Вот и все!
— Боюсь, что вам было бы лучше, если бы меня здесь не было.
Он запротестовал:
— Слышала, что говорил здесь Антемус, поэтому абсолютно ясно, что тебе лучше оставаться здесь. Если бы ты отправилась в Марагу, он легко отыскал бы тебя там и вернул обратно в караван. Но… я понимаю твои сомнения, потому что меня тоже волнует собственная безопасность.
Девушка пристально взглянула ему в глаза, а потом прошептала:
— Нет, нет. Пожалуйста, не волнуйся, Уолтер. Я всегда буду вам за все благодарна. — Мариам улыбнулась и схватила обе его руки. — Урок закончен. Ты должен посидеть с нами. Я кое-что придумала, что может тебя развлечь. Идем, я предскажу тебе судьбу.
Она за руку вывела Уолтера на середину юрты, где сидел Тристрам. Усевшись рядышком и подобрав под себя ноги, она начала рисовать пальцем круги на земле. Потом достала из пояса кости.
Мариам оживилась.
— Мы этому научились у персов, это гаданье называется Хердар. Так они называют ангела-хранителя. Все восточные женщины верят в это и всегда обращаются к Хердару, когда хотят узнать о своем будущем. — Мариам улыбнулась Уолтеру: — Что бы ты хотел узнать, добрый массер?
Он еще не полностью оттаял и поэтому проговорил:
— Почему бы тебе не узнать о собственной судьбе? Похоже, что девушка была не прочь это сделать. Она ответила, что ее интересует одна вещь.
— Но это тайна, я тебе ничего не скажу.
Мариам взяла в руки кости, закрыла глаза и несколько раз повторила:
— Хердар! Хердар!
Через некоторое время она кивнула головой и шепнула:
— Хердар меня слушает. — И после паузы снова: — Хердар прислушался ко мне. — И вдруг воскликнула: — Хердар станет говорить! — и бросила кости на начерченные на земле круги.
Мариам склонила голову и принялась изучать послание на повернутых кверху поверхностях костей и место, куда они упали. После долгого молчания она коснулась пальцем внешнего круга и спросила:
— Он указывает на север, не так ли?
— Да, там север.
Девушка удивилась и вновь углубилась в изучение.
— Твое желание исполнится? — поинтересовался Уолтер.
— Я в этом не уверена. Здесь одно противоречит другому. — Девушка покачала головой. — По-моему, Хердар пока не хочет, чтобы я все знала.
— Есть у тебя какое-нибудь очень сильное желание?
— Да, — прошептала Мариам. — Мне очень этого хочется. — Затем она решительно сказала: — Уолтер, теперь твоя очередь. О чем ты хочешь спросить Хердара?
Несмотря ни на что, Уолтеру было интересно.
— Мне удастся добраться до Китая? И могу ли я сделать все, что запланировал?
Девушка положила ему в руку кости и сжала пальцы:
— Ты должен бросить их сам. Сначала потряси. Закрой глаза и загадай желание. Но только желание должно быть очень сильное. Иногда судьба может улыбнуться и тогда позволит достигнуть цели. — Уолтер повиновался, и девушка прошептала: — Уолтер, я надеюсь, что все будет так, как ты хочешь.
Мариам начала разглядывать брошенные кости.
— Да, вы доберетесь до Китая, — наконец сказала она. — Это абсолютно точно, потому что здесь видно поднимающееся солнце. Вы благополучно доберетесь обратно домой, потому что вот это, видишь, означает: «Нацеленная правильно стрела обязательно поражает цель». Все, что связано со стрелой, — это Англия. — Вдруг девушка нахмурилась. — Я не очень уверена в остальном. Уолтер, ты точно знаешь, что хочешь здесь найти? Вот это… Это самое главное, потому что имеет золотой ободок. Так вот тут говорится: «Познай собственное сердце». Может, здесь ты найдешь то, о чем до сих пор мало думал, а потом только поймешь, что жаждал этого больше всего на свете.
