И, медленно гуляя по дорожкам, стала размышлять о жизни. Все же надо как-то наладить отношения с Джереми. Им обоим придется многое простить друг другу, но, возможно, их любовь после этого лишь окрепнет. Что же до Дилана, то он — обычный бабник. И если поощрять его, то будет продолжение. В общем, пора забыть иллюзии и жить в реальном мире.
С такими мыслями она пришла на работу. А потом появился Дилан и взглянул на нее так, словно увидел привидение. Ей пришлось напрячь всю силу воли, чтобы подавить желание кинуться к нему, обнять, расспросить, что случилось. Нет, ничего не хочу знать об этом, убеждала она себя.
— Ты уезжаешь? — изумленно спросила Саша. — Но зачем, дорогая?
— Луиза работает вместе со мной в «Академи Продакшнс». Одна из ее соседок по квартире выходит замуж. У них появилось место, а я сейчас чувствую себя немного одиноко, — застенчиво улыбнулась Оливия.
— Ясно, — растерянно заметила Саша. — Я тебя понимаю. Но я думала… ладно, не важно. Где твоя новая квартира?
— В Вондсворте. Завтра в обеденный перерыв съездим посмотрим. Это старый дом с большими комнатами.
Саша кивнула.
— Когда ты уезжаешь?
— Я могу переехать уже через две недели… — Оливия помолчала. — Но мне бы не хотелось бросать вас вот так…
— Это ничего, — ответила Саша с грустью. — Жильцы приходят и уходят. Я иногда думаю, что мой дом — лишь перекресток множества жизненных дорог. Мне кажется, Водсворт тоже не станет твоим настоящим домом… Что ж, мы с Хамфом будем по тебе скучать. Обещай, что позвонишь или зайдешь.
— Да, конечно, — пообещала Оливия.
Когда она вернулась к себе, зазвонил телефон.
— Ливви, милая.
— Ох, Джереми… Как прошла конференция?
— Ужасная скука, — ответил он. — Катастрофа от начала до конца.
Он говорил так искренне, что Оливия ему поверила.
— Как твой день рождения?
— Отлично. — Она запнулась. — Спасибо за подарок.
— Не за что.
Вот уж точно не за что, подумала Оливия и тут же оборвала себя. Сейчас нельзя ссориться, надо наводить мосты.
— Послушай, — сказал он. — Я виноват перед тобой. Оставил тебя одну. Может, сходим в кино? Идет новый французский фильм, о нем неплохие отзывы. Что скажешь?
— С удовольствием. Где встречаемся? — радостно произнесла она.
Оливия знала, как Джереми ненавидит иностранные фильмы. Значит, он на самом деле пытается все наладить. И она попытается тоже.
Всю следующую неделю Джереми старался угадать каждое ее желание, а Дилан оставался чужим и отстраненным. Говорил с ней только о работе. Атмосфера между ними постепенно накалялась. Даже новость, что серия передач о премьер-министрах одобрена руководством, не подняла обоим настроения.
Оливия вздохнула с облегчением, когда Дилан сказал, что берет недельный отпуск и уезжает.
— Едешь на курорт? — Она попыталась улыбнуться, жалея о былой непринужденности. Ответом ей был ледяной взгляд. Зря она теряет время, пытаясь что-то наладить.
— Нет, в Ирландию.
Ей захотелось спросить, один ли он едет, но она прикусила язык. А вместо этого сказала:
— Надеюсь, ты отлично отдохнешь. В последнее время слишком много работаешь.
— Спасибо за заботы, — холодно произнес Дилан, — но это излишне. Был бы крайне признателен, если бы ты дала мне на подпись письма, которые я оставлял вчера.
Вот свинья, подумала Оливия яростно. Ставить под сомнение ее профессиональные навыки?!
— Письма готовы, сэр, — отчеканила она, шваркнув на стол стопку бумаг.
Вечером того же дня они сидели с Джереми в ресторане.
