Город остался позади. Начиналась рабочая слободка. Трехъэтажки сменили частные домики с огородами и садами, где на деревьях, усыпанных аномальным снегом, висели спелые яблоки и груши. И сразу - десятки цепных псов, навалившись на ограды, изгороди и заборы, бешенно залаяли до хрипоты и рвоты.
Молодой щенок не отвечал на претензии хозяйских псов. Он с тем же азартом несся за Тимофеем, стараясь не потерять его из виду.
Вдруг позади них неожиданно вспыхнули яркие фары, они стремительно приближались к беглецам. Тимофей заметался, как заяц на охоте. На каждой калитке висели таблички с одним и тем же пугающим текстом: "ВО ДВОРЕ ЗЛАЯ СОБАКА!", причем, за каждыми воротами звучало остервенелое подтверждение.
Лишь мохнатый щенок вел себя спокойно. Внезапно он обернулся на яркий свет мотоциклетной фары, и - куда-то пропал. А посреди слободской улицы появился, откуда ни возьмись, перекрыв движение, пятитонный грузовик.
В это время Тимофей наткнулся на калитку, распахнутую настежь. Он вбежал во двор чужого дома и, тяжело дыша, огляделся. Двор был пуст. Дом почти тёмен. Лишь в одном окне горел свет. А рядом с крыльцом стояла новехонькая телега.
Тимка прислушался. С улицы доносились громкие недоуменные голоса. Он понимал, что ещё минута-другая, и он будет настигнут в этом дворе, как тот глупый щенок, который все время бежал за ним следом. Внезапно он почувствовал, как кто-то легонько толкнул его прямо к телеге. Не долго думая, и, главное, не понимая зачем, - Тимофей вскочил на неё и по инерции ухватился за одну из непонятно для чего приделанных к ней ручек.
Последнее, что увидел Тимка, - это зуевского изобретателя - Федора Филипповича, который стоял на крыльце с выпученными от удивленья глазами и что-то ему кричал. Но что - Тимка уже не слышал. Потому что сразу за этим наступила кромешная тьма, и все голоса пропали.
Тимка судорожно вцепился в рычаги.
- Ой, мама! - запричитал он. - Что я наделал!
И тут он увидел звезды. Их было видимо-невидимо: сверху, снизу, справа и слева.
"Это у меня что-то с головой... - тоскливо подумал Тимофей. - Такой удар пропустить!.." Ему показалось что все это - только ему кажется, иначе как можно объяснить, что телега, которая только что стояла во дворе, вдруг оказалась среди звезд.
Вдруг рядом кто-то чихнул.
- К-кто здесь?! - вздрогнул Тимофей.
Из-под соломы, что лежала в телеге, раздался чей-то ломающийся голос:
- Это я... - и оттуда выбрался мохнатый щенок, отряхиваясь от соломинок. - Поздравляю нас обоих с началом Путешествия во Времени!
- С каким началом? - не понял Тимка.
- С началом перемещения вглубь веков!
- Вглубь чего?! - вытаращил глаза Плугов.
- Тот рычажок, что ты зацепил, - объяснил щенок, - уносит нас прямо в десятый век. Понял?..
- Откуда тебе известно?.. - пробормотал Тимка, ещё крепче цепляясь за рычаги.
- Да вот же, здесь написано! - кивнул пес на приборную доску.
- Оборжаться!.. - тихо рассмеялся Тимофей.
Завидев говорящую собаку, он был уже готов окончательно поверить в то, что повредил себе мозги, но, к счастью, тут же вспомнил про знаменитого в городе пса.
- Святик?.. - неуверенно спросил Тимка.
- Я!.. - оскалился в улыбке мохнатый щенок.
- Почему ты пахнешь бензином?
- Профессиональная тайна, - нахально ответил Святик. - Ты бы лучше за пультом управления следил, а то ненароком нажмешь ещё чего-нибудь, и окажемся мы с тобой в саду Адама и Евы.
