Частный детектив Татьяна Иванова -


Марина СЕРОВА
СКАЗАНО — СДЕЛАНО
Глава 1
Позднему звонку в дверь я могу быть рада только в двух случаях: если, открыв гостю, я увижу сногсшибательного блондина с обворожительной улыбкой и если посетителем окажется клиент, который вручит мне задаток за расследование нового дела. Будет еще лучше, если передо мною предстанет платежеспособный красавец, для которого работать и рисковать жизнью — одно удовольствие.
Но сегодня, похоже, я не улыбнусь даже Брюсу Уиллису, специально для меня сбежавшему со съемочной площадки. Просто усталость навалилась с такой силой, что я даже не обращала особого внимания на кофейный аромат, долетающий из моей не совсем убранной кухни. Рекламодатели, как всегда, наврали: этот кофе не смог взбодрить даже хрупкую двадцатисемилетнюю женщину, не говоря уж об огромном слоне, чьи уши каждый день простые граждане лицезреют на экранах своих телевизоров. Хотя вообще-то меня нельзя назвать ни хрупкой женщиной, ни простой гражданкой, потому что я — частный детектив с прозвищем, наводящим ужас на всех, кто хотя бы единожды встречался со мной на узкой дорожке. Ведьма — это не только мое второе имя, это — стиль жизни, которому я верна, если верить рассказам моих родителей, с самых пеленок.
Когда звонки в дверь стали напоминать сверлящие и пронизывающие насквозь звуки бормашины, я все-таки решила подняться с постели. Музыкальный центр крутил диск моего любимого Эроса Рамазотти, и только его мягкий чарующий голос не позволил мне схватить пистолет и в ярости направить ствол на незваного гостя, нарушившего мой вечерний покой.
Запахнув махровый халат и сунув ноги в пушистые тапочки, я сначала добрела до кухни, выключила кофеварку и только потом направилась в прихожую. Мощный трезвон так и не смолкал. От негодования я не пожелала даже посмотреть в «глазок», что, по правде говоря, совсем бы не помешало сделать: друзей у меня из-за моей профессии намного меньше, чем врагов, и на тускло освещенной лестничной клетке за дверью мог оказаться не улыбающийся красавец с букетом роз, как мне хотелось бы, а бритый мордоворот, нанятый каким-нибудь очередным недоброжелателем.
Резко, от раздражения, распахнутая дверь с грохотом ударилась о стену, я гордо тряхнула своими шикарными волосами и увидела наконец темный силуэт наглеца, трезвонящего в мою квартиру среди ночи.
— Вам кого? — сдерживая совсем не положительные эмоции, спросила я и тут же, не удержавшись от ехидного замечания, добавила: — Наверное, неотложку?
— Из-звините, из-звините, — забормотал темный человек.
Голоса его я не узнавала. Да если бы даже это был мой знакомый, я все равно не смогла бы сообразить, кому принадлежит его баритон. Поздний гость настолько сильно волновался, что заикался и хрипел, поэтому я и терялась в догадках — знаю я его или нет.
— Вы точно ко мне? У вас ко мне есть дело? — попыталась я добиться вразумительного ответа.
— Да, Татьяна, я к вам. Очень, очень срочно… вас нужно… мне, — напрочь забыв о правильном построении русских предложений, прохрипел визитер, судя по силуэту, мужчина далеко не хилой комплекции, делая настойчивый шаг вперед.
Раздумывать было некогда. Еще чуть-чуть, и этот неуклюжий медведь сам впихнул бы меня в мою собственную квартиру, потому что ему, кажется, действительно приспичило со мной поговорить. И я, сразу же исключив из нашего общения все известные мне церемонии, связанные с приемом гостей, провела «медведя» в зал, вслушиваясь в его неразборчивый, но далеко не детский лепет.
— Татьяна, вы мне очень нужны! — почти взмолился он без всяких прологов и предварительных объяснений.
— Что это? Объяснение в любви? — усмехнувшись, спросила я и пригласила гостя присесть. — Не волнуйтесь же вы так! Вы хотите, чтобы я помогла вам?
— Да, сестра говорила, что вы очень хороший детектив. Как только я про это вспомнил, то сразу же к вам и пришел.
Ну вот, какая-то сестра всплыла… Значит, объяснение в любви точно отменяется, хотя было бы интересно выслушать его от такого представительного мужчины. После своей непродолжительной речи гость резко обмяк, совсем бесцеремонно грохнулся на мой любимый диван, обхватил свою курчавую голову двумя огромными ладонями и затих. Что уж он там себе думал, не знаю, но, без сомнения, ему было невесело.
— Хорошо, хорошо, я вам обязательно помогу. Только успокойтесь вы, ради бога! Кто ваша сестра? Я помогу вам.