— Я нашел квартиру, — объявил он с видом победителя.
— Да? — отозвалась Оливия. — Хорошо.
— Ну, я ожидал большей радости, — укорил он ее.
Оливия вздохнула.
— Прости. Расскажи мне, какая она, где находится…
— Тоже в Ноттинг-Хилле, — ответил Джереми. — Я хочу сказать, это престижный район…
— Конечно, это очень важно, — чуть насмешливо заметила она.
— Ливви, дорогая, тебе давно пора понимать такие вещи, — возразил Джереми.
Кончиками пальцев она гладила кромку бокала. И тут ей вспомнился другой стеклянный закругленный контур с застывшим внутри навеки цветком. От этого воспоминания у нее перехватило дыхание.
— Возможно, гораздо важнее найти свое место в жизни, — произнесла она задумчиво.
— Боже, Ливви, о чем ты говоришь?
— Да так, ни о чем. — Она улыбнулась. — Когда переезжаешь?
— На следующей неделе. Хозяин квартиры на два года уезжает в Австралию, так что есть время присмотреть другую квартиру, которую можно будет купить.
— Тогда ты обогнал меня, — сказала Оливия. — Я переезжаю к Луизе только через десять дней.
— К Луизе? — непонимающе повторил Джереми. — Дорогая, не глупи. Ты будешь жить со мной. Как мы и планировали.
Оливии показалось, что ее окутала тишина. Ледяная тишина билась и кричала в ней, словно в клетке.
— Ливви? Ты слышала, что я сказал? — Джереми вес еще радостно улыбался. — Мы будем вместе!
— Не думаю, что это мудрое решение, — с трудом проговорила она.
— Что ты хочешь этим сказать?
— По-моему, лучше оставить все как есть. По крайней мере пока ты не разведешься.
— Но процесс может занять целую вечность. — Он взял ее ладонь в свою. — Ливви, я много думал в последнее время, и я не хочу больше ждать.
Оливия потупилась. В ее сердце что-то переменилось. И началось это в день рождения. Что-то произошло, и теперь она видит Джереми совсем в ином свете. Да и он смотрит на нее по-новому.
— Кроме того, — продолжал он, — я на тебя рассчитывал. Ты хоть знаешь, сколько стоит снимать такую квартиру?
— Всегда можно найти соседа, — ответила она. — Дай объявление. Желающих — хоть отбавляй.
— Ох, боже ты мой! — Он откинулся на стуле. — В чем проблема?
— Кажется, ни в чем, — ровно ответила Оливия. — Я пока поживу с Луизой, Хилари и Патрицией. И мы поделим плату за квартиру на четверых. Ты мог бы поступить так же.
— Иногда, — медленно произнес он, — мне кажется, что я совсем тебя не знаю.
— Откуда тебе знать? — ответила она шутливо. — Я и сама себя не знаю. — Оливия поглядела на тарелку подтаявшего персикового мороженого, стоящую перед ней. И снова ощутила мокрый ветер с Темзы, увидела темную громаду Тауэра, услышала смех Дилана. Оливия сглотнула и решительно отодвинула тарелку. — Что-то мне больше не хочется.
— Ну и не ешь. Послушай, Ливви. — Джереми подался вперед. — Даже если мы не будем жить вместе, все теперь изменится. — Он хохотнул. — Я хочу сказать, что уже устал от непорочной жизни.
По спине Оливии прошелся холодок. Она знала — Джереми лжет. Но это почему-то было уже неважно.
— И, кстати, — продолжал он настойчиво, — Дилан уехал на несколько дней в Ирландию, так что дом в нашем распоряжении.
— Да, — не успев подумать, выпалила она, я знаю.
Он нахмурился.
— Откуда? Саша сказала?
— Нет, — спокойно ответила Оливия. — Я работаю в телестудии Дилана. Его личным помощником.
— Что? — взорвался Джереми. — Почему ты мне не сказала?
