- Ну как, Виктор Афанасьевич?
- Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато есть воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.
- Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?
- Нет, Сергей Николаевич.
- Хорошо. Вот что напоследок я вам скажу. Чтоб больше мы вас на раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?
- Сразу дошло до нутра, - вырвалось у Горбатого.
- Раз поняли, валяйте отсюда.
СКЛАД
Август. 1989 г.
- Горбатый, я кажется нашел. Смотри, эти накладные указывают, что грузы со станции Волосово направлялись на Бегуницы и здесь они уходили в лес. На этой немецкой карте, между Волосово и Бегуницам в левой стороне дороги, стоит крестик у просеки. Здесь сплошные горки и холмы. По нашей фотокарте, снятой с самолета, просеки уже нет, сплошные массивы обработанной земли, среди лесов. И это, я думаю, вот здесь, у холма.
- Я тоже пришел к такому выводу. Так как, рискнем?
- Рискнем. Выезжаем без палатки. Лопаты берем только железом. Палки срубим там. Встреча в Волосово, на краю поселка.
- Я пошел готовиться. До завтра.
Половина горки была засеяна клевером, на другой рос березовый лес. Мы начали шурф в лесу между берез. Два метра сплошной нетронутой глины.
- Пошли отсюда, - предложил я.
Мы пошли вниз к лесистой подошве холма. Не доходя метров десять до нее, я начинаю снимать дерн. Первые полметра прошли с трудом и я хотел уже бросить, как вдруг пошел песок. Дергаю Горбатого за рукав и мы начинаем остервенело выкидываем грунт. Лопаты одновременно ударились в дерево. Большие бревна показались наружу.
- Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.
- Нашли, - как эхо повторил я.
Мы сориентировались относительно направления бревен и помчались к подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею в холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.
- Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.
Бегу за топором на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то, что прошло больше сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.
Большая площадь склада забита ящиками, между ними ровными рядами дорожки. Некоторые из ящиков разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая посуда. Вход с другой стороны. Возле него знакомые ящики с оружием и патронами.
Подхожу к большим потемневшим ящикам и пытаюсь лопатой сковырнуть крышку с одного из них.
- Стой, - говорит Горбатый.
Он подходит ко мне с фомкой.
- Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.
Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки и под лучом фонаря зажелтел бугорками янтарь.
- Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.
- Не может быть, они утоплены в Калининграде!
- Ты что, не видишь?
Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет ее на край ящика. Под следующим слоем стружки появилась другая янтарная плита.
Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем крышку. Начинаем взламывать все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже мой, теперь мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения искусств.
Меня трясет за плечо Горбатый.
- Уже много времени, пора уходить.
Мы выползаем на воздух. Солнце висит с боку и до боли режет глаза, несмотря на то, что мы смотрим на свои тени.
- Сходи за завтраком, - просит Горбатый.
Я неторопливо забираюсь на холм, где у первого шурфа брошены наши шмотки и начинаю из рюкзаков вытаскивать завтраки. Мой взгляд скользнул между берез на ближайшие холмы и я замираю...Вдали мелкими точками движется живая цепь.
- Горбатый, - кричу я, скатываясь с холма, - Там менты.
Горбатый бросился наверх. Он вернулся с нашими шмотками и бросил их в темную дырку лаза. Затем сам скрылся там. Через 2 минуты он вернулся, в руках у него был "шмайсер" и рожков 5 за поясом.
- Юрка, зарывай склад. Я попытаюсь их отвлечь. Пробегу леском, вон туда. Как закопаешь - иди на станцию, я потом приду.
- Ты с ума сошел Горбатый. Они будут стрелять.
- Я буду осторожен. Давай, Юрка, время нет.
Горбатый понесся, как лось через лес. Я схватил лопату и с яростью стал закапывать траншею. Через минут пятнадцать в стороне раздалась стрельба. Шум ее усиливался. Еще минут двадцать стреляют, а я уже закончил и выравниваю дерн. Бегу к соседнему шурфу и заваливаю его тоже. Стрельба реже, но она продолжается. Первый шурф тоже замаскирован.
Бегу по лесу к Горбатому. Стрельбы не слышно. Куда-то далеко зашвыриваю мешавшую лопату, бегу и бегу...
Горбатый лежит на животе, на вершине холма. Кругом стреляные гильзы. Поднимаю голову Горбатого.