— Я знаю, чего хочу, — заявил Уолтер. — И ни в чем не сомневаюсь!
— Хорошо, — вздохнула Мариам. — Боюсь, что больше Хердар пока ничего не скажет.
Спокойную жизнь в юрте нарушало еще одно обстоятельство. Махмуд не желал мириться с тем, что появился второй слуга, и начал спекулировать своим положением. Он наваливал на плечи Мариам все больше работы. Обычно Махмуд кричал рано утром:
— Вставай скорее, лентяй! Зажигай лампы. Массер не может одеваться в темноте!
Вечером он командовал:
— Ты, Тафа! Ставь котелок на огонь. Поспеши, или Махмуд как следует пройдется палкой по твоей спине.
Он стал заставлять девушку грузить тяжелые вещи на верблюдов, на что у нее просто не хватало сил.
Уолтера очень беспокоило подобное положение, потому что он понимал, что девушке трудно с этим справляться. Как-то он проверил ее руки и увидел, что, несмотря на мозоли, они оставались нежными, значит, раньше Мариам никогда не занималась физическим трудом.
— Нужно поговорить с этим мошенником Махмудом, — решил Уолтер. — Он обленился и навалил на тебя слишком много работы. — Юноша обратил внимание, что ногти у нее грязные и обломанные. — Ты ни на что не жалуешься, но я понимаю, как тебе тяжело. Этого черного негодяя следует выпороть!
Девушка призналась, что действительно ей приходится нелегко.
— Но, пожалуйста, ничего не говори Махмуду. Я обещала быть хорошим слугой и сдержу свое слово. — Она грустно улыбнулась. — Спасибо, Уолтер, что ты волнуешься из-за меня.
Через несколько дней, войдя в юрту, юноша обнаружил, что она рыдает: Махмуд заставил ее выполнять непосильную работу. Девушка постаралась скрыть слезы и продолжала трудиться.
— Мариам, — сказал Уолтер, — мне очень жаль тебя, и я могу заставить Махмуда выполнять всю работу. Но пойми, мы должны скрывать, что ты у нас. Если ты перестанешь работать, люди могут заподозрить неладное. Ты понимаешь, что ни я, ни Тристрам не можем выполнять физическую работу, иначе над нами будут издеваться!
— Я понимаю. — Девушка перестала бороться со слезами и снова зарыдала: — Я так сильно устаю. Иногда я просто ненавижу Махмуда и готова его убить.
— Я сейчас с ним поговорю. Так не может продолжаться. Девушка отрицательно покачала головой.
— Нет, — сказала она, вытирая слезы рукавом грязной туники. — Уолтер, этого нельзя делать. Мне приятно, что ты меня жалеешь, но Махмуд ничего не должен подозревать. Я справлюсь и буду подчиняться этому наглому мальчишке — сыну погонщика верблюдов, страдавшего от трахомы!
Уолтер не удержался и захохотал, а потом ласково погладил девушку по спине. Она на мгновение прильнула к нему.
— Мне не стоило говорить этого! — воскликнула она. — Английская леди не может себе позволить разговаривать подобным образом! Уолтер, мне так хочется стать настоящей английской леди!
В тот момент Уолтер не смог найти Махмуда. Когда позднее Уолтер вернулся в юрту, он услышал внутри какую-то возню. До него доносились раздраженные голоса и крики боли. Молодой человек быстро откинул клапан юрты и увидел, что Мариам и Махмуд дрались. Они царапали друг друга и грязно ругались.
— Прекратите! — крикнул Уолтер, пытаясь их разнять. — Махмуд, я тебя выпорю. Мариам, перестань. Вставайте, вы оба!
Мариам перекатилась на бок и села, не переставая рыдать от злости.
— Наглый раб. Я ему тоже сильно наподдала — уже больше не могла терпеть.
