Я приготовилась принять удар. Но тут какой-то смельчак из зрителей врезал небритому ногой по голове сбоку. Бандит отлетел в сторону и повалился на спину, выронив нож. Тут уж все пришли в движение. Без лишних слов и небритого, и громилу выволокли из зала и бросили на газон.
В сутолоке я сперла у небритого из кармана спортивных штанов ключи от машины. На стоянке за клубом я огляделась, стараясь определить, где стоит машина головореза. Потом я нажала кнопку на брелке, отключающую сигнализацию, и темно-зеленая «Тойота» замигала в ответ габаритами, издавая противное гудение. Перед посещением спортклуба я навещала одного своего знакомого, занимавшегося системами охраны и наблюдения, и забрала у него оплаченный накануне комплект аппаратуры прослушивания. И вот представился случай ее испытать. Открыв дверцу, я сунула «жучок» под приборную панель, мини-камеру — спереди у зеркала заднего вида и на всякий пожарный пристроила еще и маячок от спутникового навигатора. Затем я захлопнула дверцу и вернула ключи хозяину, все еще пребывавшему в отключке. В кармане у небритого были еще поддельные права и техпаспорт на имя Борзова Игоря Сергеевича. Подделку легко было определить по качеству полиграфии и четкости печатей. В записную книжку я занесла данные на внедорожник «Рекстон» из техпаспорта и все вещи положила ему обратно в карман. Можно будет потом пробить номера внедорожника, если понадобится.
Сев в свой «Фольксваген», я стала ожидать дальнейшего развития событий. Бандиты пришли в сознание минут через двадцать. Хмурые и злые, они подошли к машине. Здоровяк сел назад, а небритый — на водительское сиденье. Тихо матерясь, он завел двигатель и вырулил со стоянки. Выждав, когда они отъедут, я также тронулась следом, медленно набирая скорость. Приемник сигналов был оснащен жидкокристаллическим экраном, на который должно было приходить видеоизображение, но на нем при включении была лишь чернота. Удерживая одной рукой руль, я попробовала настроить изображение. Однако мои попытки не увенчались успехом.
«Надо будет сказать Сергеичу, что его аппаратура барахлит», — решила я, а потом в голову пришла мысль, что камера могла просто соскочить от тряски. Я включила аудиосигнал, и из динамиков на фоне монотонного гула и потрескиваний донесся голос небритого. Тот клял меня последними словами, и я в очередной раз удивилась образности и богатству «русского матерного».
— Надо было мочить эту лярву сразу. А шеф — покалечьте ее, и не больше! Да, такую покалечишь, мать ее так! — Эмоциональный монолог небритого не вызывал никакого отклика у великана. Или он был немым, или умело имитировал это.
«Значит, шеф, — невесело подумала я. — Меня вычислили и попытались нейтрализовать. Дело дрянь. Надо немедленно узнать личность шефа и принять превентивные меры».
Хлопок, машина вильнула. Удерживая руль, я нажала на тормоз. Когда «Фольксваген» остановился, вышла и посмотрела, что случилось. Спустило правое переднее колесо. Плюнув с досады, я полезла в багажник. Запаска, набор ключей. На замену колеса ушло минут пять, и ни одна сволочь не остановилась помочь бедной девушке. Прыгнув за руль, я взглянула на навигатор. Светящаяся точка замерла где-то в центре рабочего района. Прослушка молчала, и я сделала вывод, что бандиты покинули транспортное средство. Возможно, они жили по соседству. Разыскать местоположение машины, пользуясь картой навигатора, не составило труда. Бандитская машина стояла посреди небольшого пустыря, окруженного настоящими трущобами. Я притормозила в проезде между домами. В лучах яркого августовского солнца зеленая «Тойота» напоминала яркого хищного жука, притаившегося в траве. Блики играли на хромированных деталях кузова. Фары пристально смотрели в мою сторону.
«Не ловушка ли это? — подумала я, прислушиваясь к своим ощущениям. — Чего ради, спрашивается, ставить свою машину на каком-то пустыре? Не в трущобах же они живут!» Ответ тут был один. Бандиты бросили свою машину, потому что она угнана. Проверив револьвер, я убрала волосы под бейсболку, надела солнцезащитные очки, натянула козырек пониже и, застегнув «олимпийку» до середины, выбралась из машины. Мимо проехал на велосипеде пенсионер в белом картузе, даже не посмотрев в мою сторону. Незаметно для окружающих мой взгляд исследовал местность, на мгновение он задержался на крыше полуразрушенного дома — там в окне блеснул осколок стекла, — затем скользнул к кустам. Вроде ничего подозрительного. Легким прогулочным шагом я направилась к «Тойоте». Стометровый путь до нее показался мне километровым кроссом. Когда я приблизилась к ней, по виску скатилась капелька пота, хотя погода стояла вовсе не жаркая. Вот она, машина. Поглядывая по сторонам, я прошлась вокруг — не заперто. Я открыла переднюю дверцу. Ключи находились в замке зажигания. Машина просто молила преступный элемент, чтобы ее угнали… На всякий случай проверив днище, я забралась в салон, сняла прослушку, маячок. Больше ничего интересного в машине не нашлось. Что мне оставалось делать? Я поехала домой, мучимая вопросом, кто же все-таки хочет переломать мне ноги. Когда я ставила машину в гараж, зазвонил сотовый. Неизвестный городской номер. Я ответила:
— Да, слушаю.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась женщина и представилась: — Это Агеева Алиса Юрьевна вас беспокоит. Евгения Максимовна, мне очень нужна ваша профессиональная помощь. Не могли бы вы прямо сейчас ко мне подъехать? — Хорошо поставленный голос, говорившая прекрасно владела собой, отметила я мысленно и спросила, будто не понимая:
— А какая именно помощь вам от меня нужна?
