Веди нас на новую землю!"
Перконс поплыл впереди на облаке, Буртниексы следом
Шли по земле По дороге немало врагов им встречалось
Оборотни, людоеды, и змеи, и всякая нечисть
Злобно на них нападали; Перконс разил их громами,
Буртниексы били мечами, покамест над западным морем
Перконс не остановился; и стали там люди на отдых
Там их никто не тревожил в ту пору "Янтарным"49 назвали
Море они Посреди той страны плодородные земли
Вскоре открыли они и навеки там обосновались
Крепкий построили замок в долине, леса корчевали,
Сеяли лён и ячмень Перконс во-время дождик давал им,
Солнышко им наливало колосья, а Усинь50 под осень
Медом одаривал. Дети богов научили их делать
Хмельную брагу и пенное пиво Буртниексы пили
И веселились. Юноши их выбирали прекрасных
Девушек в жёны. Разросся народ на балтийских просторах.
Зиедонс в цвету к ним сходил, крылатая Лиго слетала.
Песни веселья беспечно звенели в лесах и долинах.
Светлые то времена, золотые для Буртниексов были.
Иодсу, завистнику Перконса, это пришлось не по нраву.
Вихорь послал он в Янтарное море, и вихрю велел он
Смерч водяной исполинский скрутить и, поднявши на воздух
Целое бурное озеро вод бросить в долину
Буртниексов, чтоб утопить их. Увидели люди,- огромный
Смерч водяной, шумя и крутясь, к ним от моря несётся,
И, налетев, над землей завертелся и остановился.
Некий старик, видя это, решил со смерчем сразиться.
Вилы он взял, обошёл вкруг смерча, шепча заклинанья,
И размахнулся, прицелясь вилами в смерчево сердце.
Рядом стоящий сказал: "Подожди! Я сейчас водяное
Слово шепну. Мне сдаётся, что целое озеро, вихрем
Поднятое, ищет места себе, чтоб наземь пролиться".
Но не послушался старый! Вилы метнул. И мгновенно
Вихрь утих. И озеро с шумом ужасным упало
На землю и затопило долину и Буртниексов замок.
Буртниексы все бы погибли, если бы Лиго случайно
Не оказалась вблизи. Петь и играть на кокле51
Лиго на озерном дне принялась, да так сладко, что камни
Мягкими стали, скала расступилась, и Буртниексы вскоре
Из затонувшего замка пещерой и ходом подземным,
Здравые и невредимые, вышли к солнцу, на волю".
А другой раз ему Лаймдота снова читала
"Не было ничего вначале. Лишь в беспредельных
Далях витал изначальный свет, из которого после
Всё появилось. И был этот свет без конца и начала.
Мира душа, прародитель духов, старый, предвечный
Бог. А с ним рядом жил чорт. Он ещё был послушен
Богу в то время, ещё не отпал по злобе от бога,
Хоть и тогда уж терзали его корыстные думы.
Мир сотворить, наконец, надумал бог, и сказал он
Чорту: "Поди отыщи на дне болотной трясины
Твердо слежавшийся ил, горсть его загреби и проворно
Мне притащи!" Чорт нырнул в болото и, чёрного ила
Горсть ухватив, подумал: "Зачем он надобен богу?
Ну-ка и я прихвачу, чтобы мне в дураках не остаться!"
И запихнул себе за щеку первую горсть, а вторую
Богу наверх притащил. А бог, эту горсть разбросавши,
Молвил: "Да будет земля!" - и в просторах земля появилась,
Ровная. Стал разрастаться спрятанный в пасти у чорта
Ил. Не выдержал чорт и его выплёвывать начал
И наплевал на гладкую землю высокие горы.
Бог захватил своего сияния горсть и, рассеяв,
Молвил: "Да будет солнце! Да будет луна!" - и над миром
Солнце взошло золотое, а следом серебряный месяц.
Солнце в те дни и земля были девушками, и настолько
Были прекрасны, что бог полюбил их и жёнами сделал.
