Проверка установила что супруга Гатовича (странно постаревшая) построила забор в соответствии с правилами БТИ и оснований к его сносу нет. Забор зарегистрирован 5 июня в Бюро Технической Инвентаризации. Супругу Гатовича сопровождал неизвестный гладковыбритый мужчина лет пятилесяти. Были сделаны фотографии мужчины с помощью телеобъектива. Оператор телефонной станции уверенно заявляет что мужчина ничем не походит на семидесятилетнего старика, дважды звонившего в Лондон. Фотографии показаны жителям дачного поселка. Никто не смог его опознать. Прошу указаний. Воронов На следующее утро пораньше, пока домашние спали, Михаил встал, прошел через чуланчик профессора Гатовича в 1968 год, развернул рулон рубероида и старательно приколотил черные непроницаемые листы к внутренней поверхности только что построенного забора. Теперь заглянуть в щелку невозможно. Затем выпустил из чуланчика дворнягу, которая провела там беспокойную ночь и теперь с радостным визгом вырвалась на простор - тридцать метров длиной и три шириной, зато свой собственный. Орлов знал что она никого не напугает, но отчаянным лаем отгонит любопытных, пытающихся заглянуть за забор. Надо только не забывать кормить Минотавра - так Орлов назвал безобидного песика в память третьего финишера на предыдущих скачках, а для этого раз в день выходить в 1968 год, ставить миску молока, кашу и кусок мяса, и мириться с вонью под окном. Впрочем, за тридцать лет дождь, снег и ветры вонь уничтожат. Закончив с этим, Михаил вернулся через потайную, теперь уже надежно укрытую дверь, в 1998 год. Докладная Сообщаю что забор у дачи Гатовича покрыт изнутри плотной черной бумагой и заглянуть за него не представляется возможным. Кроме того, за забором бегает собака, которая при приближении к забору поднимает отчаянный лай. Это намного усложняет наружное наблюдение. Прошу указаний. Воронов В течении нескольких недель Орлов оставался в 1998 году: ездил в Москву, приятно проводил время в двуспальной кровати Зои, играл с внуком, который плавал под присмотром взрослых в соседнем большом пруду и стал коричневым как шоколадка. Михаил обратил внимание что Зоя стала больше плавать, заниматься аэробикой, похорошела, повеселела и проводила больше времени перед старинным трельяжем у себя в спальне. Он выжидал 28 июня, когда собирался выехать в Англию по приглашению своего старого друга Сэма Брикстоуна. Почти одновременно с ним должна была состояться поездка и Алексея с закупочной миссией.
Наконец, утром 29 июня, в понедельник, с новым кожаным чемоданом он вылетел рейсом ВА-024 в Лондон. Алексей должен был прилететь на другой день. Они договорились что отец забронирует ему номер в том же отеле "Кенилуорте".
Сразу после приезда в Лондон, едва расположившись в номере, Орлов отправился в местное отделение банка "Баркли'з". Сердце его стучало. Ему хотелось верить заверениям молодого Сэма, но лучше убедиться самому. После ланча он поднялся по уже знакомым ступенькам в банк "Баркли'з". Уже при входе его встретил тот самый служащий который сразу узнал Орлова, несмотря на то что теперь его лицо обрамляла короткая седая бородка - не та русская "лопата" как в прошлый раз. Даже не спрашивая Орлова о цели визита, он проводил его в кабинет менеджера, незаметно нажав при этом на кнопку в стене.
- Вы не представляете, сэр, как я счастлив снова видеть вас этим летом! Судя по всему, вы или получили огромное наследство или крупно выиграли на бирже. Понимаете, - он многозначительно сощурил брови, - что сейчас, с процентными начислениями за тридцать лет, на вашем счету находится три миллиона шестьсот семьдесят три тысячи сто семнадцать фунтов 12 пенсов! - Эту цифру он выпалил, лишь мельком глянув на экран настольного компьютера. - Вы являетесь одним из наших самых ценных клиентов! Знаете, мы теперь с большой осторожностью принимаем вклады от русских, особенно если они поступают наличными, но вы наш клиент в течении уже более тридцати лет!
- А мне приятно быть клиентом такого уважаемого и надежного банка, сумевшего выдержать множество финансовых бурь за последние столетия, ответил Орлов вежливым комплиментом. - Сейчас мне хотелось бы получить чековую книжку, кредитные карточки "Виза", "Америкэн Экспресс" и "Мастеркард", тысячу фунтов наличными, и переведите миллион фунтов стерлингов в один из финских банков...
- Этого не понадобится, мистер Орлов, в Финляндии функционирует филиал нашего банка.
- Тем лучше. Не исключено что отец уже перевел дополнительные средства, через другие финансовые институты, он живет в Англии с начала века, так что мой счет заметно вырастет.
- Вот как? Вы не сообщите мне фамилию своего отца? Он, должно быть, известный и уважаемый джентльмен.
- Вряд ли старик согласится на это. Ему сейчас за девяносто и он хочет чтобы его не беспокоили.
