смеситель для раковины белый
Потом достал пистолет и, распахнув дверь, выскочил на площадку.
– Ни с места! – закричал он. – Милиция! Руки вверх!
Ответом ему был истошный женский крик. И звук падения чего-то тяжелого.
Глава 3
Когда испуганные подруги тоже выскочили на лестницу, их взгляду представилась следующая картина. Слепокуров стоял с изумленным и каким-то растерянным видом. Пушка в его руке была опущена вниз. А сам он таращился на пожилую полную женщину, которая улеглась на полу в глубоком обмороке.
– Это же Галина Степановна! – закричала Кира, бросаясь к своей соседке. – Хозяйка квартиры! Что вы с ней сделали, изверг?
– Откуда же я знал, что это она? Я же думал, что это подозреваемый явился.
Но затем Слепокурову надоело виновато разводить руками и мямлить. Он опомнился. И в свою очередь бросился в наступление:
– Что это такое? Вы же сказали, что ваша соседка уехала во Францию! Почему же она тогда тут?
– Отстаньте от меня! – буркнула в ответ Кира. – Откуда я знаю? Лучше помогите мне привести ее в чувство. У нее и спросите.
С помощью Слепокурова, который стоял в сторонке и давал дельные советы, подругам в самом деле удалось привести женщину в более или менее нормальное состояние. И если вначале она еще испуганно косилась на Слепокурова, то, посмотрев на его удостоверение и убедившись, что он в самом деле из милиции, как и представился, она окончательно повеселела.
– Ох, и напугали ж вы меня! – утирая полной рукой пот со лба, говорила она. – Представьте, лифт не работает, вещи тяжеленные. Пока дошла, давление подскочило. А тут еще из соседской квартиры вылетают и угрожают убить.
– Я приказал всего лишь поднять руки.
– А мне, молодой человек, без разницы, – отмахнулась от Слепокурова женщина. – Я в такие минуты не разбираю, что мне там говорят. Вижу опасность – и сразу отключаюсь. Ничего с собой поделать не могу. Организм так реагирует.
Кира с Лесей помогли соседке подняться на ноги. Слепокуров на всякий случай держался от нее подальше.
– Скажите, – спросила Кира у соседки, – а где ваш жилец?
– Кто? – изумилась Галина Степановна.
– Молодой человек – Борис. Он снял у вас квартиру на то время, пока вы гостили во Франции. У дочери.
– У Наташки? Но я там не была! Кира, с чего ты взяла, что я во Франции?
Подруги покосились на чемодан и сумки, которые Галина Степановна приперла к дверям своей квартиры.
– Это я к подруге в деревню на несколько дней ездила, – поймав их взгляды, объяснила Галина Степановна. – Она мне сала и ветчины с собой дала. У домашнего-то мяса вкус совсем другой. И щи с домашней свининкой – это же вкуснотища! Я целую кастрюлю скушать в один присест могу. А уж если шкварок натоплю да картошечки с лучком поджарю, м-м-м… Объедение. – И, вынырнув из омута гастрономических пристрастий, она со стеснительной улыбкой произнесла: – Признаюсь, грешна, люблю вкусно покушать. Столько всего в деревне набрала, еле от вокзала доперла. Там-то меня племянник подруги на поезд подсадил. А тут… Видите, какие сумищи?
Она открыла дверь и вошла в квартиру. Ошеломленные подруги вошли следом за ней.
– Галина Степановна, вы точно уверены, что не пускали к себе жильца?
– С какой стати? Я всего на несколько дней уезжала. Вот в следующем месяце поеду к Наташке. Тогда и подумаю насчет жильцов. Да и то не уверена, нужно ли? Наследят в доме. Напачкают. Ремонт потом делать придется.
Ее слова навели подруг на мысль. Находясь в этой квартире, Борис не мог не оставить следов. И как знать, вдруг по ним можно вычислить его личность.
– Галина Степановна, вы все же посмотрите, что у вас в квартире не так, – попросила соседку Кира.
Галина Степановна вместе с подругами осмотрела квартиру. Вначале кухню. Но не нашла в ней ничего необычного.
– Разве что столовые приборы в ящике не так лежат, – заметила она. – Я никогда вилки вниз зубчиками не кладу. И ложку всегда так устраиваю, чтобы она выгнутой стороной вверх была. Так пыль и разные мусоринки меньше скапливаются.
