Вся эта леденящая кровь история началась в тот день, когда в корпус въехал еще один постоялец — пожилой седовласый человек.
Такси, которое привезло гостя, остановилось возле центрального входа в корпус. Водитель распахнул дверь автомобиля и помог выйти приехавшему. Мужчина с трудом выбрался из салона и, пока пыхтящий от натуги шофер вынимал из багажника его тяжеленный чемодан, стоял, опершись на открытую дверцу — видимо, пассажира слегка укачало за время дороги до пансионата.
Он поселился на первом этаже и, несмотря на то, что столовая была расположена в двух шагах от его двери, редко выходил к общим трапезам. Ему носили еду в номер, откуда по вечерам раздавался стук пишущей машинки. Я про себя прозвала старичка «профессором».
В первый же день моего приезда я смогла увидеть всех постояльцев корпуса за ужином. Подавали какой-то умопомрачительно вкусный салат из мидий и морских гребешков вперемешку с солеными огурчиками.
Народ сосредоточенно жевал под стук пишущей машинки, глухо раздававшийся из-за стены. Я сидела за столом с молодым человеком и военным, которые жили на одном этаже со мной. Два стула пустовали.
— Антонина Платоновна скоро подойдет. Ее номер рядом с вашим. Может быть, видели ее в читальне? Такая статная строгая дама, похожая на учительницу… А моя жена должна подъехать завтра, — пояснил белокурый мужчина в легком сером свитере, поймав мой взгляд. — Вера задерживается на работе, у нее очередной аврал с отчетом, и ее обещали отпустить утром. С первым же автобусом она присоединится ко мне.
— Ваша супруга бухгалтер? — поинтересовалась я у соседа.
— Угу, — кивнул он, подцепив вилочкой непослушное тельце мидии.
— Считать чужие деньги — неблагодарное занятие, — проговорил военный.
— Вы полагаете?
Завязался беспредметный вялый спор между Артемом Погодиным — так звали ожидавшего супругу молодого человека — и майором Голубцом.
— В такие времена, как наше, — сетовал майор, — нужно быть очень уверенным в себе человеком, когда приходится работать с чужими деньгами. Слишком велик бывает соблазн. Вы почитайте газеты…
— Работа как работа, — пожал плечами Погодин. — А деньги — они ведь на бумаге. Отчетность и все такое. Она же не кассир…
Майор тяжело вздохнул.
— Когда получаешь микроскопическую пенсию, вот как я, например, читать, что люди ворочают миллиардами, как-то противно…
— Да вам-то что за дело до их миллиардов? — с улыбкой спросил Погодин.
— Вам этого не понять, молодой человек, — обиженно отозвался майор. — Я двадцать лет проработал на это государство, и что же я имею в результате? Шиш с маслом! А кое-кто…
— Однако вы отдыхаете в дорогом санатории, — возразил ему Артем. — Да и, судя по вашему внешнему виду, не скажешь, что вы бедствуете или недоедаете. Подложить вам еще салатика?
Военный хотел было что-то возразить, но Артем уже наполнил его тарелку очередной порцией «морской карусели» и поднял бокал с белым вином.
— За отдых!
Майор тост поддержал, вино выпил, но все время ужина оставался по-прежнему грустным. Он напоминал мне ослика Иа из сказки про Винни-Пуха — такой мизантропический взгляд на мир при, казалось бы, внешнем благополучии не редкость в наши времена.
Впрочем, как шепнул мне на ухо Артем, у майора были причины предаваться унынию.
— Наш сосед недавно овдовел, — поведал мне Погодин. — Очень скорбит, приехал сюда немного развеяться и остыть от грустных мыслей.
— А-а, вот как… — сочувственно кивнула я. — Тогда все понятно.
— А мне непонятно! — раздался негодующий голос Волкова из-за соседнего столика. — Мне непонятно, почему в меню прописан лангет с грибами, а вы приносите нам обыкновенную отбивную!
— Но… — возражала пожилая разносчица, — но в меню сказано, что мы можем заменять блюдо в том случае, если клиент не находится на специальной диете. У вас в карточке нет такого показания и…
— Заранее надо предупреждать! — ворчал Волков. — Я уже настроился на лангет. А что касается диеты, то не исключено, что от вашей кухни у меня скоро начнется несварение желудка!
Его жена, сидевшая рядом, беспомощно посмотрела на Волкова и положила ему на руку свою ладонь. Лицо женщины выражало какую-то нечеловеческую усталость. Она попыталась урезонить мужа.
— Сема, ведь мы приехали сюда отдыхать, правда? Ну стоит ли тратить свои нервы по пустякам? Я хочу, чтобы ты за эти десять дней отдохнул, набрался сил и вернулся к работе посвежевшим…
— К работе… — мрачно фыркнул Волков. — Что ты понимаешь в моей работе, Милена?
— Кое-что понимаю, Сема, — тихо сказала она. — И, возможно, больше, чем ты думаешь.
