- Он ткнул пальцем в
отметку на карте.
Деникин усмехнулся:
- А вот тут, на холмике, стоят "максимы", и они порежут солдат, как коса траву.
Полковник нахмурился:
- Здесь?.. Порежут?.. И что вы предлагаете?..
- Ударим им в лоб, - решительно сказал Деникин, - вот по этой долине.
Полковник удивился:
- По этой долине? Вы считаете, так будет лучше?
- Да, ударим по этой долине! - повторил Деникин, вставая. - Это будет слишком дерзко, отчаянно, но зато абсолютно неожиданно для врага. А в нашей с вами ситуации внезапный удар - это половина победы. Вы бы на месте Петлюры ожидали удар отсюда?..
Полковник молчал.
- Итак, - продолжал Деникин, - ваш полк двинет первым перед рассветом. Еще раз пошлите разведку...
- В лоб так в лоб, - спокойно согласился полковник и, вынув из кармана коротенькую папироску, вложил ее в рот.
В дверь кто-то постучал.
- Войдите! - крикнул Деникин.
Дверь распахнулась, и бравый офицер, взяв лихо под козырек, вытянулся в струнку у входа.
- Что случилось?
- Подозрительных личностей задержали, господин генерал. Шли через линию фронта.
- Подозрительных? Интересно. И где же вы их задержали? - живо спросил Деникин.
- В лесу, около речки. Они уверяли, что разыскивают вас, господин генерал, - продолжал офицер. - При них нашли оружие.
- Оружие? Интересно. Давайте их сюда.
- Слушаюсь! - офицер повернулся на каблуках и, приоткрыв дверь, крикнул: - Федотов! Введи арестованных!
В палатку, сопровождаемые конвоирами, вошли три юных девушки, которые быстро и беспокойно оглядывались, словно бы искали кого-то глазами. Они осмотрели палатку, и взгляды их остановились на двух немолодых людях в офицерских мундирах, стоявших возле разложенной на столе боевой карты: явно видно было, что эти люди - главные здесь.
На столе рядом с картой лежал маузер.
Девушка, стоявшая впереди, лицо которой было разукрашенно отвратительным шрамом, увидев грозное боевое оружие, почтительно замерла, разглядывая его - взгляд у молодой девушки тихонько сверкнул, потом подняла глаза на офицеров у карты.
Казачий полковник, внимательно наблюдавший за каждым движением арестованных, перехватил этот взгляд. Он взял со стола маузер и про себя усмехнулся чему-то.
- Вы разыскивали меня? - сказал Антон Иванович, с интересом разглядывая красивую девушку со шрамом на лице.
Глаза у девушки вспыхнули - так же, как когда она смотрела на маузер.
- Вы - генерал Деникин?
Девушка гордо вскинула подбородок.
- Меня зовут Маша Григорьева, а это: мои сестры - Катя и Таня. Наш отец - офицер Иван Григорьев и наш брат были убиты красными бандитами. Мы поклялись отомстить за них!
- Простите меня, - до этого молчавший полковник шагнул вперед и подошел к Маше. - Иван Петрович Григорьев - действительно ваш отец?
- А вы его знали? - голос у Маши дрогнул.
- Мы с Иваном Петровичем всю турецкую войну прошли, в одной землянке спали... Да, помню, помню, - седеющий полковник кивнул. - Так вы говорите, погиб Иван Петрович?
- Погиб. - жестко проговорила Маша. - От руки бандита Буденного. А нашего брата Федора буденновцы отвезли в лес, где замучили насмерть.
Генерал Деникин печально кивнул.
- Я вам искренне сочувствую, милая барышня, - сказал он. - Но что же вы от меня хотите? Чем же я могу вам помочь?
- Я поклялась отомстить за родных!
- Милая барышня, - Деникин подойдя ближе, мягко взял Машу за плечи, заглянул ей в глаза. - Вся Россия сегодня стонет и истекает кровью. Но война - это не дамское дело. И клянусь вам, мы сражаемся, чтобы отомстить и за вашего отца, и за вас, и за всех русских людей... Мне нужны солдаты, милая барышня, мне не нужны... - он запнулся, ища, как бы высказаться поделикатнее, но у Маши глаза уже вспыхнули, сверкнули так ярко, что Антону Ивановичу стало не по себе.
- Будь по вашему, - сказал он, отходя в сторону, - но знайте: я вас не держу здесь. В первую же минуту, как только вы захотите покинуть мою армию: знайте, что вы свободны.
Казачий полковник одобрительно кивнул.
- Иван Петрович был человеком редкой храбрости. Я уверен, что он бы сейчас гордился своими дочерьми.
- Хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился Деникин. - Запишите их в отряд к Семенову.
- Слушаюсь, господин генерал! - офицер у входа, вытянувшись в струнку, сделал под козырек.
- Господин генерал, - смело сказала Маша. - Ваши люди отобрали у нас оружие. Оружие это мы взяли в бою...
- Возвратить! - коротко бросил Деникин, снова наклоняясь над
картой.
Сопровождаемые офицером, девушки вышли из штаба.
