Громов кочевряжиться не стал. Нарыл-таки килограмма два картофеля, обливаясь потом, больше от страха быть замеченным каким-нибудь садоманом, которому на капризы природы попросту начихать. С помидорами ничего не вышло. Поснимали уже урожай, и если в городе по погребам не расфасовали, тио попрятали в дачные домики. Ну, не вскрывать же их, в самом деле! Впрочем, Пётр и Вячеслав остались довольны и этой добычей. К возвращению новенького они пожарили новую порцию картошки из запасников отсека, что был под замком. Любезно пригласили и его. Ну, как тут откажешь?
После еды Стасу стало известно, что у бичей похожие на его легенду истории. Петю киданули с жильём, а когда он учуял подвох, жестоко избили и пригрозили убить вовсе, если вздумает в милицию обратиться. Славу облапошили так же, и то же избили. По всей вероятности их обрабатывала одна команда. Потом от них ушли жёны с детьми, и они, потеряв всякую надежду на справедливость и утратив веру в людей, поселились здесь. С той поры минуло два года.
А Громов проживал в этом доме уже несколько дней. Слухи о кровожадных бомжах, обитающих здесь, развеялись. Кроме их троих это место никто не облюбовал. Так что они были здесь полными хозяевами. Стас прилежно исполнял всевозможные поручения по хозяйству, обжился и уже привыкать к новой жизни стал. Конечно, остаток своих дней можно было провести и здесь. А что? Тихо, спокойно, сухо и тепло. Никто больше за ним не гонится с целью отомстить за "убитых" им родственников и друзей. Василий, когда никогда, потеряет к нему интерес, и всё будет в ажуре. Здесь найти его будет очень трудно.
Но над одним человеком, ставшим ему очень дорогим, который даже не догадывался об этом, нависла угроза. Её Стас спинным мозгом чувствовал. Как не старался он забыть этого человека, схоронить глубоко в себе чувства к нему, ничего не получалось. Он понял, что любит Светлану. В какой момент это произошло, он не знал. И не думал об этом. Она в опасности! И он должен спасти её! Вперёд, на врага за святое чувство! Он выдернет её из когтей опасности, и они уедут вместе далеко-далеко отсюда.
Едва за окном начало смеркаться, Стас собрался в путь-дорогу.
- Ты куда это, на ночь, глядя? - поинтересовался Пётр.
- Мужики, спасибо вам за всё. Я в долгу не останусь. Обязательно вернусь. А сейчас мне надо идти, - на одном дыхании выдал Стас и, не оглядываясь, вышел из вагончика.
После встречи с Огоньком Кеша, и так-то немногословный, вовсе сделался немее рыбы. Каждые три часа он выходил из машины и скрывался в подъезде. Вернувшись, тупо глазел на какой-то прибор, размером со спичечный коробок. И молчал, молчал, молчал. Да ну и хрен с ним, пусть молчит, коли нравится. Храп, дабы хоть как-нибудь развеяться, повадился в близлежащий магазин, где тарился "пепси" и чебуреками. Пивка бы не мешало глотнуть, но Кеша с первого часа строго настрого запретил употреблять на дежурстве спиртное. Александр Александрович Храпцов уже и счёт времени потерял, а они всё сидели и ждали то ли чего-то, то ли кого-то. Бабу какую-то до квартиры проводили, пьяную в усмерть. Хрен ли ей там делать? Эх, сюда бы её, покувыркаться, кровушку застоявшуюся разогнать...
Стемнело. Кеша взглянул на наручные часы, тяжело вздохнул и собрался покинуть салон машины. Пришло время вкатать бабёнке очередную дозу отравы и чуть ли не в сотый раз повторить суть задания. Хреново, что всё приходится делать самому, а этот Храп, блин, как китайский болванчик здесь сидит. Но сказано, не посвящать, значит не посвящать. Ладно, хоть бабу до квартиры помог довести. И на том спасибо. Иннокентий отключил приемник, приспособленный на панели, и уже раскрыл дверцу, но зло чертыхнувшись, снова захлопнул её со своей стороны. В свете лампочки под козырьком подъезда отчётливо просматривались несколько фигур в пятнистой камуфляжной форме. Кто такие, Глаголин не знал. Может менты, может какая другая служба, но рисковать не стоило. А вдруг и вправду мусора. Остановят, найдут к чему придраться... Лучше переждать. Кеша снова включил приёмник, из которого, как и прежде, доносились только эфирные помехи.