- Юрка, - тихо говорит он, - Меня убили.
Я сажусь на корточки и кладу голову на колени.
- Что ж ты наделал, Горбатый?
Я глажу его волосы.
- Юрка, - он уже хрипит, - Бросай копать, мы уже давно взрос...
Горбатый затих, а я все глажу и глажу его волосы.
- Руки вверх!
Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу. Я все шепчу: "Горбатый, что ты сделал?"
Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.
- Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?
- Мне все равно.
- Что вы там делали?
- Зачем вы убили Горбачева?
- Он оказал вооруженное сопротивление.
- Он муху не убьет.
Николае молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по наковальне. После длительной паузы он продолжил.
- Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас от тебя. Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.
- Я пойду домой, Сергей Николаевич.
- Иди, - вдруг согласился он.
Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.
- Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?
- Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.
- Так что же ты решил?
- Пока ничего.
- Отдай ты им этот склад. Что нам делать с этим антиквариатом, картинами, янтарем и прочей мишурой. Продать никому невозможно. Это не Запад.
- Может ты и права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб. Только это мне и не позволяет сдать его.
- Подумай еще, Юра. Все, что вы нашли - это все государственные ценности, за кражу которых, бьют.
- Я подумаю, Ольга.
Мы похоронили Горбатого и на следующий день, утром, я взял переписку Геринга и пошел в Большой дом. К Николаеву меня пропустили быстро. В накуренном кабинете сидело три человека. Уже знакомый мне Виктор Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.
- Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.
- Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.
Николаев взял документы, просмотрел и отдал молодому - Виктору Афанасьевичу.
- И что же там есть? Вы видели? - взволновано проговорил молодой, пробежав документы глазами.
- Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.
В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.
- Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.
- Когда поедем? - ответил я.
- Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат, машин пять с лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа, пусть вышлют двух экспертов, но примерно, через два часа, после нашего отъезда. Идите, подготовьтесь к отъезду.
Николаев поднял трубку телефона.
- Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.
Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.
- Поехали Самсонов.
Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.
Вот и проклятый холм, едем к нему прямо по клеверу. Машины останавливаются. Мы выходим.
- Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.
- Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.
Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили холм. Другие с лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.
Когда показались ворота, все сгрудились вокруг них. Меня отозвал в сторону Николаев.
- О янтарной комнате никому ни слова. Сейчас пойдешь с нами и покажешь, где эти ящики.
С яркими фонариками, только пять человек, шли проходами к заветным ящикам.
- Вот, - я показал на темные однообразные громадины.
Один из сопровождавших скинул уже выломанную крышку ящика и вытащил панель.
В свете фонариков янтарные плиты меняли окраску, становясь то оранжевыми, то красными.
- Это они, - сказал один из присутствующих.
- Кузнецов, - опять приказал Николаев, - Эти ящики сейчас вынести, в машины и срочно отвезти в управление. Как только освободишь место, приглашай экспертов. Оружие здесь есть? - обратился он уже ко мне.
- Да. Справа у входа. Ящиков пять, а слева - ящики с патронами, по-моему двадцать два.
- Хоть один ящик вскрыт?
- Да. Горбачев брал автомат.
- Ах да. Кузнецов, выноси ящики вперемежку с оружием. Нечаянно уроните ящик или крышку от него при выходе. Пусть все, кто у входа, увидят оружие. Говорите всем солдатам и окружающим, что выносите оружие. О янтарной комнате ни слова. Понятно?
- Так точно.
- Давай, действуй.
Закипела работа. Приехало еще несколько важных шишек. Походили по складу, по цокали языком.
- А это что? - спросил один из них, ткнув пальцем в наши с Горбатым шмотки, брошенные у пролома стены.
- Грабители, - ответил Николаев.
Они по возмущались и ушли.
ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ
Меня не отпустили. После того, как распотрошили склад, меня повезли в управление и посадили в камеру, где я просидел три дня. Наконец днем привели в один из многочисленных кабинетов управления. В комнате сидел, уже не раз встречавшийся со мной полковник, а за столом - гражданский с острыми и спрятанными глубоко под дугами бровей, глазами.
- Гражданин Самсонов Юрий Александрович. Здравствуйте. Я - ваш следователь Карманов Григорий Степанович.
- Как, разве я под следствием?
- Да, вот постановление прокуратуры.