— Как — какая? — растерялась женщина. — Вы же телохранитель. Капустин посоветовал мне вас, сказал, что более квалифицированного в этой области человека, чем вы, не сыщешь.
Капустина я знала, поэтому позволила себе немного расслабиться. Генеральный директор «Тандема» при нашем с ним сотрудничестве показал себя с лучшей стороны, а его щедрую премию я вспоминаю до сих пор.
— Хорошо, Алиса Юрьевна, — сказала я более дружелюбно, чем вначале, — расскажите, пожалуйста, в двух словах о сути вашей проблемы, а там будем решать, как вести дела дальше.
— Отлично, — обрадовалась Агеева. — Моему племяннику от отца досталось приличное наследство. Из-за этого наследства его хотят убить. Вот, пожалуй, и все, если в двух словах.
— Так, а почему вы решили, что его хотят убить? — спросила я. — Было покушение или угрожающие письма, звонки?
— Его мать недавно погибла при странных обстоятельствах, — ответила Агеева. — Затем в кафе отравили его двоюродную сестру. Она выпила сок, который официант принес для племянника.
— Ваше дело меня заинтересовало. Надо встретиться и обсудить детали, — сказала я и спросила у Агеевой, где она желает со мной увидеться.
— Если вас это не затруднит, то у меня дома, — предложила она. Я согласилась, записала адрес, прикинула время и сказала, что подъеду часа в два, в половине третьего, так как мне еще надо закончить несколько дел. Первым делом я вывела из гаража «Фольксваген», закрыла гаражные ворота.
Наклевывалась работа, и ее надо было не упустить. Деньги, полученные от последнего клиента, почти иссякли, и я неумолимо приближалась к финансовому краху.
Смущало лишь одно: что за мной самой охотятся. Хватит ли сил воевать на два фронта? Уже входя в квартиру тети Милы, я решила сначала разведать обстановку у Агеевой, а потом принять окончательное решение. Тетя Мила находилась в гостиной, разбирала какие-то картонные коробочки. Тут же на полу валялась разорванная оберточная бумага.
Я хотела спросить, чем она занимается, но тетя, заметив мое появление, опередила меня неожиданным вопросом:
— Женя, у тебя нет случайно насморка?
— Жаль тебя разочаровывать, но случайно нет, — ответила я и взяла в руки одну из коробочек. — «„Светодар“, универсальный прибор для инфракрасной чистки одежды, — прочитала я на ее поверхности, и далее: — В течение нескольких секунд данный прибор очистит вашу одежду от болезнетворных микробов, вирусов, бацилл и других микроорганизмов».
— Вот, посмотри, — тетя со счастливым видом протянула мне какое-то продолговатое пластмассовое приспособление. — «Чистонос» называется. В инструкции говорится, что прибор за пять минут избавит от насморка. Нужно только засунуть его в нос и нажать на кнопочку сбоку, пойдет биомагнитное излучение.
— Откуда ты все это взяла? — с подозрением спросила я. — Только не говори, что купила.
— Это Мария Александровна принесла. У нее соседка достает где-то эти приборы, — ответила тетя Мила, заглядывая в отверстие в «Чистоносе», где торчала маленькая голубая лампочка, которая будто бы выдавала целительное излучение. — Все за полцены, но я хотела сначала с тобой посоветоваться. Если честно, у меня не хватает денег…
— Нет, — резко ответила я, — не собираюсь платить за какие-то разноцветные фонарики.
— Женя, да ты что! — возмутилась тетя Мила. — Почитай инструкцию! Приборы разработаны в секретном НИИ Академии военной биомедицины Российской академии наук. Это новейшие разработки ученых и по смешной цене!
— Новейшие разработки? — переспросила я мрачно, раскрыла коробку со «Светодаром», извлекла прибор и шваркнула его об стол. От удара пластмассовый корпус раскололся, показывая почти пустое нутро. Я сунула разломанный прибор под нос тете: — Смотри! Видишь, обычная батарейка, переключатель и красный светодиод. Поверь мне, я разбираюсь в аппаратуре.