Света с большим трудом разомкнула налитые свинцовой тяжестью веки. Кругом было темно и пусто. И тишина... Ужасающая напряжённая тишина. Исчезли измучившие её головная боль и головокружение, куда-то пропал леденящий кровь визг и свист внутри неё. Организм словно умер. Светлана попробовала пошевелить рукой конечность абсолютно потеряла всякий вес и чувствительность. И не только рука. Все части тела были какими-то чужими. Она смогла подняться с софы и, как ей показалось, взлетела. Естественно, то было остаточное действие наркотика, но отравленный мозг воспринимал это как действительность. К тому же кору головного мозга будто простерилизовали. Она не содержала абсолютно никакой информации, кроме той, которую заложил туда толстяк с отвратительной физиономией и систематически подкрепляемой ещё одним гнусным типом. Но сейчас от этих голосов осталось только эхо. Ещё полчаса назад Светлана готова была выполнить вклиненное в её мозг задание, и сделала бы это, влейся в её кровь очередная доза наркотика. Но этого, как помнится, во время не произошло, вследствие чего концентрация наркотика в крови начала постепенно снижаться. Организм запустил сложнейшую систему самозащиты - усиленно выводил из себя яд. Но до полного очищения ещё было далеко. Однако, кое-какие светлые промежутки в сознании уже обозначились медленно восстанавливалась память, возвращалась чувствительность, но все её действия были ещё механическими. Она всё также механически зажгла в комнате свет и подошла к зеркалу. Эмоциональный шок, вызванный отражением в нём, ещё процентов на сорок отрезвил разум. Перед зеркалом стояла не Светлана. В зеркале отражалась сама смерть. Смерть с пустыми, ввалившимися в глазницы глазами, с одряблевшей желтушной кожей, с заострёнными от обезвоживания чертами лица, с всклокоченной шевелюрой. Внутри Светланы проснулся вулкан ненависти к тем людям, которые медленно убивали её. Один из этих подонков где-то рядом, и вот-вот должен появиться здесь вновь. Но нет! Она не позволит ему больше прикоснуться к себе. Она убьёт его. Девушка ни на миг не забывала об оружии, ведь оно было главной частью её предыдущей программы. Теперь в её голове была другая программа, и назначение большого чёрного пистолета стало иным. Светлана никогда не имела дела с оружием. Но как бы это не показалось странным, её руки с ловкостью стрелка-профи проверили обойму, передёрнули затворную раму, дослав патрон в патронник, сняли механизм спуска с предохранителя. Всё! Оставалось только ждать эту мразь, чтобы спустить курок.
Входная дверь была закрыта. Кеша отпирал её конфискованными у Светланы ключами. Но в этот раз девушка облегчила ему задачу - отщёлкнула замок.
Громов не бежал, он летел как ветер по трассе, ведущей в город. Стас проигнорировал окольные пути, сейчас ему было наплевать на собственную шкуру. Ежеминутно обостряющееся чувство угрозы жизни любимого им человека начисто отрубило инстинкт собственного самосохранения. Он несся, чуть ли не по центру дороги, не замечая плотного потока тревожно сигналящих ему автомобилей, не замечая усталости и биение перегруженного сердца, не ощущая, как холодный сырой воздух рвёт его лёгкие. Он не видел впереди себя ничего, кроме того места, где без его вмешательства может произойти трагедия. И вот это место выросло перед ним. Вот этот дом, тускло освещённая предподъездная площадка. Стоп! Там какие-то люди, и их форменная одежда вызывает подозрение... Менты? Охрана? Пожарные? Кто? А плевать, кто бы ни был.... На долю секунды сбавивший обороты маховик бега вновь раскрутился на полную катушку. Впрочем, толпившиеся у подъезда сотрудники вневедомственной охраны, подвыпившие по поводу дня рождения своего командира, на протиснувшегося в подъезд бича внимание не обратили. Мало ли, какие люди живут в этом доме. Да и они не службе. Они ждут своего товарища, который в одной из квартир этого подъезда уламывает свою подругу на стольник. Он, этот стольник, сейчас нужен им больше воздуха. До бичей ли разных?
Лестничный марш.... Один, второй.... Да сколько же их? Ну, наконец-то. Вот и знакомая дверь. Стас толкнул её плечом, и она открылась. В прихожей было темно. На стене нащупал выключатель, перевел рычажок в верхнее положение. Вспыхнула люстра. Он ожидал увидеть труп Светланы в луже крови, или ещё какой-нибудь кошмар. Но ничего подобного там не было. Дверь в комнату была прикрыта. Стас устремился туда. Но он не приложил ни малейших усилий, чтобы открыть её. Дверь распахнулась сама. На пороге с пистолетом в вытянутой руке стояло существо мало похожее на живого человека. Вурдалак из голливудского ужастика. Но кем бы ни был этот человек, он был вооружён. И ствол был направлен точно в грудь Стаса, и указательный палец правой руки существа уже ласкал спуск. Мгновение, и адская машинка, громко ругнувшись, выплюнет смертельный комочек свинца в латунной оболочке. И он без труда преодолеет слабое сопротивление водянистого человеческого тела, и, попав внутрь его, превратит всё, что попадётся на его пути в сплошной кровавый фарш. Погибать Громову жутко не хотелось. В следующую секунду он кулём свалился на пол, подкатился под ноги существа и своим телом сбил его с ног. И вдруг что-то тяжёлое рухнуло сверху на его голову, и в мозгах, будто рубильник вырубили. Стало темно и тихо. Просто Стас не успел заметить, как существо реактивно поднялось с пола, сорвала со стены массивную бронзовую вешалку и, не разобравшись, кто есть кто (всё-таки отрава ещё действовала), сбросила её вниз с высоты собственного роста. Её бегства из квартиры с истеричным завыванием Стас уже не видел и не слышал.
