Приходилось признать, что виноват не только Бен. Она сама так влюбилась, что совсем потеряла голову и безрассудно убедила его, что риска нет – она не забеременеет. Многие годы она убеждала себя, что это он позволил ей солгать ему…
Но как же было страшно и больно обнаружить, что ты осталась одна, да еще беременная! Сейчас, оглядываясь назад, она вообще не могла понять, как ей удалось собраться и обдумать ситуацию. Ей невероятно повезло – она встретила Грэга Осборна и вышла за него замуж. И, конечно, Чарли была ей большой наградой и утешением. Чарли принесла с собой столько радости и любви! Больше, чем Элли могла себе представить. Одна ее улыбка делала все сожаления ничего не значащими.
Только… стоило ей повстречать Бена снова, как все вернулось, будто не было стольких лет горечи и отчуждения.
«Ох…» – застонала она, пряча голову под одеяло. Но заснуть было уже невозможно. С чего она взяла, что сможет легко забыть об этой встрече в Сингапуре? Перед глазами стоял Бен Конгрив, гораздо более привлекательный и мужественный, чем раньше. Они оба стали старше, серьезнее, и все же… Если бы они встретились сейчас впервые! Взрослые и свободные от всяких обязательств… Но чудес не бывает, и теперь у каждого своя жизнь; и у нее есть Чарли…
* * *
Элли испытала весьма сложные чувства, когда, открыв входную дверь поздним утром в субботу, увидела Бена Конгрива, который в смущении топтался у порога. Некоторое время она стояла молча, чувствуя, как от лица отхлынула кровь, а колени задрожали, так что пришлось ухватиться за дверную ручку, чтобы не упасть.
– Привет, Элли, – проговорил он как-то уж слишком застенчиво для такого самоуверенного человека. – Вы меня помните?
Хороший вопрос!
– Я звонил вам вчера весь день, но никто не брал трубку.
– Нет, но… – Элли ничего не оставалось, как распахнуть пошире дверь и пригласить его войти. Она надеялась, что ей удалось изобразить на лице достаточно приветливое выражение. Бен вручил ей большой букет кремовых роз, и она тут же поставила его в вазу. Розы прекрасно смотрелись на столе из темного мореного дуба. – Я вчера весь день ходила по магазинам. Неловко вышло, но я забыла перед уходом включить автоответчик.
– Надеюсь, вы не против, что я вам звонил… – Он опасливо взглянул на нее, словно она могла выставить его за дверь. – Хотя, конечно, после того как я вломился без приглашения… Знаете, я едва не позвонил не в ту дверь.
– Ну что вы, все в порядке. – Пытаясь сохранить видимость спокойствия, Элли провела его в гостиную, лихорадочно соображая, что сказать друзьям, которых она пригласила к ужину; у нее была еще куча дел до их прихода. – Да, так вы сказали, что хотели позвонить не в ту дверь…
– Почти. Дженни дала мне ваш адрес после того, как вы уехали, и когда я понял…
– Она дала вам мой адрес? – В словах Элли явно прозвучало сомнение.
– Я был очень настойчив. – Бен склонил голову в притворном раскаянии. – Можете меня казнить. Она ни при чем.
– Ну зачем мне вас казнить? – почти искренне удивилась Элли. – Хотите чаю? А может, чего-нибудь покрепче?
– Только если вы ко мне присоединитесь. Было бы хорошо выпить чаю.
– Вам придется подождать минутку.
Но Бен последовал за ней на кухню и остановился в замешательстве, увидев большой обеденный стол, накрытый темно-синей скатертью, на которой стояло пять приборов. Венди успела накрыть стол, прежде чем уехать домой на выходные и забрать с собой Чарли.
– Кажется, я не вовремя. Вы ждете гостей…
– Нет, что вы… – Не могла же она вот так просто выгнать человека! Что он подумает об английском гостеприимстве? Нет, Элли решительно не могла себе этого позволить! Конечно, лучше бы он никогда не приходил но… Элли широко улыбнулась, ставя чайник на конфорку. – Он через пару минут вскипит.
Внезапно у нее в голове возникла абсолютно дикая мысль: если бы в это время в гости зашел кто-нибудь другой, она бы и не подумала оставлять его на чай. И вообще, если бы не их прошлые отношения… было бы вполне естественным попросить его остаться на вечеринку. Не каждый день в их деревушку приезжают знаменитые писатели. Гости будут в восторге.
– Вы, кажется, начали что-то говорить? – Элли налила чай, высыпала на тарелку немного печенья и провела гостя к столу у окна, из которого открывался прекрасный вид. – Вы бывали раньше в этих краях?
Бен скептически поднял бровь и задумчиво разломил печенье.
– Мой издатель живет неподалеку от Эмберли. Я завтракал с ним, и решил воспользоваться случаем и предпринять еще одну попытку…
Он внимательно следил за ее лицом и, конечно же, заметил, как Элли залилась краской и поспешно отвернулась, снимая с огня чайник.
