душевые кабины без крыши
Ф.Г.Л. По словам тузем - цев, они выменяли все это добро у жителей соседнего острова Ваникоро, до которого было двое суток пути.
Ирландец тотчас смекнул, что перед ним - начальные буквы имени Лаперуза, но и ему не удалось добраться до Ваникоро: сначала судно Диллона попало в штиль, а потом дало течь, и в итоге ирландцу пришлось возвратиться на Яву. В конце лета Диллон раздобыл средства на снаряжение экспедиции для поисков уцелевших участников плавания Лаперуза, но прошел ещё целый год, прежде чем ему, наконец, удалось приблизиться к острову Ваникоро, где старый туземец поведал Диллону историю о том, как много лет назад, в шторм, на опоясывающие остров рифы налетели два корабля. Один из них тотчас пошел ко дну, почти вся его команда погибла в пучине или была сожрана акулами. Но второе суд - но село на рифы, и моряки сумели построить из обломков небольшую лодку, на которой и уплыли "спустя много лун". Но двое чужаков "вождь" и его слуга - остались на Ваникоро и умерли "всего несколько лет назад". Остров изобиловал свидетельствами пребывания здесь французов. Диллон нашел украшенную гравировкой рынду и доску с вы - резанными на ней геральдическими лилиями.
В феврале 1829 года Диллон привез скорбные реликвии злосчаст - ной экспедиции в Париж. Чтобы опознать их, пригласили Лессепса, кото - рого Лаперуз высадил на камчатский берег летом 1787 года и который год спустя благополучно доставил в Европу материалы, собранные экс - педицией за первые два года плавания.
Но слухи об открытиях Диллона достигли французской столицы гораздо быстрее, чем он сам, и в южную часть Тихого океана уже была отправлена поисковая экспедиция под началом Жюля Себастьена Сеза - ра Дюмон-Дюрвиля. В начале 1828 года Дюмон-Дюрвиль бросил якорь у берегов острова Ваникоро.
Туземцы показали ему проход в кольце рифов, который они даже спустя четыре десятка лет продолжали называть "Ложным" или "Губите - льным" каналом. В тот далекий штормовой день флагманский корабль Лаперуза, "Буссоль", первым вошел в канал, стремясь к казавшейся без - опасной гавани, но потерпел крушение на коралловом рифе, коварно притаившемся под самой поверхностью воды. Поспешившая на выручку "Астролябия" намертво села на банку. В отчете Дюмон-Дюрвиля гово - рится: "На глубине трех-четырех саженей лежали на дне якоря, корабельные орудия, ядра и груды свинцовых плит". Последние сомне - ния развеялись, когда матросы Дюмон-Дюрвиля сумели вызволить из ко - раллового плена предметы, которые достоверно были на борту "Буссоли" и "Астролябии". Итак, кладбище кораблей Лаперуза было об наружено. Но несмотря на то, что дальнейшие поиски продолжались с перерывами вплоть до 1964 года, мы так и не знаем, посчастливилось ли самому Лаперузу уцелеть после кораблекрушения, был ли он одним из тех двух французов, которые долгие годы жили на Ваникоро, или уплыл со своими товарищами на маленьком боте спустя несколько месяцев после гибели кораблей.
Тихий океан умеет хранить тайны. Но имя Лаперуза и поныне помнят и уважают все, кого судьба забрасывает в бескрайние просторы Великого Южного моря. Этим именем наречен пролив между островами Сахалин и Хоккайдо, а также несколько географических достопримечате - льностей на Гавайях, острове Пасхи и в Австралии.
А. Шаров ПОЧЕМУ МЫ НЕ СЛЫШИМ ПРИВИДЕНИЙ?
Чертовщина началась вечером. Часов в семь Вик Тэнди, как обычно, преспокойно играл клавишами своего компьютера, когда вдруг почувствовал странное смятение. Что-то висело рядом с ним в воздухе, неподвижно, тихо и настырно. Вик сразу понял, что за ним следят. Кто же это? Что это? Странная штуковина невозмутимо оглядывала его с ног до головы.
Видать, я слишком засиделся в лаборатории, - подумал Вик и, пе ресилив себя, поднял глаза. Пепельно-серая фигура заколыхалась, обла - ком потекла прямо на него. Из странного клуба то ли выросли, то ли вып ростались ноги и руки, которые тоже потянулись к Вику. Ученый шарахну - лся прочь, но в этот миг едва успевший налиться плотью контур вдруг растаял, и теперь в лаборатории снова было пусто.
