Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Пуаро смотрел теперь на ее белые тонкие руки, сжимавшие край стола.— Пытаюсь припомнить, была ли я там в тот вечер? — Она как бы размышляла вслух. — Почти убеждена, что нет. Но если лоскут валялся там уже давно, как же полиция не обнаружила его? Это невероятно.— Полиция не думает о многих вещах, о которых привык думать Эркюль Пуаро, мадемуазель!— Не забегал? ли я туда на минутку перед обедом? продолжала Лили тем же задумчивым тоном. — Или это было накануне? Да, теперь я почти уверена, что это было накануне.— Сомневаюсь, — отрезал Пуаро.— Почему?Не отвечая, он только отрицательно качал головой.— Не хотите ли вы сказать… — строптиво начала Лили.Она подалась вперед, пристально глядя на него, бледная как смерть.— Вы не заметили на лоскутке пятно, мадемуазель? Это человеческая кровь.— Что вы говорите?!— Я говорю, что вы заходили в кабинет в башне после преступления, а не до него. Думаю, для вас будет лучше доверить мне всю правду. Иначе вас ждут крупные неприятности.С грозным видом он выпрямился во весь свой маленький рост, его палец, направленный на нее, сурово грозил.— Но как вы узнали?.. — прошептала упавшим голосом Лили.— Не имеет значения. Эркюль Пуаро ЗНАЕТ, этого довольно. Не скрыто от меня и существование капитана Хэмфри Нэйлора. И то, что вы выходили ночью, чтобы повидаться с ним.Неожиданно Лили уронила голову на вытянутые руки и горько заплакала. Манера поведения Пуаро тотчас изменилась.— Полно, малютка, не расстраивайтесь так, — мягко сказал он, слегка поглаживая ее по плечу. — Провести Эркюля Пуаро немыслимо. Как только вы это уясните, все ваши беды кончатся. Поведайте мне вашу историю. Вам ведь самой хочется облегчить душу перед папашей Пуаро, не так ли?— Но это совсем не то, что вы предполагаете, совсем не то. Мой брат Хэмфри и пальцем его не коснулся!— Ваш брат? — нахмурившись, воскликнул Пуаро. — Так вот в чем дело!.. Ну, если вы не хотите, чтобы на него пало подозрение, выкладывайте все без утайки.Лили подняла голову, отвела волосы, которые упали ей на лоб, и заговорила тихим, но уже вполне твердым голосом:— Хорошо, я скажу всю правду, месье Пуаро. Было бы безумием не сделать этого. Мое подлинное имя Лили Нэйлор, Хэмфри мой единственный брат. Несколько лет назад в Африке он открыл золотой прииск. Вернее, наткнулся на жильное золото. Эту сторону дела я не смогу передать с достаточной точностью, я не сильна в технических подробностях. Суть сводится к тому, что хорошо поставленное дело могло бы принести огромные прибыли. Хэмфри вернулся с письмом к сэру Рьюбену Аствеллу, которого надеялись заинтересовать этим предприятием. Я до сих пор не разобралась в правах каждого из участников, но знаю, что сэр Рьюбен отправил туда своего эксперта с целью получить достоверный отчет. Моему брату он сказал, что отзыв эксперта отрицательный и что он, Хэмфри, ошибся в своих предположениях. Брат вернулся в Африку с экспедицией, которая направлялась в глубь континента и следы которой вскоре затерялись. Предполагали, что все погибли, и мой брат в том числе.А спустя совсем немного времени была создана солидная компания по разработке золотого месторождения в районе Мпалы. Когда брат все-таки возвратился в Англию, он-то знал, что открытие принадлежит ему! Официально сэр Рьюбен не имел отношения к новой компании, его средства не были в нее вложены. Но это не убедило Хэмфри, он повторял мне, что сэр Аствелл безбожно обманул его. Такое вероломство совершенно сломило брата, он стал желчным и глубоко несчастным неудачником. У нас с ним больше никого на свете нет, помочь нам некому. Когда возникла необходимость мне самой зарабатывать на жизнь, я подумала: а почему бы не попытаться поступить на службу к леди Аствелл? Она как раз искала секретаря-компаньонку. Может быть, удастся выяснить наконец, имеет ли сэр Рьюбен отношение к злосчастной афере?По вполне понятным причинам я изменила фамилию и — честно признаюсь вам — представила поддельные рекомендации.Кандидаток на место оказалось много, и все более квалифицированные, чем я. Короче говоря, я написала от имени леди Пертпгар убедительное письмо, так как знала, что она только что отправилась путешествовать в Америку и не могла бы уличить меня. — Мне подумалось, что покровительство такой важной дамы произведет впечатление на леди Аствелл.Так и вышло, она выбрала именно меня… С тех пор я и превратилась в то презренное отвратительное существо, которым вы меня видите. Я стала шпионкой, хотя до последних дней неудачливой. Сэр Рьюбен не из тех, кто выдает свои секреты. Но вот из Африки вернулся Виктор Аствелл, а он менее скрытен; я стала склоняться к мысли, что Хэмфри прав.