В те времена родились дети бога и дочери солнца.
Солнцеву старшую дочку месяц взял себе в жёны.
Тысячи звёздочек ясных от брака родились.
Боги-сыны были дивно сильны, и сами богами
Стали они. Мирозданье они меж собой поделили.
Первым был Перконс средь них, с пятью сыновьями своими
Свод над землёй он воздвиг - обиталище духов бессмертных.
Солнышку дали коней золотых, чтоб легко ему было
За день успеть всё небо объехать и запылённых
Жарких коней своих выкупать в море. Море же Антримпс
Взял во владычество. Вечером Антримпс солнце встречает
И перевозит его через море в ладье золочёной
Вместе с конями к восточному берегу, к месту восхода.
Патримпс землю избрал. Её он с Зиедонсом вместе
Шёлком зелёным, парчей золотой, серебром одевает.
Паколс дорогу мостит от земли до высокого неба.
Всё ж из-за чорта многое стало другим, чем вначале.
Много напортил он. Камни вначале мягкими были.
Черту наказывал бог, чтоб тот не топтал их, покамест
Сами не станут они рассыпчатой, мягкой землёю.
Но любопытствовал чорт: что же будет, если он камни
Станет ногами топтать? И много камней навалил он
И наступил на них. Сразу все камни твёрдыми стали.
Есть над Даугавою камень один, на котором доныне
Виден ступни отпечаток; зовут его "Чортовым камнем".
Не было в те времена у деревьев ветвей и развилин.
Чорт косою владел и сам сенокосничал ею,
Бог же имел долото, что ковали Перконса дети.
Раз, когда чорт задремал, взял бог его косу, и ею
Много себе накосил травы. Чорт проснулся и очень
Был удивлён: как бог накосил долотом столько сена?
Сено косить долотом он решил испробовать тоже.
Бросил в траву долото, а оно ненароком вонзилось
В дерево. И с той поры пошли на деревьях развилья,
Ветви и сучья. В ту пору водились у чорта коровы
С нераздвоённым копытом, комолые, с синею шерстью.
Бог же настроил хлевов. Чорт спросил: "Какую скотину
В эти хлева ты загонишь? Ведь ты коров не имеешь".
Бог отвечал ему: "Были б хлева, а коровы найдутся!"
И только ночь наступила, из чертовых стойл перегнал он
Чертовых синих коров к себе, рога им приделал,
Синюю шерсть их раскрасил пёстро, раздвоил им копыта.
Чорт проснулся с зарёй, чтоб коров на пастбище выгнать.
Видит он: стойла его пустые стоят, а у бога
Много коров, но совсем незнакомой, новой породы.
Все - с кривыми рогами на лбу, с раздвоённым копытом,
Все - разномастные, дымчатые, бурёнки, пеструхи,
Чёрные, рыжие. И не признал свою он скотину.
Вскорости бог завести собаку решил. И сказал он
Чорту: "Возьми посошок, выйди в поле и сделай из глины
Четвероногого зверя с двумя глазами, с ушами,
С шерстью, с хвостом; а потом посошком ударь его трижды,
Молвив: "Бог тебя сотворил!" - и станет живой он.
Чорт слепил из глины собаку, ударил клюкою
Трижды, сказав: "Бог тебя сотворил!" Собака вскочила
И побежала за богом, виляя хвостом. Захотелось
Чорту и для себя завести собаку. Слепил он
Нового зверя, но телом крупнее и шерстью пышнее.
Выдрав пучок из бровей своих, сделал зверю он брови.
Трижды ударил клюкою и молвил: "Чорт тебя создал!"
Но не вставало животное. Нечего делать. И чорту
Трижды пришлось повторить: "Бог тебя сотворил!" - мигом ожил
Зверь и кинулся чорту на грудь с оскаленной пастью.
Чорт закричал: "Ишь - ты волк!" - зверь отпрянул и в поле умчался.