– Посмотрите еще, – предложил ей Слепокуров.
Галина Степановна кивнула. Но приступила к осмотру, только устроив привезенное с собой мясо в холодильнике. Похоже, она не слишком поверила словам Киры о том, что в ее квартире во время ее отсутствия находился посторонний. Но, забравшись в холодильник, она неожиданно замерла. И с видимым интересом посмотрела на кусок сыра, колбасную нарезку и пакет томатного сока. Рядом с ними лежал и хлеб для тостов, который тоже удостоился внимательного изучения.
– Странно, – наконец выбравшись из холодильника, задумчиво произнесла женщина. – Никогда не покупаю такой. Зачем он мне? У меня и тостера нету.
И закрыв дверь холодильника, она изумленно посмотрела на своих гостей.
– Похоже, у меня в квартире в самом деле кто-то побывал.
– Вот! – обрадовалась Кира. – А я что говорила!
– Пойдемте дальше!
Они прошли в гостиную. И Галина Степановна ахнула.
– Какой беспорядок!
– Где? Где? – заволновались подруги, вертя головами во все стороны.
Но сколько ни присматривались, так и не сумели заметить какого-то особого беспорядка. На их взгляд, в квартире было безукоризненно чисто. Во всяком случае, если сравнивать с их собственными квартирами, тут было просто стерильно. Но, кажется, у Галины Степановны было свое мнение.
– Столик сдвинут с центра почти на полметра вправо! Видите, узор на ковре оказался в стороне? И журналы разбросаны как попало. А должны лежать по номерам. И кто-то переставил мои цветы. И трогал диски. И книги!
А войдя в спальню, Галина Степановна схватилась за сердце.
– Господи боже! – возвестила она таким голосом, что подруги и Слепокуров метнулись к ней, ожидая увидеть нечто ужасное, например, труп Бориса.
Но никакого трупа в спальне не было. Была лишь смятая постель. И одинокий мужской тапочек, который высовывался из-под нее. Тем не менее Галина Степановна так побледнела и с таким ужасом смотрела на этот тапочек, что Слепокуров счел за лучшее его поднять. И убрать с глаз подальше. Вытаскивая тапочек, он машинально заглянул под кровать.
– Ого! – произнес он. – Интересно!
Из-под кровати он извлек борсетку. Она была небольшая. Очень элегантная. Из мягкой темно-серой кожи. Дорогая на вид и при этом совершенно пустая. В этом Слепокуров убедился, лично пошарив по отделениям. Он даже потряс раскрытой борсеткой, надеясь, что из нее что-то вывалится. Но нет. Ни клочка бумажки, ни дисконтной карты, ни талончика на бензин. Ничего!
– Галина Степановна, – обратился он к хозяйке. – Это ваше?
– Не-ет, – задумчиво произнесла она. – Даже в толк не возьму, кто бы у меня мог ее оставить? Разве что Петруша – зять мой? Так не видела я у него такой вещицы. И потом, гостили-то они у меня еще три месяца назад. За это время я раз двадцать уборку делала. И под кроватью протирала.
Самое скверное, что подруги ей поверили. И в том, что касается указанной частоты влажных уборок, сдалось им, Галина Степановна была склонна даже уменьшить свою старательность. Она была такой чистюлей, что с нее вполне сталось бы мыть пол в квартире вообще каждый день.
Следователь еще раз внимательно осмотрел борсетку. Сбоку она была немножко испачкана чем-то темно-синим. Похоже, это протекла паста от ручки или нечто вроде того.
– Значит, эту вещь вы видите впервые, – уточнил Слепокуров. – Что-нибудь еще?
– Еще?
– Ну, разобранное постельное белье? Оно ваше?
– Мое собственное!
– Мужской тапок?
– Тоже мой! То есть не лично мой. Но я его специально для зятя, для Пети купила, когда они с Наташкой ко мне приезжали!
– Хм, а когда вы уезжали в деревню, кому вы ключи оставили?
– Соседке. Рите! Они с моей Маргариткой почти тезки. Так что я ее вместе с ключами Ритке оставила.
– Кого?
– Маргаритку!
Кира осторожно подергала явно растерявшегося следователя за рукав.
– Маргаритка – это кошка Галины Степановны. Помните, я вам про нее рассказывала?
– Да? Нет, не помню.