— Я хотела сказать, — ответила она. — Но ты не удосужился меня выслушать. Тебе вообще не интересны мои желания, моя работа, моя жизнь!
Он посмотрел на нее, глаза его сузились.
— Тогда желаю удачи, — сказал он. — У этого парня — острый язык. И жуткий характер.
— Значит, буду держаться от него подальше, отозвалась Оливия ровно.
— Выходит, ты не хочешь быть со мной? Как же ты переменилась.
Она вздохнула и взглянула ему прямо в глаза.
— Просто за последние недели много чего произошло. Возможно, нам обоим стоит проверить свои чувства.
Впрочем, ей это совсем не нужно, думала Оливия, лежа ночью в постели и глядя в темноту.
Она не могла определить момент, когда перестала любить Джереми. Может быть, первые иллюзии покинули ее, когда, приехав в Лондон, она поняла, что ее планам не суждено сбыться.
Ей стало ясно, что она долго носила розовые очки. Образ героя детства, сотканный из фантазий, заслонял ей реального человека. Единственной целью Джереми было затащить ее в постель. А когда она не упала ему в руки, как спелое яблоко, он начал играть на другом поле. Приехав в Лондон, он забыл о ней, как забыл до этого о жене. И все об этом знали, кроме нее.
Странно, но почему-то это открытие не взволновало ее. Только немного жаль, что потратила так много времени и сил на ничтожество. Но одновременно с правдой о Джереми она начала понимать и свои чувства к Дилану. И они пугали ее.
Потому что это не просто страстное влечение. Это настойчивая необходимость быть вместе. Ей хотелось, чтобы он стал для нее всем другом, любовником, отцом ее детей. Хотелось делить с ним горе и радость, видеть страсть и свет улыбки в его глазах. Сейчас, когда упали последние барьеры, она уже не могла укрыться от правды. Потому до последнего и цеплялась за свои отношения с Джереми — чтобы не признаваться себе в этом чувстве.
Теперь ей придется жить с этой болью… Дилан был способен предложить ей только несколько часов в гостиничном номере. А сейчас они с ним и вовсе стали чужими. Однажды, подумала она, боль уйдет. Однажды…
Но до этого часа еще осталось прожить множество бесконечных одиноких дней.
Единственное, что поддерживало ее в эту минуту — надпись на солнечных часах: «Любовь заставляет время проходить незаметно. Время заставляет незаметно проходить любовь». Оливия от всей души надеялась, что это правда.
Утром в пятницу Оливия сидела в офисе и разбирала почту, когда зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, она, как всегда, подумала, а вдруг это Дилан?
— Привет, Ливви. — Это был Джереми, привычно довольный собой. — Я звоню, чтобы сообщить: переезжаю в новую квартиру. И завтра решил устроить новоселье. Начало — в восемь вечера.
— Ну… — Оливия помялась, — я не уверена…
— Да перестань, милая. Без тебя и праздник не праздник. — Он усмехнулся. — Кроме того, я хочу, чтобы ты видела, от чего отказываешься.
Оливия с неохотой записала на бумажке адрес и вздохнула, кладя трубку. Новоселье у Джереми не входило для нее в число праздничных мероприятий. Но это все же лучше, чем сидеть дома в одиночестве и грустить.
Она догадывалась, что Джереми ждет от нее подарка на новоселье, но ей не хотелось дарить ему ничего такого, что осталось бы надолго. Поэтому она решила ограничиться бутылкой хорошего шампанского. Дороговато, зато эфемерно. Она надела простое узкое черное платье с низким прямым вырезом. Добавила немного косметики на губы и глаза.
Ее решение приехать, когда вечеринка будет в самом разгаре, и, «отметившись», улизнуть, оказалось правильным. Подойдя к белому импозантному дому с резным портиком, она услышала шум, из окон первого этажа неслась музыка. Гости толпились на балконе и в доме. Другие оккупировали лестницу, смеялись, пили и болтали. Оливии пришлось буквально проталкиваться между ними.
