Настоящие привидения!
Я, правда, никогда не видел настоящих привидений. Да и вообще я не верю в них. Но я читал в сказках, какие бывают привидения. Очень похоже!
Для пущего устрашения хозяйка гостиницы держала между зубами горящий уголек, а хозяин вставил в ноздри две зажженных папиросы.
Это показалось бы, наверное, очень страшно, если бы было неожиданно.
Но мы ждали ночного прихода хозяев. Нам стало смешно.
- Буууу! Гуууу! - загудели в два голоса Финик и Пандора. - Вставайте! Мы пришли за вашими душами! БУУУУ! Гуууу!
Хозяин взмахнул рукавами своего белого балахона.
В этот момент он наступил босой ногой на острую кнопку.
- Ай! Яй! Ой! - вскрикнул от боли Финик.
- Ой! Ай! Яй! - завизжала Пандора, наступившая на другую кнопку.
- Мммяу! Яу! Карряу! - завопил во весь голос Хандрила.
За время дежурства кот накопил много энергии и сейчас стремился разрядиться. Вопил он так громко, что даже у нас по телу побежали мурашки.
Хозяин и хозяйка ринулись назад к двери. Впопыхах они забыли, в какую сторону открывается дверь. И стали ломиться в нее безо всякого толку.
В это время вступила в действие наша картофельная артиллерия.
Кот Хандрила загреб лапой большую картофелину и метнул ее в нос хозяину. От удара из ноздрей Финика выпали горящие папиросы, упали на пол и погасли. Стало темно.
Вторая картофелина попала Финику под глаз и набила там здоровенный фонарь.
При свете этого фонаря стало удобнее прицеливаться.
Я вспомнил, что на моей постели лежит несколько картошек, и присоединился к артиллеристу Хандриле.
Злобно визжащей хозяйке я удачно попал картофелиной в открытый рот. Когда Пандора закрыла рот, оба ее зуба завязли в сырой картошке.
На чердаке стало сразу тише. До этого вопли хозяев, истошное мяуканье Хандрилы и зычный лай Угадая создавали невообразимый шум.
Наконец Финику удалось открыть дверь. Он с грохотом побежал вниз по лестнице.
За ним выбежала хозяйка. Вдогонку ей понеслась последняя картофелина, звонко хлопнувшая Пандору по затылку.
Побег
Воцарилась тишина.
Мы понимали, что затишье это временное. Хозяева придут в себя и снова пойдут в наступление. Нельзя было терять ни минуты.
Взошла луна. На чердаке стало светло. Я спустился по веревке во двор. Хандрила и Угадай быстро переправили вниз все имущество. Затем спустились сами.
Тут произошла заминка. Фунтик не вылезал.
- Хандрила, - сказал я, - вернись назад. Узнай, в чем дело.
Хандрила, ловко перебирая лапами, забрался на чердак. Спустя минуту из окна высунулась его голова:
- Фунтик не может спуститься! Он срывается! - мяукнул кот.
- Так помоги ему! - приказал я.
- Я это и собираюсь сделать! - недовольно ответил Хандрила, который не любил, чтобы ему указывали.
Хандрила бесцеремонно взял Фунтика зубами за шиворот и стал спускаться вниз. Фунтик болтался в воздухе, закрыв глаза. Он очень боялся высоты.
Теперь все были в сборе. Куда идти?
Я оглянулся по сторонам. Пиксы нигде не было видно.
- Я здесь! Я здесь, друзья! раздался тоненький голосок.
Пикса, оказывается, сидел в заброшенной собачьей будке и был готов прийти на помощь.
Напоследок мы приняли кое-какие меры, чтобы задержать преследование.
Хандриле пришлось снова забраться наверх, отвязать веревку, притворить окно и забить снаружи гвоздь, чтобы оно не открывалось. Спустился Хандрила по водосточной трубе.
К наружной двери мы привалили большое бревно, чтобы хозяева не могли выйти.
В первом этаже этого странного дома вообще не было окон.
Выбраться было можно разве что через печную трубу.
- Все в сборе? - спросил я. - Повреждений нет?
- Нет!
- Тогда пошли! - скомандовал я. - Пикса, куда ты собираешься нас вести?
- В город! Там спрячемся у моих родных, - ответил Пикса.
И мы двинулись в Страшенбург - столицу королевства Верзилия.
Глава 8. СТРАШЕНБУРГ
Почти у цели
Мы были в пути уже несколько часов. Погони не было. Крепко же заперли мы Финика и Пандору, что они до сих пор не сумели выбраться!
Рассвело, начало пригревать солнышко.
У одного славного ручейка мы позавтракали. Бедный Пикса ел с жадностью и все время испуганно озирался. Он как будто боялся, что у него отнимут еду.
Подкрепившись, мы отправились дальше. Угадай шел впереди. Он двигался бесшумно, прекрасно различал следы, чуял все запахи и обладал острым зрением. Угадай видел комара на верхушке дерева. Даже без бинокля.
Лес кончился. Пошли открытые места. Это были чахлые, скудные поля. На них росли какие-то странные овощи: помесь кукурузы и петрушки, огурцов и укропа, брюквы и зеленого горошка.