Стрелки на Часах Времени неуклонно двигались в обратную сторону. Начинало светать. Звезды одна за одной стали стремительно гаснуть, и не успел Тимка осознать, что к чему, как они уже благополучно очутились в густом зимнем лесу.
3.
Пока ещё события Путешествия-Во-Времени не ворвались на страницы повести, хотелось бы рассказать про щенка Святика. Его история достойна того, чтобы ей посвятить целую главу.
"Что за странное имя у этого щенка? - спросите вы. - И что святого может быть в существовании собаки?"
Сейчас расскажу. И начну с того, что само его появление на свет было чудесным, смешным и необычным. Мы ведь зуевские!
Однажды ночью дежурная птичница тетя Капа услыхала в курятнике истошное квохтанье.
- Что такое?! - недоуменно сказала она и поспешила на крик.
В клетке, где сидела рябая курица, творилось что-то невероятное. Стоя посреди лотка, курица грузно переваливалась с ноги на ногу и, выпучив глаза, орала дурняком. Птичница была очень удивлена. Все куры, когда несутся - тоже громко квохчут, но эта вела себя, как безумная. Она скакала по клетке и с треском хлопала крыльями. Не зная, что предпринять, Капитолина Ивановна уже собралась было отпереть дверцу, как вопли оборвались, и на лотке она увидела... пушистое яйцо.
Рябая курица, дрожа от страхе, тут же бросилась в угол курятника и, вжавшись в прутья, тихо икала, не спуская выпученных глаз от снесенного ею чуда.
- Боже праведный! - прошептала в изумленьи тетя Капа и быстро отперла клетку.
Яйцо по размеру было с утиное, а может даже с индюшачье. Она осторожно взяла его в руки. Оно было ещё теплым и пахло... И тут яйцо стало быстро расти на её глазах. Тетя Капа замерла как завороженная, а яйцо росло себе и росло, становясь все тяжелее и тяжелее. Наконец она опомнилась и со страху отпустила его на пол. Скорлупа со звоном треснула, из яйца выскочил... кролик. Он обнюхал загаженный птичьим пометом пол, и бросился к дверям курятника.
- Чур меня, чур! - заголосила Капитолина Ивановна и выскочила вслед за ним на птичий двор.
А кролик, перекувырнулся в воздухе и превратился... в кожаный футбольный мяч.
- Матушка Пресвятая Богородица! - забормотала птичница, крестясь на ходу. - Спаси и помилуй!
Мяч весело заскакал на месте, а когда остановился...
- Свят, свят, свят!.. - прошептала птичница. - Оборотень! - И упала без чувств.
По двору прыгал черный мохнатый щенок.
- Оборотень? Нет, это не имя! - сказал он по-человечески.
Наутро эту историю узнала вся птицеферма, Капитолину Ивановну увезли в больницу. А щенок стал жить на птицеферме, законно считая её своим родным домом.
На Борьку он тоже не отзывался.
- Я не бык! - огрызался он. - Это быков называют борьками.
- Свят, свят, свят! - крестились птичницы, когда он болтал по-человечески.
- Святик! - наконец согласился щенок. - Неплохое имя, я согласен.
Сторож Матвей предложил ему охранять вместе с ним родное гнездо, но Святик отказался:
- Я родился артистом, а разве место артисту в курятнике? - сказал он.
Святик целый день носился по городу, только ночевать приходил домой. И поесть, конечно.
Его способность к перевоплощению заметил директор местного клуба. Когда-то директор работал дрессировщиком и знал толк в звериных способностях.
Однако, и ему Святик отказал: он не любил дрессированных зверей, и тем более - дрессировщиков, считая и тех, и других - позором Природы.