Черт побери, и зачем я злоупотребляю крепким кофе? - спросил себя Вик. - Какая только дрянь не лезет в голову. А впрочем, что это было?
Малость успокоившись, Тэнди, как и подобает ученому, да ещё британскому, решил дотошно разобраться в увиденном. И это ему уда - лось. Теперь сотрудник университета Ковентри убежден, что он знает, с какой стати по коридорам и комнатам шастают всевозможные призраки и почему англичане видят их чаще, чем представители других народов.
Британские острова - воистину земля обетованная для привиде - ний! Сколько их, таинственных, туманными клочьями или серыми конту - рами высовывается из окон старинных замков, расхаживает по колоколь - ням, заброшенным мельницам, музеям, пугает зазевавшихся одиноких прохожих! Покой древних твердынь и таких же древних развалин то и де - ло тревожат тени монахов, королей и бледных как смерть дев. И вот кре - пкий духом Тэнди нашел, наконец, объяснение этому нашествию беспло - тных проказников. Оказывается, всему виной... роза ветров. Над Великоб - ританией испокон веку дует как в аэродинамической трубе. Эти ветры и порождают особые акустические волны, на которые прежде никто не об - ращал внимания, но благодаря которым в стране и завелась всяческая нечисть.
Вот уже больше ста лет британское общество парапсихологов пы - тается найти земное объяснение потусторонних явлений, вывести тени усопших на чистую воду и потребовать с них ответа. Пока заметных успе - хов никто не добился. В расставляемых физическими законами ловушках все так же пусто, призраки ускользают из них как вода из решета. Вот по - чему охотники за привидениями ухватились за предположение Вика Тэн-ди как за идею, способную и впрямь объяснить многое.
На след бессловесных призраков британский ученый вышел случ - айно, благодаря своей привычке засиживаться в лаборатории и... носить с собой как вы думаете, что? Шпагу! Да-да, самую настоящую шпагу. Вик Тэнди безумно увлекается фехтованием и часто приносит в лабораторию свое надежное оружие. На другой день после странного пришествия духа он захватил шпагу на работу, разумеется, не в надежде пустить кровь бесплотному созданию, а просто затем, чтобы подточить острие, поскольку вскоре должны были состояться какие-то соревнования фехтовальщиков. Вик зажал клинок в тиски, достал абразивный станок, и в этот миг шпага вдруг зазвенела. Тонко и тревожно, безо всякого посто - роннего вмешательства. Казалось, с клинком забавляется чья-то невиди - мая рука.
По счастью, Тэнди был физиком-акустиком, а не парапсихологом. Он сразу же заметил, что беспричинный дребезг очень похож на резонан-сные колебания, которые, как правило, порождаются звуковыми волнами. Явление весьма распространенное: кому из нас не случалось в юности врубать на всю катушку магнитофон, а потом выслушивать жалобы сосе - дей, у которых в окнах дрожали стекла.
Но вот ведь незадача. Кроме Тэнди, в лаборатории никого не было, если не считать таинственного невидимого гуляки, игравшего с оружием. Разумеется, не было и магнитофона. Только компьютер. В помещении царила могильная тишина. Но дотошный исследователь все же проделал необходимые измерения, и от их результатов у него на голове зашевели - лись волосы. Приборы неумолимо показывали, что стены лаборатории сотрясаются от адского грохота. К счастью для Тэнди, человеческое ухо не способно улавливать звуки столь низкой частоты, иначе кататься бы бедняге по полу, лезть на станку и биться о неё головой. Комнату прони - зывал инфразвук. Но где же прятался его источник? После недолгих поисков ученый обнаружил его. Вентилятор. Новенький вентилятор, толь - ко что с завода. Стоило выключить его, и клинок перестал звенеть.
И тут физика-акустика осенило: а не связана ли неслышимая какофония с невидимым гостем, подкрадывавшимся к нему накануне?По - стойте-ка, что там показал прибор? Частота звука равнялась 18,98 Гц. Го - споди, да это же резонансная частота колебаний... глазного яблока! "Ве - роятно, из-за этих звуковых волн зрачки мои стали совершать колебате - льные движения, и потому мое зрение незаметно для меня самого пому - тилось. Перед глазами возникла какая-то химера, я увидел тень, туман - ный сгусток, которого на самом деле не было. Получается, что мы не ви - дим, а "слышим" привидения!"
Эти низкие, не улавливаемые ухом тона возникают и в природе. Например, когда резкий ветер овевает шпиль церкви или задувает в ка минную трубу. Жутковатые басы способны пронизать самые толстые стены, особенно сильные неслышимые звуковые эффекты возникают в длинных и узких коридорах. Не случайно именно в них чаще всего встре - чаются привидения.