– Ну, она и мой Фантик… Потом котята. Помните?
– А! Вспомнил!
И, повернувшись к Галине Степановне, следователь произнес:
– Хорошо. Маргаритка – это ваша кошка. И у кого она сейчас вместе с ключами от квартиры должна находиться?
– Да у Риты же!
Кира сочла необходимым продолжить разъяснительную работу со Слепокуровым.
– А Рита – это одна старушенция, приятельница Галины Степановны. Живет этажом ниже. Подо мной Фира Яковлевна. А под Галиной Степановной – ее приятельница – Рита.
– Немедленно идем к ней!
Пока они спускались вниз по лестнице (лифт по-прежнему не работал), Слепокуров успел выведать у Галины Степановны, что третий и последний дубликат ключей от ее квартиры есть у дочери. Но так как последняя живет во Франции, родила ребенка, то маловероятно, что она занялась тем, что подселяла в квартиру матери жильцов, да еще не поставив в известность саму Галину Степановну.
– А ваша приятельница, значит, могла так поступить?
– Ритка – эксцентричная личность, – пропыхтела Галина Степановна, которую щи с домашней свининкой и картошечка со шкварками довели до такой степени тучности, что даже спуск по лестнице на два пролета давался ей с трудом. – Одно слово, артистка.
Существо, которое открыло им дверь, попыхивая тонкой сигареткой, было полной противоположностью Галине Степановне. Ростом и телосложением Рита Леопольдовна напоминала тщедушного подростка. И, стоя к собеседнику спиной, легко за него сходила. Лишь лицо выдавало, что она уже перешагнула полувековой рубеж. И перешагнула его, судя по всем внешним признакам, давно.
Но при этом Рита Леопольдовна отличалась горячим темпераментом, до сих пор часто меняла любовников, многие из которых годились ей в сыновья. И требовала, чтобы все соседи, начиная от сынишки Ливневых, которому исполнилось три годика, он немного отставал в развитии и с трудом выговаривал самые простые слова, и до старика Потапова, который в прошлом году отпраздновал свой девяносто пятый день рождения и вообще почти ничего не говорил, а только шамкал, звали бы ее по имени.
Это было легче сделать, чем переубедить Риту в нелепости этого требования. И потому все звали ее просто – Рита.
– Галочка! – просияла актриса, выпустив в лицо гостям облачко душистого дыма. – Ты вернулась!
Одета Рита была в тонкий шелковый пеньюар. А приличия соблюдала тем, что грудь и шею ее окутывало пышное боа из меха неизвестного животного, крашенного в ядовито-розовый цвет. Несмотря на то, что она явно никого к себе не ждала, ее лицо было покрыто толстым слоем тонального крема, пудры и румян. Ресницы круто загибались вверх. А губы влажно блестели, покрытые слоем дорогой помады.
Отступив назад, она картинно вскинула голову.
– Галочка, а кто это пожаловал с тобой?
Дело происходило в кухне пожилой актрисы. Она была невелика. И не расслышать вопроса подруги Галина Степановна не могла. Просто ответить на него она не успела, так как в это время из комнаты появилась толстая пушистая кошка.
Она была красивого голубовато-серого оттенка с едва заметными полосками на лапках и голове. При виде нее Галина Степановна в один момент забыла обо всем, в том числе и о цели своего визита к соседке. И, раскрыв объятия, закричала:
– Маргаритка! Иди сюда, моя кисонька!
Но кошка лишь махнула хвостом и гордо удалилась, демонстрируя, что она думает о хозяевах, которые оставляют своих любимиц наедине с сумасшедшими старухами, которые еще и дымят как паровозы и водят к себе мужчин куда моложе себя. Галина Степановна растерянно смотрела вслед своей Маргаритке. И на глазах у нее выступили слезы.
– Почему она так со мной? – шептала женщина.
Все ее мысли были посвящены капризнице. И поэтому она не обратила никакого внимания на вопрос Риты, который та задала ей:
– Ты уже была у себя дома? Уверена, что была. И как тебе понравился мой подарок?
Галина Степановна не отреагировала. Зато Слепокуров несказанно оживился при этих словах Риты:
– Подарок? Что вы называете подарком? Объясните!
