Дальнейшие события переходят грань реального и устремляются в область дикой нелепицы. Вся эта мелкоуголовная шушера, как по команде, методично срывает с себя как верхние, так и нижние одежды. Срывает, нисколько не заботясь об их сохранности. Не устоял даже бармен. Оставив из одежды только бабочку, он громоздится на стойку и начинает выделывать омерзительные коленца. Его волосатое тело вызывает тошноту. Через несколько минут "Китайский подвальчик" походит на финскую баню. Мой мозг отказывается верить в реальность происходящего.
Десятки голых тел совершают непристойные движения. Движения, со стриптизом ничего общего не имеющие. Искаженные лица, выпученные глаза... Развесистые слюни... Еще через пару минут начинается массовое совокупление. И что самое чудовищное, все это происходит при полнейшей тишине! Ни звука, ни крика, ни стона. Я трясу башкой, пытаясь стряхнуть с глаз эту фантасмагорию. Не тут-то было! Мало того, чувствую, что и мои руки совершенно самостоятельно тянутся к замку на джинсах. Этого еще не хватало! Пытаюсь сопротивляться - бесполезно.
И тут мой начинающий дергаться левый глаз замечает одну примечательную деталь. Оказывается, не все завсегдатаи "Китайского подвальчика" ударились в стриптиз и траханье. Несколько человек ведут себя совершенно нормально и естественно. Те, что по причине опьянения не могут встать на ноги и ползают на карачках. Одетые ползают, черт побери! И тут меня ударяет: "Газ! Какая-то сволочь пускает неизвестный науке газ! Без запаха и цвета..."
Скорее инстинктивно, чем разумом, принимаю верное решение. Падаю на колени. Почти сразу же успокаиваются руки и дерганье глаза. Ну что же, теперь это объясняется просто. Или газ очень легкий и поднимается вверх, или неизвестный отравитель еще не все свои запасы использовал. По натуре я человек любопытный, но в данной ситуации мне что-то не хочется выяснять, какое из двух предположений верно. Для пущей безопасности ложусь на пол и со всевозможной скоростью ползу к выходу.
Разнополое стадо стриптизников затрудняет мою тренировку в ползанье по-пластунски. Мне наступают на различные части тела. Топчут и давят. Периодически фарватер перекрывают кучи совокуплистов. Приходится разгребать их руками. Ползу и думаю: "Странно! Они ведь на полу лежат, газ на них не должен действовать... Иначе и я бы сейчас шуровал способностью направо и налево. Видимо, достаточно несколько раз капитально вдохнуть этой дряни, после чего в организме начинается необратимая реакция. Я же, судя по всему, до критической точки не дошел..."
Наконец подползаю к выходу. Из-под двери несет свежим воздухом. На всякий случай припадаю губами к щели и усиленно вентилирую легкие. Пока занимаюсь этой оздоровительной процедурой, в действиях "театра пантомимы" происходит перемена. Один за другим артисты падают на пол и выключаются. Те, кто уже лежал на полу, проделывают то же самое. Нутром чувствую, что самые интересные события впереди, поэтому остаюсь лежать. И точно! Финал этой гениальной постановки великолепен! Открывается дверь подсобки и оттуда вываливаются сотрудники КГБ. В серых плащах, но без противогазов.
"Ага! - думаю. - Значит, действие газа уже кончилось".
Безопасники, тем временем, начинают энергично шастать среди бывших актеров "театра пантомимы".
Ищут кого-то, - мелькает в голове и тут же доходит. Кого-то?.. Меня они ищут. Больше некого. Ну что же, как сказал бы один мой бывший клиент: Не уходи, пока не упали кегли!
Я встаю и голосом, полным искренней радости от встречи, ору:
- Ку-ку, хлопцы! Вы что-то потеряли? Не меня, случаем? Так вот я, нашелся!
Ответная реакция кэгэбистов была мне известна. На диво синхронным движением они выхватывают свои пушки и прут на меня. Первым летит здоровенный амбал с глазами, горящими яростным огнем. Плащ его развевается, словно крылья. Орел! Сокол-сапсан! Мы таких орлов...
Выжидаю до последнего момента и, когда амбал уже протягивает в мою сторону граблеподобные ручищи, пинком отрываю дверь. Сам отхожу в сторону. Дверь под действием мощнейшей пружины, душераздирающе скрипя, возвращается назад и бьет набежавшего амбала. Кэгэбист хрюкает и аморфной массой растекается по полу. Не теряя набранного темпа, я пробегаю в противоположный конец зала и занимаю позицию у стойки бара. Срываю с ближайшего стола скатерть и на манер тореадора выставляю ее перед собой.
- Следующий! Прошу!
Нападающий под номером два великолепным броском пытается достать меня, но я делаю элегантный шаг в сторону. Подставляю под бросок кэгэбешника ножку... Тот с грохотом въезжает в стойку. Два-ноль! Я тем временем занимаю место бармена. Быстро выставляю на стойку пару дюжин бутылок и кричу:
- Дети! Объявляется конкурс на звание "Верная рука, зоркий глаз"! Победителя ждет приз. Начали!