Мужики у подъезда дождались своего дружка и, весело переговариваясь, отвалили продолжать вечеринку. Видно, выгорело у них. Кеша собрался, было выключить приёмник звуковых сигналов с "клопа" и со значительным опозданием отправиться в очередную "командировку", как вдруг из мизерного кружочка динамика донеслись звуки, насторожившие Иннокентия. Совсем не обязательно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что в квартире появился посторонний, и между хозяйкой и гостем, вероятнее всего, завязалась схватка, иначе, что же это за грохот и сопение? "Проверить!" - хлестнуло по Кешиным извилинам. Мало ли что. Может, с кровати грохнулась. А может... Кешу даже передёрнуло.
- Сиди в машине и не дёргайся! - отрывисто бросил он Храпу и вывалился из машины, на ходу заталкивая свою любимую игрушку - новенький "Зиг - Зауэр" - за пазуху.
Мухой взлетев на нужный этаж, лоб в лоб столкнулся с истошно орущей бабой, которая ещё совсем недавно была кротким и послушным зомби. Она кинулась ему на шею, нежно так обняла и приласкалась, словно ребёнок, что-то, ласково нашёптывая в самое его ухо. Опешивший Кеша грубо отпихнул её от себя. В какое-то время их взгляды пересеклись. Соколова снова ошиблась, приняв Глаголина за Громова. Нет, только не он! Она сойдёт с ума, если ещё секунду пообщается с этим уродом! Организм сам не позволил этому случиться - просто вырубил сознание, и всё. Девушка распласталась на шахматном полу лестничной клетки.
- Чёрт! Мать твою! - приглушённо выругался Кеша и, оставив вырубившуюся бабу без внимания, заглянул в квартиру.
С Громовым Кеша был отдалённо знаком, но обиду на него в глубине души затаил. А всё после того, как Стас на пендалях выставил его, Кешу, хорошо поддатого, из кабака, в котором Глаголин решил учинить разборку с халдеем. Да не просто выставил, ещё и пригрозил, что если тот появится здесь ещё раз, то Стас отстрелит ему яйца. В том состоянии, в котором Кеша застал своего обидчика в квартире этой блядёшки, всё могло случиться с точностью до наоборот. Сейчас Кеша мог отстрелить Стасу его мужское достоинство из ствола, валяющегося рядом с ним. Но личные обиды в сторону! У него есть приказ немедленно сообщить шефу о появлении Громова. Пора!
Кеша ринулся, было обратно в машину, где между сидениями случайно оставил свой телефон, но, споткнувшись о тело девушки, слегка притормозил. А что делать с ней? "Вообще-то, бабёнка ничего, если приумыть да переодеть", - мелькнула похотливая мыслишка. Более не размышляя, Иннокентий сгрёб её в охапку и с этой ношей потрусил вниз по лестнице. Поместив её на заднем сидении в полулежащем положении, зло сверкнул глазами в сторону Храпа.
- На зад, живо!
- Не понял? - напрягся так удобно расположившийся в переднем кресле Храпцов.
- Прыгай на заднее сидение, я сказал! - проревел Кеша и наставил на несмышленого напарника свой "Зиг-Зауэр", который успел вытянуть из-за пазухи у квартиры путаны, и так и не засунул обратно.
Выбора у Храпа не было. Он быстренько перебазировался на заднее сидение.
Кеша набрал номер сотового телефона шефа. Стрельцов ответил, чуточку помедлив.
- Это Глаголин. Кеша, - представился Иннокентий. - Объект в квартире шлюхи. Кажись, она ему по башне чем-то заехала. Я не разобрал. Но он вырубленный - это точно. Чего дальше-то делать?
- Наблюдай со стороны за всем, что произойдёт! - приказали на том конце провода.
- А что произойдёт? - полюбопытствовал Кеша.
- Менты приедут, - коротко пояснил Стрельцов и прервал связь.
Глаголин внутренне сжался от этих слов. Он ненавидел милицию и не очень-то хотел с ней встречаться, но гнев Василия был куда страшнее милиционеров. Кеша запустил двигатель и отогнал машину метров на двадцать от подъезда, ближе к выезду со двора.
Комиссия из областного УВД обрушилась на майора Рамцова, как снег на голову в середине лета. Никого заранее не предупредив, завалились серьёзные дяди с большими звёздами на погонах и лампасами на штанах прямиком в кабинет совмещающего две должности майора и принялись за разнос. Вообще-то свирепствовал только один - генерал - лейтенант Володин, два других генерала лишь молча кивали седыми головами и хмурились в знак солидарности с шефом. Володин же гневался не ради профилактики. На него самого обрушился девятый вал с самого министерства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26