Видит старик - сидит бледная, худенькая девочка.
- Дяденька, - говорит она, - я совушкой стать хочу. Батрачила я у помещика, а он прогнал меня в горы и приказал без совушки не возвращаться. А я сама хочу стать совушкой - птичке легче найти человека. Она всюду летает. Если я буду летать, то найду своего братца.
Сказала так и обернулась птицей, похлопала крыльями, покружилась над головой старика и улетела.
А Лачуга тоже долго ходил в горах, но так и не нашёл совушку, которая была его сестричкой. Тогда Ённам рассказал другу о птице, прилетавшей на тополь. Лачуга повеселел:
- Это была она. Прилетала ко мне и приняла тебя за меня. Ведь мы так похожи. Я должен её отыскать.
Мальчики взялись за руки и отправились на поиски. Им пришлось снова возвращаться к помещичьей усадьбе.
- Моя сестрёнка-совушка далеко от усадьбы не улетит. Она меня не оставит, - сказал Лачуга. - Давай спрячемся здесь, дождёмся темноты, а ночью покажемся совушке и уведём её с собой.
Спрятались они в кустах. Надо было переждать, когда солнце, взошедшее над гребнем горы на востоке, закатится за гребень горы на западе. Как медленно шло для них время, как долго длился тот день!
7
Но вот наконец и скрылось за горой солнце. Усадьба помещика потонула во мгле, напоминая какое-то страшное, зловещее, съёжившееся и готовое к прыжку чудище. Взглянул на неё Ённам и говорит другу:
- Подожди меня здесь. Пожалуй, лучше мне одному пойти поискать совушку.
- Нет, - возразил Лачуга. - Идти - так идти вместе.
- Чудак, послушай меня. Двоих они быстрее заметят. К тому же ты всё равно не узнаешь совушку, ведь ты её ещё не видел. Побудь здесь. Я скоро вернусь.
Уговорил Ённам мальчика остаться, одним мигом спустился с горы и осторожно подобрался поближе к усадьбе. Ему надо было дойти до самого тополя у ограды. А для этого нужно было проскочить мимо высоких центральных ворот, которые сегодня почему-то были оставлены открытыми. Ённам немного подождал, надеясь, что вот-вот ворота закроют, но больше мешкать уже времени не было, и он, пригнувшись, прошмыгнул мимо ворот. Оттуда сразу же кто-то вышел и стал вглядываться в темноту. Следом появился кто-то ещё, и они стали переговариваться:
- Что ты смотришь?
- Мне показалось, что здесь сейчас кто-то промелькнул. Уж не вор ли?
- Да... Того и гляди...
Ённам притаился у ограды недалеко от тополя. Те двое ещё чуть постояли и скрылись за воротами. Запрокинув голову, Ённам всматривался в листву тополя. Совушки не было видно. "Наверно, улетела куда-нибудь далеко. Надо, пожалуй, уходить. Подожду ещё чуть-чуть и пойду", - думал он. И вдруг послышался какой-то шорох. Смотрит: на ветке тополя - знакомая совушка. "Да, мальчик был прав,- обрадовался Ённам. - Не убоялась она помещика и прилетела своего братца повидать". Он протянул ей руку:
- Совушка, я принёс тебе радостную весть. Подлетай ко мне поближе.
Как в прошлый раз у крупорушки, птичка опустилась к нему прямо на ладонь. Приглаживая её перышки, он говорил ей полушёпотом:
- Лети за мной. Недалеко отсюда тебя ждёт братишка.
Ённам шёл впереди, а позади, радостно хлопая крыльями, порхала совушка. Заслышав шаги Ённама, Лачуга выбежал ему навстречу из своего укрытия.
- Встречай сестрёнку-совушку,- обрадовал Ённам друга.
- Оксун, милая! - позвал птичку Лачуга, произнеся имя сестрички, и совушка от радости затрепетала крыльями.
С грустью смотрел на неё Лачуга.
- Сестричка моя дорогая! Как же случилось, что ты стала птичкой? Как же мы дальше жить будем? Оставила ты меня одного...
