Удивляться у него не было сил.
- Это не случайность. Ты меченый, - произнес он, садясь на постель в ногах Сан Саныча.
- Меченый? - переспросил Драгомиров. - Как это? Что...
- Ты должен жить, - перебил человек.
- Кто ты? Объясни, объясни, что происходит? Это ты кошмарными видениями являешься мне? Ты контролируешь мои мысли? Ты подсовываешь мне эту тетрадь? Ты не даешь мне спокойно умереть? Ты...
- Да, это все я, - с какой-то усталостью в голосе произнес незнакомец. - Ты прав, я уже однажды спасал твою жизнь... Хочешь, я расскажу тебе притчу? Старую глупую притчу. Когда-то давным-давно, еще в доисторические времена, Всевышний послал своего Гонца на Землю. Тогда Земля была еще совсем иной, юной, гораздо теплее и обильней. Был в ту пору рай на Земле. А в это время во вселенной какой-то скандал произошел. То ли Прозерпина от горя взорвалась и разлетелась на тучу астероидов, то ли Фаэтон, то ли гиганты начали ледяными глыбами швыряться друг в друга, я уж и не помню. Всевышний как-то узнал (как узнал никто не знает, то ли ангел, то ли демон ему доложил, то ли карты подсказали), что Земля с чем-то столкнется. С каким-то роем то ли комет, то ли астероидов, то ли еще каких-то космических тел. А на Земле уже жизнь была, бегали такие человечки беззаботные и веселые за всякой прыгающей и летающей пищей. Жалко их вроде. Посчитал Всевышний, прикинул, или кто-то за него расчеты сделал, или на кофейной гуще погадал, неважно. Так и так: ждет Землю всемирный потоп. Как в песне поется: "...А над нами километры воды, а над нами бьют хвостами киты." Послал Гонца. "Объясни ты, - говорит, - людям, чем все это обернется. Пусть корабли строят, да к плаванию готовятся, кому повезет - выживут."
Прибыл Гонец на Землю, а что делать - не знает. Начал людям по одному являться, а те то открыто в глаза смеются, то отмахиваются, то за оборотня его принимают. Умаялся весь, а толку... Эта задача аналогична той, чтобы вот сейчас в преддверии атомной катастрофы найти дураков, которые будут для своей семьи бомбоубежища с запасом еды на десятилетия строить... Я, конечно, не имею в виду Сталина. Он и не сам строил, и не на свои деньги... Были, однако, и в те времена люди, кто поверил. Но из этого не вышло проку. В миру их кого сумасшедшими окрестили, кому взбучку устроили, мол, смотри, дубина, до чего пьянство доводит, кого в шарлатанстве, кого в сношении с бесами обвинили да на кострах в назидание другим пожгли. Помыкался Гонец, помыкался, из края в край Землю обошел, да только одного и нашел чудака, Ноя, который свой исторический ковчег строить собрался.
Тем временем приблизилось это самое, непонятно что, к Солнцу, распустило огненный хвост. Вот тогда-то кое-кто вспомнил про Гонца и испугался не на шутку. Решили, что дракон сейчас Солнце съест, а потом и на Землю нападет. Облетевши светило, эти космические пришельцы направились прямехонько к Земле. А потом это непонятно что, этот вселенского холода огромный снаряд влепился в Землю, да так, что все пошло вразнос. А может, и несколько ударов было, кто знает. В теплые джунгли, где жили мамонты, налетели ураганные студеные ветры, бедные звери даже траву дожевать не успели, как их заморозило. А может, и не было всего этого. Может быть, просто в атмосфере эти космические пришельцы сначала развалились на куски, а потом их взрывами разнесло в пыль. Неважно. Суть в том, что атмосфера запылилась, и этот пылевой щит закрыл солнечный свет плотной завесой. Настала на Земле ночь, так как весь солнечный свет отражался пылью обратно в космическое пространство. День не видит Солнца Земля, два не видит - остывать начала. Внешнего тепла не стало, а внутреннее - плохо греет. Первой остыла атмосфера, и потекла из нее на Землю, как небесные слезы, вода. И если раньше над теплой Землей все время бродили мохнатыми толпами облака, то с похолоданием все они начали вытекать дождями. С дождей и начался Всемирный потоп. В то время Земля была еще круглая, ровная, как апельсин, еще не было ни высоких гор, ни глубоких океанов, поэтому озера с морями начали выходить из берегов, смывая все на своем пути.
Прошло время, пыль развеялась, и удивленное Солнце увидело вместо тепленькой, зелененькой Земли, купающейся в белой плотной пене облаков, сверкающий в некоторых местах ледяной шарик с тоненькой прозрачной атмосферкой. Естественно, потребовалось много времени, чтобы растопить льды и обогреть Землю. Льды таяли, вода все прибывала, и земная кора прогнулась, образуя океаны, и вулканическими вершинами из воды полезли горы. А может, и не так все было, но это неважно. Счастливый Ной вылез на горе Арарат и возопил, что Господь спас его, как единственного послушного из всех людей. А тем временем в безвременьи Всевышний отчитывал Гонца за столь погано исполненное задание, втайне соглашаясь с Ноем, поскольку все-таки любил послушание.
Мораль сей притчи проста: что же делать Гонцу теперь, когда сами люди запускают планету вразнос...
В голове Сан Саныча все смешалось от нелепых мыслей, догадок и предположений. Он совсем запутался и только и смог доверчиво спросить:
- Ты и есть гонец?
Однако пришелец предпочел не расслышать вопроса и встал с явным намерением исчезнуть.
