Бабич Ирина
Чико и его друзья
Ирина БАБИЧ
ЧИКО И ЕГО ДРУЗЬЯ
Рассказ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Чико находит хозяина
Валя и Ванда
"Не хочу быть артистом"
Кто хочет - тот добьётся! ______________________________________________________________________
ЧИКО НАХОДИТ ХОЗЯИНА
Маленький шимпанзе сидел в просторной клетке. В самом уголке. Большой апельсин, оранжевый, как жаркое тропическое солнце, лежал нетронутый перед самым его носом. Около миски с водой служитель зооцентра пристроил целую связку бананов и поставил тарелку сладкой манной каши. Но малыш даже не смотрел на еду. Может быть, он вспоминал мать и то ужасное утро, когда люди с криком и шумом схватили его, такого маленького и беспомощного. А может, его просто укачало - ведь путь из Африки в Голландию, а оттуда к нам, в Советский Союз, очень далёк и утомителен.
Сюда, в зооцентр, приезжали за новыми партиями животных представители зоопарков из разных городов страны, артисты цирков, сотрудники передвижных зверинцев и зоовыставок. В больших загонах здесь важно прохаживались слоны, отрывисто лаяли в клетках гиены, в бассейне с водой прятался блестящий, как сапог, тюлень... То и дело грузчики, стараясь не очень топать, выносили клетки и ящики - звери отправлялись на новое, уже постоянное место жительства. И сколько раз приезжие, глядя на маленького шимпанзе, просили: "Пожалуйста, уступите нам этого малыша". Но работники зооцентра неизменно отвечали:
- Нет.
- Ну почему?
- А потому, - объясняли им, - что теперь в советском цирке будет свой собственный аттракцион с дрессированными шимпанзе. До сих пор такого номера у нас не было. Никогда! А теперь будет. Чико ожидает своего хозяина - артиста Валентина Иванова.
И вот как-то под вечер дверь клетки распахнулась. Вошёл молодой человек с весёлыми карими глазами. Он протянул руку к обезьянке и ласково сказал:
- Ну, Чико, здравствуй. Иди ко мне.
Не тут-то было. Только что сидел шимпанзёнок тихонький, скорченный, - как свёрнутый меховой воротник. И вдруг, как пружина, развернулся и взлетел под самый потолок - по сетке. Да и не такой он был маленький - с годовалого ребёнка. Руки длинные, грудь широкая. А зубы - больше, чем у овчарки, пожалуй. Если тяпнет - ого-го!
- Чико, глупый, чего ты испугался? Э, да он совсем дикий!
Шимпанзёнку предлагали лакомства, игрушки, ласково звали - ничего не помогало. Он твёрдо помнил, что люди разлучили его с матерью. Он не доверял им. А попробуй поймать этого акробата - так и носится по клетке, да ещё норовит забраться повыше.
- Давайте сюда удава, - предложил кто-то, - обезьяны змей боятся.
Через несколько минут двое рабочих притащили огромную сонную змею. Она медленно поползла по клетке. Её чешуя, вся в разводах и узорах, блестела, как стеклянная.
- Сейчас он увидит удава и бросится к нам, - пообещал служитель, который сказал, что обезьяны змей боятся.
Но Чико и не глянул на сверкающую ленту. Ведь он был ещё очень мал и ничего не знал о змеях.
Удава унесли. Совершенно измученные люди стали совещаться, как быть. И вот в клетке появился сачок. Точно такой, каким ребятишки бабочек ловят. Только не из марли, а из мешковины. И очень большой. Этим сачком и поймали маленького упрямца.
Ух, как он отчаянно кричал и вырывался - всех зверей переполошил.
- Скандалист ты, брат, - сказал человек с весёлыми глазами, перетягивая платком прокушенную шимпанзён-ком руку. - Зря ведь орёшь. Всё равно мы с тобой подружимся!
ВАЛЯ И ВАНДА
Представьте себе - на арене цирка стоит человек. Ноги его чуть расставлены, всё тело напряжено. На плече у человека - длинный гибкий шест. Очень длинный.