Иногда попадались загоны из тонких жердей, где ходили безрогие коровы со впалыми боками, тощие шестиногие поросята и куры на четырех лапах.
Молчаливые крестьяне уныло копали мотыгами землю. На каждые пять-десять крестьян приходилось по одному надсмотрщику.
Надсмотрщики - здоровенные мордатые детины в длинных брюках с оранжевыми лампасами - были вооружены палками и старыми заржавленными винтовками.
Если надсмотрщикам казалось, что крестьяне плохо работают, они награждали нерадивых ударами палок.
По дороге с озабоченным видом бежали королевские гонцы с почтовыми сумками через плечо. Гонцы были тоже в длинных штанах. Иногда они свободно перешагивали через всю нашу группу.
- Как это они ходят? - спросил Фунтик у Пиксы. - Они, наверное, на ходулях? А зачем ходули? Я здесь не вижу болот.
- Тесе! - испуганным шепотом остановил Фунтика Пикса. - Конечно, на ходулях. Но болота здесь ни при чем! У нас ходули не принято замечать!
- То есть как так - не принято? - спросил удивленный Хандрила.
- Потом все расскажу! - вполголоса ответил Пикса. - Нас могут подслушать!
После такого предупреждения мы решили пока что не задавать вопросов.
Несколько раз нас останавливали надсмотрщики, стражники и жандармы. Они расспрашивали, кто мы и куда идем.
Находчивый Пикса отвечал, что мы слуги трактирщика Финика. Он, Пикса, ведет нас в Страшенбург к новому хозяину, которому нас уступил Финик.
Один из жандармов, по просьбе Пиксы, написал нам бумагу, где про все это было сказано. Потом мы уже ничего не объясняли, а только молча протягивали бумагу.
Продажа слуг была, по-видимому, частым явлением в этой стране. Стражники, если они были грамотными, быстро пробегали глазами бумагу и отпускали нас. А если они были неграмотны - мы им читали то, что там написано. И нас уже никто не задерживал.
Городские ворота
Последний поворот дороги - и перед нами открылась столица Верзилии, город Страшенбург.
Страшенбург был самый настоящий старинный город, с городскими воротами, крепостной стеной, стрельчатыми башенками, церквами и рвом. Воды во рву не было. Вместо нее там были свалены мусор и всякая дрянь.
К воротам вел подъемный мост на цепях. Мост был всегда опущен. Цепи давно заржавели, а через ров можно было свободно перебраться по кучам мусора.
Перед воротами и по крепостной стене ходили стражники на низеньких ходулях. На больших ходулях легко было свалиться в ров.
Каждого входящего и выходящего стражники усиленно проверяли - не несет ли он оружие, или чтонибудь ценное, или вкусное. Еда и деньги немедленно отбирались. Часть отобранного поступала в казну. Другая - делилась между стражниками.
Теперь-то мы поняли, почему на гербе королевства было написано "Со всех - семь шкур!"
Если простой человек нес с собой оружие, его прямым ходом отправляли в тюрьму. И никогда уже оттуда не выпускали.
Мы было хотели повернуть назад и не идти в город. Но тут раздались рев и жужжание. Звук был такой, будто включили большой вентилятор. Неведомая сила потащила нас к воротам. Мы барахтались и отбивались, но ничего не могли поделать.
Оказывается, это и был вентилятор. Он втягивал в город зазевавшихся путников. А граждан, не угодных властям, тот же вентилятор выдувал вон из города.
В воротах, к большому нашему удивлению, у нас ничего не отняли.
Выручила предусмотрительность Пиксы. В бумаге, которую написал нам стражник, Пикса перечислил все наше имущество. Согласно бумаге, оно, так же как и мы, принадлежало нашему будущему хозяину. И отобрать его стражники не имели права.
В городе было тихо и пустынно. Не было слышно обычного уличного шума, голосов разносчиков, торговцев, уличных зазывал и фокусников. Изредка навстречу нам попадались жители в черных заплатанных костюмах, унылые, худые и неразговорчивые.
Иногда жандармы проводили с барабанным боем государственных преступников. Их вели в королевскую тюрьму.
Сытые жандармы лихо топали одетыми на ходули башмаками и пели:
Мы жандармы-подлецы.
Всем родные мы отцы!
Страшенбург нам понравился. Это был чистенький город, с хорошо замощенными улицами, приветливыми домиками из красного кирпича, со стрельчатыми окнами, петушками-флюгерами на крышах, резными дубовыми дверями.
Во дворе каждого домика росли деревья, качали головками цветы и бил маленький фонтанчик.
- Неплохо живете! - сказал Пиксе Хандрила. - Хотел бы я пожить в таком домике. Вон даже крыша черепичная! В дождливую погоду по ней гулять - не сорвешься.
- Кто это неплохо живет? - обиделся Пикса. - Это не мы живем в домиках, а наши хозяева! Простые люди у нас живут в подвалах!
Услышав такой ответ, Хандрила сконфузился и долго извинялся перед Пиксой.