Повторяя успокоительные фразы, я постаралась устранить две здоровенных руки, закрывавшие понравившееся мне лицо гостя. Моя интуиция и мой профессионализм в два голоса, одновременно, сообщили о том, что сегодня Таня Иванова — очень хорошая девочка, так как она (то есть я, разумеется) совершила достойный поступок, за который ей не придется краснеть пред потомками, если таковые у нее когда-нибудь появятся. А поступок этот заключается в том, что я впустила в дом добрейшей души человека, который, к сожалению, попал в наигнуснейшую историю, требующую моего немедленного вмешательства. Несмотря на усталость, во мне тут же проснулся азарт детектива, и я превратилась в сплошное внимание.
— Моя сестра — Ира Сомова. Помните такую? Она — ваша одноклассница. Но это неважно. Я пришел совсем по другому делу.
Я, конечно же, помнила Иру, но никакого сходства между ней и этим огромным человеком не находила. Пока я занималась сравнительным анализом их внешности, гость проронил фразу, которая кольнула меня в самое сердце, хотя мне не раз приходилось слышать такие слова. Мой ночной гость тихо произнес, все так же придушенно, хрипло:
— Я ее не убивал.
После такого признания я не на шутку напряглась.
Сомов сглотнул и продолжил, стараясь держать себя в руках:
— Сейчас в моей квартире прямо на полу лежит мертвая девушка. Она застрелена. Я перевернул ее, она точно не дышит, — обреченно закончил гость и снова обхватил свой лоб трясущимися руками.
Для убитого горем человека он достаточно точно сформулировал свою мысль, но больше не смог произнести ни слова.
Никогда не страдавшая от приверженности к романтическим переживаниям и изъяснениям, я от неожиданности не удержалась — приложила руку к груди и издала довольно избитое восклицание «Ох!», вслед за чем горячечный румянец на лице моего гостя сменился смертельной бледностью. Видимо, «медведь» тут же подумал, что если уж я отреагировала на его сообщение столь бурно, то ему не остается ничего иного, кроме как спрыгнуть с моего балкона. Наверное, именно это он и собрался сделать, вскочив с дивана и подавшись в направлении окна, но к тому времени я уже смогла овладеть ситуацией и снова стать настоящей Таней Ивановой — грозой всех непослушных мальчиков и девочек.
— Стой, стой, я тебе верю! Я знаю, что ты не убийца, — придав своему голосу всю возможную убежденность, я пресекла это его движение и самым дружеским тоном продолжила: — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Только прежде надо подумать, что именно мы будем придумывать.
Но на размышления у меня было не так уж много времени. Кофе попить, конечно, уже не придется, но вот сигарета, кажется, не помешает нам обоим. Поэтому я предложила гостю закурить.
Детина остановился посреди комнаты, потом снова рухнул на мой диван и окутал себя сигаретным дымом.
— Кто она, эта девушка? Ты ее знаешь? — начала я прояснять ситуацию. Сомов утвердительно кивнул, но рта открыть так и не смог, и я увидела, что его красивые голубые глаза наполнились слезами. — Как она оказалась в твоей квартире?
Ответа не последовало. Тут мне показалось, что еще немного, и брат Сомовой потеряет сознание прямо у меня на диване. Нужно было срочно приводить его в чувство. Я помню Иру и не могла допустить, чтобы ее братишка так страдал.
Стакан холодной минералки немного оживил Сомова. По крайней мере, он начал реагировать на мои вопросы, правда, не очень адекватно, все еще погруженный в собственные мысли и переживания.
— Где твоя квартира? Мне нужно ее осмотреть, — изо всех сил пробивалась я сквозь его броню самопогруженности.
Тут Сомов, как немощный старец, неуклюже полез в карман кожаной куртки необъятного размера и принялся сосредоточенно что-то в нем искать, бормоча:
— Сейчас, минуточку… где-то они были… У меня много есть, ты не волнуйся…
— Ты о деньгах? — сообразив, о чем это он, спросила я.
— Да, я заплачу, ты не думай…
Наконец Сомов действительно достал из бездонного, как мне показалось, кармана несколько скомканных долларовых купюр и дрожащей рукой протянул их мне.
— Вот, только помоги. Найди убийцу.
— Слишком много, — покачала я головой. — Обычно сначала я беру только задаток. Остальное доплатишь потом.
Но Сомов не хотел слышать никаких отказов и отговорок. Решив, что отказываться от честно заработанных денег глупо, даже если их дает брат моей одноклассницы, я все-таки взяла всю сумму. Покончив с вопросом оплаты, мой новый клиент устремился на выход.
— Подожди, я переоденусь! — крикнула я ему, бросаясь из зала в ванную и захватывая нужные мне вещи, беспорядочно разбросанные на стульях и креслах.
По-солдатски быстро облачившись в походные джинсы, теплый свитер и легкую осеннюю куртку, я, естественно, не забыла о сумке, в которой лежали все необходимые для любого расследования вещи. А потом попросила Сомова собраться с мыслями и взять себя в руки. Поскольку действовать необходимо быстро.