Совушка горько плакала.
- Хоть одно радостное словечко услышать бы мне от сестрёнки! Раньше она часто плакала, потому что была голодна. Почему же сейчас-то она так рыдает? Нельзя ли снова превратить её в девочку? - спросил мальчик у Ённама. - Может быть, твоя волшебная палочка поможет?
Ённам решительно достал из-за пазухи палочку, обвёл ею три раза вокруг птички, приставил кончик к земле и промолвил:
- Стань совушка девочкой!
Взвилась от палочки струйка белого дыма, рассеялась, и на месте птички оказалась худенькая девочка - Оксун.
- Братик мой дорогой! - протянула она ручки к Лачуге.
Она так много раньше плакала, когда звала брата, что до сих пор голосок её был хриплым. Волосы девочки были спутаны. Вся одежда в заплатках. Ённаму стало жаль её.
- Я не хочу больше жить совушкой. Не бросайте меня! - попросила девочка.
- Знаешь, Оксун, это вот он, - указал Лачуга на Ённама, - помог нам.
Девочка поклонилась Ённаму.
- Ребята! - сказал Ённам. - Давайте больше не расставаться. Я приглашаю вас в мою страну, у нас всем живётся хорошо.
Ённам всё ещё держал в руке волшебную палочку: в старой рубашке Лачуги, которая болталась на нём, не было карманов. Он сунул палочку в карман школьной курточки, которую носил Лачуга. "Ведь мы теперь всегда будем вместе, - подумал Ённам. - Его карман - это мой карман".
- Береги нашу палочку-выручалочку, - попросил он.
- Конечно, конечно, - закивал головой Лачуга.
Взявшись за руки, все трое зашагали к хижине. У самого подножия горы выскочили на них с фонарями и собаками слуги помещика. Это была погоня за Ённамом.
- Вот он, держи его! - И они схватили мальчика. - Это ты сейчас прошмыгнул мимо ворот? Скачет, как блоха! Куда тебя несёт? А работать кто за тебя будет?
- Не трогайте его! - хотел заступиться за него Лачуга. - Это я ваш батрак, мальчишка из хижины. Вы меня ищете. А его не троньте!
Слуга осветил фонарём новенькую школьную форму на Лачуге и процедил:
- Отойдите прочь и не мешайте! Любят некоторые благородные заступаться за нищих. Этих лентяев нужно бить нещадно, чтобы им неповадно было.
Связали они Ённама и, посмотрев на девочку, удивились:
- Гляди-ка, а говорили, что эта батрачка умерла. Вот так удача - охотились за одним, а поймали сразу двоих!
- Отпустите их, - умолял Лачуга. - Свяжите и отведите меня.
Но слуги и слушать его не хотели.
- Братик, братик! - звала Оксун. - Я очень боюсь идти в помещичий дом!
Лачуге так хотелось выручить ребят, и он вспомнил о волшебной палочке. Отстав немного от пленников, он достал её, покрутил ею в воздухе, приставил к земле и попросил освободить сестру и Ённама. Но палочка почему-то не проявила своей волшебной силы. "Не получается, - подосадовал он. - Значит, она только Ённама слушается". Положил он палочку в карман и долго стоял в темноте, с тревогой думая о Ённаме и сестрёнке.
8
А тем временем Ённама и Оксун привели в усадьбу. Помещик был рад, что батраков поймали. Стоял на террасе, от удовольствия руки потирал и посмеивался:
- Думаешь, кроме меня, тебе даст кто-нибудь миску риса? Держи рот шире! Это я - человек добрый и потому прощаю и тебя, и эту девчонку. Оставляю вас из милости в своём доме, но уговор - работать как следует. Делать всё, что велят. Ей, - помещик показал на Оксун, - я занятие придумал: пусть пока нянчит моего младшенького сыночка.
