«Елена Ханга, Олег Вакуловский. Третье пророчество»: АСТ, АСТ Москва, Хранитель; Москва; 2007
ISBN 978-5-17-047392-2, 978-5-9713-6151-0, 978-5-9762-4754-3
Аннотация
Модельное агентство – дело не только прибыльное, но и непредсказуемое. В этом пришлось убедиться Жене Линдерману, скандально известному тем, что на светских показах, VIP-вечеринках и банкетах он сводил... то есть знакомил красавиц-моделей с политиками и олигархами. И вот прекрасный бизнес нарушен необъяснимыми покушениями на «девочек»... В это же время международная преступная группа похищает из России девушку с уникальными способностями. Кто она, как связана с Линдерманом, где ее искать? Главному герою мистического детектива «Третье пророчество» предстоит не только выяснить это, но и столкнуться с самой большой тайной двадцатого века – третьим пророчеством Фатимской Девы, содержание которого долго скрывалось от человечества. И возможно, скрывается, до сих пор...
Олег Вакуловский, Елена Ханга
Третье пророчество
Авторы считают своим долгом предупредить, что современные события и большинство персонажей, упоминаемых в этой книге, вымышлены. Их совпадения с действительностью совершенно случайны. В то же время многие исторические события первой половины двадцатого века, о которых здесь идет речь, вполне реальны, и подтверждение этому можно найти в открытых документальных источниках.
1
Главной изюминкой президентского люкса была, конечно, спальня. Да еще громадная гостиная, в центре которой журчал фонтанчик. Эти две комнаты занимали весь первый этаж. На втором располагались рабочий кабинет с библиотекой и резервная спальня.
Спальня была устроена таким образом, что морская вода еле слышно плескалась рядом с огромной постелью. Спустившись с нее, обитатель президентского люкса мог сделать пару шагов по теплому полу и затем сразу ступить в море. Сначала плавный спуск приводил его в собственную бухточку, надежно закрытую от посторонних взглядов. Вода в бухточке всегда была спокойна и прозрачна, даже если в самом море бушевал шторм. А уже отсюда постоялец мог напрямую вынырнуть в Эгейское синее море. Очень удобно.
Сейчас, в самый разгар бархатного сезона на Крите, постоялец платил за номер никак не меньше пяти тысяч евро в сутки. Он жил здесь уже неделю и предупредил администрацию, что собирается задержаться еще на недельку-другую, если дела не позовут его на континент раньше.
* * *
Он открыл глаза и удовлетворенно хмыкнул, глянув на часы: его биологический будильник работал строго по расписанию. Постоялец энергично вскочил с постели и с шумом нырнул в бухточку. «Жаль, что надолго здесь задержаться не придется», – подумал он, лежа на спине и довольно щурясь на солнце.
Когда он вернулся в свой люкс, на столике уже дымилась чашка кофе. Как всегда – минута в минуту. Изучив в первые же сутки пожелания и привычки своего гостя, местная обслуга работала, как хорошие швейцарские часы.
Часы показывали половину десятого утра.
Они позвонят минут через пятнадцать... «Да, где-то так – минут через пятнадцать», – подумал он.
Ровно через пятнадцать минут, когда он допил уже вторую чашку, мягкой трелью дал о себе знать гостиничный телефон.
«Сработало», – подумал он и поднял трубку.
– Эндрю? Доброе утро, – пророкотал по-английски глубокий бас. Такие голоса обычно звучат по телевизору в анонсах новых фильмов. К этому весь мир уже давно приучили американцы. – Мой друг Стив передал мне, что вы интересуетесь моей коллекцией...
– Простите?..
– Меня зовут Эрик. Эрик Густавссон.
– Но я даже не знаю вашего имени. И уже поэтому вряд ли мог проявить интерес к вашей коллекции.
– Ха! – громко и радостно загромыхала трубка, изображая искренний смех. – Конечно! Но если вы интересуетесь делами Ватикана, значит, вы интересуетесь моей коллекцией!
Со времени «нечаянного» знакомства со Стивом прошло два дня. Всего два дня им понадобилось, чтобы навести о нем справки. Пока все сработало.
– Как насчет сегодняшнего вечера? – предложила трубка.
– Я свободен.
– Значит, в семь часов в клубе «Какаду», вы знаете, где это?
Он повесил трубку и некоторое время задумчиво смотрел на телефон.
Позавтракав, постоялец президентского люкса заказал себе автомобиль и уехал кататься по острову. Он притормозил в одном из поселков, оставил машину и прошел пешком несколько улочек. Увидев вывеску «Интернет-кафе» на двухэтажном грязном здании, он, казалось, переменил свои планы и зашел внутрь.