— Вот я и хочу отдохнуть по-людски! — рявкнул на нее Волков.
— Все-все, молчу…
Бумс!
Это полетела на пол ложечка, которую Вячик — так звали сына четы Капустиных — использовал в качестве рычага для запускания мидий в направлении собственного рта. Угол был выбран неверный, и серебряный прибор вместе с его содержимым оказался под столом.
— Дора! — укоризненно посмотрел на свою супругу Максим Капустин. — Он у тебя совсем распустился! Как так можно, солнышко?
— Весь в папу, — с улыбкой мгновенно парировала Дора, вытирая масляные брызги со своей блузки. — А как ты хотел, дорогой? Надо почаще бывать дома. Думаешь, я могу за всем уследить?
— Я знаю, что ты это можешь, — ласково ответил ей Максим. — Вячик, конечно, резвый мальчуган, но… но не за столом же…
— Ты прав, — спокойно согласилась Дора. — Давай поговорим об этом после ужина.
— Хорошо, — так же спокойно согласился Максим. — Что с твоей блузкой?
— Боюсь, что это не отстирается, — развела руками Дора.
— Жалко, она тебе очень идет, — покачал головой Максим и почему-то вдруг улыбнулся. — Неужели придется выбросить?
— Да, — сокрушенно ответила Дора. — Такая жалость, просто слов нет…
И, заметив улыбку мужа, вдруг тоже рассмеялась, прыснув в кулак.
«Какая странная реакция! — отметила я про себя. — Во-первых, что смешного в том, что испорчена вещь? И, во-вторых, почему Капустин делает замечания за поведение сына жене, а не самому Вячику?»
А младший Капустин даже не обратил внимания на собиравшиеся было над его двухмакушечной головенкой тучи. Теперь он жадно набросился на десерт, заявив, что мясом он в этом пансионате сыт по горло, а вот сладостей тут явно маловато.
Но Максим вдруг посерьезнел. Его внимание привлек человек, появившийся в дверях столовой. Выражение лица Капустина было крайне удивленным, он даже приоткрыл рот, как будто перед ним возник призрак.
Но это была лишь всего женщина. Зато какая! Хоть сейчас в американский сериал про скучающих миллиардерш бальзаковского возраста.
— Прошу извинить меня за опоздание, — раздался невероятно томный голос подошедшей к нашему столику Антонины Платоновны. — Я читала журналы и так увлеклась, что задержала закрытие библиотеки на пятнадцать минут. Бедняжка Белла сказала, что ей не хотелось меня тревожить, а сама она чуть не опоздала на ужин.
Поведение библиотекарши Беллы вовсе не показалось мне удивительным.
Рядом с такими женщинами, как Антонина Меньшикова, мужчины обычно распрямляли спины и искали случая продемонстрировать лучшие свои качества, а женщины — те, что послабее духом, — сразу стушевывались. Красота ее была неброской, но какой-то стильной, может быть, даже несколько чересчур…
— Прошу вас, — майор вскочил со своего места и отодвинул для Меньшиковой стул.
— Спасибо, — подарив ему удивленно-благодарный взгляд, ответила Антонина Платоновна и с лебединой грацией уселась за стол.
За все время ужина она не произнесла ни слова, только изредка поднимала глаза, чтобы быстро и внимательно посмотреть на кого-нибудь из присутствующих. Затем снова опускала взор в тарелку и предавалась созерцанию мидий или розовых волокон отбивной.
Ела она не торопясь, очень церемонно и аккуратно, нарезая пищу малюсенькими кусочками. Майор вежливо обращался к ней время от времени, предлагая специи или вино, но Антонина Платоновна так и не удостоила его больше ни одним словом — только кивала головой либо едва качала ею из стороны в сторону.
— Из-за таких раньше стрелялись, — кивнул мне Артем в сторону уходящей к себе после трапезы Антонины Платоновны. — Роковая женщина!
— Пожалуй, вы правы, — согласилась я. — У нее такое выражение лица, как будто она только что окончила пансион для благородных девиц. Интересно, чем она занимается?
— Загадка! — пожал плечами Артем. — Но, судя по тому, что у нее надето на пальчиках, наша соседка не из бедных. Довольно крупный рубин, вы обратили внимание? Да и сережки очень ажурной работы.
От меня не укрылось, что майор пристально смотрел вслед Меньшиковой. Его лицо было очень сосредоточенно, выражало решимость и вместе с тем какую-то не совсем уместную деловитость.
— Похоже, наш вояка запал на аристократку, — пошутил Погодин, когда Голубец направился в холл и уселся в кресло возле аквариума.
— Совет да любовь, — рассеянно проговорила я, прихлебывая кофе.
— А какое сегодня число? — раздался звонкий голосок Славика Капустина.
— Тринадцатое, — ответила ему мама. — Тринадцатое сентября.
— У-у! — поежился Славик. — Да еще и пятница! Мертвецы из гробов вылезать будут?