...На другой день им выдали военное обмундирование и короткие драгунские винтовки. Все это смотрелось довольно нелепо на совсем еще юных девушках, одежда была великовата и смешно топорщилась в разные стороны, но сестры, глядя в темное, пожелтевшее от времени зеркало, не узнавали себя.
Оглядев собственное отражение в таком грозном, боевом наряде, Маша взала со стола шашку и старый наган. Она усмехнулась, разглядывая себя в мутном, поцарапанном зеркале и, вдруг, отчаянно, резко взмахнула наточенной шашкой. Свирепый клинок блеснул в потемневшем воздухе.
- Теперь берегись, товарищ Буденный! Встретимся и поглядим, кто кого.
Глава 9. Фронт.
Дни ползли медленные, похожие один на другой. Деникинские части то гнали петлюровцев, то отступали под их ударами, а после этого наступало затишье, вызванное временной позиционой войной. Симон Петлюра, который получал помощь из Франции, уже мнил себя победителем "москалей". Он упрашивал надменных французов принять Украину в состав их империи как еще одну негритянскую колонию - бывший провинциальный газетчик и неудавшийся графоман был согласен на все, лишь бы только его не лишили вожделенной и сладкой власти.
У деникинской армии наступали трудные дни: временное затишье сменялось ожесточенными, почти непрерывными боями. Но деникинцы не сдавались. Бесстрашные офицеры (впрочем, в большинстве своем - выходцы из крестьянских и рабочих семей), над головами которых трепетало и билось трехцветное русское знамя, рыцари духа и наследники Великой Империи - они, не сгибаясь, шли на пулеметы и шашки обезумевшего врага, уверенные, что кровью своей могут искупить чьи-то, чужие грехи и спасти от окончательной гибели страну, изменившую и себе самой и своим предкам, предавшую саму себя на разорение и позор.
Невозможно описать и представить все то, с чем столкнулись эти отважные люди, эти смелые мученики и решительные герои, бросившие себя и свои молодые жизни на кровавый алтарь Эпохи, все то, что неодолимой стеной вставало у них на пути к их цели - к захваченной врагами Москве: кровавые схватки и страшные декабрьские морозы, заразные болезни, непролазная, бездорожная грязь.
Однажды полк Голуба (так звали седеющего казачьего полковника) получил приказ выбить противника из небольшого леска - прямо на левом фланге. Перед наступлением надо было основательно прощупать позиции петлюровцев, послав разведку, чтобы потом нанести удар в наиболее уязвимое место. И вот одновременно с группой уже опытных разведчиков полковник, скрепя сердце, решился отправить в самостоятельную разведку Машу и ее сестер.
- Но только смотрите, осторожнее. Не храбритесь зря, - напутствовал их полковник, - старайтесь передвигаться так, чтобы вас даже и заяц не услышал. Разведайте, где там у них стоят пушки, где пулеметы, и подсчитайте их, и заодно проверьте, не прячется ли где петлюровская конница. Проведете разведку - и сразу же назад, не задерживайтесь...
За час до рассвета, вооруженные с головы до ног, девушки отправились в путь. Кроме винтовок и револьверов, каждая имела при себе по нескольку ручных гранат.
Все живое в лесу спало крепким предутренним сном. Даже хищные ночные птицы редко нарушали покой природы, беззвучно пролетая над головами разведчиц и мгновенно исчезая в глухом мраке. Густой белый туман, словно разлитое молоко, тянулся по мокрой траве и облезлым серым кустарникам, мутной пленкой заволакивал лес, почти совсем скрывал слегка чернеющие овраги и рытвины, превращал картину вокруг в странную апокалиптического вида пустыню, полную необъяснимых загадок и ночного страха. За каждым раздвинувшимся кустом, в каждой яме и рытвине, казалось, притаился кто-то неведомый, и оттого еще более враждебный и злой,
хитро подстерегающий отважных разведчиц. Но Маша смело шла впереди с наганом наготове. Не отставая ни на шаг, за ней шла Катя, а сзади с винтовкой в руках скользила, как тень, Таня. Ее пояс был весь увешан гранатами.
В таком порядке они прошли последние караулы и посты деникинцев и вскоре оказались между двумя вражескими армиями.
Пройдя таким же твердым, уверенным шагом еще с полверсты, Маша вдруг остановилась. Катя тотчас ткнулась лицом в ее спину, а Таня налетела на Катю.
- Тихо! - приказала Маша. - Садись!
Катя и Таня тотчас опустились на сырую траву.
Маша осмотрелась по сторонам, проверила направление и начала искать ориентир, по которому можно было бы двигаться дальше, без опасности заблудиться.
Вокруг простиралась голая степь, кое-где пересеченная оврагами. Вдали виднелся какой-то неясный и темный холм, за ним тянулась полоса зеленого леса. Маша решила идти прямо на этот холм, а оттуда наметить новый, более надежный ориентир.
- Ложись и следуй за мной! - шёпотом скомандовала она.
Все трое приникли к земле и беззвучно, словно проворные лесные змеи, поползли друг за другом.
