Главное, он отчего-то совершенно не мог представить себя прежнего, что-то мямлящего, перед Спиридошей.
Он осунулся и похудел, он шел в школу со страшной кашей в голове, а еще, как это ни смешно, с дрожью в коленках, хотя давным-давно уже был закаленным троечником, равнодушно принимающим все неожиданные выверты фортуны.
Но Спиридошу он уже не увидел. Им объявили, что Спиридоша заболела и вместо математики будет биология. Назавтра математику заменили черчением, а еще через день в класс пришла Анечка, Анна Владимировна, молодая, симпатичная и смешливая математичка. И, как оказалось, насовсем. Славика она вызвала лишь через две недели, когда та каша у него в голове, что образовалась после занятий с Андрюшей, непонятным образом разредилась и взамен получилась вполне привычная пустота.
- Ну, что ж тебе поставить?..
Анечка, вздохнув, долго держала ручку рядом со Славиковой фамилией.
- Трояк, - независимо хмыкнул Славик, - чего же еще?
Спиридошу действительно вынесли из школы вперед ногами. В актовом зале стоял убранный хризантемами гроб, а с увеличенной фотографии глядела совсем молодая Спиридоша - какую не видели ни Славик, ни Славикова мама, ни даже тетя Люся. С густой волной темных волос, в пиджаке с огромными квадратными плечами. В вестибюле висел некролог с такой же фотографией, только поменьше. Славик прочел, что через полгода сравнялось бы ровно пятьдесят лет, как Спиридоша работала в их школе. И он впервые почувствовал, какая она была старая. До ужаса старая.
Оркестр заиграл траурный марш; Спиридошу понесли к выходу. Славик видел лишь Спиридошины неподвижные прямые ноги, и так странно было видеть их в тонких чулках и старомодных лаковых лодочках вместо толстых серых рейтуз и фетровых бот. Снова защипало в носу.
"Наверное, она все же была плохая учительница. Она была так себе училка, - подумал Славик, - но она... она была человек. Да, она была человек! Я тоже человек, и мама, и папа, и Андрюша, и тетя Люся... И все, все вокруг! Все люди. Все".
Славик зажмурился. И в темноте она виделась ему еще ярче и четче, эта первая открывшаяся ему истина. Такая огромная. Такая простая.

1 2