Почему она нас не познакомила? Ох уж эти женские тайны... - Стрелец совершенно искренне вздохнул. - Так она ничего Вам не рассказывала, Тамарочка?
Тамара улыбнулась. Улыбка очень шла ей, полностью преображая неприметное, несмотря на тщательный макияж, лицо.
Знаете, я сразу поняла, что у неё наладилась жизнь. Ольга Геннадиевна менялась на глазах, и я была за неё так рада...
Да, она очень похорошела.
И не только. У неё даже глаза стали другие... Что же касается её поклонника, то она немного говорила о нем. Но все это были общие фразы. Что Вы так напряглись? А ну-ка расслабьтесь, не снижайте эффект моей работы, рассмеялась Тамара. - Ольга Геннадиевна говорила, что они собираются вместе где-нибудь отдохнуть. Волновалась за свою форму. Говорила, что её друг внимательный, чуткий. И все в этом духе. Мне, честно говоря, самой иногда становилось любопытно хотя бы одним глазком взглянуть на этого загадочного героя. Но не удалось...
"Вот это выдержка! Узнаю тетушку, - думал Стрелец по дороге из салона. - Вроде и говоришь с кем-то, даже как бы душу изливаешь. Но информации ноль. Уметь надо! А этот-то! Даже на похороны не пришел, внимательный-чуткий! Он-то наверняка знал, не мог не знать, раз они были так невероятно близки. Да и я могу точно сказать, что почти каждую неделю она не ночевала дома пару раз".
Стрелец просмотрел список звонивших на телефоне с определителем номера. Дашка так и не объявлялась! Артем набрал её номер. Не подошла. С ума сойти, три дня ни слуху ни духу. И не застать никак. Воспитательные меры? Это на неё похоже. А может он ей просто надоел, как столькие девушки надоедали ему? Однажды одна из них, чувствуя что он вот-вот избавится от нее, пробормотала сквозь рыдания, что когда-нибудь явится она, Мстительница, и заставит его заплатить за все нанесенные им обиды. Он, конечно, рассмеялся этой зареванной дуре в лицо и ответил, что такая к нему не явится. Потому что он сам выбирает себе женщин. И действительно его ещё ни разу никто не бросал! А что касается Дашки, то Артем с самого начала сомневался, что её интересует он сам, а не что-то еще. Как видно, был прав. А вдруг Дашка действительно частный детектив, и уже успела что-то раскопать? "Да нет, ерунда все это", - постарался Стрелец успокоить себя, но получилось плоховато.
Ему бы только успеть рассчитаться с тем долгом, пока не включили счетчик! Умудриться получить ещё отсрочку? Хотя это ничего не даст. Все равно до вступления в права наследования остается несколько месяцев. В том мире отсрочек на полгода не знают. Но если сделать так, чтобы на горизонте не маячили никакие другие претенденты, то можно попробовать найти человека, который сейчас предоставит ему нужную сумму, а Артем, вступив в права, расплатится, например, этой самой "сталинской" квартирой. У него все равно останется достаточно средств, чтобы жить так, как хочется.
Мысли снова вернулись к Дашке. Утром он навестит её. Ему почему-то кажется, что она будет дома. Между прочим, могла бы разок пригласить его в гости! Если она не врала, то живет одна. Но она, кажется, все врала. Ну что ж, он хотя бы посмотрит, что она поделывает. Говорят, такие неожиданные визиты иногда бывают очень полезны.
Овчатов продолжать мучиться над дилеммой - заявлять о своих правах, рискуя не только своим реноме, или бросить все это к чертовой матери? Может, это единственный правильный выход. Но такие деньги! Конечно, он никогда в жизни не заработает столько обычной врачебной практикой. Как Александр Данилович радовался каждому удачному этапу своей непростой комбинации! Почему же он должен отказываться, ведь он эти деньги заработал? "И это было вовсе не какое-нибудь развлечение", - сказал Овчатов сам себе, и эти слова незаметно увели его от размышлений о том, что предпринять, к воспоминаниям.
Общая работа сплотила сладкую парочку доктора и мадам ещё сильнее. Правда, они с самого начала договорились, что никто не должен знать об истинном характере их отношений, и полностью этого придерживались. И актеры, и операторы, и все остальные смотрели на Овчатова как на штатного врача их патронши. Его это устраивало. Ее, судя по всему - тоже. Как и при становлении клиники Александр Данилович относился к делу с утонченной фантазией. Кроме выполнения своих непосредственных обязанностей он штудировал горы литературы, выискивая специальные гимнастики, которые сделали бы "их" девушек более грациозными. А в дни съемок лично следил за меню. Например, как же без компонентов, от которых призывно блестят глаза? Иногда его собственный взгляд останавливался на широкой спине Ольги Геннадиевны, а нежно встречаться с её блеклыми очами становилось ещё тоскливей...
