- Потому что ты был воспитан во Франции. Кто, кроме француза, не удовлетворится двумя женщинами одновременно? И вообще, зачем человеку нужно более двух женщин? Когда одна с ним с ссоре, вторая ласкова. И наоборот. Зачем нужен кто-то еще?
- Я не сторонник промискуитета, честное слово. Но не по французским мотивам.
- А почему же тогда?
- Потому что мой папаша, будучи уже в годах, настолько хорошо разбирался в женщинах, что даже поставлял самые отборные экземпляры ко двору покойного Эдуарда VII. Если честно сказать, то он просто эксплуатировал женщин. Я бы никогда не смог этим заниматься.
- Ты не смог бы этим заниматься, потому что не внушаешь доверия, как твой отец. Ты вообще слабовато выглядишь рядом со своим братом, лордом Глэндором ...
- Никогда не напоминай мне о лорде Глэндоре! - Взорвался Колин.
Его родной брат, который мог достойно жить в Клиэруотер-Хаус, вместо этого содержал низкопробный кегельбан в городишке Бойс, штат Айдахо. Это вызывало настоящее физическое страдание у капитана, когда он каждое Рождество получал поздравительную открытку, на которой было изображено одноэтажное строение с неоновой надписью "Кегельбан и бильярдная лорда Глэндора" - фиолетового и оранжевого цветов, а ниже - ядовито-желтым: "С подачей напитков". Это был самый нижний предел падения. Этот болван продал Клиэруотер-Хаус и оставил его, несчастного сироту, у миссис Гуд, пока из Канады не приехала тетушка Ивенс и не устроила его к мужу своей сестры, виноторговцу, учеником.
- А когда ты последний раз спал со своей женой? - не отставала Ивонна.
- Это не имеет значения. Ты же знаешь, что у нас есть определенные разногласия по поводу денег. Я не сплю с ней потому, что она отказывается спать со мной.
- Она фригидна!
- Ха-ха!
- Разве не так? А как она по сравнению со мной?
- Ты хорошо знаешь, что я не обсуждаю эту тему.
- Конечно, нет! Ты всегда был утонченным джентльменом, n'est ce pa? *
Но тем не менее, ты ежедневно изменяешь ей. Но это ещё не самое страшное. Ты и мне изменяешь, рассуждая здесь, как ты любишь её.
Он встал и снова подошел к макету ТВД.
- Вся моя жизнь доказывает, - сказал он гордо, - что я не могу никому изменить! Тебе это понятно?
- Нет. Объясните мне это, mon capitain! **
- Каким бы я выглядел человеком, если бы проигрывал деньги своей жены и при это не любил ее? Кем бы я сейчас был, если бы её папаша не подарил мне эту виноторговую фирму, которая позволила мне купить тебе все это? - он обвел рукой комнату.
- Ты был бы тем, кто ты есть.
- Нет!
- А в чем дело? Я люблю тебя таким, какой ты есть. Разве ты не знаешь об этом?
- И кто я, по-твоему?
- Ты - большой ребенок, который играет в игрушечные кораблики на размалеванной доске. Ты - великовозрастный младенец, воображающий, что мог бы стать благородным милордом, если бы не подкачал его вульгарный братец. Ты - инфантильная личность, помешанная на всяких глупостях, вроде морских сражений, но ты - добрый и хороший человек. Именно это и удерживает тебя от окончательного падения.
- Если бы я поверил тебе, что ты действительно так обо мне думаешь, я бы бросил тебя.
Он отвернулся и начал переставлять модели кораблей. Ивонна с глазами, полными слез, взяла свой саксофон и завела необычайно печальный пассаж "Плач Люцифера" из "Ночи на Лысой Горе".
8.
Если бы Битси увидела Ивонну в жизни, а не на черно-белой фотографии, сделанной агентом ЦРУ, она бы не относилась так легкомысленно к увлечению мужа, длящемуся уже третий год. На черно-белом фото Ивонна выглядела блондинкой, а замужние и обеспеченные женщины снисходительно относятся к блондинкам, считая их пустышками.
