И еще две возьмем с собой. А остальные… Бог с ними, пусть летят в багажном отсеке.
– С какой стати я стану надевать твои туфли?
– Не беспокойся, они совершенно новые.
– Я об этом и говорю. Новая обувь – всегда жесткая. Очень надо натирать кровавые мозоли в жарком климате.
– Ты ничего не понимаешь!
– Я понимаю, что в дорогу годятся удобные, растоптанные тапочки. Вот как у меня!
И Мариша выставила ногу, на которой красовалась изящная босоножка на каблучке. Ее мягкие, плетенные из черного бархата косички плотно облегали ногу. А дополнительно обувь держалась еще на шелковых ленточках.
– Очень практично, – ехидно заметила Юля, указывая на ленточки.
– Зато они не трут ноги!
– Тут и тереть нечему. Одна подметка и веревочки!
– Ленточки.
– Да какая разница! Снимешь свое греческое великолепие и наденешь вот это!
И Юлька извлекла кожаную туфельку на такой высокой шпильке, что у Мариши свело икры и разболелась голова при одном только взгляде на обувку.
– Знаешь ли… – начала она, готовясь в деликатной форме, но решительно отказаться от выпавшей на ее долю чести, как вдруг рядом с ними раздался хриплый голос:
– Обычное спокойствие, царившее в это время на улицах турецкой столицы, безжалостно нарушено. Люди в панике пытаются укрыться в безопасном месте. Но взрывы гремят один за другим…
– Что такое? – нервно вздрогнула Мариша.
И даже Юлька оторвалась от своих туфель, которые заботливо перебирала, выискивая лучшие, и с изумлением огляделась по сторонам. Оказалось, что хриплый, напугавший подруг мужской голос исходил из радиоприемника, висевшего на груди у одного из туристов.
– Число раненых и пострадавших пока что точно неизвестно. Но уже ясно, что среди них много людей с тяжелыми осколочными ранениями, которые они получили при взрыве припаркованного у здания торгового комплекса автомобиля.
– Ой! – пискнула Юля. – Где это? Откуда это передают? Из Турции? Мне что-то расхотелось туда лететь!
– Чушь! Мы летим не в Анкару.
– Не пора ли властям Турции объявить в стране чрезвычайное положение и ограничить приток туристов, – продолжал тем временем диктор нагнетать панику среди обомлевших пассажиров. – Ведь серия взрывов прокатилась уже и по всем курортам страны. Не станет ли отдых для наших туристов смертельной ловушкой, туром на тот свет?!
– Боже! – ахнула Юлька, едва диктор умолк, пообещав в ближайшее время сообщить точное число пострадавших, раненых и убитых. – Мариша, ты это слышала? Это же про нас! Мы с тобой летим в ад.
– Еще чего придумай.
– Мы летим на тот свет!
Вокруг все заахали, кто-то особо впечатлительный упал в обморок, и ему звали врача, кто-то, бледнея, пил воду, кто-то водку или виски. Но сохранить спокойствие удалось единицам. В числе их оказалась и Мариша. Почему-то ее сообщения о взрывах в Турции ничуть не взволновали. То есть взволновали судьбы пострадавших, но Мариша могла поклясться, что ее лично эта трагедия никак не затронет. Откуда взялась такая уверенность? Этого девушка и сама не могла объяснить. Просто знала, и все.
– Сдаем билеты, – затеребила ее Юлька. – Я не полечу!
– С ума сошла! Мы же собрались!
– Не надо!
– А как же ветер перемен?
– Не хочу умирать!
– Все уже закончилось, – убеждала ее Мариша. – Ты же слышала – волна взрывов прокатилась. Понимаешь? Прокатилась. В прошедшем времени.
– Нет никакой гарантии, что она не покатится вновь, – упиралась Юлька. – Не хочу! Зачем мне нужно весь отпуск трястись от страха! Ты, конечно, как хочешь, а я сдаю билеты!
И она устремилась прочь, позабыв про вещи и даже про сверхценный саквояж с обувью. Марише пришлось собрать разбросанные коробки и утрамбовать их, так как в нормальном виде они помещаться туда не хотели, а когда поместились, выяснилось, что саквояж не закрывается. В результате Мариша разозлилась. И просто плюхнулась на саквояж. Внутри что-то хрустнуло, что-то треснуло и, кажется, сломалось. Но Марише было уже не до Юлькиной обуви, которую та, судя по всему, не собиралась носить. Мариша с треском дернула «молнию», защелкнула замок и поволокла весь багаж к кассам возврата.
Там уже скопилась приличная очередь. Мысль отказаться от полета в Турцию пришла в голову не одной Юльке. Но, благодаря ее оперативности, Юлька находилась в самом начале хвоста. И довольно быстро избавилась от билетов.
– Вот и все! – заявила она, гордо продемонстрировав подруге полученные деньги. – Можем возвращаться домой!
– У меня в голове все звенит. Давай хотя бы кофейку выпьем.