Бог, наконец, человека решил сотворить. Из чистейшей
Глины слепил он его; две руки, две ноги ему сделал,
Но один только глаз и ухо одно, и промолвил:
"Доброе только должен ты видеть, доброе слышать,
Доброе делать вдвойне и путями добра неуклонно
Прямо - ходить!" - И одну ноздрю в носу человека
Бог просверлил и дунул в ноздрю и молвил: "Ты будешь
Вечным богам подобен, рождённый из глины и духа!"
Начал дышать человек. Ещё спал он первым спокойным
Сном. "Спи пока до утра! - бог сказал. - А солнышко утром,
Встав над землёю, тебя к счастливой жизни разбудит!"
Только что бог на ночлег удалился, чорт появился.
Сделал он ухо второе и глаз второй человеку,
Молвил: "Зло да увидишь, зло да услышишь, да будешь
Делать и зло, и добро!" - и вторую ноздрю человеку
Чорт просверлил и дунул в неё. А поутру солнце,
Встав, разбудило самое дивное в мире созданье,
Вольным божественным духом полно - и дерзанием смелым,
К дивной цели - к добру - стремится оно и к Познанью,
Жизнь отдаёт свою самоотверженно, неустрашимо,
Только б достичь совершенства! Даны ему от природы
Ум величавый и воля железная; в мире подлунном
Нет сильней никого - ему сами боги покорны!..
Может однако оно страшным стать: дыша вероломством,
Смерть и гибель нести добру и красе во всём мире.
Бог, увидав, что работа его испорчена чортом,
Вечным проклятием проклял черта и вверг его в пекло.
Чорт наплодил там несметное множество нечисти всякой.
Вверх затем поднялся и войну против бога затеял.
Боги и дети богов - все пошли воевать. Грохотала
Буря, земля колебалась, качалась. Высокие горы
В бездну проваливались, а море, вздымаясь к небу,
Материки затопляло... Но вот вся нечисть обратно
Загнана в пекло была, где она предаётся доныне
Мерзостям всяким и, на землю ночью тайком выползая,
Ткёт свои гнусные сети и слабых людей соблазняет;
Перконс же, адскую нечисть заметив, гонит обратно".
Вечером как-то затем некий свиток старинный
Лаймдота развернула и молвила: "Лачплес, послушай,
Буду читать я премудрого Видевудса наставленья,
Писанные лишь для тех, кто их может понять и исполнить:
"Время приходит, время уходит, но не иссякает;
Время безбрежное - вечность, и вне его вечного круга
Вечность иную искать, неразумное будет стремленье.
Солнцу, земле и богам на вечную жизнь его хватит;
Лишь человеку его нехватает, и за короткий
Миг бытия лишь каплю от вечности он испивает.
Но человечеству в мире дано безграничное время.
Кто сосчитает минувшие годы с тех пор, когда первый
В мире - открыл глаза человек? Кто сегодня предскажет
День, когда смертный последний навеки закроет зеницы.
И человек умирает, и могут народы исчезнуть,
Лишь человеческий род будет жить, пока мир существует.
Ради великого, ради бессмертного рода людского
Жить, и трудиться, и совершенствоваться неустанно,
И умереть за него - вот достойные в жизни задачи
Каждого, кто человека высокое звание носит.
И человек, и целый народ благородством высоких
Нравов и мудростью может подняться вровень с богами.
Но с той поры человек в богов своих старых не верит,
Низкими старые боги мнятся ему, создаёт он
Новых высоких богов, прекрасную новую веру;
Первая же, одряхлев, становится уж суеверьем.
Поприще здесь для работы друзьям народов открыто:
Освобождать народы от лживой веры, чьё иго
Дух свободы теснит - на пользу известным сословьям.
Воля народов - воля богов. Народ полновластен
Сам для себя избирать правителей правдолюбивых.
Если же волю народа избранник народа нарушит,
Ради корысти своей, и сословие некое станет
Свой же народ угнетать, - народ тогда полновластен,
Как негодяя-слугу, правителя выгнать за двери.