Определить цвет волос Ивонны было затруднительно. Он отливал и медно-рыжеватым, и кирпично-красноватым, и золотистым, создавая необыкновенное впечатление, особенно в сочетании с другими прелестями Ивонны, а также её умом и фантастической преданностью. Если бы Битси знала об этом, её взгляды на брак с Колином сильно пошатнулись бы.
Мать Ивонны хотела, чтобы она стала школьной учительницей. Но её отец, человек крутой, заявил, что это невозможно, иначе она будет плодить малолетних сексуальных маньяков. У Ивонны была сестра-двойняшка, с которой их до 16 лет не могли различить. Клер в 15 лет победила на конкурсе "Королева биде" и с тех пор долго подвизалась на Лазурном берегу среди киношников, журналистов и лесбиянок, пока её фигура не начала терять формы от различных излишеств.
* Не так ли? (фр.)
** Мой капитан (фр.)
Близняшки выглядели одинаково, пока вели одинаковую жизнь. Потом их пути разошлись, и внешность изменилась. Клер стала грубой, Ивонна осталась изящной и нежной. Клер со временем стала походить на отца, Ивонна - на мать. Клер искала быстрых, острых ощущений, Ивонна была глубже и утонченнее.
Мать Ивонны была второй женой Шарля Бонне. Ивонна так никогда и не узнала, что же случилось с первой. Как-то раз она спросила отца об этом, и он ответил, что она погибла во время корриды. Мать Ивонны была англичанкой. Когда близняшкам исполнилось пятнадцать лет, и Клер пошла своим путем, мать отправила Ивонну в пансион мисс Джап в Уонерш, графство Суррей, где она провела пять лет.
Мать Ивонны встретила её отца, когда путешествовала по Турции. Она до конца жизни сохранила ему чисто английскую преданность. Мать умерла, когда Ивонне было 19 лет. Получив диплом преподавательницы английского и французского языков, Ивонна вернулась в Марсель и решила остаться там работать в школе "Ле Колизьон Кур".
Отец её любил. Покупал массу ненужных вещей. Он долго считал, что девочки выглядят неотличимо друг от друга, но Ивонна давно поняла, что Клер стала похожа на шлюху. Та к этому времени уже "села на иглу". У неё даже изменился голос. Но Шарль Бонне все равно отдавал предпочтение Клер - она была ближе ему по духу.
Ивонне он до конца не доверял, а недоверие несет в себе страх. По-своему он её любил, но постоянно опасался какого-нибудь подвоха с её стороны. Этого никто и никогда не в состоянии вытерпеть.
В один прекрасный день он собрал девушек вместе, дал им по копии своего завещания, в котором говорилось, что они наследуют его состояние поровну, причем деньги хранятся в швейцарском банке, и сейф имеет два ключа - один для Клер, второй - для Ивонны. Это его успокаивало. Затем он посоветовал Ивонне усовершенствовать свой английский, как того хотела её мать. Для этого ей надлежало отправиться в Англию, и он вручил ей билет на самолет, после чего сам отвез в аэропорт. И, таким образом, Ивонна вернулась в Лондон - ей повезло.
Перед отлетом отец пытался дать ей тысячу фунтов, но она сказала, что у неё много друзей в Лондоне, и она не пропадет. Прилетев в Лондон, она сразу же продала аметистовую брошь, доставшуюся от матери (в ней, кроме аметистов, было шесть бриллиантов). Ей вполне хватило на объявление в "Ивнинг Стандард" и неделю в гостинице (с питанием) на Финборо-Роуд (на полпути между Фулхэм-Роуд и Бромптон-Роуд). Размышляя о своем будущем, она наткнулась на объявление в газете, набранное крупным шрифтом:
ТРЕБУЕТСЯ: ИНТЕЛЛИГЕНТНАЯ ДЕВУШКА, ВЛАДЕЮЩАЯ ФРАНЦУЗСКИМ И АНГЛИЙСКИМ ЯЗЫКАМИ, В КАЧЕСТВЕ ПОМОЩНИЦЫ ДИРЕКТОРА ВИНОТОРГОВОЙ КОМПАНИИ. ХОРОШО ОПЛАЧИВАЕМАЯ РАБОТА.