Девушка прекратила бушевать, и на лице появилась слабая улыбка. Она поднялась и отошла в сторону. Потом сказала Уолтеру:
— Простите. Ты теперь будешь обо мне плохо думать, потому что я дала обещание и тут же его нарушила. Уолтер, я не сдержалась, потому что он меня ударил.
— Тафа меня укусил, — возмутился Махмуд. — У второго мальчишки зубы как у гадюки!
Уолтер повернулся к Мариам, но слова застряли у него в горле. Во время сражения широкая брючина разорвалась от бедра до ступни. В других обстоятельствах ему было бы приятно, что в разрезе виднелась стройная красивая нога, но сейчас он обратил внимание только на удивительный цвет кожи. Нога была белая-белая!
Он быстро сделал знак девушке. Мариам взглянула вниз и сразу поняла грозящую ей опасность. Она стянула края ткани и бегом бросилась за занавес. Но было уже поздно. Уолтер увидел, как расширились глаза Махмуда, и понял, что мальчишка вскоре сложит «два плюс два». Махмуд перестал всхлипывать.
«Теперь уже нечего скрывать», — подумал Уолтер.
Он подошел к Махмуду и сел с ним рядом.
— Тебе нравятся твои хозяева? — спросил он мальчишку.
— Да, массер Уолтер, — ответил мальчик. — Махмуд любить добрый массер!
— Ты хочешь, чтобы они попали в беду? Ты хочешь, чтобы их убили, как того черного мальчишку?
— Нет, нет, массер.
— Ты умеешь хранить секреты?
Белки огромных глаз сверкали на черном лице.
— Да, массер, — прошептал мальчик.
— Этот второй мальчишка… Он совсем не мальчишка, — тихо сказал Уолтер. — Это леди, очень важная леди. Ее везли в Китай, но она не желает туда отправляться. Поэтому она убежала и пришла к нам. Ты понял, кто она такая?
Круглые глаза завращались.
— Да, массер. Да, массер.
— Если кто-то узнает, что она здесь, нам всем будет очень худо. Очень худо, Махмуд. Всем нам… и даже тебе. Махмуд, нам всем придется отвечать. Нас убьют. Тебе это понятно?
— Да, массер. — Махмуд так испугался, что с трудом выговаривал слова.
— Теперь внимательно меня послушай. Мы должны жить по-прежнему. Знатная леди будет ходить с черным лицом, и все будут считать ее вторым слугой. Это значит, что ей придется выполнять кое-какую работу, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. Махмуд, она не очень сильная и не должна выполнять слишком много работы. Ты все понял?
— Да, массер.
— Ты не должен никому ни о чем говорить. Не говори ни слова другим слугам. Помни, Махмуд, если что-нибудь станет известно, то убьют и тебя!
Мальчик решительно выпрямился.
— Махмуд слишком занят, чтобы болтать с другими слугами. Махмуд станет делать всю работу. — Вдруг на лице у него отразился ужас, и он виновато промолвил: — Массер! Махмуд ударил знатную леди. Махмуд ее кусал и царапал! Махмуд следует выпороть!
— Да, Махмуда следует выпороть. Но, — Уолтер подошел к центральному шесту, к которому крепился остов юрты, и снял с крючка красивый кожаный пояс, который он купил на базаре в Антиохии, — но сначала я его награжу. Махмуд — хороший мальчик. Это твое.
На испуганном лице показалась слабая улыбка. Мальчик взял пояс и бережно погладил его дрожащими пальцами, потом крепко прижал к груди.
— Такой красивый пояс для Махмуд! О массер! Махмуд счастлив! Махмуд гордится!
— Помни только одно — никакой болтовни. И не хвастайся перед другими мальчишками в лагере. Болтун всегда может принести огромную беду!
Мальчик энергично закивал головой.
— Если Махмуд болтать, массер вырежет ему язык. — Вспомнив, насколько велика его вина, он снова испугался. — Массер, Махмуд подошел сзади к знатной леди и ударил ее крюком по божественной заднице.