– Ну, да…
– Я даже и не надеюсь, что вы согласитесь пообедать со мной в гостинице «Красная корова» сегодня вечером. Я как раз сидел в местном пабе, когда мне пришла в голову эта замечательная идея.
– Вы, как всегда, правы. – Элли уже взяла себя в руки и ответила спокойно и вежливо: – Я бы в любом случае не пошла. У меня, знаете ли, есть дочь. – Твоя дочь, добавила она про себя. Наконец-то она перестала краснеть и смогла повернуться, разглядывая незваного гостя с холодным спокойствием. По крайней мере Элли надеялась произвести именно такое впечатление.
– Вот как… – Бен взял чашку и сел в кресло. – Дженни говорила мне. Должно быть, трудно воспитывать ребенка в одиночку?
Элли не ответила. Она просто сидела и смотрела на него, уже представляя, что скажет подруге, когда снова ее встретит. Ничего хорошего, разумеется.
– Еще она сказала, что вы вдова. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы выудить из нее хоть каплю информации, – он усмехнулся, – но меня можно простить – мне очень хотелось узнать вас получше.
Элли снова почувствовала, что краснеет, и решила пойти в атаку.
– Вы собираете обо мне информацию? Хоть я не проявляю к вам никакого интереса? Кстати, мне сказали, что вы известный писатель. – Пусть думает, что она никогда не слышала о Джонасе Парнеле. – Я ничего о вас не знаю. Могу лишь предположить, что вам… сколько?.. Тридцать два?.. И что вы должны…
– Точно так.
Ей следовало быть осторожнее!
– Так что вы хотите знать Элли? Вам нужно только спросить. Если вам интересно, женат ли я…
– Я об этом даже не думала! – Протест был слишком бурным, чтобы казаться искренним, и Бен понимающе улыбнулся.
– Что ж, очень жаль, но, как бы то ни было, мой брак – дело прошлое. Разведен около года назад, и это было довольно неприятно и болезненно.
– О… – «Раньше ты не был столь щепетилен, когда просто бросил меня и сбежал». С другой стороны, что ей до его проблем? Бен Конгрив теперь ничего для нее не значил. – Сочувствую. Просто не могу поверить. Особенно если у вас были дети.
– Нет. К счастью, детей не было, так что… – Он вздохнул или ей показалось? – Собственно, это, наверное, и было причиной разрыва. Я люблю детей.
И ничего не знаешь о своем единственном ребенке.
– А где же ваша дочь, Элли? И, кстати, как ее зовут?
– Ее зовут Чарли. – Она неожиданно отвернулась – ей вдруг стало больно разговаривать с этим человеком. Он оказался совсем не таким, каким она его представляла все эти годы. – Это сокращенно от Шарлотты. Она говорит, что ненавидит свое имя.
– Интересно почему? Шарлотта – милое имя.
– До того как она пошла в школу, все друзья у нее были мальчишками. Так что ей хотелось быть похожей на них. Сейчас уже никто не называет ее иначе чем Чарли, и она вполне довольна. – Нежно улыбаясь, Элли повернулась и встретилась с изучающим взглядом Бена. – Сейчас она у подруги, которая приглядывает за ней, пока я тут готовлюсь к ужину. Мне, наверное, не стоит утомлять вас. Как всякая мать, я могу говорить о своем ребенке бесконечно.
– Вы ничуть не утомляете меня. Но… – Он быстро поднялся и расправил плечи. – Я вижу, что мешаю, вам нужно еще столько всего сделать. Я думаю пробыть в Англии несколько дней и надеюсь, мы еще встретимся. С той самой первой встречи я просто одержим идеей познакомиться с вами поближе.
– С первой встречи… – эхом повторила Элли, оглушенная двусмысленностью фразы.
– С того момента, как я увидел вас на ужине у Роберта. Мне все время хотелось с вами встретиться. Хотя вы уже показали мне всеми мыслимыми способами, чтобы я держался подальше.
– Неправда, – солгала Элли, на этот раз не покраснев.
Бен с сомнением изогнул бровь.
– Что ж, возможно, вы очень талантливо притворялись. Потом, когда Дженни рассказала, что ваш муж погиб много лет назад, я решил, что вы просто привыкли отвергать любые попытки мужчин сблизиться с вами.
– Сблизиться?.. – Пора было кончать эти игры. – Я считаю, что отношения должны развиваться очень медленно, долгие годы, – вновь солгала она. – Так что вряд ли что-то произойдет за те несколько дней, пока вы в Англии.
– Но у мужчины должен быть хоть какой-то шанс. Надеюсь, вы с Чарли захотите приехать в Лондон хотя бы на один день – и предоставите мне этот шанс…
– Бен… – Она первый раз назвала его по имени и произнесла это имя спокойно и терпеливо, что очень ее порадовало. – Я и представить себе не могу, что еще вам рассказала Дженни. Я не обсуждаю личных деталей своей биографии даже с близкими друзьями, так что ни она, ни вы не можете знать, состою ли я с кем-то в близких отношениях в настоящее время. Так что вы рискуете напрасно потратить время.
