Тери жевала свой сандвич, глядя на сложные ажурные переплетения кованого моста, похожие на паутину, натянутую на фоне неба.
Пока средняя часть медленно поднималась, на реке стояли суда, ожидая своей очереди пройти под мостом. Автомобили, оказавшиеся на неподвижных частях моста, опасливо отъезжали обратно. Некоторые машины въезжали на высокие берега реки и останавливались. Одни люди терпеливо ждали, сидя в своих автомобилях, другие выходили из машин размять ноги и поглазеть на мост.
– Очередь на дороге выстроится, наверное, до самого города.
– Ага, мимо светофора, вверх по холму и до другого конца города. Так всегда бывает.
Тери засмеялась. Целый город оказался отрезанным от окружающего мира, все остановилось, ожидая, когда поднимется мост.
– Как интересно: жизнь зависит от подъемного моста.
– Это анахронизм, – улыбнулся он, заражаясь ее весельем. – Но я думаю, жители города мирятся с этим, потому что есть возможность остановиться в середине дня, подумать над тем, что они делают, понять, что не нужно спешить, что они везде окажутся вовремя. Этот мост дает нам шанс остановиться и оглядеться.
– Ты прав. Мне нравится этот мост.
Тери смотрела на Сэма, он смотрел на нее, и оба они наслаждались этим мгновением. Ни один из них не говорил о своих чувствах, но во взглядах каждый прочитал мысли другого. Они еще не были готовы сказать вслух то, что им хотелось сказать.
Тери уселась поудобнее, прижавшись спиной к груди Сэма, повернув голову, чтобы видеть мост, медленный подъем которого закончился. Наконец мост замер, и суда стали по одному проходить под ним. Когда все они прошли, мост начал медленно опускаться.
Примерно через пятнадцать минут середина моста прочно встала на опоры, на светофоре загорелся зеленый свет, и машины снова двинулись вперед.
– Как будто время останавливалось.
– Да, здешние жители говорят, что в Стиллуотере все замирает, когда поднимают мост. Но вернемся к настоящему, – произнес Сэм, помогая ей встать с парапета. – На Мэйн-стрит есть магазинчик, где продают лучшую вяленую говядину, какую я пробовал в жизни. Я всегда запасаюсь ею, когда приезжаю сюда.
Они прошли через черный вход в старый магазинчик, построенный, должно быть, еще в конце девятнадцатого века, когда Стиллуотер был маленьким поселком лесорубов и сплавщиков леса.
– Когда они коптят ветчину, выдержанную в яблочном сидре, запах слышен во всем городе, – рассказал Сэм.
Они не торопясь шли вдоль длинного мясного прилавка. Он выбрал вяленую говядину, и мясник завернул ее в белую бумагу. Сэм полез за бумажником в задний карман брюк, потом вдруг испуганно сунул в него руку и пошарил там, словно ища что-то на самом дне кармана.
– О, нет! Быть не может. Как неприятно…
– Что?
– Я, должно быть, забыл бумажник в других брюках. Я заберу говядину позже.
– Не глупи. – Терц достала деньги и протянула их мяснику.
– Я отдам тебе деньги, когда мы вернемся в дом.
– Конечно, отдашь, – спокойно ответила Тери, но ее он означал, что все это не важно.
– Я начинаю чувствовать себя пленником, – признался Сэм. – Совершенно новое для меня ощущение.
– Не сомневаюсь, – кивнула она, когда они выходили а улицу.
Сэм показал на холмы Стиллуотера, почти вертикально поднимавшиеся над поверхностью реки, на дома, словно прилепленные к склонам, и спросил:
– Ты взяла с собой кроссовки, спортсменка?
– А как же. Я без них из дома не выхожу, – улыбнулась Тери, которой не терпелось побегать. – С удовольствием надену кроссовки. Представляю, как приятно будет взобраться на вершину холма или пробежаться где-нибудь здесь.
Мои ноги просят нагрузки.
Он округлил глаза.
– Это прекрасно! – Сэм с вожделением посмотрел на Тери, застав ее врасплох. – Бабушка, какие у тебя большие бедра! – проговорил он голосом Волка из «Красной Шапочки».
– Эй, полегче! – Она ущипнула его повыше локтя. – Не мог бы ты не думать о сексе в течение хотя бы этой прогулки?
– Не могу, раз ты рядом. Да и почему это я должен?..
Он обнял ее за талию и притянул к себе, зарывшись лицом в ее кудрявые волосы. Она хихикнула и попыталась увернуться, но он только крепче прижался к ней.
– М-м, ты пахнешь так вкусно. Везде.
Мурашки пробежали по ее телу, и она вспомнила спальню в бревенчатом доме.
– Прекрати немедленно, Сэм Купер! Мы стоим посреди Мэйн-стрит, на нас люди смотрят!
– И что с того?
– Ты неисправим.
– Вот это неправда, – не согласился он, поднимая голову и улыбаясь. – Как я могу быть неисправимым, я же полицейский. Я само совершенство, без единого пятнышка.