"Бред да и только", - сказал мне берлинский экоолог Хартмут Из-инг, когда я поведал ему об открытии Тэнди. Бред-бредом, но сам Изинг вот уже долгие годы занимается ничем иным как воздействием инфра - звука на человеческий организм. Ведь это не только вопрос жизни и смерти бестелесных привидений, но и серьезная экологическая пробле - ма. Во время проводимых Изингом опытов некоторые участники, казал - ось, ни с того ни с сего уставали, другие ощущали давление на уши. Но призраков не видел никто.
И вот ещё вопрос, на который британский автор новой "духогонии" пока не нашел ответа. Когда по дороге с бешеной скоростью мчится автомобиль, уровень инфразвука в нем достигает высшей отметки (свист ветра в ушах только слышимая "верхушка" этого леденящего кровь звукового "айсберга"). Выходит, теория не подтверждается практикой? Ведь, если мистер Тэнди прав, то по салонам автомобилей должны толпами сновать бестелесные "пассажиры", и водители просто не могут не видеть перед глазами монахов, королей и бледных как смерть дев. Но этой нечисти в кабинах своих машин пока не видел никто. И инспекторы дорожного патруля, к огорчению лихачей, все поголовно из плоти и крови...
Дональд Уэстлейк
П О Б Е Д И Т Е Л Ь
(фантастический рассказ)
Уордмэн стоял у окна и смотрел, как Ревелл шагает прочь от зоны.
- Идите-ка сюда, - позвал он репортера. - Сейчас вы увидите Сторожа в действии.
Репортер обошел письменный стол и остановился рядом с Уорд - мэном.
- Кто-то норовит сбежать? - спросил он.
- Совершенно верно, - Уордмэн расплылся в довольной улыб - ке. - Вам повезло. Нечасто они рыпаются. Может, этот парень специаль-но для вас расстарался.
На лице репортера появилось выражение тревоги.
- Разве он не знает, что произойдет?
- Разумеется, нет. Пока не испытает на собственной шкуре. Смот-рите.
Ревелл, вроде бы, никуда не торопился; он шел к лесу на дальнем краю пустоши. Прошагав ярдов двести за пределами зоны, он чуть накло-нился вперед, а ещё через несколько шагов обхватил руками живот и сог-нулся пополам вроде как от боли, но тем не менее продолжал идти своей дорогой. Он спотыкался все чаще и чаще, однако ухитрялся не падать и добрался таким манером до опушки леса, где, наконец, рухнул наземь и застыл без движения.
Благодушие Уордмэна вдруг куда-то улетучилось. В теории Сторож нравился ему гораздо больше, чем в практическом приложении. Подойдя к столу, он позвонил в лазарет и сказал:
- Пошлите людей с носилками в восточном направлении. Там на опушке леса лежит Ревелл.
Услышав это имя, репортер встрепенулся.
- Ревелл? - переспросил он. - Так вот кто он. Тот самый поэт?
- Если можно величать его писанину поэзией, - ответил Уорд-мэн, презрительно скривив губы. Ему доводилось читать так называемые "стихотворения" Ревелла. Бред, сущий бред.
Репортер снова выглянул из окна.
- Я слышал, что он арестован, - задумчиво проговорил он.
Высунувшись из-за плеча репортера, Уордмэн увидел, что Ревеллу удалось подняться на четвереньки, и он с великими мучениями ползком тащится к лесу. Но санитары с носилками уже трусцой нагоняли его. Уор-дмэн наблюдал, как они поднимают ослабевшее от боли тело, пристеги-вают его ремнями к носилкам и несут обратно в зону.
Когда они скрылись из поля зрения, репортер спросил:
- Он поправится?
- Полежит пару суток в лазарете. Думаю, он потянул несколько мышц.
Репортер отвернулся от окна.
- Это было очень наглядно, - с опаской проговорил он.
- Кроме вас, такого не видел ещё ни один посторонний, - сказал Уордмэн и снова самодовольно ухмыльнулся. - Как это у вас зовется? Сенсация?
- Да, - садясь, ответил репортер. - Сенсация.
Интервью возобновилось. За год, прошедший с тех пор, как Уорд-мэн приступил к воплощению благотворительного проекта "Сторож", этих интервью было уже несколько десятков. И вот теперь он в пятидеся-тый, наверное, раз объяснял, что такое этот самый Сторож и в чем его ценность для общества.