Пока мы шли по городу, Угадай и Хандрила приглядывались, нет ли в городе собак и кошек. В их обществе они надеялись приятно провести время!
Надежды моих друзей не оправдались.
По улицам бегали крысы величиной с кошку и кошки величиной с мышь. Крысы выглядели нахальными и свирепыми.
Прохожих они злобно кусали за ноги.
Те, кто были на ходулях, от этого не страдали. Но простым верзильянцам, у которых ходулей не было, приходилось спасаться бегством. Они даже палки не имели, чтобы отразить нападение.
Когда маленькая кошка встречалась с крысой, то удирала от нее на крышу ближайшего дома. И оставалась там, пока крыса не скрывалась из виду.
- Нда!.. Плоховато приходится кошкам! - сказал Хандрила. - Сюда бы дюжину наших нормальных кошек. Они навели бы тут порядок!
- Даже мне жалко кошек, - заявил Угадай, - хотя я их не особенно люблю! Кроме тебя, конечно! - поспешно добавил Угадай, покосившись на Хандрилу.
Попадались в городе и собаки. Но только одной породы - полицейской. Самые что ни на есть противные собаки на свете.
У нашего Угадая чесались лапы. Ему страшно хотелось вступить в драку с этими псами. Но он понимал, что это неразумный поступок, и сдерживался изо всех сил.
Миновали базарную площадь. Одетые в черное женщины покупали продукты на обед. Половину каждой покупки они отдавали дежурному стражнику, складывавшему продукты в большой ларь с надписью: "Для короля".
Сидевшие в лавках толстые торговцы брали с покупательниц втридорога. Но в Верзилии не принято было торговаться. Хозяйки безропотно платили все, что с них спрашивали.
Немудрено, что они приносили домой так мало, что после обеда вся семья оставалась голодной.
Семья Сандино
Пикса сворачивал с одной улицы в другую, с площади в переулок и наконец привел нас в самую отдаленную часть города.
Мы вошли в маленький дворик, такой же опрятный и чистый, как и все дворы в этом городе. Несколько ступенек вниз - и Пикса постучал в запертую дверь подвала.
- Кто там? - спросила женщина за дверью.
- Мамочка! Это я! - ответил Пикса прерывающимся от волнения голосом.
Дверь отворилась. Пикса бросился в объятия матери.
Из-за материнского подола выглядывали две маленькие девочки. Девочки были славные, но такие же худенькие, как их брат.
- Пикса, дорогой! Как ты сюда попал? - сказала хозяйка дома.
- Убежал, мамочка! Больше я не мог жить у Финика! - ответил Пикса.
Это известие, по-видимому, огорчило маму Пиксы. Она всплеснула руками и заплакала. Утерев подолом слезы, она спросила:
- Кого ты с собой привел? Что это за мальчик? И кошка с собакой... И... и... вот этот зверь? - мама Пиксы кивнула головой в сторону Фунтика.
- Мои друзья, мамочка! Я вместе с ними убежал. Они были в опасности. Я им помог, и они помогли мне. А Фунтик не просто зверь. Он ученый!
С помощью фунтика, который уже хорошо говорил по-верзильянски, мы объяснили, кто мы такие, что с нами случилось.
- Что же это я стою! - спохватилась хозяйка. После мы узнали, что ее зовут Тьенета. - Вы ведь, наверное, голодны? Идемте! Я приготовлю вам поесть.
Продолжая разговаривать, Тьенета стала хлопотать у очага.
Мы уселись на скамье и стали оглядываться.
Комната была чистенькая, вымытая до блеска, но очень бедная. В ней были только самодельный стол, две скамейки, сундук и большая деревянная кровать, на которой, по-видимому, спала вся семья.
На подоконнике стояли несколько горшочков с цветами. Цветы были хилыми. Солнце редко заглядывало в подвал.
Девочки с опаской поглядывали на нас и на своего неожиданно объявившегося брата. Сестры не видели его целых три года! Три года - это очень много, если тебе всего-навсего пять лет.
Постепенно девочки осмелели. Одна из сестер забралась Пиксе на колени. Вторая стала ласкать Хандрилу, мурлыкавшего у ее ног.
Тьенета постелила на стол единственную в доме скатерть и поставила скромное угощение.
- Садитесь, дорогие господа! - приветливо обратилась она к нам. - Садись Пикса! Стол накрыт!
- Мы не господа! - гавкнул Угадай. - Но сесть можно. Спасибо!
Угадай вспрыгнул на скамейку и, в предвкушении обеда, громко забарабанил хвостом по ножке стола.
Горячая картошка в миске так вкусно пахла! На тарелочке зеленел лук, политый постным маслом, и лежали два огурца.
Тьенета поставила на стол плетеную корзинку с ломтями серого хлеба, чайник с кипятком и блюдечко, на котором было немножко меду.
Все показалось нам очень вкусным.
Голод - лучший повар, как сказал наш Фунтик. А может быть, это какой-нибудь другой ученый сказал?
Ели мы прямо как тигры! Ведь у нас больше суток маковой росинки во рту не было.
Фунтик как-то спросил меня, почему я никогда не забываю писать про еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22