- Вы на что намекаете? - повысила она голос. - Илья не был сумасшедшим. Он был гением! А все эти мещанские претензии только смешили его...
Мне пришлось туго при дословном переводе слова "мещанские", но я кое-как справилась, но видно не настолько хорошо. Следователь попросил объяснить, что Анжелика имеет в виду.
- Всем в глаза бросались сначала его одежда, волосы, борода. Он не придавал этому никакого значения. Всю свою энергию мой муж тратил на творчество, а не на то, чтобы лучше выглядеть. Ибо, украшая себя, ты совершаешь грех и обманываешь окружающих. Заставляешь их думать о тебе лучше, чем ты есть на самом деле!
Да уж, теперь понятно, почему Анжелика сама так выглядела. Видно, в их секте с этим строго.
Борнштейн слушал внимательно, не перебивая собеседницу, следя более, как мне показалось, за ее интонацией, нежели за моим переводом. Когда она замолчала, он спросил:
- Госпожа Долгина, есть ли у вас подозрения относительно того, кто мог убить вашего супруга?
- Нет, никаких.
- У него были завистники? Враги?
- Мой муж был существом из плоти и крови. Очень одаренный программист, создал уникальную программу по изучению иероглифов. Может быть, были люди, которые ревниво относились к его успеху, но чтобы явно завидовать? Нет, я не припомню...
- Как долго вы у нас пробудете, госпожа Долгина?
- Не знаю, около месяца. Хочу поездить по святым местам. Помолиться за мужа.
Михаэль понимающе кивнул. Он переложил на столе какие-то бумаги и совершенно обыденным голосом, как бы продолжая разговор, спросил:
- К какой концессии вы принадлежите?
- Простите, не поняла?
- Вы христианка, иудейка?
Анжелика нахмурилась.
- Я еврейка и признаю Христа...
Следователь поморщился, видимо не совладав с собой.
- Понятно... Все, у меня больше нет вопросов. Валерия, - обратился он ко мне, - я благодарю вас за помощь, иначе мне пришлось бы бегать за нашим штатным переводчиком. А он вечно занят.
- Не стоит, - ответила я и мы с Анжеликой вышли из кабинета.
x x x
- Куда вас отвезти? - спросила я ее, когда мы сели в машину.
- На раскопки, - коротко ответила она и я поняла, что ей хочется увидеть место трагедии.
До Национального парка мы доехали за десять минут. Заплатив сбор в пятнадцать шекелей, я въехала за шлагбаум и оставила машину на стоянке. Дальше мы пошли пешком.
Начало марта - это та пора, когда земля цветет, пропитанная зимними дождями. Солнце не печет так, как оно начнет сразу после пасхальных праздников, на зеленом травяном ковре вовсю распускаются ярко-желтые ромашки и красные маки. Хочется плюхнуться в это великолепие и лежать, раскинув руки.
Мы шли по парку. Миндаль уже отцвел, а мандариновые деревья только начали выбрасывать белые бутоны. Цветущие цитрусовые с неубранными с прошлой зимы золотыми плодами представляли собой феерическое зрелище и категорически опровергали все законы ботаники.
Мы прошли Ханаанские ворота - самое древнее место раскопок. Именно здесь была найдена фигурка тельца, прообраз именно того, библейского золотого тельца, из-за которого Моисей разбил скрижали. Согласно легенде, Иосиф прекрасный, тот самый еврей, премьер-министр при фараоне, разгадавший сон с семью тучными и с семью тощими коровами, происходил из рода, фетишем и покровителем которого был телец. Гроб с телом Иосифа похоронили в Ниле, и он ушел глубоко в придонный ил. Перед смертью Иосиф приказал евреям, если они уйдут из Египта, забрать и его гроб. И оставил золотую табличку с вырезанным на ней быком.
Когда Моисей призвал народ свой выйти из Египта, то он бросил табличку в Нил и приказал: "Бык, встань!", и гроб поднялся со дна Нила. Но потом, как, впрочем, это бывает всегда, - история повторилась совершенно не в том виде, в котором была задумана. Уйдя на гору Синай, Моисей оставил свою паству без присмотра и они стали развлекаться. Решили создать себе идола и для этого бросили в огонь и расплавили свои золотые драгоценности. Золотая табличка с быком полетела туда же. И встал бык, он же золотой телец. Чем все это кончилось, известно каждому...
Мы прошли уже несколько раскопанных стоянок. Везде работали люди. Сезон дождей закончился и можно было приступать к новым открытиям. Около каждой стоянки я осведомлялась, где работает Барбара Уорнер. Мне показывали направление, и мы с Анжеликой продолжали свой путь.
Стоянку Барбары мы нашли почти на краю парка, у самой кромки воды. Около тридцати человек копали, переносили камни, осторожно просеивали породу в поисках находок. Весь район раскопок был окружен сеткой и мешками с песком. С высоты около восьми метров площадка напоминала коробочку с хаотичным броуновским движением.
