— спросил Мейсон.
— Я никогда в жизни не видел ее, кроме как в кино. А ты явился сюда, мистер Траск. Ну и нервы у тебя, клянусь господом! У меня есть телохранитель. Надежный и преданный. — Он показал стволом в сторону Курка Макнаба. — Вот сижу я здесь, греюсь на солнышке. Но у меня кончились сигареты. И я пошел в дом поискать их. Случайно глянул в окно. И что увидел? Подъезжает какой-то парень в маленькой машине. Вылезает из нее. Держит руку в кармане. Слепому ясно, что у него там оружие. А где мой отважный телохранитель? Прячется за кустами! Он…
— Рокки, дай мне объяснить. Я хотел…
— Заткнись, Курок. — Маджента злобно улыбнулся остальным слушателям. — Что должен был сделать мой отважный телохранитель? Он должен был окликнуть этого парня. Кто ты такой? Что тебе здесь надо? Он должен был обыскать его и найти оружие. А он что сделал? Спрятался за кустами. Так что этот парень прошел прямехонько ко мне. Если бы я лежал в шезлонге, прикрыв глаза от солнца, я уже был бы трупом. Ясно?
— Рокки! — заорал Макнаб. — Я хотел посмотреть, чего ему тут надо. Я…
— Закрой пасть, Курок. Говорю тебе — заткнись! Так что видишь, как все выглядит, мистер Траск? Вовсе я не такой хитрый, просто я сообразил. И вроде как раз вовремя, точно? Ты себе представляешь, мистер Траск? Ты попался на эту дешевую наживку с мисс Шанд. И приехал сюда. Не пойди я за сигаретами и не увидь я тебя и моего бравого телохранителя, вот что случилось бы. Ты обходишь дом. Мой смелый телохранитель стреляет в тебя, а потом в меня — из твоего револьвера, мистер Траск! А потом взывает к небесам и бьется в рыданиях, что не успел спасти меня. — Маджента пожал плечами. — Все знают, что ты сошел с ума от горя, мистер Траск. Так что ты пристрелил старину Рокки, а его бравый телохранитель чуть запоздал. Бедный старина Рокки — погиб от пули психа. И, мистер Траск, кто займет мое место? Наш общий друг Микки Фланнери. А кто будет его покорным слугой номер один? Мой отважный телохранитель. А кто по-настоящему будет всем заправлять? Подлодка Келлерман. И кто получит новую машину, может, полдюжины новых костюмов и новый счет в банке? Твой друг Макс Уолтер.
Мейсон не мог отвести от него глаз:
— То есть он сознательно подстроил мне ловушку?
Рокки кивнул:
— И хуже того, мистер Траск. Он подстроил ловушку мне! Итак — мы возвращаемся в Нью-Йорк и там выясним, кто кому должен.
— Рокки, ты все понял неправильно! — заорал Макнаб.
— Кончай пыхтеть, Курок, — сказал Маджента. — Ты знаешь, я никогда никого не убивал в Нью-Джерси. Так что в вечерней прохладе мы совершим приятное долгое путешествие обратно в город. — У него блеснули глаза. — И там выясним, кому жить, а кому умирать!

Глава 7
1
Фуззи Кейн относился к тем личностям, которых Мейсон встречал повсеместно: толстый, веселый светский балагур. Он был лысоват, складки животика нависали над резинкой пляжных трусов. Его комическая внешность сама по себе являлась оправданием в любых ситуациях. «Кто? Я?» — говорил он с непередаваемым выражением. Этакий мальчик на посылках у обожаемого большого босса.
Но теперь в руке у Фуззи Кейна был револьвер и с лица сползло юмористическое выражение. Рокки Маджента передал ему свою пушку, и он держал под прицелом Курка Макнаба. Сам Рокки оповестил, что идет одеться. Фуззи и Эйб Эбрамс, юрист, получили указание — до его прихода все должно быть «тихо и спокойно».