Рита повернулась в его сторону. Смерила его невысокую фигуру оценивающим взглядом и презрительно прищурилась. Нет, Слепокуров был явно не в ее вкусе. Так что тратить свое обаяние на столь невзрачную особь, пусть даже и мужского пола, было бы бессмысленным расточительством сил и энергии. Ничего не ответив следователю, она молча развернулась к подруге.
– Как он тебе понравился? – повторила она свой вопрос. – Правда, он очаровашка?
На этот раз Галина Степановна услышала ее и поинтересовалась:
– О ком ты говоришь?
– Да о Борюсике же! – радостно взвизгнула Рита. – Правда, он милашка? Нет, не благодари меня! Знаю, знаю, я просто чудо. Но для своих подруг я готова и не на такое!
Галина Степановна слушала ее, отвесив челюсть.
– Рита? Ты что говоришь?
– Борюсику негде было жить! А ты в последнее время женщина у нас одинокая. Вот я и подумала, что вдвоем вам будет веселей.
– Ты поселила ко мне молодого человека?
– Ну да!
– Без моего ведома и разрешения? И мало того, даже не спросив, хочу ли я, чтобы он у меня жил?
Рита надулась.
– Так я и знала, что ты все истолкуешь превратно. Знаешь, Галочка, я тебе прямо скажу. На тебя не угодишь!
– Я не просила мне угождать!
– Но ты намекала, что не отказалась бы разделить с кем-нибудь свой кров.
– Я?!
– Конечно. Разве не ты жаловалась, что в последнее время тебе одиноко? И даже Маргаритка не спасает?
– Я тосковала по дочери! Они с Пьером уехали. И мне действительно в первое время было не по себе. Но я тосковала вовсе не о каком-то случайном и малознакомом мужчине, который бы вдруг взял да и поселился в моей квартире!
– При чем тут дочь! – фыркнула Рита. – Не обманывай саму себя! Тебе просто был нужен мужчина. И я тебе его нашла! Ты с ним познакомься получше, прежде чем жаловаться.
– Нет. Я не буду с ним знакомиться! И еще не известно, может быть, он вор какой-нибудь!
– Он не вор!
– Да? А почему же им тогда милиция интересуется?
И Галина Степановна победоносным жестом вскинула палец в сторону Слепокурова. Рита снова развернулась в его сторону.
1 2 3 4 5 6 7
– Ни с места! – закричал он. – Милиция! Руки вверх!
Ответом ему был истошный женский крик. И звук падения чего-то тяжелого.
Глава 3
Когда испуганные подруги тоже выскочили на лестницу, их взгляду представилась следующая картина. Слепокуров стоял с изумленным и каким-то растерянным видом. Пушка в его руке была опущена вниз. А сам он таращился на пожилую полную женщину, которая улеглась на полу в глубоком обмороке.
– Это же Галина Степановна! – закричала Кира, бросаясь к своей соседке. – Хозяйка квартиры! Что вы с ней сделали, изверг?
– Откуда же я знал, что это она? Я же думал, что это подозреваемый явился.
Но затем Слепокурову надоело виновато разводить руками и мямлить. Он опомнился. И в свою очередь бросился в наступление:
– Что это такое? Вы же сказали, что ваша соседка уехала во Францию! Почему же она тогда тут?
– Отстаньте от меня! – буркнула в ответ Кира. – Откуда я знаю? Лучше помогите мне привести ее в чувство. У нее и спросите.
С помощью Слепокурова, который стоял в сторонке и давал дельные советы, подругам в самом деле удалось привести женщину в более или менее нормальное состояние. И если вначале она еще испуганно косилась на Слепокурова, то, посмотрев на его удостоверение и убедившись, что он в самом деле из милиции, как и представился, она окончательно повеселела.
– Ох, и напугали ж вы меня! – утирая полной рукой пот со лба, говорила она. – Представьте, лифт не работает, вещи тяжеленные. Пока дошла, давление подскочило. А тут еще из соседской квартиры вылетают и угрожают убить.
– Я приказал всего лишь поднять руки.
– А мне, молодой человек, без разницы, – отмахнулась от Слепокурова женщина. – Я в такие минуты не разбираю, что мне там говорят. Вижу опасность – и сразу отключаюсь. Ничего с собой поделать не могу. Организм так реагирует.
Кира с Лесей помогли соседке подняться на ноги. Слепокуров на всякий случай держался от нее подальше.
– Скажите, – спросила Кира у соседки, – а где ваш жилец?