Постояв у входной двери, она так и не увидела Джереми. Зато ее приветствовала незнакомая блондинка.
— Подкрепление? Прекрасно! — воскликнула она, увидев бутылку шампанского. — Жакет можно оставить в спальне. Это сюда. А основное действие происходит на кухне.
— Я найду, спасибо.
Оливия решила было, что пора заканчивать визит, но тут же убедила себя, что нужно хотя бы увидеть Джереми и пожелать ему счастья в новом доме. Вдруг ее взяли за руку. Подняв глаза, она столкнулась взглядом с Диланом. Внутри нее словно взорвалась бомба. Губы сами непроизвольно сложились в улыбку.
— Дилан? Ты вернулся. — Она замерла, стараясь разглядеть, что скрывается за его холодным выражением. — Я… не ожидала увидеть тебя здесь.
— Я тоже, — коротко пояснил он. — Я пришел не один.
Ну конечно, подумала она. Ее счастье от встречи с ним стало тускнеть и переходить в тупую боль.
— Оливия, сделай нам обоим одолжение уйди. Уйди сейчас, — прошептал вдруг Дилан.
— Но я только что пришла. — Она попыталась рассмеяться.
— Это не важно. Так будет лучше, поверь мне.
Он все еще держал ее за руку, и она поспешно высвободилась.
— Ты не имеешь права вмешиваться. Меня пригласили — и я останусь.
— Пожалуйста, сделай так, как я прошу. — В его глазах вспыхнуло что-то вроде отчаяния. — Я не могу тебе сейчас объяснить…
— Так-так… что у нас здесь? Деревенская мышка? — прервал их знакомый Оливии женский голос. Она обернулась и увидела копну рыжих волос, обрамляющих гладкое лицо. А также пышное тело, едва прикрытое коричневым шелком. Загорелую руку украшал браслет с яшмой.
Мелинда, вспомнила Оливия, страдая от невыносимой боли. Девица, которую она встретила в доме Дилана в первое утро их знакомства.
— Значит, ты все-таки пришла. — Ее голос был елейным, но глаза смотрели прямо и жестко. — Маленькая мисс Неудачница.
— Довольно, Мелинда, — резко произнес Дилан.
Оливия смерила ее взглядом, гордо вскинув голову.
— Ты одета, — проговорила она, словно удивляясь. — Что, сшила пару полотенец?
— Ах ты… — Мелинда взмахнула рукой, выплескивая на Оливию шампанское из бокала.
— Все, хватит. — Дилан почти рычал. — Оливия, ты уходишь.
— Ни за что, — бросила та в ответ. — Чего не бывает между добрыми друзьями! Но не позволяй своей подружке снова наполнить бокал. Она, кажется, уже пьяна в стельку.
Повернувшись, Оливия направилась в спальню и, бросив жакет на кровать, пошла в ванную, просушить платье. Но по пути едва не споткнулась о ноги молодой женщины, которая сидела на полу, спиной прислонившись к стене и уронив голову на руки.
— Ох, простите, — извинилась Оливия. — Я не заметила вас.
Женщина подняла глаза, встряхнув темным облаком волос. Она была привлекательна. Даже более того, красива. Но слезы затуманивали большие голубые глаза, а лицо с правильными чертами покраснело.
— Здесь нет никого, — сказала она хриплым, дрожащим голосом и поднялась. — Я уже ухожу.
— Нет, пожалуйста. — Оливия смутилась. — Умывайтесь. Я пришла за салфетками. На меня пролили шампанское.
— Значит, не только у меня неудача. — Женщина пригладила волосы. — Но у вас еще есть шанс все исправить.
Оливия покачала головой, вспомнив красные ноготки Мелинды на руке Дилана. И блеск в се глазах. Радость победительницы.
— Вряд ли. Я могу вам чем-то помочь? Может быть, расскажете, что вас так расстроило?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16