Она пнула его в голень и отскочила подальше, когда он нагнулся, чтобы потереть ушибленную ногу.
– Разве ты ничему не научился, общаясь со мной?
– Я научился быть готовым к неожиданностям, – ответил он, растирая ногу с притворной гримасой боли. – Одно из первых правил полицейского…
– Ах ты… – Она пошла на него в шутливую атаку, собираясь нанести еще один удар, и вдруг увидела, что он смотрит куда-то поверх ее плеча. Обернувшись, она услышала усиливающийся гул рассерженных голосов.
Ниже по улице, примерно через квартал от них, двигалась группа людей. Там было человек тридцать – сорок, некоторые из них несли плакаты. Многие выкрикивали что-то, но слов было не разобрать. Даже отсюда было видно, какая там суматоха.
– Там может понадобиться моя помощь, – протянул Сэм. – Оставайся здесь.
– Не надо, Сэм. – Тери протянула руку, пытаясь его удержать, но он уже бежал вниз по улице.
Она с негодованием смотрела на удаляющуюся фигуру. Постояв немного, Тери решилась подойти поближе к воинственно настроенной толпе. Несмотря на приказ Сэма, она не собиралась здесь оставаться, словно маленькая пугливая мышка. Она узнает, что происходит, и постарается держаться подальше от этой суматохи. Похоже было, что там случилось что-то серьезное.
Тери смотрела, как Сэм смешался с толпой и пытается кому-то помочь. Благодаря высокому росту он на голову возвышался над людьми. Тери видела, что он пытается отвести нескольких человек туда, где их поджидали полицейские, но его уносила толпа, и у него не хватало сил противостоять ее напору.
Внезапно ей пришло в голову, что на Сэме штатская одежда и местные полицейские не знают, что он тоже из полиции. Ну конечно, Сэм об этом не подумал. Он, должно быть, решил, что номер его полицейского значка у него на лбу написан и все сразу догадаются, что перед ними коп.
Тери охватило тревожное предчувствие. Она подумала, что у Сэма могут быть проблемы, которые ему сейчас не нужны.
В это время двое конных полицейских начали оттеснять наиболее шумную часть толпы, как раз ту, где находился Сэм, к полицейскому фургону. «Они окружают толпу, чтобы арестовать зачинщиков», – поняла Тери.
Она подбежала вплотную к людям и окликнула Сэма, но ее голос потонул в общем шуме: демонстранты кричали что-то насчет прав трудящихся и о штрейкбрехерах, которые выходят на работу, несмотря на рабочие пикеты.
Внезапно раздался выстрел, и начался настоящий ад.
Люди разбегались кто куда. Полицейские бросились к небольшой кучке демонстрантов, державшихся вместе, вытаскивая на бегу полицейские дубинки и замахиваясь на тех, кто пытался убежать.
Тери хотела подобраться к Сэму, но он находился среди людей, стоящих у полицейского фургона. Он бешено жестикулировал и что-то кричал. Она никак не могла к нему пробиться.
Сэм уперся в борт полицейского фургона и спорил о чем-то с полицейским, державшим дверь. У Сэма не было при себе удостоверения, не было доказательств, что он полицейский. Тери догадывалась, о чем он сейчас говорит, но это не убедило полицейского, а она не могла ему помочь.
Она беспомощно смотрела, как офицер грубо толкнул Сэма в спину, заставив его войти в полицейский фургон, захлопнул дверь и махнул водителю, приказывая ехать.
Тери со всех ног побежала вниз по улице к тому месту, где стояла машина. Она знала – Сэма повезли туда, где он никогда еще не был.
За решетку.
Через несколько часов Тери стояла в комнате ожидания Стиллуотерского полицейского участка, куда через другую дверь двое полицейских привели Сэма. Тери съездила в их бревенчатый дом и привезла удостоверение Сэма, хотя это и означало, что ему придется чуть дольше пробыть за решеткой. Она не была уверена, поверят ли ей на слово местные полицейские. В конце концов, не поверил же ей Сэм, когда впервые задержал ее в Миннеаполисе. Да, ждать неприятно, но она не сомневалась, что поступила правильно.
Она сразу поняла, что настроение у него ужасное. Она видела это по его напряженной фигуре и сжатым зубам.
– Ладно, леди, мы отпускаем его на ваше попечение.
– Спасибо, сэр.
Один из полицейских, одетых в форму, повернулся к Сэму:
– Как я уже сказал, мы сожалеем о случившемся. В тот момент было невозможно поверить, что вы полицейский. Там был настоящий сумасшедший дом.
– Но ведь я вам сказал, кто я, – процедил Сэм сквозь зубы.
– Да, вы сказали. Но мы не можем верить всем на слово. Вы же должны это понять.
Сэм фыркнул и потер запястья. Они надевали на него наручники, с ужасом поняла Тери. Трудно придумать что-нибудь более унизительное для полицейского. Особенно для такого преданного своему делу полицейского, как Сэм Купер.
– Пойдем. – Он грубо взял ее за локоть и повел к двери. – Хватит с меня Стиллуотера. Я хочу вернуться домой.