Мейсон сидел в плетеном кресле напротив Эбрамса. Тот держал пистолет, изъятый у Макнаба. У обливающегося потом адвоката в купальных трусах был несколько абсурдный вид.
— Прошу вас… не устраивайте никаких неприятностей, мистер Траск, — сказал он. Голос у юриста был такой, словно он молил о снисхождении.
Мейсон не собирался устраивать неприятности. Он продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Траск не мог прийти в себя от изумления, после того как Маджента развернул перед ним тщательно разработанный замысел Келлермана, который тот попытался провести в жизнь с помощью Фланнери, Макнаба и гнусного Макса Уолтера. Каким-то образом Эприл Шанд оказалась в руках Подлодки Келлермана, для которого люди на его шахматной доске были всего лишь пешками — их жизни ровно ничего не значили. Деловой человек в прекрасном офисе, из которого открывается такой вид на порт! Должно быть, он испытывал несказанное удовольствие, этим утром слушая Мейсона. Перед ним предстал сумасшедший тип, полный ненависти к Мадженте, готовый отдать свою ничтожную жизнь. Фактически Келлерман принял его предложение, не сказав об этом. Мейсон, будучи не в силах вынести трагедию своей семьи, оказался первоклассным орудием для убийства Мадженты. Проблема была в том, чтобы заставить его оказаться в Джерси, не вводя в курс дела. Безмозглый романтик Мейсон пойдет на любой риск для спасения близкой ему дамы! Единственной такой дамой, о которой они знали, являлась Эприл Шанд. Похитить Лауру из клиники на Двенадцатой Восточной улице было невозможно. Так что маленькому сэру Галахаду предстояло отправиться в Джерси, а Рокки — умереть. Смерть ждала и сэра Галахада — его убийца, которым, без сомнения, был бы Макнаб, стал бы утверждать, что действовал лишь в пределах самообороны.
И мир для Подлодки Келлермана превратился бы в покорную устрицу.
Такая мелочь, как потребность Мадженты в сигаретах, спасла жизни его и Мейсона.
Траск не собирался доставлять неприятности обильно потеющему маленькому адвокату, поскольку единственная возможность вернуть Эприл живой и здоровой зависела от Рокки Мадженты.
От Курка Макнаба, высокого и тощего, с тонкими черными усиками на верхней губе, с левой рукой на перевязи, исходил такой неподдельный ужас, что запах страха чувствовался по всей террасе. Всю оставшуюся у него энергию он сконцентрировал на Фуззи Кейне.
— Слушай, Фузз, — сказал Курок хриплым от напряжения голосом, — нет смысла отрицать факты. Рокки все вычислил совершенно точно.
— Ты — сукин сын, — спокойно отреагировал Кейн.
— Все меняется. И всегда меняется, Фуззи. Ты это знаешь. Ты всю жизнь провел в порту.
Сухой, с немецким акцентом голос Подлодки Келлермана всплыл у Мейсона в памяти: «В порту ничего не меняется».
— Ты впустую тратишь время, Курок, — сказал Фуззи. — Да, точно, я всю жизнь провел в порту. Но провел ее вместе с Рокки. Все, что у меня есть в мире, я получил от Рокки. И когда я делал ставку, то поставил на Рокки, понимаешь?
— Ну и что ты получил? — взмолился Макнаб, отчаянно пытаясь пустить в ход логику. — Ты хотел быть боссом на двух-трех пирсах и кормиться с них? Ты их имеешь. Ты хотел особый навар для своих друзей? Только попроси. Но все постоянно меняется. Почему бы тебе со мной и еще кое с кем не прибрать все к своим рукам? Зачем отдавать добро тем, кто его не заработал и кто ничего делает, чтобы его получить?
— Я получил приказ вышибить тебе мозги, если ты будешь дергаться. И я прикидываю: может, твои предательские разговоры того и стоят?