— А как же академия биомедицины? — ошарашенно спросила тетя Мила.
— Да нет такой академии, — устало махнула я рукой.
Постепенно шоковое состояние тети сменилось неизмеримой печалью, связанной с утратой надежды на исцеление от всех болезней с помощью чуда.
— Верну все Марии Александровне, — проговорила она потерянным голосом, — расскажу ей, что приборы фальшивые. Только вот за тот, что ты сломала, придется отдать деньги.
— И сколько же это чудо стоит? — спросила я с улыбкой. — Загнули, наверно, рублей триста-четыреста за пластмассовую дребедень.
— Он две семьсот стоит, — сверившись со списком, ответила тетя Мила. Она печально вздохнула, а я еле подавила возглас удивления. От услышанного как-то сперло дыхание, я закашлялась и прохрипела:
— Две семьсот — вот эта хрень?
Тетя покосилась на меня.
— Женя, ты слишком много куришь. У тебя очень нездоровый кашель.
— У меня еще и цинга появится от недоедания, если мы будем покупать такие приборчики, — пообещала я, стирая выступившие на глазах слезы.
— Не появится, — буркнула тетя, — обед на плите. Манты будешь?
— Угу, — кивнула я, расстегивая замок на «олимпийке», — только сначала приму душ после спортзала.
— Еще суп в горшочке есть, а со вчерашнего дня осталась печень с яблоками, можно подогреть, — развивала тему тетя.
— Разберемся, — заверила я.
Тетин суп в горшочке оказался отменным. Три вида круп — рис, перловка, пшено; зелень, приправы, картошка и нежирная свинина. Волевым усилием я отказалась от добавки и придвинула к себе манты, попробовала один.
— Тетя, я что-то не пойму, что это, — мне показалось, что в мантах отсутствует, по моему мнению, главный ингредиент, — где мясо-то?
— Так это манты с тыквой, — пояснила тетя, мягко улыбаясь.
Мне стало до слез обидно. Такой обман! Манты должны быть с мясом, и ничем другим. А я возлагала на них столько надежд! Чтобы не обижать тетю, я изобразила райское блаженство.
— С тыквой! Мои любимые. Жаль, диета не позволяет есть тыкву!
— Что за диета? — тетя наливала в чайник воду и посмотрела на меня с недоверием: — Шутишь, да?
— Бестыквенная диета, — сказала я с самым серьезным видом, призвав на помощь все свои актерские способности. — Это такая диета, когда можно есть все, кроме вареной тыквы.
— Как хочешь, мне больше достанется, — поджав губы, тетя забрала у меня тарелку.
— А можно мне печени? — заискивающе попросила я.
— Легко, — пробормотала тетя, достала кастрюльку из холодильника и, переложив содержимое в тарелку, отправила ее на две минуты в микроволновку.
Чтобы развеселить погрустневшую из-за мантов тетю Милу, я поинтересовалась, как ее подружка вляпалась в эту историю с пластмассовой дребеденью. Насколько я знала, Мария Александровна всегда была женщиной рассудительной и осторожной.
— Да это все соседка ее. Прибежала с горящими глазами и ну совать ей коробку, — махнула рукой тетя Мила, — наговорила ей кучу всего и велела подключить к распространению подруг, тогда все новинки она будет получать первой и с большой скидкой.
«Обычная история», — подумала я, слушая рассказ о приключениях тетиной подружки, когда она распространяла приборы. Микроволновка запищала, и тетя, не переставая говорить, подала мне разогретую печень.
— Представляешь, ей удалось продать только один прибор, соседу, Аркадию Васильевичу, у него еще жена в парике ходит. И то — продала, потому что его вырвала из рук собака соседа и погрызла. Ну, если считать аппарат, который ты разбила, то будет два.
— Я его починю, — заверила я, уплетая печень, — заклею так, что Мария Александровна ничего не заметит.
— Нет, я на это пойти не смогу. Мне совесть не позволит, — отрицательно покачала головой тетя. — Поломали, значит, заплатим. А вдруг он починенный не будет работать?
— Там работать-то нечему! — воскликнула я, едва не роняя ложку. — Два проводка да выключатель.
— Все, закроем эту тему! — строго приказала тетя. Чайник вскипел, и она заварила растворимого кофе, пояснив, что молотый кончился и неплохо бы сгонять в супермаркет за продуктами.
— Ну уж уволь! По мне легче выкрасть президента Кубы, чем угодить тебе в выборе продуктов, — проворчала я. — Семь потов сойдет, пока просмотришь всякие сроки годности, акцизы, особенности упаковки и состав.
— Схожу сама, не нервничай так, Женя, — успокоила меня тетя.
— Я спокойна. — Потянувшись к блюду с печеньем, я спросила: — Так, что это у нас такое, похоже на овсяное?
— «Анютины глазки» называется, — сказала тетя задумчиво.
1 2 3 4 5