Мой брат приезжал сюда недели за две до убийства, и я в самом деле ускользала по ночам из дому, чтобы повидаться с ним. Узнав то, о чем проболтался мне Виктор Аствелл, он был сильно взбудоражен, твердил, что я на верном пути… Но тут все пошло вкривь и вкось: кто-то заметил, как я уходила из дому, донес сэру Рьюбену. Тот стал подозрителен, разыскал мои документы, обнаружил фальшивку. В день преступления произошел взрыв. Видимо, он вообразил, что моя цель подобраться к драгоценностям его супруги. Как бы то ни было, он не желал больше терпеть меня в своем доме, хотя согласился не преследовать за подлог рекомендации. Леди Аствелл смело встала на мою защиту и не колеблясь противостояла гневу мужа.Она смолкла. Пуаро был очень серьезен.— Теперь, мадемуазель, мы подошли вплотную к ночи убийства, — напомнил он.Лили понурилась и с трудом проглотила комок в горле.— Начну с того, что мой брат вновь приехал и мне необходимо было его повидать, как всегда, тайком. Это произошло в ту самую ночь. Я действительно поднялась в свою комнату, расставшись с леди Аствелл, но не легла, а подождала, пока все утихнет в доме. Затем бесшумно спустилась и выскользнула через боковую дверь. Хэмфри узнал от меня обо всех последних событиях. Нужные нам бумаги, сказала ему я, скорее всего в сейфе сэра Рьюбена в его кабинете в башне. Было решено этой же ночью предпринять отчаянную попытку овладеть ими. Я должна была войти первой и удостовериться, что путь свободен. Входя в ту же боковую дверь, я слышала, как пробило полночь. Я поднялась уже до середины лестницы, ведущей в башню, когда оттуда донесся звук падения и чей-то крик: «Боже мой! Боже мой!» Почти тотчас дверь из кабинета распахнулась и выскочил Чарльз Леверсон. При свете луны я ясно его разглядела, но он видеть меня не мог, так как я забилась в самый темный угол под лестницей, гораздо ниже его. Какое-то время он оставался неподвижным, ноги его подгибались, на нем не было лица. Он словно прислушивался. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, он вновь приоткрыл дверь в кабинет и что-то крикнул, вроде того, что, мол, ничего особенного не случилось. Голос прозвучал легко и беззаботно. Но лицо!..О, оно было совсем другим! Он собрался с силами и стал спускаться по лестнице, а затем исчез на площадке третьего этажа.Я обождала еще несколько минут и проникла в кабинет.Чувство, что произошло нечто ужасное, не покидало меня…Большая лампа не горела, свет шел только от настольного светильника. Я увидела, что сэр Рьюбен распростерт на полу у стола. Не знаю, как у меня хватило духу, но я подошла к нему, встала возле на колени и сразу поняла, что он мертв.Его ударили сзади и совсем недавно, видимо, всего несколько минут назад. Его рука была еще теплая, когда я к ней прикоснулась. Ах, месье Пуаро! Поверьте, это было ужасно!При одном воспоминании она содрогнулась.— А потом? — напомнил Пуаро, не спуская с нее глаз.Лили покаянно опустила голову.— Да. Я знаю, о чем вы думали. Почему я не подняла тревогу? Не разбудила весь дом? Но тогда же, стоя на коленях у трупа, я сообразила, что цепь фактов неумолимо складывается против меня: сэр Рьюбен относился ко мне плохо, я тайком уходила из дома, и меня, собственно, уже рассчитали, я должна была уехать наутро. Первое, что придет в голову каждому, это то, что я привела в дом брата и именно он убил сэра Рьюбена, чтобы отомстить ему. Кто поверит моим словам, что я подсмотрела, как Чарльз Леверсон выходил из кабинета тотчас после убийства? Все складывалось чудовищно, месье Пуаро! Меня одолевали беспорядочные мысли, как вдруг я увидала ключи от сейфа, наверно, они выпали у сэра Рьюбена из кармана, когда он упал. Шифр я знала, леди Аствелл однажды называла его при мне. Отомкнув сейф дрожащими руками, я стала лихорадочно рыться в бумагах и наконец отыскала то, что было нужно. Да, Хэмфри не ошибся: за компанией месторождений Мпалы стоял сэр Рьюбен! Он бессовестно обокрал моего брата. Но ведь это только ухудшало положение! Значит, у Хэмфри был совершенно определенный повод для убийства, не так ли? Я сунула бумаги на место, оставила ключ в замке сейфа и тотчас убежала к себе. На следующее утро после того, как горничная обнаружила труп, пришлось притвориться изумленной и испуганной, как и все в доме.Она умоляюще взглянула на Пуаро.— Вы мне верите, месье? О, скажите, что это так!— Я вам верю, мадемуазель. Вы объяснили многое из того, что ставило в тупик. Например, откуда шла ваша твердая уверенность, что убийца Чарльз Леверсон, и почему в то же время вы настойчиво стремились отговорить меня от расследования.