– Кто? – изумилась Галина Степановна.
– Молодой человек – Борис. Он снял у вас квартиру на то время, пока вы гостили во Франции. У дочери.
– У Наташки? Но я там не была! Кира, с чего ты взяла, что я во Франции?
Подруги покосились на чемодан и сумки, которые Галина Степановна приперла к дверям своей квартиры.
– Это я к подруге в деревню на несколько дней ездила, – поймав их взгляды, объяснила Галина Степановна. – Она мне сала и ветчины с собой дала. У домашнего-то мяса вкус совсем другой. И щи с домашней свининкой – это же вкуснотища! Я целую кастрюлю скушать в один присест могу. А уж если шкварок натоплю да картошечки с лучком поджарю, м-м-м… Объедение. – И, вынырнув из омута гастрономических пристрастий, она со стеснительной улыбкой произнесла: – Признаюсь, грешна, люблю вкусно покушать. Столько всего в деревне набрала, еле от вокзала доперла. Там-то меня племянник подруги на поезд подсадил. А тут… Видите, какие сумищи?
Она открыла дверь и вошла в квартиру. Ошеломленные подруги вошли следом за ней.
– Галина Степановна, вы точно уверены, что не пускали к себе жильца?
– С какой стати? Я всего на несколько дней уезжала. Вот в следующем месяце поеду к Наташке. Тогда и подумаю насчет жильцов. Да и то не уверена, нужно ли? Наследят в доме. Напачкают. Ремонт потом делать придется.
Ее слова навели подруг на мысль. Находясь в этой квартире, Борис не мог не оставить следов. И как знать, вдруг по ним можно вычислить его личность.
– Галина Степановна, вы все же посмотрите, что у вас в квартире не так, – попросила соседку Кира.
Галина Степановна вместе с подругами осмотрела квартиру. Вначале кухню. Но не нашла в ней ничего необычного.
– Разве что столовые приборы в ящике не так лежат, – заметила она. – Я никогда вилки вниз зубчиками не кладу. И ложку всегда так устраиваю, чтобы она выгнутой стороной вверх была. Так пыль и разные мусоринки меньше скапливаются.
– Посмотрите еще, – предложил ей Слепокуров.
Галина Степановна кивнула. Но приступила к осмотру, только устроив привезенное с собой мясо в холодильнике. Похоже, она не слишком поверила словам Киры о том, что в ее квартире во время ее отсутствия находился посторонний. Но, забравшись в холодильник, она неожиданно замерла. И с видимым интересом посмотрела на кусок сыра, колбасную нарезку и пакет томатного сока. Рядом с ними лежал и хлеб для тостов, который тоже удостоился внимательного изучения.
– Странно, – наконец выбравшись из холодильника, задумчиво произнесла женщина. – Никогда не покупаю такой. Зачем он мне? У меня и тостера нету.
И закрыв дверь холодильника, она изумленно посмотрела на своих гостей.
– Похоже, у меня в квартире в самом деле кто-то побывал.
– Вот! – обрадовалась Кира. – А я что говорила!
– Пойдемте дальше!
Они прошли в гостиную. И Галина Степановна ахнула.
– Какой беспорядок!
– Где? Где? – заволновались подруги, вертя головами во все стороны.
Но сколько ни присматривались, так и не сумели заметить какого-то особого беспорядка. На их взгляд, в квартире было безукоризненно чисто. Во всяком случае, если сравнивать с их собственными квартирами, тут было просто стерильно. Но, кажется, у Галины Степановны было свое мнение.
– Столик сдвинут с центра почти на полметра вправо! Видите, узор на ковре оказался в стороне? И журналы разбросаны как попало. А должны лежать по номерам. И кто-то переставил мои цветы. И трогал диски. И книги!
А войдя в спальню, Галина Степановна схватилась за сердце.
– Господи боже! – возвестила она таким голосом, что подруги и Слепокуров метнулись к ней, ожидая увидеть нечто ужасное, например, труп Бориса.
Но никакого трупа в спальне не было. Была лишь смятая постель. И одинокий мужской тапочек, который высовывался из-под нее. Тем не менее Галина Степановна так побледнела и с таким ужасом смотрела на этот тапочек, что Слепокуров счел за лучшее его поднять. И убрать с глаз подальше. Вытаскивая тапочек, он машинально заглянул под кровать.