И вот теперь с утра до позднего вечера девочка носила припелёнутого к спине хозяйского младенца. А тот весь в папашу уродился - ревел и капризничал весь день, не давая девочке присесть. Всякий раз, когда ребёнок плакать начинал, жена хозяина выбегала и била девочку по щекам:
- Лучше присматривай за нашей ненаглядной крошкой! Как ты с ним обращаешься? Так и знай: если ещё раз заплачет, тебе достанется!
Старший сын помещика издевался над Оксун. Он сочинил дразнилку и целыми днями распевал её, особенно когда девочка попадала ему на глаза:
Нищенка, каналья,
Год пропадала,
Сдохнуть - не издохла,
Снова прискакала.
А однажды произошла такая история. Оксун полоскала на реке пелёнки. Одна добрая крестьянка, увидев на ней рваную юбочку и пожалев девочку, сняла со своей головы косынку и подарила ей на починку юбки. Вернувшись с реки, Оксун стала пришивать заплаты к юбке. За шитьём она не услышала, что её зовёт хозяйка, и та застала её врасплох.
- Ты зачем средь бела дня в комнату забилась? Чем занимаешься? Растерявшись, Оксун спрятала за спину кусочек косынки, которую ей подарила добрая женщина. Заметив это, хозяйка вырвала у неё этот лоскуток и стала допрашивать:
- Где взяла? Откуда это, я спрашиваю? Утащила нашу пелёнку и испортила?
- Нет. Это мне одна тётя дала.
- Какая ещё тётя? Меня не обманешь! Начинаешь воровать? Да я тебя убью!
Глаза её засверкали от ярости. Схватила она батрачку за волосы и стала трепать. Оксун топала от боли ножками и кричала. Но злой ведьме и этого было мало. Она с силой швырнула девочку на землю. На крик девочки прибежал Ённам, поднял её, обхватил руками и с гневом посмотрел на пылавшую злостью хозяйку.
- Что вы делаете?
- Ага, заступник нашёлся!
Крепко сжав кулаки, Ённам крикнул ей:
- Разве можно так людей обижать? За волосы таскать, на землю швырять...
Разозлившись, он готов был дать отпор хозяйке.
- Ты на меня руку поднимаешь? - возмутилась она, но, струсив, стала пятиться назад, споткнулась о камень и грохнулась на землю.
Ённам хотел с помощью волшебной палочки наказать эту злыдню. Потрогал рубашку, но там не только палочки, кармана даже не было - это была не форменная курточка, а старенькая рубашка Лачуги.
9
С того дня маленькая батрачка тяжело заболела. Ённам старался за ней ухаживать, лечил как умел. Он прикладывал ей ко лбу листья лопуха, чтобы унять жар, давал с ложечки сок дикого винограда. Но девочке становилось всё хуже. Губы потрескались, голосок ослаб. Однажды он снова пошёл на сопку за диким виноградом и, когда принёс виноград, с удивлением обнаружил, что девочки на месте нет. Это показалось ему странным, и он поспешил во двор. "Где же она?" думал он. Начинало смеркаться. Осмотревшись, он увидел едва заметный след, будто кто-то прополз. Ённам пошёл по этому следу за ворота. След привёл его туда, где на поле начинаются борозды. Там в углублении бороздки лежала ничком девочка. Это была Оксун.
- Зачем ты вышла сюда? Ветер такой холодный, ты простудишься. Пойдём обратно. Я принёс тебе сладкого винограда.
Он хотел поскорее посадить её к себе на спину и понести в комнату.
- Нет, не хочу. Я вон туда... - И она попыталась ползти между бороздами.
- Куда же ты хочешь?
- Вон туда... К маме хочу... - Она бессильно кивнула на далёкую сопку, где была могила её матери. - Всё у меня болит. Не могу я больше жить у помещика.
Что-то горячее подступило у Ённама к горлу, и он не знал, что ей сказать. Поднял девочку, прижал к себе. Она так тяжело дышала, что ему стало боязно за неё.
- Хочешь братишку увидеть? Я тебя отнесу к нему. Успокоив девочку, он посадил её на спину и понёс к хижине. Пот лил с него градом, но он и не чувствовал, что ему тяжело. Заметив их, навстречу с радостью вышел Лачуга.