Когда в Зуеве снимали очередной фильм, действие которого происходило в XIX веке, знаменитый режиссер предложил Святику роль. Не то Жучки, не то Трезора. Но великий зуевский артист хотел сыграть... крупноклетчатую летающую козу. Режиссер пытался его отговорить, дескать, такой роли в фильме нет, а если б и была, то никто не узнал бы в крайне сложном гриме великого зуевского артиста. Святик оказался непреклонен. Он был согласен сыграть даже городские ворота, но играть собаку ему было скучно. В конце концов, щенок снялся в фильме в роли лошади. Весьма приличная получилась роль! Особенно тот эпизод, когда он нес на себе раненого гусара, перелетал с ним через ручьи и овраги. Если кто видел, со мной согласится.
Однако, с тех пор Святик никогда больше не участвовал в киносъемках или в спектаклях. И не оттого, что не был тщеславным. Был. Однако, перевоплощение во что или в кого угодно - значило для него нечто большее, чем просто игра. Это было не только его творчеством, но и жизнью.
Он любил помогать каждому и хотел со всеми дружить. Однажды, когда сильный ветер повалил телеграфный столб, перевоплощенный в стальную опору, Святик трое суток держал провода, пока не врыли новый столб.
Он был кислородной подушкой для больного старика, трехколесным велосипедом для маленькой девочки.
Всего не перечислишь. Но никогда Святик не изменял своему щенячьему виду. Шли годы, а он - как был щенком, так и оставался.
Вот такая невероятная история говорящего щенка из города Зуева! О других же его приключениях, более необыкновенных, вы узнаете дальше. Читайте!
Итак, на чем мы остановились?.. Вспомнили? Верно-верно! На том, как Тимка со Святиком очутились в густом зимнем лесу.
4.
Светило солнце, и синие тени от елей и дубов лежали на снежно-перламутровом покрове земли. Вот прыгнула белка с ветки на ствол и невесомая снежная пыль закружилась в морозном воздухе, сверкая на солнце алмазными искрами.
На чистом снегу были заметны следы какой-то птицы, четко отпечатались заячьи лапы...
Удивительный запах зимы почуял Святик. Совсем не так пахла зима в Зуеве! Зима десятого века пахла сосновой смолкой и свежим огурцом! Никакого бензина!
- Ну и в глушь мы попали! - огляделся Тимка и спрыгнул с Телеги в глубокий снег.
- Напротив, - ответил Святик из Телеги, потягивая носом. - Чую людей и дым костра...
- Тогда чего стоим?! - Тимка решительно сделал несколько шагов. Пошли!
- Идти надо в другую сторону! - Святик спрыгнул и пропал под снегом. Эй, где ты?.. - глухо раздалось откуда-то издалека.
Наконец, Тимка разворошил снег и вытащил.
- Ох, и глубоко же здесь! Утонуть можно!
- Ну, вот! - недовольно пробурчал зуевский богатырь и посадил великого артиста себе за пазуху. - Видали! Утонуть он может!
- Я направление подсказывать буду, понял? - сказал Святик.
- Слышу скрип колес! - сообщал Святик из-за пазухи.
- Запах дыма приближается!
- А вот и голоса!..
Путешественники во Времени вышли наконец на проезжую дорогу. По ней двигались груженные телеги. Кто-то шел своим ходом. Все спешили к раскрытым настежь городским воротам. Сторожевые люди взимали плату за вход по одному золотнику.
Тимка запустил руку в пустой карман и нащупал старый юбилейный рубль, который мать давно зашила туда "на счастье". Он решительно надорвал подкладку и протянул монету одному из сторожевых. Тот взял, с удивленьем оглядел её, попробовал на зуб, затем показал рубль другому, третьему, и вместе они стали разглядывать профиль Ленина.
- Это что такое?! - строго спросил первый сторожевой.
- Княжий серебрянник! - соврал Тимка и ткнул пальцем в монету. - Из Киева мы.
Сторожевые пошептались, впустили Плугова в город, а один незаметно пошел следом.