– Ого! – произнес он. – Интересно!
Из-под кровати он извлек борсетку. Она была небольшая. Очень элегантная. Из мягкой темно-серой кожи. Дорогая на вид и при этом совершенно пустая. В этом Слепокуров убедился, лично пошарив по отделениям. Он даже потряс раскрытой борсеткой, надеясь, что из нее что-то вывалится. Но нет. Ни клочка бумажки, ни дисконтной карты, ни талончика на бензин. Ничего!
– Галина Степановна, – обратился он к хозяйке. – Это ваше?
– Не-ет, – задумчиво произнесла она. – Даже в толк не возьму, кто бы у меня мог ее оставить? Разве что Петруша – зять мой? Так не видела я у него такой вещицы. И потом, гостили-то они у меня еще три месяца назад. За это время я раз двадцать уборку делала. И под кроватью протирала.
Самое скверное, что подруги ей поверили. И в том, что касается указанной частоты влажных уборок, сдалось им, Галина Степановна была склонна даже уменьшить свою старательность. Она была такой чистюлей, что с нее вполне сталось бы мыть пол в квартире вообще каждый день.
Следователь еще раз внимательно осмотрел борсетку. Сбоку она была немножко испачкана чем-то темно-синим. Похоже, это протекла паста от ручки или нечто вроде того.
– Значит, эту вещь вы видите впервые, – уточнил Слепокуров. – Что-нибудь еще?
– Еще?
– Ну, разобранное постельное белье? Оно ваше?
– Мое собственное!
– Мужской тапок?
– Тоже мой! То есть не лично мой. Но я его специально для зятя, для Пети купила, когда они с Наташкой ко мне приезжали!
– Хм, а когда вы уезжали в деревню, кому вы ключи оставили?
– Соседке. Рите! Они с моей Маргариткой почти тезки. Так что я ее вместе с ключами Ритке оставила.
– Кого?
– Маргаритку!
Кира осторожно подергала явно растерявшегося следователя за рукав.
– Маргаритка – это кошка Галины Степановны. Помните, я вам про нее рассказывала?
– Да? Нет, не помню.
– Ну, она и мой Фантик… Потом котята. Помните?
– А! Вспомнил!
И, повернувшись к Галине Степановне, следователь произнес:
– Хорошо. Маргаритка – это ваша кошка. И у кого она сейчас вместе с ключами от квартиры должна находиться?
– Да у Риты же!
Кира сочла необходимым продолжить разъяснительную работу со Слепокуровым.
– А Рита – это одна старушенция, приятельница Галины Степановны. Живет этажом ниже. Подо мной Фира Яковлевна. А под Галиной Степановной – ее приятельница – Рита.
– Немедленно идем к ней!
Пока они спускались вниз по лестнице (лифт по-прежнему не работал), Слепокуров успел выведать у Галины Степановны, что третий и последний дубликат ключей от ее квартиры есть у дочери. Но так как последняя живет во Франции, родила ребенка, то маловероятно, что она занялась тем, что подселяла в квартиру матери жильцов, да еще не поставив в известность саму Галину Степановну.
– А ваша приятельница, значит, могла так поступить?
– Ритка – эксцентричная личность, – пропыхтела Галина Степановна, которую щи с домашней свининкой и картошечка со шкварками довели до такой степени тучности, что даже спуск по лестнице на два пролета давался ей с трудом. – Одно слово, артистка.
Существо, которое открыло им дверь, попыхивая тонкой сигареткой, было полной противоположностью Галине Степановне. Ростом и телосложением Рита Леопольдовна напоминала тщедушного подростка. И, стоя к собеседнику спиной, легко за него сходила. Лишь лицо выдавало, что она уже перешагнула полувековой рубеж. И перешагнула его, судя по всем внешним признакам, давно.
Но при этом Рита Леопольдовна отличалась горячим темпераментом, до сих пор часто меняла любовников, многие из которых годились ей в сыновья. И требовала, чтобы все соседи, начиная от сынишки Ливневых, которому исполнилось три годика, он немного отставал в развитии и с трудом выговаривал самые простые слова, и до старика Потапова, который в прошлом году отпраздновал свой девяносто пятый день рождения и вообще почти ничего не говорил, а только шамкал, звали бы ее по имени.
Это было легче сделать, чем переубедить Риту в нелепости этого требования. И потому все звали ее просто – Рита.