Заканчивается шест кольцом, а в этом кольце гимнастка показывает своё мастерство. Этот номер называется - акробаты с першами. Артист то ставит перш - длинный шест - на голову, то удерживает его зубами. Цирк гремит от аплодисментов.
- Молодцы Ивановы, - говорят зрители, - отлично работают.
Так было в Москве и Париже, в Вене и Лондоне, в Софии и Хельсинки - всюду, где с коллективами артистов советского цирка побывали Валентин и Ванда.
Заявки на выступление "очаровательных Ивановых" всё прибывали. Особенно после того, как Валя и Ванда получили золотые медали за свой номер на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве.
И вдруг Ивановы перестали выступать. Заявки тихо пылились в папках Союзгосцирка. На них отвечали отказом: Ивановы не могут выехать ни в Ленинград, ни в Нью-Йорк, ни в Прагу, ни в Новосибирск...
- Уж не случилось ли чего? - волновались любители цирка. - Такая замечательная пара - и не выступает.
- Вообще-то случилось, - отвечали в Союзгосцирке. Но на дальнейшие расспросы только таинственно покачивали головами.
А случилось вот что: Ивановы задумали новый номер. Началось это в Лондоне. Как-то в один из первых дней Ванда вышла в цирковой дворик - подышать воздухом. Дворик был тесный, заставленный ящиками, клетками, реквизитом. Серое чужое небо висело низко-низко. Интересно, почему вдали от Родины и небо кажется незнакомым? Ванда задумалась. И вдруг почувствовала, как чья-то маленькая холодная ручка доверчиво коснулась её пальцев. Оказывается, у самых ног Ванды в тесноватой неопрятной клетке сидел небольшой чёрный шимпанзе.
Мордочка у него была грустная. Может быть, он тоже тосковал по родине? Ванда присела, протянула сквозь сетку пальцы. Обезьянка потёрлась о них щекой, а потом, точно благодаря за внимание, начала выкидывать уморительные номера. Она кувыркалась, подпрыгивала, важно прогуливалась из угла в угол на задних лапах и даже пыталась сама себе хлопать.
Вечером Ванда притащила во дворик Валю. Так и пошло: каждую свободную минуту они проводили у клетки своей мохнатой приятельницы Рикки. До чего же она была забавна! Вот если бы взять трёх-четырёх таких шимпанзе и устроить настоящий цирк в цирке! Подготовить номер на целое отделение - и чтобы были в нём обезьяны-канатоходцы и акробаты, мотоциклисты и музыканты, жонглёры и прыгуны!
В день отъезда Валя и Ванда пришли попрощаться с добродушной Рикки. Хозяин - артист английского цирка - открыл клетку и даже сфотографировал Ванду и Рикки - на память.
- В залог нашего будущего номера, - сказала ему Ванда.
Англичанин очень удивился. Как, мистер Иванов и его супруга хотят заняться дрессировкой? Но ведь это требует много времени. И денег. Обезьяны стоят так дорого. Они очень капризны, несговорчивы и даже опасны. Неужели Ивановы откажутся от номера - он так хорош и приносит, наверное, приличный доход. И откуда они возьмут средства на подготовку аттракциона с шимпанзе? Ведь это займёт не менее двух лет!
Пришлось ему объяснить, что в Советском Союзе всё совсем не так. Государство купит животных, оплатит репетиционный период, сделает весь реквизит - оборудование для номера. Конечно, труд это большой, придётся некоторое время не выступать, но...
- У советских артистов своя профессиональная гордость есть, сказал Валя. - До сих пор не было у нас такого аттракциона. Значит, он должен быть!
"НЕ ХОЧУ БЫТЬ АРТИСТОМ"
Как-то в одну из киевских детских поликлиник прибежала молодая светловолосая женщина. Из её больших голубых глаз так и катились слезы.