Светский балагур превратился в каменную стену, и молить его не осталось времени. Из дома вышел Рокки Маджента в шелковом костюме, шелковой рубашке с кричащим летним галстуком и в широкополой белой стетсоновской шляпе. Он взял пушку из рук Фуззи Кейна.
— Ты и Эйб, марш одеваться. Когда будешь готов, Фузз, загони в гараж маленькую машинку мистера Траска. В город он поедет вместе с нами.
Фуззи и Эбрамс заторопились в дом.
Маджента разместился на овальном плетеном столике. Со своего насеста он без труда держал под прицелом и Макнаба, и Мейсона.
— От вас двоих, ребята, у меня только головная боль. Вот думаю, чего с вами делать.
— Послушай, Рокки, — забулькал Макнаб. — Я просто потерял голову. Стал жадным. Стал слушать сладкие речи. Но клянусь, я получил хороший урок. И теперь — все, что хочешь. Все, что ты мне скажешь.
— Тебе было нужно больше денег… еще чего-то… Надо было прийти ко мне, Курок. Но наверно, ты решил, что сам можешь быть боссом. Занять тепленькое местечко Микки. Но Келлермана это не устроило бы — настоящим боссом был бы он. — Рокки задумчиво смотрел на Макнаба. — Ты уже все продумал, что делать после моей смерти… когда покончишь и с мистером Траском. Так что ж ты собирался делать, Курок?
Макнаб вытер рукавом мокрое от пота лицо.
— Я должен был позвонить им и сказать, что работа сделана. Затем позвонить копам и признаться в убийстве Траска.
Рокки неторопливо кивнул:
— И расследованием они бы тут не занимались. Они знают, что человек Подлодки не подошел бы сюда и на тысячу миль. Убийца — мистер Траск, и к делам порта это не имеет отношения. — Он вздохнул. — Так что тебе бы лучше позвонить, Курок. Похоже, это единственный шанс, который у тебя остался, мой друг.
— И что мне сказать им?
— Скажешь, что мистер Траск еще не появился. Может, заблудился. Может, у него что-то случилось по дороге. Но его пока нет. Ты знаешь, что у копов он не был, потому что, появись тут копы, я бы сразу узнал. Ясно?
— Конечно, Рокки. Как скажешь.
— Это точно — как скажу, так и будет. Когда Фузз вернется присмотреть за мистером Траском, мы и займемся нашими звонками. Ясно?
Через десять минут, пока Фуззи и Эйб, нервничая, ждали на террасе вместе с Мейсоном, с телефонными звонками было покончено. Наконец улыбающийся Маджента вывел Макнаба из дома; ствол был нацелен ему прямо в спину.
— Готовы? — спросил Рокки.
— Все о'кей, босс, — ответил Фуззи.
«Фольксваген» уже исчез с подъездной дорожки. На его месте стоял длинный черный лимузин, огромный, как спальный вагон. Фуззи сел за руль, а Макнабу было приказано устроиться рядом с ним. Мейсон и Эбрамс по указанию Рокки расселись на удобном заднем сиденье. Рокки откинул одно из боковых сидений и расположился так, чтобы держать в поле зрения всех пассажиров — и впереди, и сзади. Лимузин выкатился за ворота — и вот они очутились на скоростной четырехрядной трассе, что вела обратно в Нью-Йорк.
На выразительной физиономии Рокки, когда он повернулся к Мейсону, было нескрываемое любопытство.
— Ну знаете, и доставили вы мне хлопот, мистер Траск. Но вы мне нравитесь. У вас хватило смелости явиться прямо ко мне. Отчего вы меня так ненавидите?
Мейсон прикрыл глаза и снова широко открыл их, словно ему было трудно выносить тяжесть век.
— Послушайте, Маджента, я приехал к вам потому, что думал, будто мисс Шанд у вас. Я был готов пойти на что угодно, заключить с вами любой договор, лишь бы освободить ее. Я и сейчас готов.