- Объясни, почему ты явился ко мне? - с ударением на последнем слове заторопившись спросил Сан Саныч.
- Видишь ли, можно строить ковчег, а можно уничтожить астероид на подлете к Земле. И ты мне где-то в чем-то можешь помочь. Скажем так, не вдаваясь в деталь, - ты мне нужен.
- Но зачем ты всучил мне эту тетрадь? Кто ее хозяин? При чем здесь я? - засыпал его вопросами Сан Саныч.
Пришелец спокойно ответил:
- Ты хочешь знать, почему к тебе попала эта тетрадь и где ее хозяин? Отвечу. Его хотели расстрелять вместе с Берией, однако не расстреляли. Он умер сам где-то через месяц или два после твоего рождения.
- Но при чем здесь я?
- Ты - его сын. Точная биологическая копия, у вас даже все хромосомы одинаковы, по крайней мере были изначально до твоей встречи с Ядерным принцем.
- Но этого не может быть. С чего ты взял? И ты еще хочешь, чтобы я поверил тебе?
- Ты спросил - я ответил... Если ты боишься правды, зачем спрашиваешь?
- Ты можешь доказать? И вообще, кто ты такой? - заорал Сан Саныч, но таинственный гость уже исчез, растворился, слился с причудливой формы занавеской у окна. Только всполохи грозы змеились по ее изгибам да вздрагивал при каждом ударе грома матовый кафель стен.
Под утро Сан Санычу приснился странный сон. В зыбком предутреннем забытьи ему грезилось нечто непонятное, какое-то смутное тревожащее воспоминание или предупреждение о чем-то грядущем. Он ощущал себя в великолепном, непревзойденной красоты городе. Скованная холодом река обнимала город заснеженными леденящими пальцами, и дома в страхе тесно жались друг к другу, сбивались в кучу плотными монолитными рядами, причудливо громоздились змеящимися отростками внутри кварталов. Лениво выплывшее к полудню солнце скользило лучами по купающимся в роскоши дворцам, вздыбленным спинам мостов, изящному кружеву старинных решеток и оград, играло поблекшим золотом шпилей и куполов. В каком-то неведомом танце проплывали напряженные спины вставших на дыбы коней и переполненные неземной тоской глаза мраморных и бронзовых богов, наместников и богинь редкой красоты. Печально скалили морды каменные львы с парапетов набережных и грустно-грозно смотрели на них львы с фасадов домов. Великий город был мертв, неподвижен и прекрасен. Ненормальная пустота зимнего полдня тревогой нависла над ним, вселяя ощущение неестественности, невозможности. Город, который помнился Сан Санычу шумным и многоголосым, в пустоте своей казался призрачным, заколдованным, подобным нелепому миражу морозного зимнего дня. Удивленно застыли, подняв свои журавлиные шеи к золотистым, медленно ползущим облакам, портовые краны, и холодными белыми сугробами стояли на вечном приколе океанские лайнеры. Одни только вороны, словно срубленные головы, торчали на вершинах деревьев, обрамляя их траурной каймой, и хриплым карканьем беспрестанно повторяли, что это все-таки не сон и не мираж. Из зыбкого тумана прошлого в призрачный ирреальный город спускались ожившие воспоминания. Вспомнилось, что когда-то Сан Саныч был счастлив здесь... И вдруг нахлынуло, закружило сладостное ощущение нарушенного покоя, его кровь снова бурлила, бунтовала, захлестываемая неудержимой волной счастья. Помнилось, что он жил когда-то, любил, верил безгранично и ждал каждой встречи как первого глотка после перехода пустыни или последнего глотка перед вечной разлукой. Счастье было слишком огромным, чтобы быть долгим. Легкими тенями наполнился город, они скользили мимо и растворялись, размытыми до боли знакомыми силуэтами. Город не вынес пустоты, "призрачный город туманов" стал городом призраков. Силуэты растворялись в студеной зыбкой пелене, оставляя только ощущение прошедшей, прощальной радости...
Сан Саныч открыл глаза, липкий пот капельками выступил у него на лбу. Жидкость в капельнице кончилась и прозрачные трубки казались Драгомирову его продолжением, словно Сан Саныча непонятно зачем как-то нелепо вывернули наизнанку и он видит, что по венам уже не течет кровь, что они пусты и безжизненны. Сан Саныч нажал кнопку для вызова медсестры, однако вместо сиделки появилась Карина.
- С добрым утром? - ее ласковые руки отерли пот с лица и убрали иглу капельницы.
- Как ты здесь? - спросил Сан Саныч, боясь, что она вот сейчас исчезнет, растает, как тень в призрачном городе. И она растаяла, превратившись в свою сестру.
- От Карины тебе привет, она ждет тебя там, в Калифорнии. Выздоравливай - и вперед. Я верю, ты выкарабкаешься. Ты нужен ей, Сашка, очень нужен...
Возможно, это счастье пригрезилось Сан Санычу. "Я обещал вернуться и вернусь к тебе, Кари." Он наконец-то ощутил желание жить и выжить. Зачем и для чего следует жить, Драгомиров пока не понял, но понял, что что-то еще держит его на этой грешной и прекрасной Земле. Может быть, кровавые закаты над безмятежной гладью озера... А с обратной стороны такой маленькой нашей Земли, со спящего материка, затерянного в просторах укрытого сиреневой тьмой океана, спешило к Сан Санычу Карино послание: "Только ты не исчезай... Пожалуйста, не исчезай... Я боюсь... Я так боюсь потерять тебя..."

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21