Ивонна сразу же отправилась к телефонной будке. Ей была назначена встреча на 11. 45 следующим утром.
Ивонна была не просто красива. Она была чертовски привлекательна. У неё были чувственные губы и густые ресницы, отчего её взгляд всегда казался немного усталым. Поэтому она всегда смотрелась так, словно сразу же готова улечься в постель. Глядя на нее, невозможно было подумать, что в голове этой прекрасной девушки есть место для мыслей типа: сделать прическу в четверг или в пятницу? Это было высшим даром привлекательности, особенно в сочетании с длинными ногами и прекрасной грудью.
Она была одета в красный шелк, когда впервые встретилась с капитаном. На нем был черный костюм и белые перчатки - его обычный наряд. На ней не было ни чулок, ни трусиков с бюстгальтером. Она надела лишь носки фирмы "Виела", поскольку утром была их распродажа, но в тот день было жарко даже для июня. В июне Лондон превращается в Бразилию. У капитана под костюмом были "боксерские" трусы, позволяющие телу дышать - в отличие от "жокейских" трусов.
Итак, было жарко. Битси уехала в Хот-Спрингз на встречу с Папочкой, дядюшками и кузенами по поводу двадцатой годовщины выпуска Гарри из университета. После этого ей нужно было заехать в Форт-Уорт, чтобы изучить возможности переоборудования фабрики кальсонных застежек на производство кожаной амуниции для нужд ВВС США - об этом ей сказал дядюшка Пит.
Жаркий день (который в северных странах всегда действует возбуждающе) и несколько аперитивов заставили капитана вспомнить о своей плоти. И именно в этот момент он встретился с Ивонной Бонне. Он сразу же начал обильно потеть. Они поговорили по-французски и остались довольны произношением друг друга, поскольку только тот, кто говорит по-французски, может оценить всю прелесть этого языка. В Париже люди в состоянии часами обсуждать особенности произношения персонажей дублированных на французский мультфильмов Диснея.
Она решила, что капитан - самый элегантный мужчина из всех, кого она когда-либо знала. Едва ли можно было сказать по его виду, что он годится ей в отцы.
Капитан Хантингтон продолжал беседовать с ней о работе, пока они шли через Грин-Парк по направлению к Букингемскому дворцу, над которым был поднят государственный флаг. Потом он начал рассказывать ей о своей службе на флоте и о том, как он переигрывает морские сражения на Тихом океане со своим приятелем, живущим в Токио, а потом рассказал ей о своем личном поваре, Хуане Франкохогаре.
Она резко остановилась и схватила его за руку.
- Так вы и есть тот самый капитан Хантингтон? О, Боже! Вы - тот самый человек, на которого работает Франкохогар?
- Чертовски хорошая кухня, - подтвердил капитан, - конечно, если вы согласитесь работать у меня, то будете питаться ею ежедневно. Или почти ежедневно.
- Mon Dieu! Иметь виноторговую фирму, да ещё и одного из лучших в мире поваров!
- Природа требует совершенства, где это возможно, - согласился Колин.
Они зашли перекусить в "Риц" в двадцать минут второго, но ели мало. Говорили об отвлеченных вещах и засиделись таким образом до четверти четвертого. Когда они собрались уходить, на глаза ей попалось пианино.