– Об этом я как-то не подумал. Если дело обстоит так, то с моей стороны было ошибкой даже приезжать сюда.
Но его взгляд говорил совсем о другом. Бен смотрел на нее, как голодный на тарелку с едой, что немало ее удивило. Этот взгляд подавлял, заставлял ее чувствовать себя как кролик перед удавом. Недаром она начала сопротивляться ему уже тогда, много лет назад, в их первую встречу.
Бен подошел ближе, протянул руку и приподнял ей лицо за подбородок.
– В вас есть что-то, чего я не понимаю, Элли. И это так интригующе. Этот взгляд, этот вид загнанного в ловушку зверя может, конечно, объясняться смертью мужа. Должно быть, это глубоко ранило. Но здесь есть еще что-то. Вы как будто защищаетесь от чего-то и…
– Не думаю, что нам стоит продолжать этот сеанс психотерапии. – Элли дернула подбородком. Его близость действовало ей на нервы. Она отступила и обошла вокруг стола, снова занявшись чаем. – Боюсь, вы неправильно оценили ситуацию. Могу вас заверить, что я абсолютно счастлива и довольна жизнью. У меня есть любимая дочь и работа, который занимает мое время и приносит удовлетворение. А еще, – она махнула рукой в сторону стола, – у меня есть небольшой кружок друзей, с которыми я время от времени развлекаюсь.
Она уже начинала злиться на Бена. А еще больше – на себя, за то, что не могла скрыть волнение.
– Если вам интересно, вы можете присоединиться к нам за ужином. Ничего особенно выдающегося не обещаю, но вы сможете лично убедиться, что я и впрямь довольна своей жизнью. – Она слегка улыбнулась. – Хотя сомневаюсь, что вы увидите то, что ожидали. Я почти уверена, что узнаю потом себя в одной из героинь вашего романа – в несчастной, неудовлетворенной женщине, которая не знает, как много упустила в жизни. Пока не придет герой и не объяснит ей, как все должно быть.
На секунду их взгляды скрестились, словно пара клинков; потом Бен проговорил с веселым удивлением:
– Вы как-то не так поняли мой интерес. И почему именно «неудовлетворенной»? Это вам определенно не подходит, как и «несчастная». Во-первых, я уверен, вам никак не больше двадцати четырех. Во-вторых, что касается моего романа: может, вам удастся убедить меня изменить стиль. Люди любят истории со счастливым концом, а я таких сюжетов не знаю. Возможно, они случаются в жизни чаще, чем в романах… Но если вы читали что-нибудь из Джонаса Парнела…
– Нет, не читала. – Не надо было перебивать его так поспешно.
– Ну… я не собираюсь винить вас за это. Кроме того, у меня нет привычки использовать своих друзей в качестве источника сюжетов, так что могу обещать вам: вы не увидите себя героиней моего нового романа. Вы имели неосторожность пригласить меня на ужин, и, если только вы уверены, что мое присутствие вам не помешает, я был бы просто счастлив принять ваше приглашение. Не могу только пообещать, что не использую этой сцены где-нибудь у себя в романе. Уверен, узкий кружок друзей за ужином в лучших английских традициях – это нечто впечатляющее. Под покровом взаимной вежливости бурлят страсти, так что ужин превращается в настоящее театральное действо.
– Лучше вам про это забыть – жизнь в деревне несравнимо более прозаична. Самым интересным будет ростбиф с йоркширским пудингом, который лучше всего есть с хреном. – Ей вдруг стало весело: вспомнилось, как легко они болтали когда-то. – А сейчас мне надо поторопиться. Увидимся с вами позже.
Едва за ним закрылась дверь, Элли рухнула в кресло. Она стиснула руки, пытаясь унять дрожь, – уж не сошла ли она с ума, пригласив Бена Конгрива на ужин? Будто она не знает, как опасно играть с ним в такие игры!
Мысли метались в голове, лихорадочно ища выхода. Может, послать в гостиницу записку, что ужин отменяется, так как ее свалила с ног внезапная и ужасная болезнь? Например, пищевое отравление! От такой новости он быстренько рванет к себе в Штаты и забудет дорогу обратно…
Впрочем… впрочем, на самом дне души, в ее самом-самом потаенном уголке, шевелилось маленькое улыбчивое удовольствие. Что ни говори, а она смогла увлечь такого мужчину, как Бен Конгрив! И увлечься сама – что не менее важно, ибо это означает женское начало в ней еще не умерло…
Поразмыслив, Элли решила, что, пожалуй, все не так плохо. «Будем считать это чем-то вроде испытания характера!» Она уже точно знала, что не потеряет голову и не упадет спелой грушей в объятия Бена.
Элли сунула чашки под струю горячей воды. Если быть до конца откровенной, то она сама дала ему повод надеяться на продолжение отношений, дала зеленый свет – но только для того, чтобы в нужный момент переключить его на красный. Он еще этого не знает; но он узнает. На этот раз Бен Конгрив запомнит Элли Осборн. Хотя бы как женщину, которую ему не удалось покорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17