Говори, иначе этот дробовик выстрелит!
- Я её ударил...
- Просто ударил? И убил насмерть? Только и всего?
Райт сглотнул. Он посмотрел на дробовик, потом - на лицо Марка.
- Да, ударил. Несколько раз... Много раз. А потом сбросил по лестнице в погреб. Ты не можешь пойти с этим в полицию. Тебе не поверят, а доказательств у них нет.
- А мы и не пойдем в полицию, - ответил Марк. - Ведь я не обратился туда раньше. Полиция не знала, что у тебя есть мотив. Я мог бы её просветить, но не стал, Эдвард. Садись за свой письменный стол. Вот так, хорошо. Бери бумагу и перо. Делай, как я сказал, Эдвард. Сейчас тебе придется кое-что написать.
- Ты не...
- Пиши: "Я так больше не могу. На этот раз я доведу дело до конца". И подпись поставь.
- Ни за что!
- Давай, давай, Эдвард. - Марк прижал стволы дробовика к трясущемуся затылку хозяина.
- Ты не посмеешь! - вскричал тот.
- Еще как посмею.
- Тебя повесят, Марк. Это не сойдет тебе с рук.
- Самоубийство, Эдвард.
- Никто не поверит, что я покончил с собой. Подумаешь, записка!
- Ты напиши её, Эдвард. А потом я оставлю тебе ружье и уйду. Совесть поможет тебе сделать правильный выбор. Я это точно знаю.
- Ты...
- Пиши, Эдвард. Я не хочу тебя убивать. Для начала нацарапай записку, а потом я уйду.
Райт не поверил. Но, когда к затылку прижат дробовик, выбора не остается. Он написал то, что от него требовали, и расписался.
- Повернись, Эдвард.
Хозяин повернулся и вытаращил глаза: перед ним стоял не Марк, а совсем другой человек. Гость успел приклеить густые брови, натянуть парик и намалевать круги под глазами.
- Догадываешься, на кого я похож, Эдвард?
- Нет.
- Да на тебя! Разумеется, сходство неполное, и мне не удалось бы одурачить никого из твоих знакомых, но мы с тобой одного роста, и сложены одинаково. Достаточно добавить несколько примечательных черт - брови, волосы, запавшие глаза, - и дело сделано. А если у человека, называющего себя Эдвардом Райтом, есть водительские права с этим именем, что получается? Неплохая копия, вот что.
- Так ты корчил из себя меня?
- Конечно.
- Зачем?
- Развитие характера - так это называется у актеров. Ты только что сказал: никто не поверит в твое самоубийство, поскольку ты не имеешь ни малейшей склонности к нему. Но ты будешь очень удивлен, когда узнаешь о своих недавних поступках. Один полицейский насилу убедил тебя не прыгать с моста через Морисси. Психиатр лечил тебя от депрессии и непреодолимого желания наложить на себя руки. Для полноты клинической картины ты рассказал ему о своих снах и фантазиях. А сегодня одному врачу пришлось промыть тебе желудок. - Марк пощекотал живот Эдварда дробовиком.
- Промыть мне...
- Да, да, желудок. Ужасно неприятная процедура, Эдвард. Видишь, на какие мучения я пошел ради тебя.Это была самая настоящая пытка. Я даже боялся, что с меня соскользнет парик, но этот новый эпоксидный клей просто чудо. Говорят, парик держится даже в воде. - Марк ковырнул ногтем бровь. - Смотри, как крепко прилипла. И ведь они совсем как настоящие, не правда ли?
Эдвард не ответил.
- Странно, что ты не помнишь, каких дел натворил, Эдвард. Неужто забыл, как покупал этот дробовик?
- Я...
- Да, ты, кто же еще? И часа не прошло. Ты отправился в оружейный магазин и приобрел двустволку, а к ней - коробку патронов. Тебя попросили расписаться и показать водительское удостоверение.
- Как ты им завладел?
- Никак. Нарисовал поддельное. - Марк усмехнулся. - Полицейский сразу распознал бы "липу", но ведь я не показывал его полицейским. А продавец ничего не заподозрил и старательно переписал номер удостоверения. Так что, выходит, ты все-таки купил этот дробовик, Эдвард. - Марк провел ладонью по парику. - Совсем как настоящий, - повторил он. - Просто удивительно. Если я когда-нибудь облысею, куплю себе такой же. - Он расхохотался. - Говоришь, ты не из тех, кто способен покончить с собой? Эдвард, на прошлой неделе в нашем городе не было человека, более склонного к самоубийству, чем ты, и четверо уважаемых людей готовы заявить об этом под присягой.
- А мои друзья и сослуживцы? Как быть с ними?
- Да никак. Стоит человеку наложить на себя руки, и все его приятели тотчас вспоминают, что последнее время он был мрачнее тучи. Людям свойственно стремление на сцену. Я уверен, что после смерти жены ты корчил из себя убитого горем вдовца. Положение обязывало, правильно? Ты не должен был гробить её, Эдвард. Я её любил, а ты - нет. Надо было отпустить её ко мне, Эдвард.
По телу Райта заструился пот.
- Ты сказал, что не собираешься убивать меня, Марк. Обещал оставить мне ружье...
- Не верь всему, что тебе говорят, Эдвард, - ответил Марк и, с дивной ловкостью вложив стволы дробовика в разинутый рот хозяина, мгновенно спустил курок.
Он снял с Райта один башмак и согнул ногу покойного так, чтобы создалось впечатление, будто тот нажал на спусковой крючок большим пальцем. Стерев с дробовика свои отпечатки, Марк взял руку Эдварда и несколько раз приложил её к ружью. Записку он оставил на столе, потом сунул в бумажник Райта визитную карточку психиатра, а в карман - чек из оружейного магазина.
- Ты не должен был гробить её, - повторил Марк, обращаясь к мертвецу. Потом он едва заметно усмехнулся и, выскользнув из дома через заднюю дверь, растворился в сумраке ночи.



1 2 3 4 5 6 7