- Ты что, не видишь, кого защищаешь? Да такая через тебя, больного, перешагнет, а то еще и ноги об тебя вытрет!
Пожилой поднялся с места и пошел к водительской кабине. Отодвинув в сторону дверь, он спросил у водителя:
- Как ее фамилия?
Что водитель ответил, не было слышно. Только после этого ответа пожилой достал из кармана пиджака какое-то удостоверение и показал его водителю. Тот взял в руки микрофон и объявил:
- Машина следует в парк!
Кондукторша заволновалась:
- Почему в парк, Вася?
Водитель по микрофону ответил:
- Увольняют тебя, Даша!
С кондукторшей произошла разительная перемена. Из матерой и наглой она превратилась в блеющую овечку:
- Как же так, граждане? Ведь план-то делать надо? Вот и приходится строгость применять. Ведь весь день на ногах... Бывает и перегнешь палку.
Кондукторша подошла к Алисе:
- Девочка, прости ты меня, дуру старую. Ведь до пенсии мне не дали на родном заводе доработать. Тридцать пять лет отбухала, а потом - под зад коленкой, по сокращению штатов! Вот и пришлось в "овчарки" пойти. Ведь за день-то мне столько гадостей наговорят, что бывает не выдержишь, ну и сорвешь на ком-нибудь зло! Ты-то как раз под горячую руку и попала.
Алиса сидела молча, никак не реагируя на слезливый монолог "овчарки".
- Давай-ка я тебе мелочь-то обратно на крупные поменяю. Не хочешь? А прощаешь меня или нет?
- Прощаю.
- Вот и ладно, дай тебе Бог здоровья! Гражданин, слышь, простила она меня.
- Она простила, - сказал пожилой, - а я нет.
- А что вам-то я сделала? Кажись, не обозвала никак?
- Лучше бы обозвала! Мне перед этой девочкой стыдно, что мы с тобой одного возраста. Ведь по нас с тобой судят обо всем нашем поколении!
- Но должна же она понимать и наш возраст уважать.
- Как уважать?
- Помягче быть...
- Ничего она не должна.
- Так это, значит, мы перед ними теперь на коленках должны ползать?..
- Никто ни перед кем не должен ползать. Ни в каком возрасте. Ты вот сейчас стелешься перед этой девочкой, а в душе ее ненавидишь. Ведь так? И не зыркай на меня глазами. Тебе это уже не поможет.
- Ладно... Помитинговал? Отвел душу, старый хрыч? Теперь слушай меня! Никогда не было и не будет по-вашему! Ни по-твоему, ни по ее! Сильный всегда прав. Поэтому слабый всегда будет ползать на коленях перед сильным. Ты - перед государством, которое платит тебе нищенское пособие вместо пенсии. Хотя ты и горбатился на него всю свою жизнь. Ты посмотри, во что ты одет! Твоему пиджаку - лет тридцать! А почему? Потому что ты еле-еле сводишь концы с концами, экономя на еде, а значит, и на своем здоровье.
Кондукторша перевела дух, набрала побольше воздуха в легкие и прорычала, указывая пальцем на Алису:
- А теперь посмотри на нее! Да любая из ее шмоток стоит пяти твоих пенсий! Думаешь, она их заработала? Черта с два! Ползает на брюхе перед своими родителями, которые ползают перед своим хозяином, который ползает перед рэкетирами, и так далее. Думаешь, почему она очки нацепила? "Нечаянно" наткнулась на ботинок родителя, ползая у него под ногами! И будет ползать, чтобы не ходить в засаленной одежонке, как у тебя! Так было и так будет!
Все пассажиры троллейбуса молчали, потому что так или иначе, а кондукторша говорила и о них тоже. Внешне каждый из них вел себя так, будто к нему это не имеет никакого отношения, но возразить им ей по существу было нечего.
- А теперь я, "овчарка", докажу вам, что я права! Вася, останови машину. Останови, говорю!
Троллейбус остановился. Пассажиры обеспокоенно завозились, глядя на разбушевавшуюся кондукторшу.