– Галочка! – просияла актриса, выпустив в лицо гостям облачко душистого дыма. – Ты вернулась!
Одета Рита была в тонкий шелковый пеньюар. А приличия соблюдала тем, что грудь и шею ее окутывало пышное боа из меха неизвестного животного, крашенного в ядовито-розовый цвет. Несмотря на то, что она явно никого к себе не ждала, ее лицо было покрыто толстым слоем тонального крема, пудры и румян. Ресницы круто загибались вверх. А губы влажно блестели, покрытые слоем дорогой помады.
Отступив назад, она картинно вскинула голову.
– Галочка, а кто это пожаловал с тобой?
Дело происходило в кухне пожилой актрисы. Она была невелика. И не расслышать вопроса подруги Галина Степановна не могла. Просто ответить на него она не успела, так как в это время из комнаты появилась толстая пушистая кошка.
Она была красивого голубовато-серого оттенка с едва заметными полосками на лапках и голове. При виде нее Галина Степановна в один момент забыла обо всем, в том числе и о цели своего визита к соседке. И, раскрыв объятия, закричала:
– Маргаритка! Иди сюда, моя кисонька!
Но кошка лишь махнула хвостом и гордо удалилась, демонстрируя, что она думает о хозяевах, которые оставляют своих любимиц наедине с сумасшедшими старухами, которые еще и дымят как паровозы и водят к себе мужчин куда моложе себя. Галина Степановна растерянно смотрела вслед своей Маргаритке. И на глазах у нее выступили слезы.
– Почему она так со мной? – шептала женщина.
Все ее мысли были посвящены капризнице. И поэтому она не обратила никакого внимания на вопрос Риты, который та задала ей:
– Ты уже была у себя дома? Уверена, что была. И как тебе понравился мой подарок?
Галина Степановна не отреагировала. Зато Слепокуров несказанно оживился при этих словах Риты:
– Подарок? Что вы называете подарком? Объясните!
Рита повернулась в его сторону. Смерила его невысокую фигуру оценивающим взглядом и презрительно прищурилась. Нет, Слепокуров был явно не в ее вкусе. Так что тратить свое обаяние на столь невзрачную особь, пусть даже и мужского пола, было бы бессмысленным расточительством сил и энергии. Ничего не ответив следователю, она молча развернулась к подруге.
– Как он тебе понравился? – повторила она свой вопрос. – Правда, он очаровашка?
На этот раз Галина Степановна услышала ее и поинтересовалась:
– О ком ты говоришь?
– Да о Борюсике же! – радостно взвизгнула Рита. – Правда, он милашка? Нет, не благодари меня! Знаю, знаю, я просто чудо. Но для своих подруг я готова и не на такое!
Галина Степановна слушала ее, отвесив челюсть.
– Рита? Ты что говоришь?
– Борюсику негде было жить! А ты в последнее время женщина у нас одинокая. Вот я и подумала, что вдвоем вам будет веселей.
– Ты поселила ко мне молодого человека?
– Ну да!
– Без моего ведома и разрешения? И мало того, даже не спросив, хочу ли я, чтобы он у меня жил?
Рита надулась.
– Так я и знала, что ты все истолкуешь превратно. Знаешь, Галочка, я тебе прямо скажу. На тебя не угодишь!
– Я не просила мне угождать!
– Но ты намекала, что не отказалась бы разделить с кем-нибудь свой кров.
– Я?!
– Конечно. Разве не ты жаловалась, что в последнее время тебе одиноко? И даже Маргаритка не спасает?
– Я тосковала по дочери! Они с Пьером уехали. И мне действительно в первое время было не по себе. Но я тосковала вовсе не о каком-то случайном и малознакомом мужчине, который бы вдруг взял да и поселился в моей квартире!
– При чем тут дочь! – фыркнула Рита. – Не обманывай саму себя! Тебе просто был нужен мужчина. И я тебе его нашла! Ты с ним познакомься получше, прежде чем жаловаться.
– Нет. Я не буду с ним знакомиться! И еще не известно, может быть, он вор какой-нибудь!
– Он не вор!
– Да? А почему же им тогда милиция интересуется?
И Галина Степановна победоносным жестом вскинула палец в сторону Слепокурова. Рита снова развернулась в его сторону.
1 2 3 4 5 6 7