Мэннерс сразу же почувствовал себя не в своей тарелке.
– Мое беспокойство о вашем благополучии, моя дорогая мисс Кэмерон, – ответил он, едва заметно весело усмехнувшись. – Что же еще?
Она вскинула темные, прекрасно очерченные дугой брови.
– Можно подумать, что вы пришли завершить дело, которое не смог закончить ваш жокей.
Он усмехнулся над этой абсурдной репликой, полагая, что она, возможно, шутит.
– Убийство женщин не в моем стиле, – поддразнил он ее, надеясь, что ей станет стыдно. – Кроме того, как нам обоим известно, я бы спокойно мог исключить вас из этой гонки, если бы захотел.
– И почему же вы этого не сделали? – в бархатном голосе Эллин послышался надрыв, режущий ухо, как острые ножницы, спрятанные под мягкой салфеткой.
Мэннерс, сам удивляясь этому, покачал головой.
– Все очень просто, как и тот факт, что я хотел, чтобы Шейк выиграл гонку, – задумчиво сказал он, уставившись на белое покрывало на ее кровати. – Или так сложно, как тот факт, что я хотел, чтобы вы узнали и почувствовали, во что вы влезли.
Фигурка на кровати издала короткий горький смешок.
– И вы хотели, чтобы я многому научилась у вашего смертоносного жокея?
«Я не в силах принести извинения», – подумал он ошеломленно, наконец встретившись с ней взглядом.
– Подождите, мисс Кэмерон, – попытался он снова. – Неужели вы думаете, что я действительно разыграл это представление, чтобы обеспечить победу нашему славному губернатору?
Вопрос не произвел должного впечатления, и он не знал, почему так удивился этому. Может быть потому, что он очень хотел, чтобы она выразила нежную признательность, позволила ему взглянуть на более мягкую сторону, которую, как ему казалось, она полностью скрывала.
– А почему бы и нет? – вызывающе бросила она ему, пошатнув все его надежды. Больше она не казалась нежной и хрупкой. – Было слишком просто выдать нас перед гонкой, когда вы раскрыли наш план. Намного лучше было вашему жокею сделать грязное дело, а самому остаться чистым. Не пытайтесь прокладывать себе путь такими гаденькими трюками, мистер Мэннерс. Мы оба знаем, что вы способны на это.
Мэннерс кусал губы, пытаясь сдержать гневный ответ, который бы все равно не помог. Он хотел знать, что было бы, если бы он шлепнул ее по губам или поцеловал в это же место.
– Я способен на многое, – согласился он, еще раз обдумав свой ответ. – В том числе и на убийство, уверяю вас. Я думаю, мы все способны на него в определенных обстоятельствах.
Эллин ждала, что он скажет дальше. Он молчал, и она с подозрением обратилась к нему:
– Что вы хотите сказать?
– Только то, что сказал, – он вплотную приблизился к ней и уставился прямо на нее. – Если бы мне нужен был ваш жеребец для своих собственных целей, я бы сумел завладеть им. Если бы я хотел вас убить, я сам бы сделал это. Но… – он коснулся ее щеки согнутым пальцем. – Вы все еще живы, а Шейк по-прежнему принадлежит вам. – Мэннерс отдернул руку, как будто обжегся. – И единственное, что я сделал, чтобы снискать ваше «доброе» расположение к себе – это предложил вам продать лошадь, мисс Кэмерон, чего вы так боитесь. Избавьте меня от объяснений, что вы – единственная женщина, у которой хватило смелости участвовать в дерби, чья самонадеянность, поспешу напомнить вам, чуть не стоила вам проигрыша и жизни. Вы – трусиха.
– Вы все сказали? – выдавила из себя Эллин, пытаясь смотреть непроницаемым взглядом и говорить ледяным голосом.
– Да, – наконец ответил он, откинувшись назад.
– До свидания, мистер Мэннерс.