Мы спустились в котлован. Барбару я узнала сразу. Высокая костистая американка с прямыми прядями, небрежно собранными в хвост, в джинсах и очках полумесяцами, сидела на корточках и осторожно смахивала кистью налипшие пылинки с маленького черепка. На вид ей было лет около пятидесяти, но кроме морщинок под глазами ничто не напоминало о ее возрасте. Мы молча остановились около нее. Она не сразу оторвалась от работы.
Аккуратно завершив свой труд, американка отложила кисть в строну и поднялась.
- Здравствуйте, - сказала я по-английски. - Вы - Барбара, мы не ошиблись?
- Да, - ответила она, - вы пришли на экскурсию или хотите нам помочь? Мы рады добровольцам.
- Ни то, ни другое, - опередила меня Анжелика. - Я пришла к вам по личному делу.
- Вот как? В таком случае, мы не могли бы поговорить попозже? Сейчас у меня много работы.
- Нет, - резко ответила Анжелика, - я не могу ждать!
- И что вы хотели узнать?.. - тон американки стал холоден.
- Меня зовут Анжелика Долгина. Я - жена Ильи.
- А-а, Лайдж... Теперь понятно. Бедный, бедный Лайдж. Мы его все любили...
- Я бы хотела знать, где и кто его нашел.
- Мы - я, Джошуа, Майк и Меир. Как всегда, мы приехали утром на раскопки в машине Меира, спустились вниз, а он лежал тут, - Барбара показала на каменный саркофаг, наполовину выкопанный из земли. Его длина достигала около двух метров в длину и по всему периметру были выбиты непонятные значки и орнаменты.
Анжелика подошла к саркофагу и положила ладонь на его теплую поверхность. Ее губы зашептали снова какую-то молитву. Я понимала, что с ней сейчас происходит.
Пока Анжелика молилась, я, чтобы перемочь паузу, спросила Барбару:
- А что, саркофаг был пустой, когда вы его выкопали?
- Да, - кивнула она. - Обычно в таких захоронениях находят мумии или скелеты, а в нем ничего не было. Скорей всего, это было не ритуальное, а символическое захоронение. Наличие тела не предполагалось... Эх, если бы все знать, что здесь происходило!..
Было непонятно, к чему относилась последняя фраза - ко времени захоронения саркофага или к недавнему страшному происшествию.
Вокруг нас стали собираться люди. Вскоре все, кто работали на площадке, столпились около саркофага и сочувственно смотрели на закрывшую глаза вдову.
- Здесь уже была полиция. Они забрали тело и всех нас расспрашивали, сказала Барбара. Она смотрела по сторонам. Ей явно не нравилось, что все прекратили работать и с любопытством рассматривают закутанную в платок Анжелику.
- Он лежал, завернутый в белую простыню, - сказал один из стоявших поблизости, маленький рыженький парень.
- Причем так плотно, с головой, что мы сначала не поняли, что это. Меир предложил развернуть, но я вызвал по сотовому полицию.
- А где были его вещи? - спросила я, вспомнив, что в кабинет к Иннокентию Илья вошел полностью экипированный для походной жизни.
- Ничего не было, - снова отозвался рыжий. - Мы даже вокруг посмотрели, ничего не было.
- Он никогда не расставался со своим рюкзаком, - сказала Барбара. - У Лайджа там был весь дом.
Видя, что народ не желает расходиться, Барбара объявила получасовой перерыв. Все принялись доставать бутерброды и термосы.
К нам подошел лысый толстяк с бородой и в кедах и обратился к Анжеле по-русски:
- Пойдем с нами, помянем твоего друга. Хороший был мужик.
Толстяка я узнала - я видела его с Ильей в день моего знакомства с доктором Райсом. Мы сели на камни, расставленные вкруговую. Большая плоская плита служила столом. К нам подошли еще несколько человек, видимо составляющие русскую часть бригады археологов, и на плите появилась початая бутылка водки, одноразовые стаканчики и немудреная закуска: огурцы, помидоры, брынза и ломти черного хлеба. Один из сидящих споро разлил по стаканчикам водку, каждому досталось немного. Анжелика выпила, я отказалась. Словоохотливый бородач представил нам сидящих. Двое, Костя и Роман, были студенты, подрабатывающие для оплаты учебы, Геннадий, высокий темноволосый молодой человек, попал сюда по направлению с биржи труда. А Петр, мужчина лет сорока, ничем не примечательной внешности, сидящий с книжкой по археологии в руках, был туристом из России, гостящим у родственников. В общем, компания собралась пестрая.
Когда все выпили, не чокаясь, я спросила бородача, которого звали Ефимом.
- Скажите, а что Илья нашел примерно два месяца назад?
- Много чего, - усмехнулся Петр, - вот саркофаг, например...
- Он знак на нем увидел и жутко обрадовался, - добавил Геннадий.
- Какой знак? - удивилась я.
Рабочие загалдели наперебой. Только бородач сидел в стороне и не принимал участия в обсуждении знака. И Анжелика была слишком уж тихой.
Словно подтверждая мои подозрения, она поднялась со своего камня и подойдя к Ефиму, отвела его в сторону и о чем-то оживленно заговорила. Он отвечал ей, словно оправдываясь, но она продолжала наступать. Со стороны их движения напоминали странный танец, когда партнер делает шаг назад, а партнерша тут же снова сокращает расстояние.