— Обязательно будут, — засмеялся старший Капустин. — И отнимут у тебя эклер, если ты его не доешь за пять минут. Время пошло.
Славик выпучил глаза и впился зубами в пирожное, которое умял за несколько секунд.
— Мальчик не в школе? — с улыбкой кивнула я на Славика, когда наши с Дорой взгляды встретились. — Решили устроить отдых?
— Да, знаете ли, — участливо ответила мне Дора. — У детей сейчас такие нагрузки. А наш вроде успевает по всем предметам.
— А тут путевка подвернулась, — встрял ее супруг. — Ну мы и решили, раз уж все так совпало, отдохнуть всем вместе…
— Мертвецы-ы! — соскочил со стула Славик и с диким криком понесся по темному коридору к лестнице. — Мертвецы встают из могил!!
Дверь номера, в котором остановился профессор, отворилась, и в проеме показалась увенчанная сединами голова постояльца.
Старичок с тяжелым вздохом проводил глазами улепетывающего Славика, удрученно покачал головой и снова скрылся в своем обиталище.
Капустин же лишь улыбался, глядя вслед непослушному чаду, но мне показалось, что его улыбка была несколько вымученной.
Не исключено, что Максим уже начал слегка уставать от совместного отдыха…
Глава 3
Понедельник, 16 сентября
Михайленко был не прав. Обычно мое присутствие диктовалось именно возможностью непредвиденных происшествий. И меня нанимали для того, чтобы этих происшествий не случалось.
А уж если они все же происходили, то в мои функции входило устранение их последствий.
Казалось бы, сугубо четкие обязанности, не правда ли? Но мало-помалу они начали как бы «размываться», и я принимала на себя не свойственные мне поначалу обязательства. А дальше — больше.
Если сейчас вспомнить, как все начиналось, то становится просто смешно.
Когда я, перебравшись из столицы, осела в городе, где проживала моя тетушка, то первое время давала уроки английского.
Впрочем, это продолжалось совсем недолго. Вскоре возникла одна неприятная ситуация, в которой мне пришлось применить приемы, усвоенные мной за время пятилетнего обучения в спецшколе разведки. Этот факт не остался без внимания, и вскоре мне представилась возможность поработать телохранителем.
Потом к этому приплюсовалось сопровождение грузов. Затем обстоятельства сложились так, что я не могла не вмешаться в одну ситуацию — из разряда тех, которые имел в виду Михайленко, — и сумела проявить еще кое-какие свои полезные качества.
И вот я уже не только сопровождаю грузы и охраняю живые тела, но и работаю частным детективом — выполняю сугубо конфиденциальные поручения весьма и весьма личного свойства. Впрочем, все три направления моей работы подчас пересекаются, и тогда я беру тройной тариф.
А Михайленко мне действительно не заплатит, даже если бы захотел. Ведь он состоит на государственной службе, а в спецотделе УВД, занимающемся расследованием особо опасных убийств, не было фондов для «оплаты услуг частных лиц».
Михайленко являлся в этом отделе весьма влиятельной фигурой, имел прямой выход на самую верхушку администрации и обладал солидными полномочиями. Я познакомилась с этим человеком, когда работала на Пыжова, делавшего бизнес на транспортировке цветных металлов в областной центр. Однажды Пыжову позвонили и предупредили, что на автомобиль, который повезет из города в район деньги, готовится нападение. Пыжов был в шоке — информация о дате выезда машины хранилась в строгой тайне, и он стал подозревать утечку информации от кого-то из своего окружения.
Бизнесмен решил перехитрить предателя. Пыжов навел справки в городе, выяснил, что я — подходящая кандидатура, и нанял меня для охраны.
Пыжов сообщил своему коллеге, что изменил дату выезда машины. Автомобиль поехал пустым, деньги остались в городе, а вместо сумки с наличными в фургоне сидела я и ждала нападающих.
Коммерсант рассчитал все как надо, и нам удалось не только отбить нападение, но и вычислить человека, который поставлял информацию криминальным группировкам. Так что у Пыжова я была на хорошем счету, и когда он в приватной беседе узнал от Михайленко о чрезвычайном происшествии в пансионате «Отрада», — к тому времени он уже оставил бизнес и перешел на службу в органах, — то, просмотрев список отдыхающих, который показал ему Михайленко, сразу же ткнул пальцем в мою фамилию и сказал:
— Обратитесь к ней. Охотникова может все. Если захочет, конечно…
Вопрос был в том, что я не хотела. Ну никак не хотела в отпускное время заниматься расследованием. Но Михайленко тоже был не лыком шит.
Он прекрасно знал, что я не стану сидеть здесь сложа руки, когда произошло ТАКОЕ!
Нет, не то чтобы Михайленко взял меня «на слабо», отнюдь. Просто…
Просто я решила немного расширить свою квалификацию. Создать для себя, так сказать, «новый уровень компетентности».

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3