Однажды он услышал обрывок разговора между двумя девушками-ампутантками, одной из которых была Света. Она возмущалась нищенским гонораром, а вторая девушка робко ей вторила. Александр Данилович не счел нужным тихо ретироваться. Пусть не увлекаются демократическими веяниями и скажут спасибо за то, что им перепадает. Все равно им не светит ещё где-то столько заработать! Увидев врача, вторая девушка потупилась, а Света наоборот дерзко взглянула ему в глаза. Он хотел что-то съязвить, но почему-то стушевался и, разозлившись, вышел. "То же мне, красотка, как с обложки, только без ножки", - сказал он, и это внезапно сочиненное одностишие мгновенно вернуло ему бодрое расположение духа.
Александр Данилович был поражен, узнав, насколько прибылен Оленькин бизнес. Он, конечно, догадывался. Но действительность превзошла все его ожидания. И тут у него родилась совсем уж шальная мыслишка. Впрочем, родилась она, пожалуй, несколько раньше. Как всегда взвесив все за и против, он принялся за её осуществление. Он вдруг увлекся кулинарией, купил несколько десятков кулинарных книг и кухонный комбайн с невероятным числом функций. Потчевал Оленьку самыми разными блюдами. Вскоре, правда, выяснилось, что больше всего им обоим нравятся всевозможные тортики. В результате этой кондитерской эпопеи Овчатов и сам потолстел на добрый десяток кило. Что делать, не только красота требует жертв! Пора было переходить к следующей части замысла. Александр Данилович часто стал бывать задумчиво-грустным. Этому немало способствовало то, что он старался похудеть, но влюбленной женщине это было невдомек. Часто он говорил, сокрушенно вздыхая: "Оленька, я не вижу себя в твоих планах. У тебя есть твой бизнес - твои замыслы, партнеры, сделки, и иногда ты выделяешь время для меня. Мне это больно, понимаешь? Ведь ты для меня - все, а я для тебя, по-моему, только так... временный спутник". Сосновская таяла от его слов, чувствуя себя полной идиоткой. Иногда ей даже рисовались радужные перспективы, если она даст свое согласие на то, чтобы Сашенька "был для неё всем, как она для него". Когда она заработает сумму, которую наметила, и убедится, что капитал помещен надежно, что она будет делать? Ведь ей, как ни крути, уже немало лет, а к тому времени будет неизвестно сколько. Если бы Овчатов был с ней только из меркантильных побуждений, это как-нибудь да проявилось бы. А если что-то такое и присутствует (в бескорыстие она никогда не верила), что здесь такого? Она сумеет построить их отношения так, что никому не будет обидно. И застрахует себя от одиночества и тоски. Разве это недостаточная причина?
И она сказала свое заветное "да". При этом она томно вздохнула, отчего заколебалось пламя свечей в старинном серебряном подсвечнике, а Александр Данилович в миллионный раз спросил себя, не сделал ли самую большую глупость в своей жизни. Они решили обойтись без регистрации в ЗАГСе и договорились, что их тайна - дело только двоих. Вскоре была куплена квартира, по которой сейчас метался Александр Данилович. Семейная жизнь началась уже по-настоящему. Правда, парочка проводила вместе всего сутки или двое в неделю. Но в этом было много плюсов... Как водится, не обходилось и без сцен. До того, как стать мужем Сосновской, Александр Данилович думал, что она вообще не способна на такое чувство как ревность. Она позевывала, слушая его рассказы о бывшей жене, совершенно спокойно обсуждала с ним достоинства и недостатки своих девочек, никак не реагируя, если он прищелкивал пальцами и говорил: "Очень ничего". Но вот на его рассказы о Тишке она почему-то смотрела иначе. В начале он даже радовался, что пробил её броню. Иногда она казалась ему уж слишком деловой и самоуверенной. Заметив, как меняется Оленькино лицо, при одном упоминании о его сыне, Овчатов стал иногда специально доставлять себе это удовольствие. Например, рассказывал с мельчайшими подробностями, какую курточку он присмотрел Тишке. Но вот однажды во время очередного такого монолога Оленька как ошпаренная вскочила с дивана и рявкнула: "Я ещё понимаю, когда баба говорит такие вещи, но когда мужик битый час треплется, какие гантельки ему лучше купить сынишке - килограммовые или полукилограммовые это уже патология". После этого она схватила плащ и убежала, хлопнув дверью. Овчатов даже обрадовался такому повороту событий. Сегодня ему почему-то особенно не хотелось выполнять супружеские обязанности. На всякий случай он поставил телефонный аппарат рядом с кроватью и улегся на огромной двуспальной кровати вполне довольный жизнью. Александр Данилович думал, что до утра его гражданская супруга позвонит и нежным, покорным голосом попросит прощения. Но настало утро, а телефон продолжал зловеще молчать. Был выходной, и Александр Данилович до вечера просидел в томительном ожидании, проклиная себя за то, что был так неосмотрителен. Такие жертвы и в результате - почти ничего. Пшик! А ведь ему нужно думать о Тишке, дать ему приличное образование где-нибудь за границей.