- Открывай двери!
Двери троллейбуса открылись, и кондукторша зычным голосом протрубила:
- Выходите все! Троллейбус идет в парк! Выходите!
Те, кто торопился, вышли сразу. Те, кто поверил в силу кондукторши, тоже. Остались любопытные, то есть те, кто решил узнать, чем же закончится этот поединок между пожилым и "овчаркой". Они ждали, когда пожилой покажет свое магическое удостоверение кондукторше. И он показал:
- Видишь? Поняла, что теперь тебя ждет?
Кондукторша выхватила из рук пожилого удостоверение и засунула его в свою сумку.
- Поняла, что оно у тебя фальшивое и купил ты его за червонец на рынке!
- Верни документ!
- Вася, снимай штанги!
Вася вышел из кабины и сказал:
- Сама снимай.
Выйдя из троллейбуса, он закурил и стал с безучастным видом разглядывать рекламный щит у дороги. Кондукторша взяла в кабине резиновые перчатки, вышла из салона и, потянув за веревки, сняла дуги. Зацепив их за кронштейны, веревку закинула на крышу.
Двигатель у троллейбуса перестал гудеть, и в салоне наступила тишина. И в этом раунде кондукторша тоже оказалась в выигрыше. Любопытные стали выходить, и в троллейбусе остались только двое: пожилой и Алиса. Кондукторша, засунув руки в карманы куртки, прохаживалась вдоль парапета, отделяющего проезжую часть от пешеходной. Пожилой подошел к Алисе и спросил:
- Ты можешь подождать, пока я схожу позвонить?
- Да.
Пожилой ушел. А кондукторша, поднявшись в салон, достала удостоверение, развернула его и показала Алисе:
- Читай... А теперь посмотри на печать. Знаешь, почему она смазана? Потому что к Министерству внутренних дел она никакого отношения не имеет. Подобных липовых удостоверений в трамвайно-троллейбусном управлении уже пачки! Так что можешь ждать своего липового опера, пока снег не выпадет.
Проезжавший мимо троллейбус, обогнув стоявший, притормозил. Открылась передняя дверь, выглянул водитель и спросил:
- Помощь нужна?
- Нет.
- А чего стоишь?
- Дашка права качает!
- Ну, Вась, ты даешь!
- Я-то тут при чем?
Приостановившийся на минуту троллейбус поехал дальше. Кондукторша вышла из салона и вернула на место дуги. Мотор загудел.
- Поехали, Вася.
- Девчонка же сидит!
- Может быть, у нее времени до пуза, а у нас с тобой график.
- Какой там к черту график! Выбились уже!
- Видишь, деточка, мужчина нервничает. Стой на тротуаре и жди своего фальшивого мента сколько хочешь. Выходи.
- Нет.
- Вася, поехали! За билет она заплатила, пусть катается.
- Я тебе что - мальчик? "Вася, стой! Вася, поехали!" Дождемся капитана, а там видно будет...
- Ну-ну, жди.
Кондукторша села на переднее одиночное сиденье и отвернулась к окну.
"Может быть, - засомневалась Алиса, - зря я это все устроила? Молчали же другие в тряпочку! А пожилой прошел мимо уличного телефона. Откуда же он тогда собирается звонить? Неужели она права? И он так и не вернется?.."
Казалось, что прошло уже очень много времени. Водитель, докуривая третью сигарету, уже стоял одной ногой на подножке передней двери, видимо собираясь уезжать. Но вот за троллейбусом, визжа тормозами, резко затормозила машина. Из "Волги" вышел тучный мужчина. Водитель поспешил к нему навстречу.
- Где она? - спросил тучный.
- В салоне.
Тучный подошел к открытым задним дверям и гаркнул на весь салон:
- Выходи!
Кондукторша обернулась и не спеша пошла к нему.
- Ну? Быстрее!
- Не нукай, не запряг.
За "Волгой" остановилась еще одна машина. Из нее вышли пожилой и милиционер с полковничьими звездами на погонах. Тучный поспешил к ним.