- Доктор, я вас умоляю, - обратилась она к полной добродушной женщине в белом халате, - пойдёмте со мной. Ему очень плохо. Это совсем близко...
- Не надо так волноваться, - ласково сказала врач. - Близко или далеко - не имеет значения, мы ходим ко всем больным детям.
- Но у меня не ребёнок, - смущённо пролепетала посетительница. - У меня обезьяна.
Вот тебе раз! Врач так и села.
- Мы не лечим обезьян, гражданка, - сухо сказала она. - Обратитесь к ветеринару.
- Но ведь у меня особая обезьяна, - взмолилась Ванда (это была она). - Человекообразная. Вы сами увидите.
И врач уступила. Она собрала инструменты, накинула поверх халата пальто и пошла за Вандой в цирк - он и в самом деле был недалеко. Там, в большой комнате с синим ковром на полу, стояли пять клеток. Крупный шимпанзе, сидящий в крайней клетке, при виде незнакомки вскочил, вцепился в решётку и грозно крикнул: "Ух! Ух!" Трудно было узнать в этом забияке и крепыше заморыша Чико. "У-у-у!" - отозвался из соседней клетки Мак - светлолицый шимпанзе с низкой чёрной чёлкой. А третья клетка была пуста: её обитатель - жалкий, худенький - смирно лежал на коленях у Вали. Это и был пациент - недавно прибывший из зооцентра Боми. Долгая дорога и перемена климата сделали своё дело - малыш захворал.
- Они вообще очень хрупкие, эти шимпанзе, - объяснил врачу Валя. - Был однажды такой случай: погрузили на теплоход клетку с обезьяной. Когда теплоход отчаливал от пристани, он дал прощальный гудок. И вот от этого гудка шимпанзе получил разрыв сердца.
- Да как же вы работаете с ними? - изумилась врач. - Лакомством приманиваете? Или бьёте?
- Бить нельзя, - покачал головой Валя. - Разве что шлёпнуть иногда, как шаловливого малыша. А лакомством их не купишь. У них вся еда - сплошное лакомство: фрукты, сладкие каши, компоты. Надо добиться, чтобы обезьяна любила своего хозяина, доверяла ему и охотно с ним играла. В игре и к работе приучится. Вот выздоровеет Боми приходите к нам на репетицию.
А это и в самом деле очень интересно - побывать на репетиции у дрессировщиков обезьян. Вот на маленьком тренировочном манеже Валя расставил яркие детские стульчики, красные велосипеды, мотоцикл, укрепил на двух тумбочках палку. А вот и "артисты" появились: Чико принесли в передвижной клетке, Мак приехал на Валиной спине, а своего любимца Боми Ванда просто на руках принесла. Теперь-то уж ничего доверяют обезьяны Ванде и Вале, даются в руки, а если испугаются чего - бегут к хозяевам защиты искать. А сколько времени ушло на это! Чико - тот через два месяца пошёл на руки, Мака пришлось целых пять месяцев приручать. Или, казалось бы, простое дело - на стуле сидеть! А Боми три месяца стул переворачивал: не хотел сидеть - и баста!
Сегодня новый этап - знакомство с велосипедом. Блестящая красивая машина тихонько подкатилась к Макушкиному стулу. Ах, как заорал трусишка! И скорее к Вале, спрятался за него, мордочку выставил и пальцем показывает: "Ух! Ух!" В самом деле страшно - что за невиданный зверь! Приходится уговаривать?
- Смотри, глупенький, какая игрушка!
Валя сел на велосипед и проехался по кругу. Ага, зверь, оказывается, не кусается.
Он даже забавный.
- Иди сюда, Мак! Прокачу!
Не хочет.
День уходит на то, чтобы Мак согласился покататься. А сколько пройдёт времени, пока он сам сядет на велосипед, научится держать равновесие, поворачивать, аккуратно слезать!..
С мотоциклом было ещё хуже. Треск и бензиновый запах выводили из себя не только Мака, но и отважного Чико. Сколько раз вдребезги разлетались фары: это Чико со всего размаху швырял мотоцикл на пол. Сила-то у него огромная!
