— Можешь быть довольна, в убийстве он признался и сейчас собирает себе вещи и строчит повинную.
— Шутишь все, — не поверила Мариша. — Ключи-то хоть отдал?
— Нет у него твоих ключей, говорит, что и не видел и не знает. Только поинтересовался, что с Никитой, и явно не ожидал, что я ему отвечу. Во всяком случае, челюсть у него отпала почти до пола. А ты случайно не знаешь, у Никиты на работе не возникало проблем?
— У него там было все в порядке, — уверенно ответила Мариша.
— А как насчет того, что он захапал себе три ставки? Может, на них имелись другие претенденты?
— Он вроде справлялся с работой, — уже не столь уверенно ответила Мариша.
— Дело не в том, справлялся он или нет, — продолжала я гнуть свое, — а в том, что другие, возможно, считали себя способными справиться не хуже.
Был кто-то из этих людей у тебя дома?
— Что ты прицепилась к его работе? — взвилась Мариша. — Не знаю я.
— А его семья? Кому достанутся все его накопления? Помнишь, ты жаловалась, что он все время копит и даже на себя не тратит. Может быть, такое положение дел не устраивало не тебя одну. Как насчет его жены? Деньги достанутся ей?
— Нет, сыну.
— Но до его совершеннолетия еще долго, ему же всего годик. Кто будет пользоваться ими до тех пор, пока он не вырастет? Опекун, ведь верно?
— Какой опекун! — махнула рукой Мариша. — Опекунство подразумевает наличие нотариально заверенного завещания, а он все деньги держал в чулке. Банкам не доверял.
На этом месте я ощутила чувство, сильно смахивающее на ликование.
— Ты что-то покраснела, — заметила Мариша. — Сообразила чего?
— Да, сообразила! — воскликнула я. — Сообразила, что твой Никита скотина и лопух. Мало того, что он позволил себя укокошить прямо у тебя в квартире, так он еще и не позаботился обеспечить тебе вознаграждение за хлопоты.
— Да бог с ним, — сказала бескорыстная Мариша. — Неужели ты всерьез предполагаешь, что его прикончила жена? Я ее видела пару раз, так она жирная, словно бегемот, и такая же неповоротливая.
Вряд ли ей было под силу красться по лестнице так, чтобы он не заметил.
— Но она могла кого-нибудь нанять.
Беседуя, мы сами не заметили, как оказались в центре огромного лесопарка, который раскинулся прямо перед домом Ленчика. В этой части народа было не так уж много даже в выходные дни, а в будние тут лишь изредка попадались бабушки, неторопливо прогуливающие своих внуков. Именно поэтому топот, раздавшийся у нас за спиной, так меня заинтересовал. Но Мариша опередила меня, оглянувшись первой и заорав:
— Осторожно! Сзади!
Я тоже глянула через плечо, и все мысли о глупых розыгрышах, до которых Мариша была большой охотницей, вылетели у меня из головы, потому что из-за кустов прямо на нас пер Ленчик. С тех пор, как мы последний раз виделись, в его настроении произошли разительные перемены, и к тому же он держал перед собой разделочный нож, острие которого было угрожающе нацелено Марише в живот.
«Неужели он так разозлился из-за моего посещения?» — успела я подумать прежде, чем пустилась в бегство.
Мариша еще немного задержалась, пытаясь выяснить у Ленчика, какого черта ему нужно.
— Эй, ты чего? — осторожно и, на мой взгляд, слишком неторопливо отступая от агрессора, спросила она.
Но вместо того чтобы остановиться и дать членораздельный и внятный ответ, объясняющий его странное поведение, Ленчик издал серию скрежещущих звуков и метнулся к Марише. Так как с ножом он при этом не расстался, то Мариша благоразумно решила уклониться за дерево. Мгновением позже о то место, где только что была ее голова, ударился нож.
— Тварь! — прорычал Ленчик, с визгом выдирая глубоко засевший в коре дерева нож и бросаясь вновь на Маришу.
До Мариши наконец-то доперло, что пора сматываться, и она метнулась прочь от окончательно ополоумевшего Ленчика. Но, видимо, от страха у нее полностью отшибло все соображение, и она побежала не в сторону скопления пешеходных дорожек, где была вероятность встретить гуляющих, на виду у которых Ленчик, может быть, постеснялся бы перерезать ей горло, а в глубину лесопарка. А там не было не только гуляющих по дорожкам граждан, а и самих дорожек. Мной Ленчик почему-то не заинтересовался, но оставить Маришу одну именно сейчас, когда ей грозит нешуточная опасность, я не могла и тоже побежала за ними.
Ленчик скакал, легко перепрыгивая через попадавшиеся препятствия, как-то: группки чахлого кустарника, неглубокие канавки и упавшие корявые сучья. Мариша прыгать через них не решалась, поэтому ей приходилось их огибать. И получалось так, что перед каждым новым препятствием Мариша изменяла направление движения, а Ленчик с разгона пролетал дальше. Пока ей везло, и каждый раз она проделывала свой трюк, выигрывая пару метров, под самым носом у Ленчика, который не успевал вовремя сориентироваться, несмотря на многочисленные повторения.