— Да, да, я уже иду, иду, — с готовностью откликнулся он, но продолжал еще двигаться еле-еле. В этот момент молодой мужчина, который, скорее всего, обладал недюжинной физической силой, был похож на дряхлого бомжа, с трудом вставшего с нагретой лавки.
Но сейчас мне было не до жалости. Передо мной стояла очень простая задача: кого-то убили, мне заплатили, значит, я должна найти убийцу. Вот и все.
* * *
Оказалось, добраться до места преступления я смогла бы и без куртки. Нам не пришлось даже садиться в машину, потому что Сомов, как оказалось, жил в соседней десятиэтажке, построенной всего лишь месяц назад. Мысленно прикинув, сколько стоят квартиры в этом красивом и интересно спроектированном здании в виде букв «зю», я не без оснований решила, что брат Ирины явно преуспевает в жизни. Поэтому, взяв у него двойной залог, я нисколечко его не ограбила.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я вспомнила о том, что раньше семья Сомовых не могла похвастать избытком денег. Наоборот, их всегда не хватало. Даже на самые необходимые вещи, такие, например, как тетрадки и ручки, которые первого сентября лежали в портфелях у всех моих одноклассников, исключая Иру Сомову. Классная руководительница этим возмущалась, но ничего не предпринимала, потому что знала, что алкоголик-отец купит скорее очередную «чекушку», чем школьные принадлежности и одежду для детей.
Когда мы с Сомовым остановились у железной и еще не покрашенной двери его квартиры, я вспомнила и другое: однажды, классе в десятом, Ирина по секрету рассказала мне о том, что бедность в ее семье временная, что где-то в Америке живет богатый родственник, и когда они получат наследство, то просто озолотятся. «Нужно будет расспросить об этом у Сомова», — подумала я, глядя на его сгорбленную фигуру. Надо же — растерянный, прямо-таки раздавленный свалившимся на него испытанием, еще молодой, красивый и явно сильный до того мужчина вызывал в моей душе самую настоящую женскую жалость, которая, как я думала, уже давно умерла или, по крайней мере, погрузилась в долгий, летаргический сон.
Руки Сомова тряслись так, что связка ключей превратилась в этакий музыкальный инструмент для извлечения не совсем гармоничных звуков. И тут я сообразила, что до сих пор не знаю имени своего нового клиента. Конечно, Ира наверняка говорила, как зовут ее старшего брата, но моя память не зафиксировала его имя, тем более что раньше я с ним никогда не встречалась. Сомов рано начал жить без родительского покровительства, поэтому дома у Иры я его и не видела.
— Сомов, а как тебя зовут-то?
Звук моего голоса заставил моего клиента-гиганта вздрогнуть и резко повернуться.
— Да не пугайся ты так, — снова начала я его успокаивать. — Я с тобой. Я тебе помогу. А я, ты же сам говорил, — хороший детектив.
Говорить мне приходилось шепотом, потому что «светиться» перед соседскими «глазками», встроенными во все двери на лестничной площадке, не хотелось.
— Иннокентий я, Кеша, — сообщил здоровяк и вдруг выругался: — Черт! Замок не поддается, как будто не моя квартира. Ну что ты будешь делать…
На площадке горела дешевенькая тусклая лампочка. На более яркое освещение богатые хозяева почему-то не спешили разориться. Этот подъезд вообще, как мне показалось, — находка для бандитов всех мастей. Пустынный и довольно темный. Вполне подходящий для убийства девушки. Только, если убийство и правда произошло в подъезде, зачем кому-то понадобилось тащить ее в квартиру Сомова? Что-то темнит мой новый знакомый… Или его подставляют… И тогда встает вопрос — кто и для чего?
Размышляя таким образом, я отодвинула от двери Иннокентия и легко открыла замок отмычкой из своего набора. Над ним потрудился один из самых известных медвежатников города, которого впоследствии я все-таки посадила. Поступить по-другому было просто невозможно, несмотря на то что была ему весьма признательна.
Дверь оказалась послушнее, чем я думала. Она легко поддалась, и мы с Иннокентием вошли внутрь. Ничего зловещего, нужно отметить, я не увидела. А ведь, слушая нечленораздельные всхлипы Сомова, представляла, что начиная с самого порога вся квартира будет залита кровью. Но ничего подобного не наблюдалось.
Лампочка в прихожей горела. Похоже, хозяин, выбегая в ужасе из квартиры, забыл обо всем на свете, не говоря уже о том, чтобы щелкнуть выключателем. И тут я услышала голос Сомова и поняла, что затащить его в комнату, где находится труп, будет не так уж легко.
— Я туда не пойду. Иди одна, а я здесь постою, — заявил он довольно уверенно.
— О, да у тебя голос прорезался! — откликнулась я и все же пока весьма миролюбиво предложила:
1 2 3