- Мак! Мак, не смей!
Валя грозит шимпанзёнку коротенькой палочкой. Мак знает, что виноват: укусил Боми за ногу. Теперь несколько дней, а то и недель Боми не захочет сесть на плечи Мака. С таким трудом подготовленный номер срывается. Надо начинать всё сначала.
- Они всё умеют, но делают только тогда, когда захотят, жаловалась Ванда друзьям. - На репетициях быстро устают, отвлекаются. А иногда очень упрямятся. Прямо на морде написано: "Ах, оставьте меня в покое. Я не хочу быть артистом".
- Да бросьте вы это дело, - советовали друзья. - Возвращайтесь к своим першам.
Бросить номер на полпути? Ну, нет, об этом Ивановы и слышать не хотели.
- Чико, Боми, Мак, на манеж. Репетиция продолжается!
КТО ХОЧЕТ - ТОТ ДОБЬЁТСЯ!
- Ну, Чико, дружок, как ты себя чувствуешь? Ведь сегодня у нас премьера. Смотри, Ванда, а он волнуется!
Обезьяны и в самом деле вели себя неспокойно. Волнение Ванды и Вали, видно, передалось им. Валя ещё раз проверил весь реквизит. Всё было в порядке. Утром на репетиции обезьяны вели себя прекрасно: чётко исполняли все номера, не ссорились, слушали своих хозяев. Но что будет сейчас, когда впервые цирк ошеломит их сверканием огней, громкими аплодисментами?
Пока клоуны забавляли публику разными смешными трюками, помощники Ивановых готовили всё к номеру. Пол на манеже выложили твёрдыми, блестящими, ярко раскрашенными плитами. У барьерчика поставили мотоциклы, велосипеды, шест с рогулькой на конце, по кругу разместили стульчики. А в проходе, откуда появляются артисты, установили бархатный полукруглый занавес. Наконец на весь цирк прогремело:
- Артисты Ванда и Валентин Ивановы!
И вот из-за тяжёлых складок занавеса выехали три обезьяны на самокатах. Старательно отталкиваясь мохнатыми ногами, они помчались по кругу. А за ними на арену выбежали улыбающиеся Ванда и Валя.
Грянули аплодисменты.
- Обезьяны, обезьяны! - шумели в публике.
- Ой, до чего забавные!
- Смотри, смотри, бросил самокат.
- Ха-ха-ха!
Публика хохочет и аплодирует. А Ванде и Вале не до смеха. Какое уж тут веселье, если перепуганный Мак бросил самокат и пустился наутёк за кулисы. Бежит да ещё вопит: "Ух! У-ух!"
Чико от страха прямо окаменел. Ему пора взять шест и вставить в отверстие в полу. На этом шесте Мак должен делать стойку - вверх ногами. А Чико уселся на стульчик и ни с места. Зубы скалит с перепугу: мол, не тронь, не подходи!
И только Боми чувствовал себя отлично. Ему понравилось, что люди смеются и аплодируют, и он начал "выкаблучиваться": кувыркаться, прыгать через стульчик, строить уморительные гримасы.
Никогда не забыть Ванде и Вале этот день. Животных будто подменили: отважные гонщики Чико и Мак, которые на репетициях ловко обгоняли друг друга, сидя один на мотоцикле, а другой - на мотороллере, теперь сталкивались и с воплями убегали от машин. Боми неожиданно снял с себя платье и остался в трусиках на подтяжках. Беда да и только!
За кулисами взмокший от пота Валя перевёл дух. С отчаянием смотрела на него Ванда. Совершенно измождённые обезьяны забились в переносную клетку. И тут к Ивановым подошёл знаменитый иллюзионист Кио.
- Поздравляю с дебютом, - весело сказал он. - Да вы не расстраивайтесь, ребята. Номер будет отличный. Просто животные не привыкли к публике. Правда, Чико?
- У-у!
1 2