- Как вам будет угодно, сэр. Если вы обождете несколько минут в приемной, все ваши поручения будут выполнены.
Орлов прошел в роскошную приемную, посещения которой удостаиваются, повидимому, только особо ценные клиенты и коронованные особы. Молодая прелестница в юбке, едва закрывающей ягодицы, поставила перед ним серебряный поднос с высокой бутылкой виски - "Гленливет", сразу определил Орлов, по шестьдесят долларов за бутылку - серебряное ведерко со льдом, квадратный хрустальный стакан, похожий скорее на кубок, и неслышно удалилась, сексуально покачивая бедрами. Орлов успел выпить только первый стакан, когда появился менеджер с чековой книжкой, платиновыми кредитными карточками, конвертом с наличными и в отдельном конверте письмо к управляющему отделением банка в Финляндии, представляющее клиента с самой благоприятной стороны.
- Желаю удачи, сэр, и надеюсь скоро снова увидеть вас, - поклонился менеджер.
- Эта надежда обоюдная, сэр. - Орлов пожал протянутую руку и вышел из банка.
Как-то неудобно миллионеру ездить по Лондону на такси, решил Михаил , вернулся в отель и заказал у портье лимузин "Роллс-Ройс" с водителем. Тот пообещал что к ланчу машина будет ждать его у подъезда. Орлов поднялся в номер и растянулся на широченной кровати, не снимая ботинок.
Вот так, подумал он, Стрелец удачливый, ещё в начале этого года ты был обычным переводчиком и сидел, согнувшись, за компьютером, а теперь ждешь когда подкатит твой "Роллс-Ройс". И тут же насторожился. Он знал что когда дела идут слишком хорошо, на горизонте наверняка маячит грозовая тучка. Не надо увлекаться. А не позвонить ли Сэму?
- Хэллоу, Сэм. Это Майкл. Не хочешь поужинать со мной?
- Рад слышать тебя, Майкл. По телефонному звонку понял что ты в Лондоне. Но ужинать приглашаю тебя я в свой клуб "Атенеум". Надеюсь, ты приехал без жены?
- На этот раз я один.
- Вот и отлично. "Атенеум" - самый старый лондонский клуб и придерживается вековых традиций - женщин в него не пускают. Да нам, к тому же, надо поговорить о деле.
- Но скажи мне, Сэм, как у тебя дела? Остальное обсудим при встрече.
- Отлично, старина, отлично. Я женился на Дороти - помнишь, я взял её в качестве няни для своих внучек? - и она оказалась прекрасной женщиной. Теперь у девочек одновременно няня, мать и бабушка. И с деньгами в порядке. Я вложил их в несколько банков - знаешь, так, на всякий случай. В общем, все обсудим при встрече. Итак, "Атенеум" в семь вечера.
Орлов быстро встал и направился к выходу. С ранних лет он верил в предвидение. На этот раз тревожный колокольчик зазвенел слишком громко, громче чем в тот раз, когда телефонистка в Апрелевке проявила к нему излишний интерес. Через несколько минут он снова поднимался по ступенькам "Баркли'з Бэнк". На этот раз менеджер встретил его с удивлением.
- Мистер Орлов, рад видеть вас снова. Что-нибудь забыли?
- Да. Переведите триста тысяч фунтов в "Дойче Банк", шестьсот тысяч в "Бэнк оф Острия" и миллион фунтов в "Канэдиэн" на Каймановы острова - все на мой счет.
- Вы собираетесь путешествовать?
- Да. Переводы сделайте телеграфом. Когда деньги прибудут в пункты назначения? - Сегодня к концу дня. Но нам нужно оформить некоторые формальности. Вы сможете подождать в приемной?
- Конечно. Тем более что там у вас такая прелестная девушка.
- Да, это Шарлен. Ее мать француженка.
Орлов встал и вышел в приемную. Снова вошла прежняя прелестница, принесла серебряный поднос с массивным квадратным стаканом, серебряным ведерком, полным льда, и бутылкой "Гленливета", нежно улыбнулась и вышла, через минуту вернулась и поставила на поднос графин с содовой водой. На этот раз ожидание затянулось и Михаил успел выпить два стакана прекрасного шотландского виски с содовой. Он не был любителем спиртного, но ценил настоящее шотландское виски. Через двадцать минут в приемную вошел менеджер.
- Все в порядке, - заметил он. - Пришлось потрудиться - ведь в Америке сейчас только десять утра, а на Каймановых островах - одиннадцать. Я исполнил все ваши поручения, мистер Орлов. Хочу ещё раз напомнить, что наш долг - быстро и точно обслуживать клиентов, особенно таких как вы.
- Очень вам обязан. Просто в первый раз это как-то выпало у меня из головы. Теперь все в порядке. До свиданья. Думаю, увидимся уже в августе.
- Буду счастлив снова встретиться с вами, мистер Орлов.
- До свиданья, мистер Дулитл, - произнес Михаил, прочитав фамилию менеджера на нагрудной табличке.