– До свидания, мисс Кэмерон.
Он выхватил шляпу из дрожащих рук Мисси и еще раз оглянулся на Эллин, взявшись за дверную ручку.
– Удачи вам в Кентуккском дерби. Меня там не будет, чтобы очистить вас от грязи еще раз, – его остервеневший взгляд смягчился, когда он обратился к Мисси. – До свидания и всего доброго, мисс Кэннон.
Опомнившись после его ухода, женщины несколько минут не разговаривали. Они все еще находились в его власти, и прошло достаточно времени, пока это впечатление ослабло.
– Он потрясающе очарователен, – наконец с благоговейным трепетом произнесла Мисси.
– Я думаю, что он достоин презрения, – дрожа, выдохнула Эллин. – И я не верю ему.
Мисси с любопытством посмотрела на нее.
– У нас на юге есть поговорка, Эллин, может быть, тебе приходилось ее слышать? – сказала она, подражая тону и мимике Эллин, которая чуть раньше говорила ей то же самое, чем страшно рассердила Мисси. – «Леди слишком много протестует». В этом человеке есть больше, чем ты думаешь, Эллин. Я не удивляюсь, что ты не видишь этого. У тебя всегда отношение к мужчинам носит ограниченный взгляд. Но я не верю, что ты виделась с Джошуа Мэннерсом в последний раз. И, конечно, надеюсь, что я его тоже еще увижу.
Эллин в ярости швырнула в нее подушку.
Через день Эллин совсем поправилась, если не считать ее гордости, доставлявшей ей невыносимую боль, когда она вспомнила слова Мэннерса. Она старалась не подавать вида Мисси, да и Берт не подозревал о том, что произошло в комнате отеля. Квартет, довольный своим триумфом, ехал домой – Шейк принес им доход, в тридцать раз окупив все расходы.
Умеренная сумма, на которую поставила Мисси, принесла ей большие деньги, которые она отложила на «приданое», как она в шутку называла его. Всем заинтересованным казалось, что только ранчо будет единственным, кто получит выгоду от этого. Берт добродушно подтрунивал над Эллин насчет ее собственного приданого, и Эллин, ошеломленная, поняла, что она едва ли вообще думала о свадьбе с тех пор, как уехала в Дедвуд.
В конце концов, по дороге домой она поняла, почему. Она была трусихой. Мэннерс сам это сказал, коснувшись пальцем ее щеки. Она боялась даже думать о том, что было неизбежно. Она позволит желаниям своего тела руководить ею и заставить ее выйти замуж: честный способ каждую ночь иметь рядом мужчину. Она, также чувствуя свою беспомощность, которая обычно сопровождает неизбежное, поняла, что в дальнейшем ее физическое желание просуществует недолго. После подчинения этим желаниям и догматам общества, она будет в растерянности. Не потому, что Билл Боланд может ее во многом ограничить, но скорее всего потому, что она потеряет право на чувство собственного достоинства.
Экипаж сотрясался на ухабах, и Эллин оглянулась на Берта и Мисси: никто из них не смотрел на нее. Они были заняты своими мыслями. Эллин обрадовалась этому.
Они не заметили, что Эллин погружена в раздумья. Да они и не смогли бы догадаться, о чем она думает.
– Ты поедешь с Шейком в Кентукки, да, Эллин? – так Берт одним вопросом в конце длительного монолога про себя выдал свои мысли. – В конце концов, ты ведь не знаешь, сколько будет отсутствовать Билл…
Эллин поджала нижнюю губу, не отводя глаз от прекрасного заката.
– Поделом ему, да? Будет знать, как оставлять меня перед самой свадьбой. Ты этого хотела, Мисси?
– А? – Мисси слышала разговор лишь наполовину. – Ах, Эллин, я бы не осмелилась просить тебя взять на себя такую ответственность, но смогла бы ты? Пожалуйста?