Григорий Степанович протянул мне бумажку. Действительно, это было постановление о содержании меня под стражей.
- Но за что?
- За незаконное хранение оружия.
- Но у меня нет оружия.
- За незаконное хранение оружия в тайниках, базах, землянках и складах.
- Ничего не понимаю. Я отдал вам, причем добровольно, самый крупнейший склад и в благодарность меня загоняют сюда. Что за чушь?
- Хватит, гражданин Самсонов. Перейдем к делу.
Началась процедура дознания. После длительного установления моей личности, пошли главные вопросы.
- Как вы нашли последний склад?
- Откопали.
Следователь невозмутимо листал документы.
- А предыдущий склад?
- Откопали.
- Вот объяснительная майора Николаева Сергей Николаевича в которой говориться, что вы ему в присутствии двух сотрудников управления передали карту с координатами раскопов и некоторых своих баз. Вы передали карту?
- Передал.
- Значит ваш последний склад вы тоже взяли с помощью каких-то документов?
- Мы все копали, что бы что-то найти.
- Естественно. Я в этом не сомневаюсь. Перейдем к следующему вопросу. Вы находили на месте раскопов какие-нибудь документы?
- Да.
- И где они?
- Переданы Николаеву.
- Вот докладная Николаева, в который утверждается, что вы передавали ему документы по частям, когда вас ловили на месте преступления. Вы подтверждаете это?
- Я еще не видел документа в нашем государстве, запрещающего копать землю и поэтому не считаю преступлением вдруг неожиданно что-то раскопать. А то, что я ему передавал, так это степень нашего сотрудничества, между мной и КГБ.
- Ваша степень сотрудничества документально подтверждена?
- Нет, это негласное сотрудничество.
- Майор Николаев это не подтверждает.
- Это его дело.
Поднялся полковник и подошел ко мне.
- Самсонов, лучше передайте нам документы. Помните, я вас просил давно об этом и сейчас прошу. Отдайте.
- Я не видел никаких документов.
- Хорошо. Григорий Степанович, я настаиваю на проведении дознания с использованием химически-активных средств.
- Что ж, я не имею возражений. На сегодня допрос окончен.
Следователь нажал кнопку.
Через день меня притащили в стерильно бело-кафельную комнату, где прикрутили к койке. Напротив стояли: полковник, следователь и врач.
- Давайте приступим, - предложил полковник.
Следователь кивнул головой и врач вкатил мне укол в вену. Моя голова поплыла по волнам. Жуткий страх охватил все клеточки тела.
- Самсонов, вы находили документы при раскопах?
Сквозь облачность дымки страха прорвался звук человеческого голоса. Отвечай, отвечай, стучали пульсирующим молоточком толчки в голову.
- Да, находил.
- Где они?
- Их Горбатый отдал Мире.
- Адрес Миры.
- Новокузнецовская, 10, пятый этаж.
- Вы сами знаете содержание этих документов?
- Да.
- О чем они.
- Это секретная переписка, между генералом НКВД Николаевым Н. А. с генералом Альбертом, переписка фон Лееба со Ждановым и Ворошиловым, а также попытки Берии связаться со ставкой Гитлера.
- Это вы сами читали?
- Мне переводил Горбатый.
- Вы кому-нибудь говорили об этих документах?
- Их содержание знали я и Горбатый.
- Вы сами разломали ящики с янтарной комнатой?
- Вместе с Горбатым.
- Кто был свидетелем переноски ящиков из склада в машины?
- Я, Николаев, Кузнецов и два неизвестных мне гражданина.
- По каким документам вы нашли склад с янтарной комнатой?
- По накладным, немецкого строительного батальона и трофейным картам.
- Что вы нашли в бункере штабного корпуса?
- Сейф с документами, карты, портсигар, оружие и несколько немецких трупов, один из которых генерал Альберт.
- Вы сказали портигар?
- Да.
- Что было в портсигаре.
- Записка Николаеву, что он подонок.
- Он сейчас отойдет, - прервал мою пытку посторонний голос.
- Да, пожалуй, достаточно.
Мое тело вдруг расслабилось и я провалился в глубокий сон.
Два дня меня не вызывали и вот опять у следователя. Он уже один.
- Юрий Александрович, мы провели расследование. Вы перед судом должны пройти медэкспертизу.
1 2 3 4 5 6