Василий Алексеевич Лебедев
Петькин день


Лебедев Василий Алексеевич
Петькин день

Василий Алексеевич ЛЕБЕДЕВ
ПЕТЬКИН ДЕНЬ
Рассказ
Вторую неделю ходил Петька Горшков именинником. Вторую неделю он носил звёздочку октябрёнка и с той поры не получил ни одной двойки. Как это ему удавалось, Петька и сам не понимал, но учиться стал охотней. К урокам приступал без страха, даже весело. У него будто открылось второе дыхание, как у спортсменов. Если раньше на классном собрании учительница корила его за двойки, то теперь уже требовала кончать с тройками. И Петька дал слово.
После собрания его подкараулил Фимка Басов, попросту Бас. Это был длинный второгодник, чёрный, запущенный. Бас стоял в конце берёзовой рощи со своими дымоглотами - Юркой и Колькой, Правда, они не курили, но зато смотрели, как украдкой от всего мира курит сам Бас, и глотали его дым.
Как только на дорожке показался Петька, они окликнули его.
- Чего? - подошёл Петька, ожидая нехорошего.
- Ну что, рыжий бес? - оскалился Бас. - В отличники лезешь?
- Если я - рыжий бес, то ты - чёрный Бас! Вот!
- Ах ты рыжая пакля!
Бас размахнулся и швырнул в Петьку грачиным яйцом.
- Вот тебе!
Яйцо попало в берёзу над Петькиной головой. Брызнуло в разные стороны. Серая в крапинку скорлупа упала на корневище берёзы.
- Чего бросаешься? Раскидался тут! Только и знает по деревьям лазать! Гнёзда разорять.
- А хочешь в нос? - задирался Бас, посматривая на своих.
- Если ты - мне, так и я - тебе... Думаете, трое на одного, так испугаюсь?
Петька знал, что его могут поколотить. Не справиться ему с тремя, хотя у него мускулы есть и подтягивается он на перекладине семь раз. Нет, не справиться...
- Осмелел, рыжая пакля, как октябрёнком стал! - заметил Бас и неожиданно двинул кулаком Петьке в грудь.
Петька отшатнулся к берёзе, но в следующий миг размахнулся портфелем и двинул Басу по плечу.
- Эй! Вы чего там?
- Трое на одного? Да?
Это бежали ребята из их класса. Теперь-то Басу с дымоглотами худо будет!
- Ты чего, Бас, опять драку затеял? - спросил староста Мишка Сизов.
- Да вон ваш герой сам лезет! - соврал нагло Бас и продолжал: Звёздочку на грудь нацепил...
- Ну и нацепил! А тебе чего? - встрял Петька, пофыркивая курносым носом. - Тебе только по деревьям лазать, да двойки получать, да ещё окурки подбирать! Да драться, когда трое на одного! Сме-елый...
- И смелый! - Бас выставил одно плечо вперёд. - Я на любую берёзу заберусь, до любого гнезда достану, а вот ты, октябрёнок, струсишь!
- Я? - ощерился Петька.
- Ты!
- Я струшу?
- Струсишь!
Петька отбросил портфель.
- На какую лезть? - вызывающе спросил Петька.
Бас выбрал самую высокую берёзу, такую, что посмотришь наверх - шапка валится с головы. А там, на самом верху, в жуткой, продутой ветрами голубизне, чернели точки грачиных гнёзд.
- Полезай на эту! А в доказательство достань грачиное яйцо! Только где тебе!
- Да разве ему влезть! Запарится на половине! - подтрунивали дымоглоты.
Спор вышел не на шутку.
Петька шагнул к берёзе, скинул обутку.
- Петя, не надо... - пытался было остановить его Мишка, но Петька так решительно снял с себя пиджачок, что Мишка не осмелился удерживать. Остался стоять под берёзой с пиджаком друга в руках.
И Петька полез.
Первые пять - семь метров он одолел легко. Потом высота увеличилась.
Вот уже и крыша двухэтажной школы стала ниже Петьки. Вот уже и лица ребят внизу белели непривычно мелкими точками, а добрался он только до половины берёзы. Руки устали. Спина взмокла от напряжения. Ноги слушались всё хуже.
- Сейчас свалится! Свалится! - орали дымоглоты, приставив ладони рупором к губам.
Петьке стало страшновато. Там, внизу, берёза казалась устойчивой, крепкой. Здесь же, на большой высоте, она качалась и поскрипывала, будто внутри у неё что-то шевелилось. Петька прижимался всем телом к гладкому белому стволу и слышал эту, скрытую от всех, жизнь дерева...
Сучки становились тоньше. Росли они ближе к вершине так плотно, что пролезть между ними становилось всё труднее и труднее. Вот они уже стали гнуться под ногами и руками. Пришлось для надёжности ставить ноги ближе к стволу, чтобы сучки не обломились. Петька смотрел теперь только наверх, чтобы от страха не кружилась голова и не разжались руки. Он вспомнил вдруг, как в прошлом году упал с дерева один старшеклассник и его увезли в больницу. Он подумал, что и с ним может это произойти. Тогда мама и бабушка зальются слезами, а всё из-за чего? Из-за того, что надо доказать свою смелость чумазому Басу? Может, спуститься вниз?