– Мисси, ничего другого я сильнее не желаю, – тут же ответила она, почувствовав неимоверное облегчение.
Когда они ехали через город, к своему удивлению, они встретили Билла Боланда, выходившего из «Голден Вил», и казалось, что он только и ждал их возвращения. Странный мимолетный страх овладел Эллин при виде его, стоящего у входа, и она обрадовалась, что Мисси заговорила первой.
– Билл! Так быстро вернулся?!
Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и страх Эллин отступил. Она почувствовала себя глупой.
– Еще не уезжал, – признался он и посмотрел на Эллин, которой стало жарко от этого взгляда. – Я должен был поздравить эту обаятельную молодую даму. А также побранить ее.
Берт остановил экипаж перед ним, и не успела Эллин возмутиться, как Билл обхватил ее за талию и поднял перед собой. Черты его мужественного лица смягчились, когда он восхищенно посмотрел на нее и поцеловал в губы. Это был поцелуй нежного любовника. Против ее воли тело Эллин ответило на него.
– Вы воспользовались этим шансом, мисс Кэмерон, – сказал он с упреком и нежностью в голосе.
– Я победила, не так ли? – сказала она, позволяя ему не выпускать свою талию из рук. – И, кроме того, там ведь некому было остановить меня, чтобы я этого не сделала?
Она скорее почувствовала, чем заметила, что его шея начала заливаться краской, и он засмеялся, как ей показалось, самоуверенно.
– Я заслужил это, – признался он. – Извини, я не смог приехать, дорогая. Баттеркап ожеребилась как раз в день скачек. Милая гнедая лошадка. Очень похожа на нее. Назвали ее Шеба, в честь Шейка.
Эллин невольно улыбнулась.
– А не Эллин в честь Эллин?
– Это имя для дочери, а не для лошади, – он еще больше улыбнулся. – На будущий год.
Его слова рассердили ее, но она не могла понять, почему.
– А сейчас ты уезжаешь? – она специально повернула разговор в другое русло.
Он кивнул, пойдя у нее на поводу.
– К Ларами. По делам на ранчо. Так что твоей прекрасной головке не о чем беспокоиться.
Она сделала вид, что не обратила внимание на его последнюю реплику, зная, что она по непонятным причинам для самой себя манипулирует этим разговором.
– А когда ты вернешься? – продолжала она, поглаживая его рукав правой рукой. Он еще крепче обнял ее и посмотрел с теплым блеском в глазах, который, она была уверена, могла понять только она.
– Две недели, максимум – три. Извини, дорогая. Я думал, что мы к этому времени поженимся, но…
Эллин изобразила на своем лице тревогу.
– А Мисси попросила меня повезти Шейка на весеннее зрелище! Билл, похоже, что мы сможем связать себя брачными узами только к середине лета!
У Билла отпала челюсть.
– Зрелище! Но почему нельзя…
Эллин жестом дала понять Биллу, чтобы он говорил потише.
– Мисси так редко обращается ко мне с просьбами. Я не могла ей отказать. Кроме того, разлука заставляет любить сильнее. Кажется, так говорится? – Эллин сама удивлялась своему кокетству. Ей было стыдно. Но ее импровизированное представление достигло желаемого результата.
– Ну… – Билл сдался и даже выдавил из себя улыбку.
– Эллин, почему бы тебе не поехать с Биллом? – предложила Мисси, вмешавшись в их разговор тет-а-тет. – Мы поедем за вами. Так вы поговорите, не заставляя нас ждать.
– Грандиозная идея, – восхитился Берт. – Идет, Билл?
Билл посмотрел на них таким взглядом, как будто он даже не подозревал об их присутствии здесь.
– Конечно, – согласился он и, взяв Эллин за руку, повел к своей карете. Билл помог ей войти и дал себе волю, взобравшись на сиденье рядом с ней и обняв ее покрепче.