Когда Михаил подошел к отелю, у ступеней стоял роскошный синий "Роллс-Ройс". Он поднялся к консъержу, расписался в приеме автомобиля, снова спустился вниз и протянул руку к дверце - рука повисла в воздухе. Шофер с поразительной быстротой выскочил из машины и с поклоном распахнул перед ним дверцу.
- Куда прикажете? - спросил он, вернувшись на свое привычное место за рулем.
Орлов посмотрел на часы - половина седьмого. Как быстро течет время! подумал он.
- Клуб "Атенеум", - произнес Михаил.
Быстро и плавно, словно раздвигая перед собой остальные автомобили, "Роллс-Ройс" промчался по городским улицам и установился у дверей ничем не выделяющегося трехэтажного здания.
- Это "Атенеум"? - недоверчиво спросил Орлов, глядя на невзрачное здание.
- Да, сэр, - ответил шофер. - Вон вас ждут.
Действительно, под навесом стоял Сэм Брикстоун в отлично сшитом костюме. За месяц Сэм разительно изменился (вот что делают деньги! подумал Михаил).
- А ты разве являешься членом этого эксклюзивного клуба? - спросил Орлов.
- Да, мой отец записал меня в него когда мне был только один год. Вообще-то стать членом "Атенеума" невозможно. Члены клуба так оберегают его, что однажды при выборах нового члена в урне оказалось больше черных шаров чем членов клуба в списочном составе.
Орлов засмеялся. - Так чем же выделяется этот знаменитый клуб? спросил он.
- Ты знаешь, Майкл, особенно ничем. Здесь отличная кухня, великолепные повара и обслуга, и сюда не допускаются женщины. За трехсотлетнюю историю клуба не было ни единого случая чтобы его порог переступили женские ножки, хотя на разные ухищрения пускались многие. Ну пошли, я расскажу тебе о том что мне известно.
Они спустились в длинный зал где за довольно неудобными столами, на длинных скамейках сидели члены клуба. Орлов полностью положился на Сэма, когда тот сказал что здесь подают лучший портвейн и самое нежное на Британских островах мясо. Тут же принесли первое и единственное блюдо тушеная бычья вырезка. Михаил попробовал - мясо было действительно поразительно сочное и вкусное. Сэм удовлетворенно улыбнулся, глядя на своего гостя.
- Быков "Ангус" разводят специально для таких клубов, - пояснил он. Нигде кроме Англии нельзя найти подобного мяса.
Наконец, Михаил со вздохом сожаления отложил вилку и нож, и вытер губы шелковой салфеткой. - Больше не могу, - сказал он.
- Ладно, к делу, - последовал его примеру Сэм. - На этот раз я воспользовался твоей щедростью и беру половину выигрышей - ты ведь понимаешь, что из суммы выигрыша вычитают все кому не лень - ипподромы, клубы, деньги идут на дальнейшее развитие конного спорта, налог на азартные игры - но все равно нам осталось порядочно. Наибольший скандал произошел когда я - молодой я, тот кем я был тридцать лет назад - точно предсказал тройку победителей в королевском дерби. Ни один человек не смог сделать этого кроме меня! Но подкопаться было невозможно и деньги выплатили. Сумма была настолько велика, что деньги везли в банк в бронированной автомашине, а молодой Сэм Брикстоун удостоился встречи с Ее Величеством королевой Елизаветой II. Ну ладно об этом. Прошло меньше половины скакового сезона и я надеюсь на дальнейшие успехи.
- Как твоя дочь? - спросил Михаил.
- Боюсь, что её состояние становится все хуже. По крайней мере, деньги позволяют ей уходить от нас в сладостной дреме, не испытывая боли. Уже за одно это я глубоко тебе благодарен.
- А как поживают твои внучки?
- Им тоже стало жить лучше. Рядом с ними заботливая... если не мать, то, по крайней мере, няня. Между прочим, я потратил немало денег на то чтобы восстановить почти угасший баронский титул и теперь официально именуюсь сэр Сэмюел Брикстоун.
- Поздравляю, сэр Сэмюел. Рад что деньги пошли на что-то стоящее, хотя дворянский титул не самое главное. Вот что еще, Сэм, тебе придется написать ещё одно письмо самому себе - молодому себе - мы попытаемся выиграть не один футбольный пул в сезон 1968-69 годов.
- Это было бы здорово! Может быть, тогда я сумею восстановить совсем захиревшее родовое поместье.
Михаил украдкой взглянул на часы. - Сейчас половина девятого. Это рано по времени Лондона, но мой организм на четыре часа вперед и сейчас внутренние часы показывают половину второго. Боюсь, что мне пора ехать в отель. - На самом деле ему ещё не хотелось спать, но семидесятилетний самодовольный барон Сэмюел Брикстоун утомил его едва не до слез. Он встал, Сэм расписался в поданном счете и они вышли на улицу. Шел легкий вечерний дождь. Михаил пожал руку Сэму, шофер открыл перед ним заднюю дверцу роскошного лимузина и "Роллс-Ройс" умчал Орлова в гостиницу, едва слышно шелестя мягкими шинами по мокрой мостовой.
7
Сегодня, 30 июня, во вторник, должен прилететь Алексей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12