Рокки кивнул:
— Но я ничего не могу вам обещать. Начать с того, что я не имею к этому отношения. Если Подлодка все хитро продумал, то затем, когда от актрисы уже не будет толку, он может ее отпустить. Если же Подлодка где-то облажался и она поймет, что он как-то связан с этой историей… может, и не отпустит. И все-таки — отчего вы меня так ненавидите, мистер Траск?
— Стоит ли об этом говорить? Мы из разных миров, Маджента.
— Нет, — яростно замотал головой Рокки. — Не из разных. Вот вы ненавидите президента большой автомобильной компании?
— Нет.
— А президента большой сталелитейной компании?
— Нет.
Рокки ухмыльнулся:
— Тогда почему же вы ненавидите президента части нью-йоркского порта?
Мейсон смотрел в затылок Макнабу.
— Нет смысла говорить на эту тему, — сказал он.
— Да нам еще пару часов ехать, — напомнил Рокки. — Времени для разговоров достаточно.
— О'кей. — Траск почувствовал, как в нем вспыхнул гнев. — Вы признаете, что являетесь президентом части порта. Той, Маджента, в которой моего брата вынудили стать вором, довели до гибели и уничтожили двух его невинных детей. Я своими собственными глазами видел, как человека раздавило грузом — лишь за то, что он выполнял свои обязанности. Вы — президент мира, в котором нет законов, Маджента. За это я ненавижу вас с рациональной точки зрения, и я ненавижу вас лично, ибо за время вашего президентства, — он с горькой иронией произнес это слово, — погибли люди, которых я знал и любил.
— Как я говорил, смелости у вас хватает, — улыбнулся Рокки. — Вы не боитесь говорить со мной в таком тоне, мистер Траск. Вы говорите, что у меня нет законов. Вы убедитесь, что я соблюдаю законы.
— Законы взяток и убийств.
— А ведь отважный парень, не так ли, Эйб?
Эбрамс кивнул. У него был несчастный вид.
— Эйб все знает о законах, мистер Траск. Это его бизнес. Мы все время пользуемся законами, а, Эйб?
— Еще бы, — сказал Эбрамс.
— Вы думаете, что президент автомобильной компании не нарушает закон? — спросил Рокки. — Да вокруг него крутятся пятьсот таких юристов, как Эйб, и придумывают, как бы обжулить государство на налогах. Верно? На него работает лобби в Вашингтоне, он подкармливает конгрессменов. Так?
Мейсон промолчал.
— Вы когда-нибудь были в угольной шахте, мистер Траск? Люди там долго не выдерживают. Недавно в «Лайф» был большой разворот — очередь за хлебом. Голодать не противозаконно, и, значит, глава угольных шахт — хороший парень, потому что он не нарушает законов, так? Это не противозаконно, когда шахтеры выхаркивают свои легкие с угольной пылью и умирают, — и президент угольной компании хороший парень, да? Ведь вы не испытываете к нему ненависти, мистер Траск. А ведь вы понимаете, что он делает деньги, при каждом удобном случае недоплачивая людям. Верно? И когда человек уже нигде не может найти себе работу, он приходит в порт, мистер Траск. Может, он где-то был классным механиком или работал в какой-то лаборатории, но слишком много шумел или возмущался, что не получает свою долю от прибылей, которые его изобретение дало компании. Так он оказался в черном списке. И его выкинуло сюда. Здесь нет законов черного списка.
— Убийство — это совершенно иное, — сказал Мейсон.
— Убийство? Попытаюсь объяснить вам, мистер Траск, что есть самые разные пути раздавить человека. Кого беспокоит, если он попадает под пресс закона? А вот если он гибнет вне его пределов, тут-то все и начинают орать! Послушайте, мистер Траск. Если президент большой автомобильной компании найдет на пороге своего кабинета пятидолларовую купюру, вы думаете, он ее не поднимет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24