Кофе подруги выпили. И не по одной чашке. И сдобрили его изрядным количеством коньяка, захваченного из дома. Коньяк был армянский. И это навело Маришу на одну мысль:
– А что, если мы полетим в другое место? – спросила она, искоса взглянув на подругу. – Что скажешь?
Юлька уже изрядно надегустировалась коньяка и теперь снова была готова к приключениям.
– Если я вернусь домой, то придется забрать Нику.
Никой звали таксу. Она жила у Юльки уже пять лет. Была существом мелким, кривоногим, преданным и до ужаса прожорливым. Еще в младенческом возрасте она с жадностью пожирала домашние тапочки, которые превосходили ее размерами вдвое, целиком и даже вместе с помпонами, если таковые имелись. А когда подросла, перешла на раздельное питание. Сухой корм из пакетов и питание с хозяйского стола и из хозяйского же холодильника.
– А в этот раз мама не хотела ее брать, – жаловалась Юля. – Не может забыть съеденные в прошлом году гардины.
– И как же ты уговорила маму?
– А никак. Сунула Нику в переноску. А переноску поставила перед дверями родительской квартиры. Потом позвонила в дверь. И смылась.
– И они тебе не звонили?
– Раз двадцать пытались. Но я не брала трубку.
– А сообщения не присылали?
– Присылали. Только тебе их лучше не читать.
Представив себе, в какой ярости сейчас пребывает Юлькина мама, Мариша содрогнулась. Ей-то пристроить своих питомцев – кошку Дину и ее великовозрастную дочь Даньку – большого труда не составило. Маришина мама была в этом отношении человеком терпеливым. Одной или двумя животинами больше, это ей настроения не портило. Ворон Вася, дворняги Белка со Стрелкой и неопознанное экзотическое животное, названия которого не было ни в одном зоологическом атласе, чувствовали себя у нее дома одинаково комфортно. И Маришину коллекцию кактусов, к которым дочь воспылала нежной любовью год назад, Тамара Ильинична согласилась поливать без проблем ровно раз в две недели. Но вот Юлина мама… Юлина мама была совсем другой. В гневе она была страшна. Все сто пятьдесят ее килограммов.
– Значит, домой ты вернуться не можешь? – догадалась Мариша.
– Верно.
– Тогда полетим хоть куда-нибудь?
– Если там ничего не взрывается и тепло, то, в принципе, я согласна, – заявила Юля, допивая коньяк.
При этом ее взгляд упал на саквояж с туфлями. Что-то ей в его внешнем виде не понравилось. Юлька громко ахнула и принялась снова распаковывать его. Понимая, что сейчас подруга обнаружит ущерб, нанесенный ее обуви, Мариша поторопилась слинять.
– Так я пойду за билетами? – спросила она. – Да?
Юлька молча кивнула, все еще возясь с «молнией» на саквояже. Мариша, оказавшись возле табло, принялась изучать расписание. По всему выходило, что ближайший рейс будет в Адлер. Спору нет, там было тепло и море. Но вот билетов на этот рейс в кассе не оказалось.
– А куда летит следующий рейс?
– В Барнаул.
Нет, туда Марише не хотелось. Далеко и дорого.
– А еще куда?
– В Ереван.
– Наверное, виза нужна? – предположила Мариша.
Но кассирша ее удивила:
– У нас с Арменией двустороннее соглашение. Никакой визы не требуется. Покупайте билеты – и вперед.
– И места есть?
– Сколько угодно. Хотите у окошка?
Вот так и получилось, что старая Гоар Акоповна оказалась права. Сама толком не понимая, что делает, Мариша приобрела два билета до Еревана. И только после этого опомнилась: куда они летят? Зачем? Кто их там встретит? Где они будут жить?
Все эти вопросы Юлька задала подруге, едва та появилась и сообщила, что планы изменились. И они летят не отдыхать и не в Турцию, а работать и в Армению.
– Что мы там с тобой забыли? – возмутилась Юля, застыв с туфлей в руках.
Туфля была та самая, которую она пыталась навязать Марише. На огромной шпильке. Впрочем, к радости Мариши, шпилька в настоящее время была отломана. И держалась на одном тонком лоскуте кожи.
– В Армении очень красиво, – с трудом сдерживая радость оттого, что ей не придется носить эти пыточные колодки, произнесла Мариша. – Древняя архитектура и всякие исторические ценности.
Юлька выразилась об архитектурных развалинах весьма красноречиво. Но это Маришу не остановило.
– А еще мы поможем одной моей знакомой отыскать ее наследников.
Юлька и про наследников выразилась не менее пышно.
– Увидим новые места, горы, озеро Севан.
Севану можно было позавидовать. Упоминание о нем вызвало у Юльки просто фонтан красноречия.
– Гору Арарат увидим, – пустила Мариша в ход последний козырь.
– И что там с ней? С этой горой?
– Это гора, к которой Ной в своем ковчеге причалил.
– Кто это? – заинтересовалась Юлька. – Ах да! Но он же давно умер! А я не люблю все такое древнее!
В этом подруги были не похожи. Маришу как раз интересовали древности. И особенно древние тайны, предания и легенды.