- Товарищ полковник, она у нас уже не работает! Приказ я подписал с сегодняшнего дня.
- Тогда пусть поработает у нас. Суток пятнадцать.
- Но ей надо бы деньги сдать. Отчитаться, так сказать...
- Ну, когда сдаст, привезете ее к нам.
- Слушаюсь! Пошли, Сазонова!
- Доверчивый ты, Круглов. Ты хоть документы-то у полковника проверь! Может, тоже фальшивые, как у этого?
Кондукторша развернула удостоверение пожилого, но начальник, даже не взглянув на него, прошипел:
- У тебя все фальшивые! Верни удостоверение!
Кондукторша шла к "Волге", уверенно отчитывая своего шефа:
- Вот, Круглов, если бы ты смотрел "Дорожный патруль", то знал бы, что и фальшивые генералы бывают!
- Иди, иди! А ты, Вася, езжай к диспетчерской, нового кондуктора возьмешь!
К Алисе подошел пожилой и сказал:
- Молодец! Дождалась, доказала "овчарке", что ты не пресмыкающееся.
- Спасибо вам, что помогли мне это сделать.
- Я лишь помог тебе посмотреть на себя со стороны. Как в зеркало. Понравилась ты себе?
- Да.
- Тогда уже с сегодняшнего дня у тебя назад дороги нет. Верно?
- Да.
- Тогда только вперед! Ты куда ехала?
- На автовокзал.
- Нам тоже в том направлении. Подбросить тебя?
- Пожалуйста!
Через два часа Алиса сошла с междугородного автобуса, остановившегося ровно посередине деревни Кукушкино. Автобус поехал дальше, а местные жители, торговавшие сушеной и вяленой рыбой, стали наперебой предлагать Алисе свой товар.
- Ты посмотри, какой отлив! Ведь чистое золото!
- Иди сюда! Попробуй! Пальчики оближешь!
- Если приятное хочешь родственникам сделать, к которым приехала, купи у меня! Чувствуешь, какой аромат? А упаковка какая? Все стерильно! А хочешь, еще и в пакет уложу, если в руках стесняешься нести?
Последний довод оказался решающим, и Алиса купила у бойкой женщины рыбу. Прежде чем идти к Танькиному дому, Алиса зашла на почту и заказала разговор с городом.
- Кого позвать? - спросила телефонистка.
- Бориса Николаевича.
- Жди.
Ожидая вызова, Алиса пыталась спланировать предстоящий разговор. Но предугадать реакцию отца никак не могла и решила, что будет действовать по обстановке.
- Берсенева!
- Я, - ответила Алиса.
- Иди в кабину!.. Говорите.
- Пап?
- Алиса, ты?
- Да. Я в Кукушкино.
- В каком Кукушкино?
- К Таньке приехала. В гости.
- Какой Таньке?!
- Подружке моей, из сорок третьей квартиры.
- Так ты сейчас у нее?
- Нет. На почте.
- Объясни толком, где ты сейчас находишься!
- Я - в деревне Кукушкино. Приехала сюда на автобусе повидать Таньку, подружку мою из нашего дома. Она приезжает сюда каждую неделю на выходные, помогать на огороде.
- Послушай, сегодня не первое апреля и перестань меня разыгрывать!
- Я не разыгрываю...
Наконец, видимо, до отца дошло, что соединяла-то их телефонистка. Наступила пауза. Потом издалека послышался голос матери: "Пусть немедленно едет домой!.." Потом голос отца: "Подожди!.." Снова установилась тишина. Потом раздались всхлипывания.
- Слышишь? - спросил в трубку отец.
- Слышу... - ответила Алиса.
- И что?..
- Завтра днем вернусь.
Наступила такая тишина, что в трубке было слышно, как отец нервно теребит усы. Алиса вдруг поняла, что совершенно не может предугадать реакцию отца: он бросит трубку, начнет орать или передаст трубку матери, а она уж пустит в ход все мыслимые и немыслимые доводы, вплоть до "скорой помощи", лишь бы вернуть малолетнюю дочь домой. Ведь Алисе тринадцать будет только завтра. Хотя и в двадцать мама постарается держать дочь на коротком поводке.