Итак, впереди мчалась Мариша, как обладательница самых длинных ног, вторым шел Ленчик, ноги у него были покороче, а я плелась в конце, отчаянно завидуя им обоим. Мы с Маришей уже начали выдыхаться, но пока никакой надежды на спасение что-то видно не было. Я уже была близка к отчаянию. Оказаться в пустынном лесу один на один с внезапно сошедшим с ума и к тому же впавшим в буйство типом, который вдобавок ко всему вооружен, очень неприятно.
Я видела, что Мариша уже выбивается из последних сил, она все еще бежала, но так как мои ноги с каждым шагом становились все тяжелей и словно наливались свинцом, ее должны были вести себя так же. Легкие уже разрывало от нехватки воздуха, а в бок кто-то всадил тысячи иголок. Я понимала, что еще несколько шагов, и Мариша попадется, что в таком случае прикажете делать мне? Никто не учил меня тому, как вести себя в подобной ситуации.
Лучше бы моя бабушка поменьше времени уделяла воспитанию во мне хороших манер, а больше бы занималась со мной практикой рукопашного боя. И как раз когда я в десятый раз успела пожалеть о пробелах в своем воспитании, Ленчик вдруг взвыл, и я увидела, что, споткнувшись об укрытый мхом корень, он летит вперед по воздуху, вытянув руку с зажатым в ней ножом. Мариша оказалась так близко от него, что, падая, он задел кончиком ножа ее голый локоть, который вмиг окрасился кровью. Но следом за этим Ленчик приземлился и при этом так крепко приложился лбом о ствол клена, что на время вырубился.
Задыхаясь от нехватки кислорода в измученных и горящих огнем легких, мы с Маришей плюхнулись на траву возле него. Едва переведя дыхание, Мариша все же высвободила из пальцев Ленчика его оружие и тут же воскликнула:
— Что за чертовщина?!
Я взглянула на нее. У нее на ладони матово поблескивал в лучах пробивающегося сквозь листву солнца нож, который, судя по описанию, был орудием убийства Никиты. На его белой рукояти резвились и нежничали лошадки самых разных размеров и пород.
Его брат-близнец еще сегодня утром, по словам Мариши, отправился вместе с другими вещественными доказательствами в следственное управление.
— Вот как, — озадаченно сказала я, — их, оказывается, было два.
— Да, — признала очевидный факт Мариша, — но что-то я не припомню, чтобы делала дубликат.
Такие шедевры делаются по вдохновению, а вдохновение такая штука, что два раза подряд не приходит.
И кроме того, откуда он у Ленчика и почему он хотел нас прирезать?
— Не нас, а тебя, — внесла я коррективы. — А про второе он нам сам ответит. Надо только его связать, а то вдруг он снова в буйство впадет.
Мы стянули с неподвижного Ленчика футболку, которая на вид казалась достаточно прочной, чтобы послужить некоторое время вместо веревки, и связали ею Ленчиковы руки у него за спиной.
— Ноги тоже свяжи, — посоветовала Мариша.
Я послушно связала бантиком шнурки на кроссовках у Ленчика, так как ничего более подходящего для этой цели поблизости не нашлось. Получилось очень симпатично. Шнурки были толстые, с капроновой ниткой, поэтому выдержали бы пяток таких, как Ленчик. Едва я справилась с задачей, Ленчик тут же открыл глаза и, как только понял, что не может шевелить по своему усмотрению ни рукой, ни ногой, начал скандалить и злиться.
— Немедленно развяжите меня! — потребовал он, пыхтя и шмыгая носом.
— Не раньше, чем ты объяснишь мне, что ты против меня имеешь, — возразила Мариша.
— То же, что и против всех вас, — все еще стараясь освободиться, пробухтел Ленчик. — Вы нам мешаете.
Мы с Маришей обменялись недоуменными взглядами, и после этого Мариша сказала:
— Если ты, придурок, не скажешь мне всю правду, то я тебя живым в землю зарою. Так что ты меня лучше не зли.
Ленчик тревожно покосился на нож, до которого ему теперь было ни за что на свете не дотянуться, и сдался.
— Только не притворяйся, что ты ничего не поняла, когда увидела нож, — заканючил он.
— Так оно и есть, — заверила его Мариша.
— Это же все твой ненаглядный Никита придумал. Чтобы тебя позабавить.
Мы повторно переглянулись с Маришей: конечно, Никита был со странностями, а кто из нас их лишен, но все-таки воткнуть себе в спину нож только для того, чтобы позабавить любимую, это уж слишком.
— Ты уверен? — недоверчиво спросила Мариша.
— Конечно, — уверенно ответил Ленчик, — он со мной консультировался и даже нож мне притащил, чтобы я отдал дубликат сделать. Вот я и сделал.
А ты и в самом деле решила, что он умер? Вот умора, это же шутка. Неужели он тебе не рассказал?
— Кто рассказал? — в отчаянии прошептала Мариша.
— Да он сам — Никита. Неужели не рассказал?