То ли его жест, то ли ощущение сдержанной силы мускулистых рук наполнили ее нежелательными воспоминаниями о Райфе. Она зажмурилась. Коляска, покачиваясь и поскрипывая, покатилась по дороге, убаюкивая, и Эллин погрузилась в дрему, опершись на Билла Боланда…
Это Райф был рядом с ней, высокий и сильный. Она почувствовала, как обнаженные руки кентуккийца обнимают ее во сне, и, вздохнув, вздрогнула. Стон истощал ее силы, ей надо было, чтобы он покрепче держал ее, чтобы он удержал ее от падения. От желания…
Коляску еще раз тряхнуло, и Эллин пробудилась от предательских воспоминаний, чувствуя себя разбитой. Она потерла глаза и огляделась вокруг, даже не понимая, где находится. Билл сверху вниз смотрел на нее, и она вспомнила. Эллин прерывисто вздохнула, чувствуя знакомое возбуждение в нижней части тела, которое говорило ей о том, что ей придется выпить сегодня перед тем, как лечь спать, так как у нее не было Райфа…
– Замерзла, милая? – Билл покрепче обнял ее, а сзади до них донесся негромкий свист.
– Хорошо, что вы имеете сопровождение, – громко сказал Берт, находящийся в нескольких ярдах от них.
Эллин не засмеялась. Чувствуя на своей талии сильную руку Билла у нее неожиданно появилась шальная мысль. Может быть, ей не понадобится сегодня пить виски. Ничего, что он не Райф. Ничего, что она не любит его. Ничего, что они не женаты. Она понимала, что сегодня ночью ей отчаянно нужен мужчина, как это было у нее много раз в прошлом, и она не собиралась упустить этот шанс.
Мисси и Берт, доехав до ранчо, вышли из экипажа, но Эллин осталась сидеть в коляске даже после того, как Билл подошел с ее стороны, чтобы помочь ей сойти.
– Я хочу немного посидеть, – сказала она, надеясь, что ее голос звучит естественно. Мисси подошла и удивленно посмотрела на нее.
– Эллин, уже поздно! – воскликнула она, подходя поближе, чтобы мужчины, по возможности, не видели выражение ее лица. Эллин посмотрела на свою подругу пустым взглядом.
– Ты иди в дом, Мисси, – ответила Эллин, не обращая внимания на лицо доведенной до отчаяния Мисси. Мисси прекрасно все понимала, и Эллин знала это, но покачала головой.
– Я скоро приду.
Мисси выглядела несчастной. Эллин опрометчиво совершала ту же ошибку, которую она уже совершила с Райфом, а она, Мисси, не могла ее предотвратить. Все, что она могла сделать – это надеяться, что на этот раз все закончится по-другому. Она отступила.
– Хорошо, – промямлила Мисси, чувствуя себя беспомощно проигравшей. – Я не буду гасить свет.
Берт повез экипаж к загону, а Мисси исчезла, до этого рассыпавшись в благодарностях и пожеланиях спокойной ночи. Билл Боланд остался с нежностью смотреть на свою будущую невесту.
– Что ты замышляешь, дорогая? – спросил он, и его обычный твердый, как кремень, голос стал таким мягким, что она его не узнала. Он подошел к коляске и, опершись на край, смотрел, как подумала Эллин, со всей наивностью сорокапятилетнего вдовца на двадцатипятилетнюю женщину, едва сдерживающую свое желание.
Она не ответила ему. Твердо глядя в его вопросительные голубые глаза в свете полумесяца, она подняла руку и коснулась его щеки. Она ладонью ощутила его жестковатую щетину, выросшую за день, и у нее мелькнула мысль, что Райф был постоянно чисто выбрит. Огромная рука Билла легла на ее руку в этот самый момент. Рука была сильной и крепкой. Эллин почувствовала его огрубелые мозолистые ладони и подумала о том, как много лет ему пришлось трудиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45