Всхлипывания постепенно стали переходить в рыдания, а отец молчал. "Может быть, - вдруг подумала Алиса, - он ждет, что я опомнюсь и сама пообещаю вернуться домой уже сегодня?.." Алисе было жалко мать... да и отца тоже. "Но должны же они, - начинала она нервничать, когда-нибудь... Опять это дурацкое слово "должны" вылезло! Сейчас наверняка и отец его скажет: "Должна же ты, Алиса..." Как долго он молчит! Ну хоть бы что-нибудь уже сказал!"
- Алиса... Мне за тобой приехать или ты сама доберешься до города?
- Я... сама...
Угрожающего тона в голосе отца не было, но понять, что он имеет в виду, было сложно. Слова отца можно было расценить двояко: их можно было понять как "немедленно приезжай"; а можно было предположить и то, что речь идет о завтрашнем дне. Чтобы не мучиться неизвестностью, Алиса пошутила:
- Я выеду завтра с первыми петухами, вернее - с первой лошадью.
- Ты уже знаешь расписание движения автобуса?
- Нет. Я еще даже к Таньке не заходила, стала сразу же вам звонить.
- Ну... будь там поосторожнее...
- Спасибо, папа...
Алиса, выскочив из помещения почты, полетела к Танькиному дому, словно птица, выпущенная из клетки. По дороге она успела заглянуть в местный "бутик" и купила в нем подарки: Таньке и себе - на день рождения!
Танькин дом стоял справа от автомагистрали. Отворив заскрипевшую калитку, Алиса услышала за высокими воротами заливистый собачий лай. "Клево будет, - подумала она, - если я адрес перепутала. Ничего, они тут все друг друга знают, подскажут в случае чего, где дом Колосовых. Но самый крутой прикол будет, если Танька живет не в Кукушкино, а, например, в Погремушкино или в Петрушкино. Что-то никто не идет. Может быть, в окно постучать?"
Но вот одна половина ворот приоткрылась, и в проем просунулись две головы: Танькина и собачья.
- Вам кого? - удивленно спросила Танька, не узнавая Алису.
Алиса постаралась продлить удовольствие и максимально хриплым голосом, на который только была способна, ответила:
- Папаньку твоего!
- А... его нет.
- Тогда... маманьку!
- Они на речке. Вечером только будут.
- Тогда - бабаньку!
- А у нас ее нет...
- Тогда тебя!
- А у нас собака очень злая!
Танька была на два года младше Алисы. Да к тому же еще и хрупкая и невысокая, как Дюймовочка. Алиса почувствовала, что голос у нее подсел и долго разговаривать в таком регистре она вряд ли сможет. Но как, каким эффектным приемом закончить этот розыгрыш, тоже не знала. Так и стояли они, глядя друг на друга: Алиса - у калитки палисадника, а Танька - за воротами. Собака смотрела то на хозяйку, то на гостью и ждала команды. Первой не выдержала Танька и сердито спросила:
- Что вам надо?
- В "Кул Гёл" писала?
- Писала, - упавшим голосом сказала Танька.
- Адрес свой указывала?
- Указывала... - совсем растерялась она.
- Вот я и приехала с тобой дружить! Встречай!
- А ведь папы с мамой нет дома!
- Ты че, в натуре? Я к тебе из Сибири ехала на облом, что ли?
- Я... сейчас...
Танька оттащила во двор собаку, затем закрыла ворота, и наступила тишина. Потоптавшись около калитки, Алиса присела на скамейку у забора.
"Чего она там так Долго? - удивлялась Алиса. Может быть, к родителям со страху удрала через огород?" Посмотрев на окна, Алиса заметила, что в одном из них слегка пошевелилась занавеска. Решение, как действовать дальше, пришло мгновенно. Алиса встала, потянулась и пошла в сторону автобусной остановки. Женщина, продавшая ей рыбу, спросила:
- Родственники еще за рыбкой послали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11