Он молча вел машину к дому. Его спокойствие было маской, внутри у него все кипело. Когда они остановились перед бревенчатым домом, Тери собралась с духом:
– Я пока не хочу уезжать.
Он повернулся к ней, и блеск в его глазах не сулил ничего хорошего.
– Я хочу, чтобы ты успокоился. Мы же за этим сюда приехали, не так ли?
Он ударил кулаком по рулю:
– О да, и отдых получился лучше некуда, правда? Мне надо в Миннеаполис, помогать сержанту в расследовании, а не влезать в неприятности в Стиллуотере.
– Нет, ты не прав. Они в состоянии справиться сами. Ты не единственный полицейский в Миннеаполисе.
Он откинулся на спинку сиденья, затем долго смотрел в окно, за окном не было ничего интересного.
– Моя гордость наконец-то получила урок, не так ли? – произнес он.
Он медленно выбрался из машины и, не оборачиваясь, побрел куда-то в темноту, потому что уже сгустились сумерки.
Тери инстинктивно поняла, что какое-то время ему нужно побыть одному, разобраться в своих чувствах и мыслях, чтобы никто не наблюдал за ним, особенно она, которая видела его насквозь и прекрасно знала, о чем он думает. Он был слишком сейчас уязвим.
Она медленно выбралась из машины и пошла в дом, со вздохом посмотрев в том направлении, куда ушел Сэм, и гадая, скоро ли он вернется.
Она потерла свои воспаленные глаза и принялась искать дрова для камина и какую-нибудь зажигалку. В этой комнате они провели совсем мало времени, думала она, взглянув мимоходом на дверь спальни и на кровать, которую она успела заботливо заправить, тщательно расстелив поверх простыней старое самодельное одеяло.
Она нашла дрова в углу; рядом лежали газеты и спички. Тери вернулась к камину. Да, гореть будет хорошо.
Сэм почувствовал запах горящего дерева из каминной трубы еще до того, как поднялся на гребень холма. Это Тери зовет его назад таким способом. Быть с Тери – значит быть дома, внезапно понял он. И он поспешил назад, думая о ее теплых объятиях. По крайней мере, он надеялся на теплые объятия. Господи, он не заслуживает Тери, пока он так себя ведет!
Он не знал, сколько уже прошел и как давно он идет. Он потерял чувство времени. Его тело устало так же, как и его мозг. Его запястья горели там, где их натерли наручники, и каждый раз, когда он растирал их, чтобы смягчить боль, он снова вспоминал о неприятном инциденте и испытывал бешеную ярость.
Но у него было время проанализировать ситуацию, оценить ее с разных сторон. Понять, наконец, что испытывала Тери, когда он ее арестовал.
За все время их знакомства, когда сначала она воевала с ним, затем сдалась и покорилась ему, он так и не понял, через какой гнев, боль и унижение она прошла.
Сейчас с ним, полицейским, обращались как с подозреваемым.
Но может быть, и у него такая же манера? Он делил людей на хороших и плохих. Хорошими были, разумеется, полицейские, а потенциально плохими – все остальные люди. Беда заключалась в том, что недавно он выяснил, что преступниками оказались двое из тех, кто носит полицейскую форму. Те, кто убил Шеффа.
Это перевернуло всю его жизнь. Рухнуло все, во что он верил.
Он вошел в дверь дома. Тери, сидевшая возле камина, повернулась к нему. Огонь камина освещал ее волосы, и она выглядела очень красивой.
Сэм подошел к ней и взял ее за руки.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Уже да.
Он молча повел ее в спальню, и там медленно ее раздел. Эта ночь не была похожа на предыдущую. На этот раз он был осторожен. Она была нужна ему. Он нуждался в ее тепле, ее нежности, ее поддержке. Она гладила его плечи, когда он раздевал се, а потом неторопливо раздела его сама.
Она близко придвинулась к нему, и они долго лежали на постели обнаженные, сжимая друг друга в объятиях. Потом он начал ласкать ее, и в ней проснулось желание. Он тоже неистово ее желал, и когда ее нежные пальцы гладили его тело, а руки прижимали его к себе, он вошел в нее с такой страстью, которую даже не пытался понять.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
– Это предложение или приказ?
– Извини. Ты знаешь, что я превращусь в бесполезную развалину, если ты скажешь «нет». Я весь в твоей власти, женщина.
– «Отчаянно храбрая малышка»? – В ее голосе слышалась нежная насмешка.
– Ага. Грустно, правда?
– Хватит, хватит. Давай немного пожалеем себя.
– Моя жизнь недавно дала трещину.
– Сэм, ты не мог предотвратить того, что случилось с Шеффом, или предусмотреть то, что произошло здесь, в Стиллуотере.
Сэм сел в кровати, сложив руки на коленях.
– Наверное, ты права.
– Я уверена, что права. – Тери тронула его за руку.
Он повернулся и склонился над ней, опираясь локтем о матрас на ее стороне кровати, обняв ее свободной рукой и нежно лаская ее сосок.
– Я много думал вчера вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17