Петька устроился на сучке верхом и отдыхал.
- Выдохся! - уже еле слышно долетало с земли.
Петька полез выше.
Теперь оставалось до первого гнезда совсем немного. Оно было устроено грачами в развилке на самой вершине. Рогатулина была так тонка и опасна, что Петька уже мог обхватить ствол ладонями - и пальцы соединялись. Ветер раскачивал берёзу. Ноги то и дело скользили вниз, но снова нащупывали опору. Петьку колотила мелкая дрожь. Теперь уже не было смысла отступать. Гнездо было над самой головой.
Грачи почувствовали опасность и устроили такой базар, подняли такую тревогу, что Петька оглох от криков. Вся пернатая роща слетелась к Петькиной берёзе. Грачи подлетали совсем близко, заглядывали Петьке в лицо своими круглыми, немигающими, страшными глазами. Их угрожающе раскрытые клювы темнели чёрными воронками надорванных криками глоток.
- Чего разорались? Чего? - ворчал Петька.
Он уже упёрся в гнездо. Он чувствовал конец подъёма и набирался сил, чтобы сделать последние движения вверх, после чего надо было заглянуть в гнездо, взять яйцо, положить его в шапку и начать спуск.
И вот оно, гнездо! Оно было большое, совсем не такое, каким кажется снизу. Да и всё отсюда казалось другим. Внизу прикорнуло здание школы. Далеко-далеко открылся весь пригород до самой станции, где стояла электричка. Было видно озеро вдали, улицы с малюсенькими машинами, бегущими по блестящей ниточке шоссе.
"Как красиво! Какая высота!" - думал Петька, обхватив берёзу руками и ногами и отдыхая так перед последним броском наверх. Ему захотелось всегда видеть землю вот так, сверху. Он завидовал лётчикам, у которых есть надёжные самолёты, а тут качайся на вершинной рогатулине, да ещё эти грачи! А грачи совсем озлобились. Хозяева гнезда подлетали уже вплотную. Били крыльями по спине, по голове. Ветер, гнавший в голубом небе облака и раскачивавший берёзу, сливался с ветром от крыльев.
"Останусь сегодня живым - буду лётчиком!" - решил Петька. Ему надо было доказать Басу и дымоглотам, что он смел, что может не только лучше учиться и носить звёздочку октябрёнка, он ещё может стать лётчиком! "Больше не полезу на берёзу, но сегодня докажу!" - думал Петька ожесточённо.
Но тут подлетел грач спереди. Птица была так растеряна, так жалобно и надрывно кричала прямо в лицо, словно просила Петьку не трогать гнездо, не разрушать их жизнь, их дом, к которому они стремились за тысячи километров, чтобы вывести детей на этой родной земле... Петьке стало жаль птицу. Она трепыхала крыльями в белёсом подбое, беспомощно поджимала тёмные лапки и всё смотрела Петьке в глаза, всё просила.
- Да ладно! Чего-нибудь придумаем... - проворчал Петька, прижимаясь носом к жёсткому краю гнезда.
И вот он заглянул туда, в гнездо. Это был новый для него мир. Это был птичий дом. Там поверх прутьев были положены перья, мох, натасканный из лесу, а в самой середине, на нежной пуховой перинке, лежали три яичка. Петька протянул руку, и его ободранные в кровь пальцы ощутили нежное тепло завтрашней жизни. "Скоро выведутся", - решил он. Скоро будут новые птицы. Они подымутся в родное небо, окрепнут, станут будить Петьку по утрам. А если сейчас взять яйцо...
Петька спускался осторожно. Деловито. Один раз поспешил и чуть не сорвался. После этого стал осторожнее. С каждым метром вниз вырастали кругом наземные предметы, школа становилась выше, исчезло шоссе, станция. Ребята стали похожи на людей, хотя и казались ещё карликами.
"Осторожней... Осторожней..." - твердил себе Петька.
И вот наконец земля!
- Ну, где яйцо? - приступил Бас.
- Фу, устал! - улыбнулся Петька своим, надевая пиджачок, но не обращая внимания на Баса.
- Молодец ты, Петька, хоть и дурак! - заметил Мишка восхищённо. Нашёл кому доказывать свою смелость!
- Да он не долез! - заорал Бас.
Петька повернулся к нему. Снял шапку.
- Долез! Только яйца грачиные не взял. Понял?
- Врёшь! Не долез! У гнезда всего страшней. Не долез!
Петька достал из шапки щепотку перьев и бросил их в неумытое лицо Баса.
- Видел? Гер-рой - штаны с дырой! - сказал ему Петька и повернулся к своим: - Пошли, ребята!



1