Поприще здесь открывается новое свободолюбцам:
Дать народу закон, который, как щит, охранял бы
Каждому - право, свободу, жизнь его и достоянье
Мудрый, великий закон, - неизменный закон во вселенной.
И вот, когда все народы богам уподобятся в мире,
Ненависть, горе, вражда и нужда без следа расточатся.
Таины, миров раскрывая, себе покоряя природу,
Мглистый незнанья покров с седого былого срывая,
Люди, поняв своё прошлое, смогут без горьких блужданий
Правильный путь в настоящем найти и согласно устроить
Будущее золотое, прекрасное, полное счастья.
Каждый, трудясь для высокой всечеловеческой цели,
У своего народа и у всего человечества
Добрую славу заслужит и благодарность потомков,
Дух же его будет жить средь богов, в обители света".
Лаймдота чтенье закончила, свиток свернула, связала
И, убирая в ларец его, молвила: "Здесь ещё много
Повестей и наставлений хранится в ларцах заповедных,
Чтобы их все прочитать, нужны будут многие годы.
В будущие времена, быть может, народа сыны их
Вынесут к солнцу, пыль отряхнут с них и пред народом
Скрытые в них возгласят поученья, преданья и знанья".
Велей пора наступила52. Лаймдота хлопотала,
Для долгожданных гостей угощенье готовя. Сам Буртниекс
Спать не хотел в эту ночь, чтобы встретить достойно, с почётом,
Души людей дорогих, могилою с ним разлучённых.
Лачплес и Кокнес работали оба. В риге просторной
Сдвинули плотно шесты, вымели метлами чисто
Пол земляной и белым песком и нарубленной мелко
Елью посыпали, листьями дуба украсили стены.
Рига всегда была местом любимым всяких домашних
Духов. В яме у каменки гномы гнездились. За печкой
Жил домовой. А у злых и скупых соседей под крышей
Прятался огненный пукис. Зимой, как овсы обмолотят,
В ригах пустых привиденья являлись и черти гуляли.
Ночью же велей все духи и черти бросаются в бегство,
Место они отдают почитаемым душам усопших.
Лачплесис с другом, убрав и украсив внутри помещенье,
В ригу столы принесли и вокруг них расставили стулья,
Лаймдота тут же столы скатертями льняными накрыла,
И на столах разложила мёд, молоко и лепёшки,
Блюда поставила с мясом и с ячменём разваренным.
Буртниекс раздвинул на окнах щиты, прислонив лубяные
Скаты, чтоб вели могли легко, как на санках, скатиться.
Все домочадцы сошлись уже в риге. И Лаймдота вместе
С девушками под столами расставила с шерстью корзины,
Тонко расчёсанный лён положила. И девушки пели:
Аугшлеците, землеците!53
Закатись в корзиночку,
Отдохни в корзинке с шерстью,
В камышовом креслице!
Белей мать, лети, родная,
Прямо в ригу батюшки,
Чтоб следочков не осталось
На песке серебряном.
Просим мы тебя, отведай
Наше угощеньице,
Наших кушаний попробуй,
Для тебя состряпанных!
Береги меня, чтоб вечно
Я была красоткою,
Чтобы весь свой век со мною
Счастлив был мой суженый.
Вот и вечер пришёл. Зажгли светильни, лучины.
Все оставались до полночи в сборе. А в полночь поднялся
Буртниекс и молвил: "Дети, идите и спите спокойно!
Я здесь останусь один дожидаться милых умерших".
Все разошлись, чтоб молчание ночи святой не нарушить.
Поутру Буртниекс и Лачплесис вместе Лаймдоту ждали.
Кушанье велей она должна была утром из риги
В дом принести, чтобы все освящённую пищу вкусили.
Буртниекс, в глубоком раздумьи сидевший, витязю молвил:
"Сын мой! Минувшею ночью явились мне вещие знаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14