Если бы кто-то смог увидеть, зачем иностранцу вдруг понадобился Интернет, то только бы ухмыльнулся. Постоялец президентского люкса зашел на сайт фанатов какой-то кислотной музыки и быстро отстучал на клавиатуре сообщение: «Кусик, я торчу от твоего последнего прикола в Майами! Так держать! Твоя музыка спасет этот поганый мир!»
Большинство фанатских сайтов автоматически пересылают друг другу каждое подобное сообщение. Вот и приветствие неведомому Кусику за считанные секунды промчалось по всей Сети несколько раз и в конце концов упало на последний запрограммированный адрес.
Здесь его уже заждались.
* * *
Сосредоточенный молодой человек в тщательно выглаженной военной форме, увидев на музыкальном сайте только что появившееся сообщение Кусику, быстро распечатал его, потом так же быстро отстучал другой текст, положил обе бумаги в папку и вышел из большой комнаты. За пятью другими компьютерами в этой комнате сидели такие же сосредоточенные молодые люди в военной форме.
Дежурный шифровальщик знал, что этого доклада наверху уже давно ждут. Во второй бумаге, которую он нес в папке, «письмо Кусику» уже было дешифровано. Впрочем, и в таком виде этот текст мало что сказал бы непосвященному: «Акула показалась над морем и готова заглотить наживку. Возможен скорый переезд».
* * *
– Разрешите доложить? Крит проснулся, Николай Дмитриевич! – отчеканил дежурный.
2
За несколько месяцев до этих событий по площади Святого Петра в Риме энергично шагал мужчина лет сорока. Он совсем не был похож на многочисленных туристов, рассеянно слоняющихся вокруг и с интересом озирающихся по сторонам. Он был довольно сухощавым и высоким – ровно настолько, чтобы выглядеть весьма элегантно в своем деловом костюме. Его можно было с уверенностью назвать привлекательным, но он принадлежал к тому типу, который, с точки зрения других мужчин, непременно должен нравиться женщинам, но на самом деле женщины таких избегают, инстинктивно чувствуя, что связываться с этим типом не стоит. Скорее всего их отпугивают в таких мужчинах достаточно холодные глаза, но это, возможно, потому, что они часто путают холодность с пустотой.
Это наверняка был итальянец, и скорее всего житель Рима. И на площадь Святого Петра он пришел явно не в качестве любознательного зеваки.
Пересекая площадь, он пару раз глянул на часы. Сегодня ему никак нельзя было опаздывать.
Наконец он оказался около малоприметного входа недалеко от резиденции папы и скрылся в дворцовом комплексе. Еще десять минут ходьбы по коридорам и этажам, и перед мужчиной показались тяжелые резные двери темного дерева.
* * *
Из всех дверей, когда-либо открывавшихся перед ним, эти были самыми важными. Джузеппе Торно льстило, что перед большинством простых смертных – и не только совсем уж простых, а и перед политиками, генералами и финансовыми магнатами – эти двери вовсе никогда не растворялись, как бы те ни мечтали хоть раз просунуть сюда свой любопытный нос. В мире сегодня не было даже сколько-нибудь определенного ответа на вопрос: а существуют ли эти двери вообще? Многим они казались выдумкой, разгоряченной фантазией журналистов и писателей. И надо сказать, люди, имевшие сюда доступ, сами немало сделали для того, чтобы в существование их верило как можно меньше народу.
За всю свою долгую работу в Ватикане сам Джузеппе Торно всего несколько раз удостаивался чести входить сюда. Каждый вызов за эти двери значил куда больше, чем любые поощрения и награды. Приглашение к его преосвященству автоматически подтверждало высокий статус приглашенного и означало, что он остается в службе на самом хорошем счету. Потому что только лучшим из лучших доверялись самые главные секреты Святого Престола, самые деликатные и тонкие поручения.
Внешне эти двери были похожи на сотни других в Ватикане. Но Торно хорошо знал, что охранялись они даже более тщательно, чем двери, ведущие в секретный архив – предмет вожделения всех разведслужб и несметной армии исследователей. Хотя считалось, что в Святом городе нет ничего сокровеннее архива.