Невдалеке от княжеских хором на возвышении раскинулась большая деревянная крепость с резными башенками.
- Детинец! - сразил Святика своей эрудицией Тимка. - Древний Кремль...
На ровной квадратной площадке прямо под открытым небом были врыты в землю десять деревянных статуй в человеческий рост, увенчанных парчовыми шапками.
- Да ведь это же - капище! Ну, языческий храм! - воскликнул Плугов, продолжая преподносить щенку чудеса знаний из пятого класса.
Тимофей обошел площадку с видом знатока, вытащил фотоаппарат.
- Ну, и кадры будут!.. Любой музей выхватит!.. - и направил объектив на деревянные божества.
Но тут случилось что-то непонятное: на противоположной стороне появилась мужская фигура с охапкой соломы. Беспокойно оглядываясь по сторонам, злоумышленник торопливо обложил ею одну из деревянных скульптур и стал высекать кремнем огонь. Спустя всего минуту-другую ввысь взметнулся огнененный столб.
Огонь охватил бородатого истукана. Тимка нажал кнопку фотоаппарата.
Сверкнула фотовспышка, а возле Храма уже появились ратники с железными топорами и луками, схватили поджигателя и Тимку. Святик держался в сторонке.
- За что, ребята?.. - Тимофей почти отбился. Но древние кряжистые мужики снова дали Плугову по ребрам, которые все ещё ныли после драки у киоска. Вобщем, скрутили его, как барашка.
На пожар сбежались жители городища и стали забрасывать огненный столб снегом. Огонь удалось погасить. Все древние идолы остались целы, кроме бородатого.
- За сие подлое дело, - разнесся над Храмом громовой голос Князя, завтра поутру принести обоих в жертву сгоревшему Перуну! Через сожжение!
- Оборжаться! - охнул, не на шутку испугавшийся Тимка. - Да что я вам сделал, уроды?! Это вон, из-за него!
Неизвестный молчал, стоял на одной ноге - подвернул в драве - и кусал губы от боли.
- Эй, Гнездило и Безобраз! Тащите злодеев в застенок!
Их поволокли в темницу.
- Да не трогал я вашего Перуна! И вообще, никаких богов на свете нет! - бесполезно орал зуевский богатырь.
От этих слов Гнездило и Безобраз замерли на месте и в ужасе закрыли глаза.
- Как так нет?! - изумился Князь. - А это кто? - Он указал на идолов. - Разве он - не бог солнца Ярило? Или, она - не богиня любви Ладо?.. А, может быть, тот кумир - не хозяин огня Сварог? Кому же тогда мы молимся о мире, как не Коляде? Кого просим о щедрых плодах, как не Купалу?.. А Стрибог? И сожженый вами, злодеями, Перун - наш мироправитель?! Это ли не боги?! - Казалось, он был рад сказать лекцию перед народом.
- Никого я не сжигал! - упрямо твердил Тимофей Плугов. - Может, Сварогу захотелось стать главным - вот он и спалил вашего мироправителя.
- Замолчи!.. - крикнул в гневе князь Зуеслав. - Ты - богохульник и злодей! Что это у тебя? Никак, волшебное кресало!
Он вырвал у Тимки фотоаппарат и случайно задел спусковую кнопку. Вспышка моментально сработала. Князь от неожиданности выронил аппарат в сугроб и тут же заметил на земле две фотографии. Зуеслав поднял их и с удивленьем увидел на одном цветном снимке - идолов, а на другом хитровато-напуганное лицо Тимки. Князь ужаснулся и отбросил фото в снег, прибив для верности каблуком сафьянового сапога.
- Никак, колдовская береста?.. Э-э, да вы, как я погляжу, - чародеи! Эй, Гнездило и Безобраз! Вы что, уснули?! Волочите их в темницу!..
Сопротивляться было бесполезно, и Тимофея вместе с Незнакомцем повели в тюрьму.
Святик бежал следом.
1 2 3 4 5 6