— Я боялась, — сказала Лили с большой искренностью. Откуда леди Аствелл было догадаться, что я совершенно точно знаю, кто совершил преступление? Я вынуждена была молчать. Оставалось надеяться, что вы откажетесь приехать сюда.— Если бы не ваше странное беспокойство, которое бросилось мне в глаза, так бы и случилось, — задумчиво сказал Пуаро.Лили мимолетно взглянула на него. Ее по-прежнему била нервная дрожь.— Что же вы будете делать теперь?— Что касается вас, мадемуазель, то ничего. Я верю, что вы не солгали, и принимаю вашу версию происшествия. Тем настоятельнее мне следует отправиться в Лондон, чтобы повидать инспектора Миллера.— А потом?— Потом? Время покажет.И Пуаро покинул ее, со старательностью прикрыв за собой двери. «Проницательность Эркюля Пуаро поистине не имеет себе равных!» — не без самодовольства сказал он сам себе.Инспектор Миллер явно недолюбливал Эркюля Пуаро. Он не принадлежал к тем инспекторам Скотланд-Ярда, которые принимают сотрудничество с маленьким бельгийцем, как особую честь и удачу. Напротив, Миллер любил повторять, что заслуги частного детектива слишком преувеличены.Расследование дела виллы «Мой отдых», по его мнению, шло успешно, поэтому приход Пуаро не испортил ему настроения.— Итак, вы работаете для леди Аствелл? Погоня за призраками?— А у вас никаких сомнений не возникает?— Ни малейших. Дело проще простого. Убийца все равно что взят с поличным.— Надо ли это понимать так, что мистер Леверсон сознался?— Уже лучше бы он вообще помалкивал! Твердит одно и то же: дядю не видел, сразу поднялся к себе в спальню. Кто ему поверит?— Похоже, он отрицает очевидность, — согласился Пуаро. Какое впечатление производит на вас этот молодой человек?— Простофиля.— Слабохарактерен?Инспектор кивнул.— Почти не верится, что у такого неженки, как он, могло хватить решимости на убийство, — проговорил Пуаро.— Увы, могу подтвердить, что с похожими случаями мне приходилось сталкиваться и прежде. Возьмите самого бесхребетного субъекта, доведите его до крайности, подогрейте стаканчиком виски — смею заверить, что на короткое время он превратится в отменного храбреца. Слабый человек, когда он считает, что попал в капкан, опаснее любого забияки в буяна!— В этом я с вами вполне согласен. Миллер начинал немного оттаивать.— Впрочем, для вас, месье Пуаро, любая ситуация беспроигрышна: свой гонорар вы получите при любом исходе. Хотя, естественно, постараетесь сделать максимум, чтобы удовлетворить свою нанимательницу леди Аствелл.— Смотрите-ка, как вы тонко во все вникли, — любезно отозвался Пуаро и самым дружеским образом распрощался с инспектором Миллером.Следующий визит он нанес адвокату, занимавшемуся делом Чарльза Леверсона. Мистер Мэйхью оказался худощавым человеком, осторожным и сухим в обращении. Он принял Пуаро весьма сдержанно. Но маленький бельгиец обладал особым даром вызвать собеседника на, откровенность. Спустя четверть часа он вполне расположил к себе мистера Мэйхью, и они дружески разговорились.— Вы понимаете, — убеждал Пуаро, — что я действую исключительно в интересах Чарльза Леверсона. Такова воля леди Аствелл: она убеждена, что он невиновен.— Кто поручится, что завтра ее убежденность диаметрально не изменится на противоположное мнение? — хладнокровно отозвался адвокат. — Согласен, что интуиция еще не доказательство и положение молодого человека, особенно на первый взгляд, почти безнадежно. Достойно сожаления все то, что он наговорил в полиции. Глупо цепляться за свою смехотворную версию.— Он и в беседе с вами за нее цеплялся?— Представьте. Не меняя ни одного слова, словно попугай!— Именно это подорвало ваше доверие к нему? Не отрицайте. В глубине души вы также считаете его виновным.Но выслушайте меня, — продолжал настойчиво Пуаро. — Версия, которую я изложу, возможно, окажется тоже приемлемой. Итак, молодой человек возвращается в дом дяди. Он проглотил не один коктейль, да еще подбавил основательно виски с содовой.Его обуревает ложная храбрость, подогретая алкоголем. В таком состоянии он заявляется в «Мой отдых» и, спотыкаясь, поднимается по лестнице, ведущей в башню. Отворяет дверь и видит своего дядюшку в неярком свете настольной лампы. Тот сидит низко наклонившись над письменным столом. Мистер Леверсон, как мы знаем, возбужден выпивкой, жаждет излить накопившиеся обиды и говорит без остановки, раздражаясь все более и более. Молчание дяди распаляет его до крайности!Голос его звучит все громче. Непривычная кротость сэра Рьюбена вселяет в него, однако, смутное беспокойство. Он приближается к сидящему и трогает его за плечо. От этого легкого прикосновения сэр Рьюбен неожиданно падает, а кресло с грохотом опрокидывается. Наш молодой друг мгновенно трезвеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25