Тристраму было приказано как можно чаще показывать свое искусство в стрельбе из лука. Сейчас он вернулся усталый, но довольный и со вздохом повесил лук на крюк центрального шеста.
— Они жужжали, как пчелы, когда я за минуту три раза попал в цель. Мне повезло. Наверно, глаза становятся зорче.
— Трис, — небрежно сказал Уолтер, — с нами сегодня будет ужинать Мариам Стендер.
— Мариам Стендер! Ты считаешь, что она его дочь? Но почему… — Удивление у него на лице сменилось на понимающий взгляд. — Что-то случилось? Уолт, секрет выплыл наружу?
— Да, Махмуду все известно. — Уолтер рассказал другу все, что случилось, и потом добавил: — Теперь между собой мы можем перестать притворяться, и она станет есть вместе с нами.
Тристрам был вне себя от счастья:
— Я очень рад. Мне всегда было не по себе, когда ей приходилось доедать остатки пищи вместе с этим мошенником. Но как насчет ее имени, Уолт? Тебе удалось что-то узнать о ее прошлом?
— Нет. Я уверен, мы никогда ничего не узнаем. Тайна ее происхождения погребена в прошлом. Но я почему-то всегда думаю о ней как о Мариам Стендер, и мы должны попытаться что-то для нее сделать.
3
Прошла неделя, а погода не улучшалась. Как-то утром Уолтер проснулся рано и начал разжигать огонь. Он сидел рядом с медленно разгоравшимся пламенем и смотрел на прямой столб белого тумана, который пробивался через щель наверху и указывал на огонь, словно небесные лучи, которые он видел в иллюстрированных служебниках. Он услышал позади себя шорох и повернул голову. Ему улыбалась Мариам, вся в облаке темных, спутанных после сна кудряшек.
Он с ужасом заметил, что лицо у нее сильно посветлело с тех пор, как она впервые попала к ним.
— Краска почти сошла! — воскликнул юноша. Девушка кивнула головой.
— Я так и подумала, но у меня нет зеркала, поэтому я не была в этом уверена. Посмотри, — девушка протянула к нему руки. — Они тоже стали гораздо светлее.
— Надеюсь, что никто этого не заметил. Тебе нужно наложить краску, прежде чем выйти наружу.
— Но у меня нет краски. Ее накладывал на меня Лю Чунг. — Девушка попыталась его утешить: — Меня все равно никто не видит, поэтому ничего страшного, что посветлела. К нам никто не заходит.
Она была права, потому что все их презирали. Они самые последние следовали за караваном и на ночь ставили юрту поодаль от лагеря. Отец Теодор был единственным, кто связывал их с жизнью лагеря. Да время от времени Уолтер играл в шахматы с командующим. Священник сообщал им сплетни и не смотрел на слуг. Хитрый Лю Чунг не желал неприятностей и не появлялся рядом с их юртой.
— Они относятся к нам, как будто мы безносые, — заметила Мариам, имея в виду прокаженных.
— Подойди сюда, мне нужно внимательно поглядеть на тебя.
Девушка повиновалась, села рядом и повернула к нему лицо, чтобы Уолтер мог ее рассмотреть.
— Клянусь святым Эйданом, ты такая хорошенькая! — воскликнул юноша.
На щеке у Мариам появилась ямочка.
— Господин Уолтер, я так долго ждала, когда же наконец вы заметите это.
Тристрам сел и потер глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Наш второй слуга скоро станет белокожим, — сказал Уолтер, вставая с подстилки. — Мне придется сходить к Лю Чунгу, чтобы он покрасил Мариам перед отъездом.
К счастью, Лю Чунг рано проснулся. Уолтер отыскал его рядом с повозкой, указывающей направление. Он разговаривал через дверь с крохотным и очень старым китайцем. Уолтер с любопытством взглянул на хранителя тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63