Он до сих пор не мог без нервной дрожи вспоминать о том, как ему пришлось вымаливать прощение. Такого унижения он ещё не испытывал. Мир все-таки был восстановлен, и Овчатов подумал, что теперь-то уж он не допустит подобных ошибок, как бы не хотелось подразнить "эту корову". А кроме того, он продолжил методично продвигаться к главной своей цели: чтобы Сосновская составила завещание, по которому все её имущество доставалось бы ему. На её достижение ушло два года. Два года мелочных претензий, лживых признаний в любви и ещё более изнурительной работы в постели. Но цель была достигнута. "Влюбленные" составили похожие, правда, несколько неравноценные завещания и оформили их у нотариуса. Все было как положено. Александр Данилович гордился собой. Он выдержал это испытание. У его подруги жизни уже намечались серьезные проблемы со здоровьем. При такой нервной работе это немудрено, и подозрений ни у кого не вызвало бы... Но он не смог все предусмотреть. Овчатов был почти уверен, что следствие немедленно в него вцепится. А раскручивать висяки (или глухари, как их там?) у нас умеют, это все знают.
Но когда Овчатов вспоминал о том, что, если он не решится пойти на риск, все достанется Артему Стрельцу, ноги сами несли его к тайнику, в котором хранилось заверенное по всем правилам нотариусом завещание. Однажды он решился. Вертя во вспотевших руках бумагу, Александр Данилович думал, что согласен вынести многое только ради того, чтобы посмотреть, какая физиономия будет у Стрельца, когда он узнает потрясающую новость. Почему-то он не мог допустить мысли, что тот уже готов к такому повороту событий. Конечно, племянничек ничего не подозревает! Они с Ольгой так тщательно все скрывали. Овчатов первое время поражался, как она может абсолютно безразлично вести себя с ним там, на своей даче, где собирались снимать фильм, и буквально через несколько часов так безумствовать, когда они остаются наедине. Так что откуда этому недалекому мальчику о чем-то догадываться? Разве его вообще интересует что-то, кроме шмоток, девочек и "травки"?
Итак, Александр Данилович решил, что сегодня же отвезет бумагу куда положено. Между прочим, вчера ему звонил журналист. Тот самый, о котором ему когда-то рассказывала Сосновская. Панин написал большую статью о таких, как она, воротилах самого "горяченького" направления шоу-бизнеса. Даже беседовал с кем-то из её команды. Все это было раньше, чем Александр Данилович стал работать у нее. Предложил встретиться якобы по совершенно другому поводу. Еще вчера Овчатов думал, не уклониться ли от разговора. Но теперь ему нет смысла прятаться. Так что нужно перезвонить по телефону, который оставил Панин. Пусть приходит в клинику. Чувствуется, он продолжает заниматься все той же темой. Как говорится, держит руку на пульсе. Скоро нотариальная контора сообщит о наследстве следствию, а те могут поделятся информацией с журналистом. Насколько Овчатов помнил, Ольга говорила, что автор, судя по всему, активнейшим образом пользуется оперативными данными. Значит, с источниками у него порядок. Сейчас это модно. Возможно, совсем неплохо, что он отрепетирует трудную роль на журналисте. Проверит все скользкие места и так далее. Если журналист поверит, то его, Александра Даниловича, шансы выйти из воды не только сухим, но и богатым, достаточно высоки.
Вадим миновал холл с аквариумами и фонтанчиками и оказался в просторном кабинете Александра Даниловича. Почему-то он ожидал увидеть здесь человека, совсем не похожего на того, который сидел за столом в крутящемся кожаном кресле. Вадим почему-то представлял себе Овчатова маленьким, лысым и в очках. Воображение подвело его на сто процентов. Из-за стола навстречу журналисту поднялся мужчина с орлиным носом и ясными голубыми глазами. Его рукопожатие было крепким и уверенным, но без жесткости, и смотрел Овчатов на Вадима сверху вниз, потому что его рост был под метр девяносто. Панин уселся на предложенный венский стул, и тут только заметил тщательно отрепетитрованный налет печали во всем облике доктора.
Так о чем Вы пишете статью, молодой человек? - осведомился доктор.
Это будет попытка рассказать о работе платных клиник с различной стоимостью услуг.
Клиник вроде нашей? Вообще-то странно, что такую статью не поручили кому-то из Ваших коллег-женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23