Четверка оставшихся придурков начинает беспорядочно палить по импровизированным мишеням. Один из двух стволов сразу.
- Не жалейте патронов, дети! Наши арсеналы полны! подбадриваю я кэгэбешников, а сам направляюсь к выходу. Стрелки меня не волнуют. Они теперь будут палить, пока не перебьют все бутылки в баре.
Но выйти из "подвальчика" мне не удается. С криками и хохотом внутрь вваливается еще одна порция мелкотравчатых уголовничков. Некоторое время они с интересом разглядывают пол, усеянный обнаженными подругами и собратьями по ремеслу. Затем кто-то из вновьприбывших орет: "Ха! Они тут неплохо устроились!" И начинается второй акт спектакля. Без всякого газа, руководствуясь лишь корпоративным инстинктом, участники второго акта начинают раздеваться. Неожиданно из весело гогочущей толпы вылетает невысокая девица и с криком: "Наконец-то я тебя нашла!" бросается мне на грудь. Ее руки молниеносно проникают за пояс моих джинсов, ноги плотоядным кольцом обхватывают шею, а губы с пиявочной силой засасывают мой рот. Острый язычок девицы перебирает все зубы и устремляется в пищевод.
Интересно, дойдет ли он до заднего прохода и на какую длину высунется? - мелькает в голове. Шаловливые ручонки девицы, мертвой хваткой вцепившиеся в мою способность, наводят на еще одну мысль: "Где-то со мной такое уже было. Знакомое ощущение!"
Напрягаю мозги и вспоминаю.
- Ну, конечно же! Карликовая секс-бомба! Любительница траханья среди супов и бифштексов... Видать, опять на би-би кататься потянуло...
Но времени на автомобильные прогулки у меня нет, поэтому не очень вежливо делаю двумя пальцами этой сексуальной пиявке под бочки. Девица верещит и отваливается от меня.
- Крошка, - говорю ей, - би-би сломалась, так что извини.
Эта маленькая стерва, размазывая слезы и сопли по щекам, заявляет:
- Ты все вре-е-ешь! - И, показывая рукой в район замка на джинсах, добавляет: - Це-е-елая твоя би-би! Еще как можно кататься...
- Детка, - усмехаюсь я, - во-первых, это не би-би, а жеребец, во-вторых, конных скачек я тебе ни при первой встрече, ни сейчас не обещал. Не доросла ты еще. За конями уход нужен, ласка и забота!
Пинком ноги распахиваю дверь и окончательно покидаю "Китайский подвальчик".
19
Мы снова на берегу водохранилища.
- Надеюсь, ты сытно пообедал? - Голос Машины полон волнения и заботы.
- До отвала! - отвечаю я и, веселясь от души, пересказываю содержание спектакля.
Выражая восторг, Машина бренчит какой-то железякой. Набренчавшись вволю, она вдруг выдает:
- Переходи на подножный корм, шеф. На траву и корни.
- Спасибо за совет, - отвечаю и не оста/сь в долгу. - Я на зелень, ты - на ослиную мочу вместо бензина!
Хохочем вместе пару минут. Потом в голосе Машины появляются озабоченные нотки.
- Все это хорошо, шеф. Но что мы будем делать дальше?
Я поражен до самых глубин, до самых темных уголков души. Вот это да! Обладательница гениальнейших мозгов на свете в растерянности? Спрашивает совета у меня? Значит, логика в этом деле нам не помощник.
- Помнишь, ты как-то сказала: раз уж это дело началось бардачно, то пусть так же и продолжается? - отвечаю я.
- ?..
- Было, было такое! Так вот, я предлагаю сделать сейчас самый нелепейший, самый идиотский шаг с точки зрения логики и здравого смысла.
Сам не могу понять, как эта мысль пришла мне в голову. Скорее всего, опять интуитивно. А интуиция в последнее время меня не подводит. Машина крякает, что-то недовольно ворчит, но соглашается.
- Ты проанализируй нашу деятельность за последнее время, - продолжаю я. - Ведь что получается? Как только мы начинаем действовать согласно логическим выкладкам, тут же случается какое-нибудь неприятное событие. И это вполне объяснимо. Противник элементарно предугадывает все наши действия. А почему предугадывает? Потому что рассуждает логически! Но как только мы принимаемся бардачить, нам удается выйти из казалось бы безнадежных ситуаций. Согласна?
- Милый, - вздыхает Машина, - ты скоро побьешь меня по всем статьям. Это конгениально!
- Не время для комплиментов, - отмахиваюсь я. - Сейчас и твои мозги потребуются.
- Слушаюсь и повинуюсь! - орет Машина. - Чего прикажете?
- Прекрати! Нашла время ерничать... - образно затыкаю ей рот. - Ты лучше подумай...
- А чего тут думать! - Теперь уже затычку вставляют мне. - Отправляйся на рандеву с иностранцем-бомбистом. Нелепее шага не придумаешь! Если, конечно, он тебя еще ждет.
А что? Это идея! Такого действия от меня явно никто не ожидает. Ни КГБ, ни уголовка. И тем более, этот забугорный террорист.