Так и должно было быть. Если секретный архив Ватикана существовал вполне официально, то службы, в которой уже больше десяти лет работал Джузеппе Торно, вроде бы не было и вовсе. Даже ему самому она порой напоминала призрак, который внезапно появляется из ничего и так же внезапно исчезает. О секретной службе Ватикана ходило множество мифов и легенд, как и о всяком приличном призраке. Она надежно прописалась в разнообразных конспирологических романах, но еще ни разу никому не удалось заговорить о ней как о реальности, схватить призрака за руку. Как только призрак чересчур сильно засвечивался в реальном мире или становилось известным его очередное имя, – а на протяжении долгой истории Святого Престола такие случаи, конечно, бывали, – он неизбежно таял в воздухе и исчезал на глазах у изумленной публики. Достаточно вспомнить хотя бы начало прошлого века, когда очертания службы стали слишком уж видны окружающему миру. Это было еще перед Первой мировой войной, призрак тогда носил имя «Содалитиум Пианум». Шум вышел громкий, потому что «Содалитиум Пианум» зашла очень уж далеко. Мало того что организация наладила довольно тесные контакты с разными европейскими разведками, так еще и некоторые агенты самой службы одновременно оказались агентами Третьего бюро – военной разведки Германии. Кстати сказать, руководил этой структурой, которая тогда официально значилась как служба информации Святого Престола, не кто иной, как будущий папа Пий Двенадцатый.
После весьма непродолжительного и вовремя укрощенного публичного скандала призрак по имени «Содалитиум Пианум» прекратил свое существование. То есть сам призрак, конечно, никуда не исчезал. Он просто в очередной раз сменил имя, и только.
Громкие скандалы случались и позже, но чаще всего они били мимо цели, не нанося особого вреда службе. Обычно доставалось в этом случае какому-нибудь временному объединению иезуитов или такой организации, как «Опус Деи», которую журналисты обожали изображать в качестве таинственного ордена, занимающегося темными делишками. Похоже, Ватикан не только не смущался этими скандалами, но негласно даже поддерживал их, – конечно, до определенной степени, ведь очень многие в Святом городе были связаны с «Опус Деи». С другой стороны, суета вокруг «Опус Деи» помогала избежать слишком пристального внимания к самой службе.
* * *
Дело было, конечно, не в том, как теперь называлась служба, а в том, где она скрывалась и чем занималась.
Конспирация была продумана и соблюдена настолько тщательно, что даже Джузеппе Торно, проработавший много лет на разных направлениях службы, не смог бы ответить на эти вопросы. Сам он числился в штате Конгрегации семинарий, университетов и исследований, его коллеги были разбросаны по другим подразделениям Ватикана. Иными словами, официально Службы не было, и всегда можно было с легким сердцем отрицать сам факт ее существования, – следов в документах все равно бы не нашли.
Торно затруднился бы четко определить круг занятий службы. В свое время он несколько лет занимался поиском и изучением разного рода артефактов и проверял достоверность сведений о тех или иных необычных явлениях. Сигналов о необычных событиях было довольно много, и, разумеется, почти все они были ложными, но специалисты службы все равно ездили по всему миру, чтобы установить их возможную подлинность и, главное, понять, могут ли они иметь божественное происхождение. Не меньшее любопытство служба проявляла и к источникам информации, самым тесным образом была переплетенной с политическими интригами и новейшими научно-техническими разработками. Подобные задания Джузеппе Торно также приходилось выполнять в разных странах. Но чем бы он ни занимался, в большинстве случаев его работа носила достаточно рутинный для службы характер. Сюда, за двери, его, как и других сотрудников службы, вызывали очень редко. И основания для такого вызова должны были быть самыми серьезными.
* * *
Правила, по которым его преосвященство строил беседу, нисколько не изменились за ту пару лет, которая прошла со времени прошлой аудиенции. Сначала кардинал предпочел немного поговорить о погоде, потом невзначай дал понять, как высоко он и служба ценят заслуги Джузеппе Торно. Потом перевел разговор на теологический факультет Оксфорда, где учился Торно и где его, собственно говоря, и приметила служба. Пока они обменивались этими ни к чему не обязывающими фразами, кардинал словно сканировал своего собеседника, стараясь понять, прежний ли Джузеппе Торно сейчас сидит перед ним. Такой же он, как два года назад, или что-то изменилось с тех пор в его душе?
Кардиналу было уже много лет. Кожа на его лице со временем стала матовой и начала словно светиться изнутри, но это не было признаком никак не святости, а всего лишь возраста его преосвященства. Глаза, впрочем, оставались такими же живыми и цепкими, как и прежде. Старость кардинала, очевидная для всех, в том числе и для него самого, отнюдь не предвещала того, что он может в скором времени оставить службу, которую возглавлял уже очень давно.
* * *
...Видимо, его преосвященство остался доволен результатами своей проверки, потому что он не стал затягивать прелюдию и довольно скоро перешел к делу. Он было поинтересовался, какие богословские книги Торно прочел за последнее время, но ответа не дослушал. Прервав сотрудника на полуслове, кардинал тут же обозначил суть вопроса, по которому он пригласил его к себе.
1 2 3 4 5 6 7