- Наконец-то вы убежали! Я так за вас беспокоился. Так хотелось вам помочь. Каждую ночь я ходил вокруг ограды помещичьей усадьбы. И сегодня ночью тоже приходил...
- А у нас печальные новости, - поделился с ним Ённам. - Оксун снова хочет стать совушкой.
И он рассказал брату о том, что произошло в эти дни с его сестрёнкой.
- Да, да, хочу, - подтвердила Оксун. - Тогда я хотя и засыпала на улице при холодной росе, дрожала от ветров и стужи, но меня не били и я летала куда хотела. Не ругай меня, братик. Если ты меня любишь и жалеешь, разреши мне снова стать совушкой.
Братишка крепко обнял её, и ему стало жаль свою сестричку до глубины души.
- Ты слышишь, что она говорит? Её терпение кончилось. Пусть она станет опять свободной птицей. В мире этих злых людей я ей не защитник и помочь ничем не смогу. А у тебя есть волшебная палочка. Вот она.
Достав из кармана палочку, он протянул её Ённаму и обратился к сестрёнке:
- Братец Ённам твою просьбу исполнит. Что ты хочешь мне сказать на прощанье? Говори. Я выслушаю любую твою просьбу.
А она только вглядывалась молча в лицо своего брата, чтобы надолго запечатлеть его в душе. Потом попросила:
- Братик, только меня из совушки в девочку больше не превращай! Когда услышишь, что совушка поёт в горах, знай, что у меня всё хорошо.
- А ты не прилетай близко к помещичьей усадьбе, не то они подстрелят тебя. Когда затоскуешь по мне, спрячься в глухом лесу и тихонечко покричи так, чтобы только мне одному было слышно.
- Да разве можем мы эту прелестную девочку снова пустить птицей в ночное небо на холодные ветры?! - воскликнул Ённам, взглянув на небо, сплошь покрытое чёрными тучами. - Нет, так нельзя. Этому не бывать! - И он поспешил спрятать волшебную палочку в карман курточки, которая была на Лачуге.
- А как же быть? - растерялся тот.
- Завтра утром, рано на рассвете, отправляемся к нам домой. Там мы сможем быстро вылечить твою сестрёнку. И тебе тоже не надо будет больше батрачить.
10
Наступила глубокая ночь. На ночлег устроились в хижине. Девочку положили посередине, а сами улеглись на холодном полу по краям. Единственным истрёпанным одеяльцем даже девочку одну укрыть не удалось. Дверца, сделанная из соломенного мата, покачивалась, и в щели задувал холодный ветер. Было так зябко, что даже ноги нельзя было вытянуть. Ённам свернулся клубочком, как креветка, пытался хоть немного поспать, но заснуть никак не мог. Лачуга тоже не засыпал, всё ворочался, а потом спросил:
- Ённам, ты первый раз ночуешь в такой хижине?
- Да. Я даже не думал, что на свете бывают такие дома.
И перед его глазами вдруг всплыли, как на картинке, очертания его родного дома. Сестра, скорее всего, сладко спит сейчас в тёплой комнате. Как счастливо жить в доме, в котором он родился и вырос! Только теперь он постиг истинный смысл слов дедушки, который говорил, что счастливый дом находится совсем рядом.
Ённам стал рассказывать Лачуге о детских яслях и детском саде, в которые он ходил, о школе, в которой он учится. С завистью слушал мальчик его рассказ и не верил:
- Неужели это правда? Вот пожить бы там хоть один денёк... Ённам его успокоил:
- Как только начнёт рассветать, трогаемся в путь. Я приглашаю вас к нам. Ты ведь ещё и грамоте не учился. Будете жить в нашем доме, а ты будешь учиться в нашей школе. Я буду тебе помогать изо всех сил. Ребята из нашего класса тоже с радостью встретят тебя. А сестрёнка твоя вместе с моей сестрой будет учиться петь и танцевать.
1 2 3 4