- Отель "Националь"! - командую я.
Машина, коротко хохотнув, включает двигатель.
20
Отель "Националь" напоминает растревоженный муравейник. Несметные толпы девиц легкого поведения с криками и воплями носятся перед вертящимися дверями. В паре десятков окон маячат их более удачливые товарки, чудом проникшие в отель сквозь милицейский кордон. Девицы горестно стенают и протягивают руки к небу.
- Что тут у них, конференция трудового коллектива? недоумевающе спрашивает Машина.
- Судя по представительству, скорее, собрание, - отвечаю я и с любопытством наблюдаю за этой потехой.
Милицейский кордон являет собой жалкое зрелище. Судя по сбитым на землю фуражкам и длиннобахромистой форме, осаду они выдерживают никак не менее двух часов. Лица у некоторых представителей охраны порядка носят следы явного рукоприкладства. Командующий обороной отеля, кавказского вида сержант, потрясает воображение отсутствием правой половины усов.
- Похоже, "Националь" хотят оккупировать под бордель, резюмирует свои выводы Машина. - Но им не дают... И как же ты собираешься проникнуть туда? - спрашивает она меня.
- Проще пареной репы, - отвечаю и покидаю салон.
- Смотри, шеф, стопчут! - несется мне вслед зловещее предупреждение.
- Мозоли натрут, - успокаиваю я Машину и решительно направляюсь в самую гущу оккупанток.
Машина права. Бока мне намяли изрядно. Мало того, пока я пробирался к милицейскому кордону, неоднократно предпринимались попытки снять с меня скальп. Ну, а когда в задницу мне воткнулось несколько шпилек, я понял, что пора переходить к решительным действиям.
Из криков, воплей и стонов, исходящих из этого скопища разносортных шлюх, я делаю вывод, что они что-то или кого-то потеряли. Набираю полные легкие воздуха и, стараясь перекрыть невообразимый гвалт, ору:
- Мадамы и сеньориты! Чувихи и герлы! То, что вы потеряли, находится за соседним углом! Поторопитесь, там уже очередь...
Честно признаться, я не ожидал, что мои слова вызовут какую-нибудь реакцию. Но то, что произошло...
Как по команде, оборвались вопли и крики. Секунду стояла потрясенная тишина. Проститутки непонимающе таращились на меня. Потом, видимо, до них дошло. Воздух взорвался от единого мощного вскрика:
- Где?!!!
- Там! - отвечаю и указываю рукой на ближайший угол.
- Даешь!!! - заревели проститутки и бешеным стадом поскакали за общей мечтой. Вход в отель был свободен. Что касается кордона, то он для меня пустое место. В крайнем случае, его можно элементарно перепрыгнуть.
Прыгать не пришлось. Как только я приблизился к жалкой цепочке растерзанных милиционеров, произошло не совсем рядовое событие.
- Друг! Спасибо тебе! Выручил! - кричит сержант и с рыданиями падает мне на грудь. - Восемь детей у меня! Я думал, что больше уж не увижу их...
Сержант давится соплями и мочит мне куртку искренней детской слезой. Кордонные фараоны понимающе-сочувственно пяляться на него. Я глажу обильнодетного сержанта по спине.
- Все нормально, друг! Спи спокойно. Родина не забудет твой подвиг!
Сержант совсем раскисает.
- Да я... Да для тебя... Я тебе...
- Сержант, - перебиваю его, - я сделал это исключительно из любви к нашей доблестной милиции. Не надо благодарности. Единственное, о чем я могу позволить себе попросить, так это пройти в отель.
Сержант утирает слезы и просветленным голосом командует:
- Пропустить моего лучшего друга!
Я крепко жму его мужественную руку и желаю всего наилучшего. Мои пожелания, ох, как скоро ему пригодятся. Ведь эти давалки в ближайшее время обнаружат обман и вернутся. И вот тогда, сержант, я не отвечаю за сохранность твоей левой половины усов. Да и девятого ребенка тебе уже вряд ли удастся состряпать.
Холл отеля являет собой жалкую картину. Разбитые зеркала, перевернутая мебель. Мраморный пол усыпан землей и битыми цветочными горшками. Кондратно колотится бармен. Белая, как полотно, администратор злющим взглядом сверлит какую-то зареванную проститутку.
Так, думаю, где же мне его искать?
И тут вспоминаю трехдневной давности разговор с ним.
Что он мне тогда сказал? Ответил на вопрос, как его найти? Вспомнил! "Спросите Боба Смита. Любая из многочисленных герлз покажет вам мои аппартаменты..." Вот его почти дословный ответ!
Оглядываюсь по сторонам. Многочисленных герлз не наблюдается (и слава Богу!), но вот у этой слезливой макаки, пожалуй, можно попытать счастья. В этот момент проститутка в очередной раз с воем пробегает мимо меня. Ловлю ее за тощий зад и индеферентно шепчу в ухо:
- Боб Смит! Где мне найти Боба Смита?
С обладательницей захваченного зада после моего вопроса происходят разительные перемены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15