшийся с Картером,
выдвинул более изощренную теорию. Он считал, что Картер не только вернулся в
детство, но и освободился от пут времени, путешествуя по призрачным
просторам своих мальчишеских сновидений. Впоследствии автор этой гипотезы
опубликовал рассказ об исчезновении Картера и дал понять, что тот стал
королем и восседает на опаловом троне в сказочном городе Илек-Ваде, стоящем
на стеклянных утесах над сумрачным морем, под которым бородатые, обросшие
плавниками гнорри строят свои неповторимые лабиринты.
Характерно, что именно этот старый мистик, Уорд Филлипс, резче всех
возражал против раздела имения Картера между его наследниками, далекими
родственниками, и утверждал, что он жив, но находится в другом измерении и
еще может вернуться. Один из кузенов Картера Эрнст К. Эспинуолл, использовал
против него весь свой адвокатский дар. Он был на десять лет старше
двоюродного брата, но сохранил юношескую горячность в спорах. Их словесные
баталии продолжались целых четыре года, но, наконец, настала пора раздела и
большая, странная комната в Новом Орлеане превратилась в зал заседаний.
В этой квартире жил душеприказчик и издатель Картера ученый мистик и
востоковед креол Этьен-Лоран де Мариньи. Картер познакомился с ним во время
войны, когда оба служили во французском Иностранном легионе. Они сблизились
и подружились благодаря сходству вкусов и общему интересу к запредельным
мирам и тайнам древности. Во время отпуска креол пригласил бостонского
мечтателя на юг Франции, в Байонну и открыл ему несколько страшных секретов,
показав старинные и забытые склепы, вырытые под этим городом с тысячелетней
историей. Поездка укрепила их дружбу. В своем завещании Картер назвал де
Мариньи душеприказчиком, и сейчас этот неутомимый исследователь вынужден был
собрать друзей и наследников и решить вопрос об имении. Он взялся за это
трудное и неблагодарное дело без всякой охоты. Подобно старому мистику из
Род-Айленда, де Мариньи не верил, что Картер мертв. Но многого ли стоят
видения мистиков в сравнении с жестокой мудростью реального мира?
Вокруг стола в этой странной комнате дома, расположенного во
французском квартале, собрались люди, заинтересованные в исходе дела.
Сначала в газеты тех городов, где, возможно, проживали родственники Картера,
были даны объявления, приглашающие явиться в определенный день и час в этот
дом, однако лишь четверо слушали сейчас ненормальное тиканье похожих на гроб
часов, отсчитывающих неземное время и плеск воды в фонтане во дворе за
полузанавешанными окнами. Шли часы, и дым из тре ножников все более скрывал
лица хозяина и его гостей, не требуя дополнительного внимания от безмолвно
сновавшего из угла в угол и явно нервничавшего старого негра.
Присутствовали сам Этьен-Лоран де Мариньи стройный смуглый,
привлекательный, с густыми темными усами и еще до вольно молодой,
представлявший наследников Эспинуолл седой, плотный, с красным,
апоплексическим лицом и короткими бакенбардами. Филлипс, мистик из
Провиденса, был худ, длиннонос гладко выбрит и немного сутулился. Возраст
четвертого не поддавался точному определению, хотя его экзотическая
наружность невольно бросалась в глаза в Америке не часто встретишь
чернобородого индуса в тюрбане брамина высшей касты. Его неподвижное четко
очерченное лицо и черные, как ночь, сверкающие глаза, производили странное
впечатление. Он сказал, что его зовут Свами Чандрапутра, он является
посвященным в таинства мистиком из Бенареса и у него есть для собравшихся
важные сведения. Де Мариньи и Филлипс уже несколько лет переписывались с ним
и давно убедились в истинности его мистических устремлений. Он говорил,
подчеркивая каждое слово, отчего его голос звучал как-то механически и в то
же время глухо, контрастируя с богатством и правильностью интонаций,
характерных для коренного англосакса, но вовсе не уроженца Индии. Одет он
был и держался, как европеец, но широкий костюм сидел на нем нескладно, а
густая борода, восточный тюрбан и длинные перчатки придавали его облику
оттенок какой-то заморской эксцентричности.
Первым заговорил де Мариньи, взяв в руки свиток, найденный в машине
Картера.
Я не смог разобрать письмена на этом свитке. И мистеру Филлипсу, он
кивнул на сидевшего рядом с ним мистика из Провиденса, это тоже не удалось.
Полковник Черчуорд утверждает, что это не наакальский язык и письмена
совершенно непохожи на иероглифы с острова Пасхи. Однако резьба, я имею в
виду резные фигурки на шкатулке, очень похожи на фигуры с острова Пасхи. Я
обратил внимание, что буквы словно падают вниз с горизонтальной линии, и у
меня мелькнула ассоциация с книгой, которую когда-то прислали несчастному
Харли Уоррену. Она пришла к нему из Индии как раз в то время, в 1919 году,
когда мы с Картером гостили у него. Он ничего о ней не сказал и лишь
обмолвился, что лучше нам о ней не знать. Судя по его намекам, книга была
написана не на Земле, а на какой-то иной планете. Он взял ее с собой в
декабре, отправившись на старое кладбище и спустился с ней в склеп. Больше
ни его, ни книгу никто не видел. Недавно я отправил нашему другу Свами
Чандрапутре фотокопию свитка и воспроизведенные по памяти некоторые буквы из
книги. Он считает, что после кое-каких консультаций и разысканий у него есть
надежда разъяснить их значение.
Но вот с ключом... Картер прислал мне его фотографию. Эти загадочные
арабески не письмена, хотя принадлежат к той же культурной традиции, что и
свиток. Картер все время говорил, что почти разгадал тайну, но никогда не
посвящал меня в подробности. Однажды он прислал мне письмо, в котором
коснулся этой темы с вдохновением, достойным истинного поэта. Старинный
серебряный ключ, написал он, откроет нужные двери, преграждающие доступ в
коридоры пространства и времени, которые протянулись до Границы. Она стала
заповедной для людей с тех пор, как Шаддад с его страшным талантом воздвиг и
спрятал в аравийской Петре величественные соборы и бесчисленные минареты
тысячеколонного Айрема. По словам Картера, полуголодные дервиши и
обезумевшие от жажды кочевники возвращались, желая рассказать о
монументальных воротах и гигантской руке, высеченной над замковым камнем, но
ни один человек не прошел через эту арку и не сказал, что его следы
отпечатались на темно-красном от зноя, раскаленном песке. Картер полагал,
что ему необходим ключ, которого пока напрасно ждала эта гигантская рука.
Мы не можем сказать, почему Картер не взял свиток вместе с ключом.
Возможно, он просто забыл о нем, но столь же вероятно, не захотел брать его
с собой, ибо помнил о судьбе друга, спустившегося в склеп вместе с книгой и
пропавшего в сыром подземелье. А быть может, он в нем и не нуждался.
Де Мариньи сделал паузу, и в разговор вступил мистер Филлипс. У него
был резкий, пронзительный голос.
Мы можем знать о странствиях Рэндольфа Картера только из наших
собственных снов.
1 2 3 4 5 6 7