- Нет, как она ей заявила, - давился со смеху один из студентов, кажется Костя, хотя после поминального стакана это было не вполне тактично, - убери свою ..., пожалуйста. И по-русски, надо признать.
- Кто? - спросила я.
Студенты наперебой принялись рассказывать:
- Назиля, татарка, тоже здесь работает.
- Да вон она, - показал рукой Рома.
Оглянувшись, я увидела толстую бабищу, копавшуюся в песке. Весу в ней было не менее ста двадцати килограммов, а такой широкой задницы я в своей жизни не видала.
- И что она натворила? - спросила я.
- Когда откопали саркофаг, Барбара чуть с ума не сошла от счастья. Она его чуть не облизывала, всех отгоняла, пользовалась только самыми нежными кисточками. Там внутри сохранилась прекрасная мозаика, а на ней иероглифы. А у Барбары как назло пленка кончилась. И во время обеденного перерыва она поехала домой за какой-то особой сверхчувствительной пленкой для фотоаппарата. Нас всех предупредила, чтобы мы до саркофага не дотрагивались.
- А вы дотронулись?
- Не мы, Назиля... Она решила проверить, влезает ли ее тухес в усыпальницу фараонов. И всю мозаику, к чертям собачьим, осыпала.
- Убить ее мало за такое, - проворчал рядом сидящий Петр.
- Как она умудрилась туда влезть, ума не приложу! - удивился Геннадий. - Мы ее потом вчетвером из саркофага вытаскивали - застряла.
- А у Барбары русский от злости прорезался, - снова засмеялся Костя. Назилька потом жаловалась, что та с ней некультурно обошлась. Но Барбара сказала "пожалуйста"...
- Это произошло до трагического инцидента с Илюшей или после?
Роман сразу погрустнел.
- Илюшу нашли в саркофаге на следующее утро, - ответил он.
Барбара закричала, призывая всех закончить перерыв. Рабочие встали из-за импровизированного стола и пошли к месту, где они оставили свои инструменты. Ко мне подошел Геннадий.
- Вы, наверное, не помните меня, - сказал он скорее утвердительно, нежели в качестве вопроса, - мы с женой приходили к вам переводить документы, когда только приехали в страну.
- Может быть, - ответила я, - я, к сожалению, не помню. Ко мне многие приходят...
- Да, я понимаю, просто...
- Говорите, Гена, я вас внимательно слушаю.
- Вы тогда нам так хорошо посоветовали насчет квартиры, и про холодильник, спасибо вам за это.
- Не за что, просто я стараюсь помогать по мере возможности...
- Мы разошлись с женой, - вдруг сказал он, словно хотел сбросить тяжкий груз с души.
- Я сожалею...
- Она осталась в квартире, а я ушел. Пару раз ночевал у Илюши, а иногда здесь, в спальнике - он дал мне свой...
- Генка, где же ты? Давай сюда! - закричали с раскопок.
- Извините, я должен бежать.
- Геннадий, зайдите ко мне на работу, скажем, завтра, после четырех. Вам удобно?
- Да, - кивнул он на ходу.
- Там вы мне все и расскажете. Хорошо?
- Приду! - крикнул он и побежал к своим.
Анжелика стояла одна, видимо, дожидаясь, когда я закончу разговаривать.
- Валерия, смотри, - она протянула мне грязный обрывок бумаги.
В центре равностороннего треугольника был нарисован глаз. Под основанием треугольника виднелось изображение голубя с распахнутыми крыльями. Всю эту композицию пересекала жирная черная молния с наконечником, смотрящим вниз.
- Что это? - спросила я. - Масонский знак? Или часть доллара?
- Ни то, ни другое, - Анжелика отобрала у меня бумажку. - Это наш знак.
- Чей наш? - я ничего не понимала.
- Наш, харамитов. А Илюша нашел его на этом саркофаге. Знак был высечен на внутренней стенке, а вокруг него - иероглифы. Скорее всего, они обозначали смысл или приказ.
- Ну так давай, посмотрим на него живьем...
- Невозможно, - вздохнула она, - в тот день, когда нашли Илюшу в саркофаге, эти знаки были стесаны. Причем неизвестно, кто это сделал - Илья или тот, кто его убил.
- Да уж, история... Ты думаешь, что если бы мы знали, о чем говорят эти иероглифы, то мы бы нашли убийцу Ильи?
- Разумеется, - Анжелика серьезно взглянула на меня. - А из-за чего еще его убивать? Тихий, спокойный человек, мухи не обидит. Если убили, значит он что-то знал. А другие у него это хотели выведать. Вот и все.
- Тебе не кажется, что нужно обо всем рассказать Борнштейну? - спросила я, кстати вспомнив, чем заканчивались обычно самодеятельные истории, в которых я принимала участие.
- Интересно, и что ты ему скажешь? - в голосе моей спутницы послышалась издевка. - Покажешь бумажку? Он пошлет тебя и правильно сделает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15