Время от времени Маша останавливалась, приподнимая голову, и острым, настороженным взглядом озирала притихшие окрестности. Она легла на траву и, приложив ухо к влажной земле, чутко ловила все звуки и шорохи, стараясь угадать их источник.
Катя в точности копировала Машу, а Таня просто ложилась на живот и терпеливо ждала дальнейшей команды.
Но все было тихо и сумрачно.
Таинственный холм, до которого добрались, наконец, разведчицы, оказался большой купой деревьев и кустарника. Дальше виднелся темный лес, а перед ним предполагалась первая линия обороны противника.
- Передохнем, - тихо скомандовала Маша, ящерицей скользнув в кустарник.
Так же бесшумно прошмыгнули за ней остальные.
Осторожная Маша тщательно обследовала ближайшие кусты и, наткнувшись на большую и глубокую яму, решила расположиться в ней.
Разведчицы еще не успели занять свои позиции, когда Маша, чуть слышно шикнув на остальных, опять припала ухом к земле.
Все притаились в яме, настороженно прислушиваясь к звукам притихшей земли. Однако ни Таня, ни Катя не слышали ничего подозрительного. С легким шумом перелетали с ветки на ветку разукрашенные лесные птицы. Где-то далеко трещал коростель, из глубины леса доносилось воркование горлинки.
Через минуту Маша подняла голову:
- Тихо! Я слышу какой-то подозрительный шорох, - она указала в сторону леса, - а потом что-то стукнуло - так, как будто железка о железку задела. На всякий случай приготовьтесь.
Катя и Таня расположились справа и слева от Маши,
положив карабины на край ямы и приготовив гранаты.
Маша неподвижно лежала на животе, всматриваясь в белую гущу утреннего тумана. Вдруг она проворно схватила карабин и снова скомандовала:
- Готовься к бою! Без команды не стрелять!
Катя прильнула щекой к холодному ложу. Таня, притавшаяся на дне ямы, положила руку на затвор карабина. Ни один мускул
не дрогнул на ее лице. И только в щелках красивых глаз - глаз молодой, хищной волчицы блеснул опасный, стальной огонек.
Непонятный шорох приближался к притихшей яме. От мучительного ожидания у разведчиц пробегал по коже неприятный мороз, холодом сжимались сердца.
Что все это значит?
Но вот справа от ямы, в трех-четырех шагах от напряженно притаившихся девушек, вынырнула из стального тумана размытая синим цветом фигура солдата с винтовкой в руке. Стараясь не шуметь, синежупанник быстро полз на животе. За ним тускло блеснул штык, другой, третий...
Разведчицы не успели еще сообразить, в чем дело, как все исчезло в тумане, словно это были и не люди вовсе, а таинственные лесные призраки. После опять стало так же тихо.
- Как это понимать? - прошептала Катя Маше на ухо.
- Очень просто, - зло ответила Маша. - Наши опоздали с наступлением. Петлюровцы предупредили их. Это прошла первая цепь. Сейчас будет вторая.
- Вот что, Маша, - тихо сказала ей Катя, - во что бы то ни стало мы должны предупредить своих, предупредить как можно быстрее, иначе петлюровцы нападут внезапно и перебьют всех.
Маша нахмурилась:
- Знаю, что надо предупредить. Но как это сделать? Впереди идет цепь, за ней ползет другая, а потом...
- А вот как, - быстро ответила Катя, - мы с Таней останемся здесь и, как только вторая цепь пройдет мимо нас, ударим им в спину из карабинов и забросаем гранатами...
- И дальше что? - быстро перебила ее Маша.
- А ты сразу же поползешь за первой цепью, во время паники и проскользнешь к нашим.
- Отлично! - отрезала Маша, хватая винтовку. - Действуйте!
И она мгновенно исчезла вслед за цепью наступающих петлюровцев.
Таня, хоть и не принимала участия в разговоре, сохраняла полное спокойствие: она заранее соглашалась с Машей и с Катей, как со старшими сестрами. Она хорошо понимала, что сейчас начнется серьезная перепалка, и была готова к ней.
Вскоре появилась вторая цепь петлюровцев.
Катя сказала Тане открыть огонь по левому флангу, а сама ударила по правому.
- Трах-тах-тах! - внезапно прокатился отчаянный залп из двух карабинов, сразу же разорвав вдребезги утреннюю тишину и разбудив спящий, притихший лес.
- Бах! Б-бах!..
Несколько "самостийников" справа и слева с жутким предсмертным воем завертелись на земле. Вторая цепь, не ожидавшая нападения сзади, в ужасе заметалась, не понимая, кто и откуда стреляет в них.
Беглым огнем выпустив по обойме, Катя с Таней засыпали бегущих петлюровцев гранатами.
Услышав пальбу и взрывы позади себя, первая цепь сразу
же остановилась. Петлюровцы решили, что хитрые москали перемудрили их и обошли с тыла, в панике они повернули назад и открыли беспорядочный, бестолковый огонь по второй цепи своих же хохлов. Те начали, испуганно отстреливаясь, отходить обратно к лесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10