Может быть, ты сбежала, не дождавшись, пока он поднимется, весь окровавленный, и не начнет…
— Нет-нет, — поспешно сказала Мариша. — Я не дождалась.
— Ну и дурочка, — расхохотался Ленчик. — Я сразу и не врубился, когда ко мне твоя подружка наведалась. Думаю, в чем дело? Твердит, что Никиту убили, и спрашивает про какие-то ключи от квартиры.
Думаю, при чем тут ключи, если Никита должен был тебя поджидать возле квартиры.
— Он был внутри, — с каменным лицом сказала Мариша. — А зачем ты за нами погнался?
— Так надо же было поддержать друга! — жизнерадостно воскликнул Ленчик. — Я только не ожидал, что вы от меня припустите, а потом еще и свяжете.
Это же шутка была, теперь-то тебе ясно?
— Ты это только что придумал, чтобы от себя подозрения отвести. А на самом деле ты и убил Никиту, и сделал это по просьбе своей кровожадной и корыстолюбивой сестры, — сказала я Ленчику. — Убил, а когда я к тебе наведалась, ты испугался и от страха решил и нас прикончить.
— Что ты! — испугался Ленчик. — Я никого не убивал. Маринка, скажи ей, что я даже петуха зарезать не смог, хотя он, паразит, мне все ноги исклевал, и хозяин соглашался продать его. А у меня рука не поднялась, ты же помнишь, скажи ей.
— Петуха он точно не смог прикончить, — задумчиво согласилась Мариша и тут же добавила:
— Но это вовсе не показатель, что он не смог бы прикончить нас с тобой. Пусть тут полежит, пока мы в милицию наведаемся и расскажем им про этих шутников.
— Зачем милиция? — заголосил Ленчик, который оказался на редкость скандальным типом: то ему не так, это ему не этак, но мы не стали вступать с ним в пререкания и быстро удалились, не забыв прихватить с собой вещественное доказательство.
Мы сели на метро и вернулись к себе. В милиции, куда мы из вредности приперлись, Доронина не оказалось, нам сказали, что он на выезде и будет не раньше, чем через час. Чтобы не тратить время попусту, мы решили зайти к Марише и узнать, как там обстановка. Подразумевалось, что Мариша будет выяснять обстановку относительно потусторонних явлений в своей квартире, а я буду ей ассистировать и подбадривать, а также следить, чтобы она не удрала.
На площадке возле лифта мы столкнулись нос к носу с Дорониным, который очень обрадовался, завидев Маришу, и не обратил на меня никакого внимания.
Я даже немного обиделась, ну и что с того, что мы с ним не знакомы, это ровным счетом ничего не значит. Поздороваться-то он мог. Но ему, видимо, было не до правил приличия. Он сказал, обращаясь к Марише и не видя никого вокруг:
— Я к вам. Зачем же вы нас обманули, что покойный не является вашим знакомым?
— Я как-то не сообразила сразу, — нерешительно начала Мариша и почти сразу же заткнулась, и хорошо сделала, потому что Доронин очень странно смотрел на нее, словно всерьез сомневаясь, в своем ли она уме и стоит ли тратить время на выяснение этого или лучше сразу доставить ее в психушку.
— Ну, заходите, — пригласила гостеприимная Мариша, распахивая дверь и пропуская его вперед.
— У-у! — протянул Доронин, едва оказавшись внутри. — Это уж слишком.
Мы с Маришей слегка побледнели и с внезапно возникшим холодком вдоль позвоночника заглянули через плечо Доронина. Нехорошее предчувствие томило нас, но мы не позволяли ему разыграться. «Не может быть, чтобы там оказался еще один труп», — утешали мы себя. Увы, в коридоре в позе зародыша скорчился рослый мужчина, одетый в светлые брюки, испачканные чем-то вроде болотной тины. Мужчина был мертв на все сто процентов. В этом не оставляла сомнения его голова, которая у него была свернута почти на сто восемьдесят градусов.
— Я тут ни при чем, — поспешила объяснить Мариша. — У меня сил бы не хватило.
Лица покойного ей видно не было, поэтому она тешила себя надеждой, что такие брюки могут оказаться у многих граждан среднего и выше среднего достатка, а полосатую рубашку в серо-голубоватых тонах тоже могли приобрести многие. Не обязательно же только ее знакомые носят такие рубашки. Мариша подошла ближе, и все ее надежды рассыпались, как карточный домик под сквозняком. На покрытом золотистым пушком запястье мертвеца был широкий старый шрам. Даже в лучшие времена, когда она сидела за столом напротив обладателя этого чисто мужского украшения, Маришу коробило от одного его вида, а сейчас ее и вовсе в озноб бросило.
— Ты что, его знаешь? — хором спросили мы с Дорониным.
Мариша обреченно кивнула.
— И откуда у него ключи? — язвительно поинтересовался Доронин. — Или это тот, кому вы их давали, а потом забыли.
— Нет, я ему их не давала. Не представляю, как он сюда попал, — почти плача ответила Мариша и тоскливо посмотрела на меня.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6