– Не беспокойся, все в порядке! Я же сказал тебе, что не сдамся.
Но от этих слов мне становилось еще тяжелее. Я понимал, что он меня утешает.
И однажды мне пришла в голову мысль: пойду к мастеру Мари. Пойду и посоветуюсь.
Сказано – сделано. Не успела эта мысль до конца сформироваться, как я уже шагал к Мари. Он, как всегда, был дома читал что-то. Принял меня с искренней радостью.
Когда я рассказал ему про Тайдзана, он задумчиво произнес:
– Да, плохо, очень плохо. Надо пойти его проведать. Только боюсь, что мой визит не принесет пользы…
Я очень обрадовался и тут же договорился с Мари, что зайду к нему завтра в десять утра и мы вместе пойдем к Тайдзану.
Разговор с мастером Мари немного успокоил меня. Мне казалось, что этот человек обладает какой-то таинственной внутренней силой.
На следующее утро, как было условлено, мы вместе отправились к Тайдзану.
Встретив нас в передней, жена Тайдзана не могла скрыть своего удивления.
– Ты даже и представить не можешь, кто к нам пришел! – сказала она Тайдзану. – Знаешь, кто? Мастер Мари-сан!
Тайдзан поспешно вышел в переднюю и, поклонившись нежданному гостю, воскликнул:
– Как хорошо, что вы пришли!
Мастер Мари, как всегда улыбаясь, проследовал вместе с хозяином в его кабинет.
Тайдзан до прихода гостя работал. Мари сразу понял это, взял кисть, мелко написал па работе Тайдзана: «Иногда, сдаваясь, побеждаешь», улыбнулся и взглянул на Тайдзана.
Оба они рассмеялись.
Мастер Мари сказал:
– Ты-то никогда не сдаешься. А я частенько чувствую себя побежденным.
Тайдзан усмехнулся.
– Как сказать, как сказать…
– По-всякому, конечно, бывает, – продолжал мастер Мари. – Порой мне кажется, что я держусь, а на самом деле терплю поражение. Сегодня, например, я прочитал в газете о младенце, сгоревшем во время пожара. Ну, и сразу сдался, раскис. В атом мире множество горестей, да таких, что руки опускаются. Казалось бы, люди должны жить в постоянной радости, ибо родились людьми. И мне бы радоваться вместе со всеми. Но не тут-то было! Как посмотришь кругом, как вникнешь во все происходящее, радость сразу улетучивается. Я каждый день терплю поражение и сдаюсь. Но, сдавшись, моментально побеждаю и начинаю жить дальше. Уж так я устроен, Честное слово, иногда хочется остановиться, застыть, замереть на месте, покончить со всем раз и навсегда… Но… не успеешь замереть, как уже делаешь следующий шаг в жизнь. И все начинается сначала. Это судьба всех живых. Сдался, вцепился в горе обеими руками, а руки-то уж разжались, незаметно, непроизвольно. Я быстро сдаюсь, но еще быстрее забываю, что сдался. Ты, видно, забыть не можешь. А я возьму да возрадуюсь, душевно возрадуюсь! Правда, временами стыдно бывает за собственную радость, но ничего я не могу с собой поделать – радуюсь и все! Есть, конечно, явления, против которых я бессилен. Но я о них не думаю. Какой смысл беспокоиться, когда ты бессилен что-либо изменить?… Знаешь, мне часто приходят на ум слова «зеркальная гладь, зеркальная ясность». Если вникнуть в их смысл, становится легче жить. Не знаю уж, хорошо это или плохо, но у меня это именно так. Как бы тебе объяснить… «Зеркальная гладь» – это и есть наш мир, не потому, что в нем все гладко да ясно, а потому, что невозможно за что-либо ухватиться. Ведь в нашем мире нельзя прикипеть к добру или злу и застыть. А коли так, то, значит, ни побед, ни поражений не бывает. Так зачем же сдаваться? И ты, живущий в этом мире, пребываешь, на мой взгляд, в отличном – в наивысшем! – состоянии здоровья душевного и телесного. Ямадани напрасно тревожится о тебе. Я, правда, тоже сначала испугался. Но теперь, повидавшись с тобой, успокоился. Ты будешь жить долго. И создашь великое произведение. Это произойдет в самое ближайшее время, поверь мне! Об этом говорит радость моего сердца. И у тебя нет никаких причин падать духом. Сердце у тебя радостное, и мое сердце радуется от соприкосновения с твоим радостным сердцем…
По мере того как мастер Мари говорил, лицо Тайдзана все больше и больше светлело. Я понял, что мой друг вновь обретает жизненные силы.
После визита Мари Тайдзан окончательно, по-настоящему оправился от перенесенного удара и стал прежним Тайдзаном.
Когда я через несколько дней пришел к нему, он был в отличном настроении. Сидел один, с чашечкой сакэ в руках, перед токонома, где висела его только что завершенная работа.
Я прочитал:
Мир, где человек живет и радуется жизни
Мир, где люди, встречаясь друг с другом, радуются…
Мир, где каждому из нас дано прожить тот срок, который ему отпущен…
В этом мире мне хочется заставить себя жить в полную силу.
Мне отвратительны люди, жаждущие править другими
и делающие других несчастными.
Мне дороги люди честные, не мешающие другим быть честными.
Когда живешь истинной жизнью, жизнь человеческая расцветает и приносит плоды.
Я молча смотрел на работу Тайдзана. Он взглянул на меня, и, улыбаясь, сказал:
– Кажется, ты не слишком восхищен… Жаль, что Накада не увидит этой работы. Но он умер, и ему нет никакого дела до нас, живых. А я пока жив и воспеваю человека, но когда-нибудь я тоже умру и мне тоже не станет дела до живых. Но люди-то будут рождаться и жить… Трудно все это охватить разумом, ибо вся жизнь человеческая, завершающаяся смертью, – тяжкое испытание. Но человек с радостью идет на это испытание, и, зная о неизбежности смерти, не желает умирать, и радуется, все равно всему радуется… Удивительная штука жизнь…
– Да, – сказал я, – люди будут рождаться, и кто-то из них, увидев ваши каллиграфические работы, почувствует радость.
– Быть может… Во всяком случае, я пока живу хочу воспевать человека и все человеческое в нем: и радость, и те муки, которые сделали его человеком. Не знаю только, удается ли мне это… Но я стараюсь, очень стараюсь. Всю душу вкладываю в работу, каждый день стремлюсь совершенствовать мое несовершенное мастерство. Иногда я даже умиляюсь над самим собой. Видно, не очень-то я умный человек. Но я человек – живой, понимаешь?! А другие уже умерли, и когда-нибудь я присоединюсь к ним. Но сейчас я еще жив, и это такое счастье, что сердце просто захлёбывается от восторга. Интересно бы заглянуть в будущее. Каким станет наш мир? Хочется верить, что прекрасным… По земле будут ходить новые, удивительные люди. Люди с честными сердцами и одухотворенными светлыми лицами. И все они будут любить друг друга. Земля превратиться в рай, люди обретут бессмертие, освободятся от болезней, победят старость… Знаешь, я все думаю, на каком возрасте они установят границу между молодостью и старостью? Молодость, бесспорно, прекрасна, но ведь и старость по-своему хороша…
Тайдзан улыбнулся, и мы вместе подняли чаши за будущее человечество.

1 2