_ Мне кажется, что я могла бы спеть для вас, - сказала она, усаживаясь за инструмент. Взяв несколько аккордов, она запела грудным голосом, так разительно отличавшимся от её обычного, "L'important c'est la rose". *
Когда она закончила, капитан сказал:
- У меня есть чертовски хорошая идея. Нужно снять номер с пианино, чтобы вы смогли пропеть это ещё несколько раз.
- Это было бы прекрасно, - спокойно ответила она.
Они вышли из ресторана и сразу же направились к стойке администратора отеля. Администратор понимающе кивнул.
- "Бештайн" или "Кнабе", сэр? *
* Известные марки фортепиано.
- "Бештайн", я думаю, нас устроит.
Едва дверь номера затворилась, они и не вспомнили про фортепиано. Они даже не добрались до постели. Им хватило жесткого паласа прямо у входа. Поэже, когда они все же перебрались в постель, он предложил ей остаться в "Рице", пока он не подберет ей подходящую квартиру поближе к офису на Фарм-стрит. Он запретил ей возвращаться на Финборо-Роуд за своими вещами.
- Мы оба начинаем новую жизнь, - произнес капитан торжественно. Потом они вспомнили, что магазины скоро закрываются, и вылетели из отеля.
Ивонна редко покидала квартиру на Чарльз-стрит. Вопрос о работе больше не поднимался. Капитан каждое утро выходил из дома на Фарм-стрит, когда Битси была занята собой, и пулей мчался по Честерфилд-Хилл в свое гнездышко. Она всегда ждала его. Капитан повысил жалованье Франкохогару, чтобы он работал в двух местах - на Фарм-стрит и на Чарльз-стрит. Битси постоянно сидела на диете, а Ивонна постоянно хотела есть. Она была лучшим едоком, о котором только может мечтать повар. Она понимала все, о чем говорил Хуан, до малейших деталей. В разговорах о еде и винах ей не было равных.
Они устраивали лукулловы пиршества, но чаще Ивонна ела в одиночестве. После еды она обычно брала свой саксофон и играла печальные мелодии.
Битси вздохнула с облегчением, когда Хуан окончательно перебрался на Чарльз-стрит - теперь она могла полностью перейти на швейцарские рисовые хлопья и содовую воду, чтобы сохранить фигуру.
Битси отнюдь не была фригидна. Она была молода и любила своего мужа. Хотя она не догадывалась, что по совету знакомого дипломата из Доминиканской Республики он ежедневно принимает стаканчик отвара редкого японского гриба, чтобы быть в состоянии удовлетворить сразу двух молодых женщин. Капитан хотел сохранить свой "статус-кво" и никому не доставлять огорчений. Он любил обеих: и Битси, и Ивонну, и не хотел ничего в своей жизни менять.
9.
Как и все девочки, жена Колина получила свое имя прежде, чем её родители поняли, какого роста и габаритов она станет со временем. Она достигла пяти футов и одиннадцати дюймов. Ее бюст имел в обхвате тридцать восемь дюймов, бедра - тридцать девять. У неё была развитая мускулатура от занятий теннисом, плаванием, лыжами, верховой ездой и подводным спортом. Она не была полной или неуклюжей - просто крупной. Она умела носить платья - не только балахоны с дырками для рук и головы, и даже смотрелась в них по-девичьи изящно. Капитан специально для неё приобрел итальянскую мебель, чтобы она чувствовала себя чуть поменьше. Битси ездила на "Мерседесе-600", потому что эта машина была больше остальных. Даже собаки в Розенарре были ирландскими волкодавами - такими большими, что на них можно было бы ездить верхом. Все дверные проемы в их доме были шире, а потолки выше обычных. Это было сделано не только для нее, но и для Папочки, чтобы он, приезжая в гости, не падал в обморок при виде своей "крошки".
Ее полное имя было Элизабет Блю Уилмотт, что сразу выдавало благородную уроженку Массачусетса - наследницу работорговцев, контрабандистов и бандитов с большой дороги, которые и основали великую Американскую Республику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22