– В общем, если не хочешь, то сдадим билеты, – покорилась она.
Но Юлька неожиданно снова запротестовала:
– Ни за что! Это сколько же денег мы уже потеряли на страховых взносах, покупая и продавая билеты? И теперь еще потеряем? Нет! Летим! Когда регистрация?
Регистрация начиналась только через час. И этот час Марише пришлось провести, объясняя Юльке, каким образом ее новые туфли лишились каблука. И утешая подругу, она попутно объясняла, какие выгоды сулит им это путешествие.
– Я что-то не поняла, эта твоя Гоар Акоповна – она что, богата?
– Раз поклялась заплатить пять тысяч долларов только за то, чтобы мы нашли ее наследников, значит, не бедная.
– И откуда богатство?
– От отца.
– А у него?
– Заработал, наверное.
– Ну да, – хмыкнула Юлька. – Заработал. Конечно.
– Какая тебе разница, откуда у старухи деньги? Она хочет отдать их наследникам. И просит нас найти оных.
– Почему мы?
– Так уж получилось, – туманно высказалась Мариша, сама толком не понимая, как именно так получилось.
К счастью, Юлька не стала зацикливаться на этом вопросе.
– Ну и как мы станем их искать?
– Не беспокойся. Старушка мне все подробно рассказала про свою родню.
– Когда это?
– Когда мы познакомились. Часа три ее из дома выставить не могла. А потом еще к ней пошли. И там она заставила меня буквально каждое слово записать. Потом еще снабдила кучей старых документов и фотографий.
– И что?
– По ним-то мы живо и разыщем ее наследников.
– И где этот старушкин архив находится сейчас? – спросила бдительная Юля.
– Тут, – похлопала Мариша по своей объемистой торбе.
– Ты их прихватила с собой в Турцию?
– Ну да.
– Зачем? – вытаращила глаза Юля.
– А что такого? Делать нам там было бы все равно нечего. Турция вся давным-давно обсижена российскими туристами, как рахат-лукум мухами в уличной лавочке. Вот на досуге я и развлекалась бы, сортируя старухины документы. Ей польза, мне развлечение.
Юлька покачала головой. Нет, все равно кое-что ее в этой истории продолжало тревожить. Что же именно? Ах да!
– А деньги? – воскликнула она. – Наших денег хватит на то, чтобы вести розыски?
– Не беспокойся. Акоповна сказала, что сейчас в Армении все очень дешево. Раза в два дешевле, чем в Питере. Так что наших денег на первое время хватит. А уже завтра, когда мы поселимся в гостинице, наша клиентка переведет на наше имя две тысячи долларов. На расходы, питание и дорогу. Она так обещала.
– Две тысячи долларов – это только на самолет туда и обратно, – быстро подсчитала Юлька. – Билет на двоих стоит двадцать четыре тысячи – это почти девятьсот долларов. Что же нам остается на жизнь?
– Не беспокойся, когда придет время лететь обратно, она еще вышлет.
Юля не стала спорить. Но все же не удержалась и заметила, что опыт и работа с людьми ее многому научили. И она теперь всегда предпочитает наличные деньги и выплаченные, так сказать, авансом.
Ереван встретил подруг душной жарой. Сразу было видно, что они прибыли на юг. После летного поля подруги ненадолго попали в кондиционированную прохладу аэропорта. – Уф! – выдохнула Юлька. – Скорей бы уж получить багаж и сменить туфли.
Она последовала Маришиному совету. И втиснулась в одну из новых пар. Это были очень узкие лодочки с украшенным серебряными монетками тупым круглым носом, при одном взгляде на которые у Мариши болезненно сжималось сердце за состояние пальцев подруги. Вторая пара обуви была не лучше: босоножки из прозрачных стеклышек, нанизанных на прозрачный силикон. Он отлично тянулся и еще лучше впивался в кожу ноги. Так что у Юльки оказались сначала стерты тесными лодочками пальцы ног, а потом от силиконовых стяжек образовались ссадины на лодыжках.
Сделав несколько шагов, Юлька жалобно застонала.
– Как больно! – закусила она губу, и на глаза у нее навернулись слезы.
– Сними обувку.
– Ты с ума сошла?
– Иди босиком. Тут вроде бы чисто.
И в самом деле пол зала ожидания аэропорта был чисто вымыт. Юлька колебалась недолго. Скинув проклятые пыточные орудия, она с наслаждением ступила на прохладный камень пола.
– О-о-о! – вырвалось у нее. – Какое блаженство!
Граждане с изумлением поглядывали на странную босоногую девушку, которая шествовала по залу аэропорта, прижимая к груди сразу две пары обуви. Особенно внимательно за Юлькой следила группа молодых жгучих брюнетов. Впрочем, за редким исключением, тут других и не было. Черноглазые смуглые брюнетки и брюнеты шагали со всех сторон. Бегали их такие же чернявые детишки и шагали благообразные смуглые старички и старушки.
– Эй, красавица! – подал голос один из мужчин. – Куда босиком бежишь?
1 2 3 4 5 6