Основной деталью Сторожа была крошечная черная коробочка - по сути дела, радиоприемник, который хирургическим путем вживлялся в тело каждого заключенного. Посреди зоны стоял передатчик, непрерывно посылавший сигналы на эти приемники. Если заключенный не удалялся от передатчика более чем на 150 ярдов, все было в порядке. Но стоило ему покинуть пределы этого радиуса, и черная коробочка под кожей начи-нала отправлять в нервную систему болевые импульчы, которые усили-вались по мере удаления заключенного от передатчика и в конце концов достигали такой мощи, что лишали человека способности двигаться.
- Понимаете, заключенный не может спрятаться, - объяснил Уордмэн. Даже сумей Ревелл добраться до леса, мы все равно нашли бы его благодаря воплям.
Использовать Сторожа предложил сам Уордмэн. В те времена он служил заместителем начальника самой заурядной тюряги общегосудар-ственного значения. Однако так называемые "сердобольные" подняли хай, и внедрение новшества было отложено на несколько лет. Но теперь, наконец, проект запущен, и Уордмэну обещано пять лет полной свободы действий, чтобы провести испытания, руководить которыми он должен был самолично.
- Если моя уверенность в отменном результате оправдается, - сказал Уордмэн, - то все государственные тюрьмы перейдут на такой режим охраны.
Сторож исключал всякую возможность побега, позволял легко по-давить любой мятеж (достаточно было на минуту-другую отключить пе-редатчик) и превращал работу часовых в легкое и приятное времяпреп-ровождение.
1 2 3 4 5
Ирландец тотчас смекнул, что перед ним - начальные буквы имени Лаперуза, но и ему не удалось добраться до Ваникоро: сначала судно Диллона попало в штиль, а потом дало течь, и в итоге ирландцу пришлось возвратиться на Яву. В конце лета Диллон раздобыл средства на снаряжение экспедиции для поисков уцелевших участников плавания Лаперуза, но прошел ещё целый год, прежде чем ему, наконец, удалось приблизиться к острову Ваникоро, где старый туземец поведал Диллону историю о том, как много лет назад, в шторм, на опоясывающие остров рифы налетели два корабля. Один из них тотчас пошел ко дну, почти вся его команда погибла в пучине или была сожрана акулами. Но второе суд - но село на рифы, и моряки сумели построить из обломков небольшую лодку, на которой и уплыли "спустя много лун". Но двое чужаков "вождь" и его слуга - остались на Ваникоро и умерли "всего несколько лет назад". Остров изобиловал свидетельствами пребывания здесь французов. Диллон нашел украшенную гравировкой рынду и доску с вы - резанными на ней геральдическими лилиями.
В феврале 1829 года Диллон привез скорбные реликвии злосчаст - ной экспедиции в Париж. Чтобы опознать их, пригласили Лессепса, кото - рого Лаперуз высадил на камчатский берег летом 1787 года и который год спустя благополучно доставил в Европу материалы, собранные экс - педицией за первые два года плавания.
Но слухи об открытиях Диллона достигли французской столицы гораздо быстрее, чем он сам, и в южную часть Тихого океана уже была отправлена поисковая экспедиция под началом Жюля Себастьена Сеза - ра Дюмон-Дюрвиля. В начале 1828 года Дюмон-Дюрвиль бросил якорь у берегов острова Ваникоро.
Туземцы показали ему проход в кольце рифов, который они даже спустя четыре десятка лет продолжали называть "Ложным" или "Губите - льным" каналом. В тот далекий штормовой день флагманский корабль Лаперуза, "Буссоль", первым вошел в канал, стремясь к казавшейся без - опасной гавани, но потерпел крушение на коралловом рифе, коварно притаившемся под самой поверхностью воды. Поспешившая на выручку "Астролябия" намертво села на банку. В отчете Дюмон-Дюрвиля гово - рится: "На глубине трех-четырех саженей лежали на дне якоря, корабельные орудия, ядра и груды свинцовых плит". Последние сомне - ния развеялись, когда матросы Дюмон-Дюрвиля сумели вызволить из ко - раллового плена предметы, которые достоверно были на борту "Буссоли" и "Астролябии". Итак, кладбище кораблей Лаперуза было об наружено. Но несмотря на то, что дальнейшие поиски продолжались с перерывами вплоть до 1964 года, мы так и не знаем, посчастливилось ли самому Лаперузу уцелеть после кораблекрушения, был ли он одним из тех двух французов, которые долгие годы жили на Ваникоро, или уплыл со своими товарищами на маленьком боте спустя несколько месяцев после гибели кораблей.
Тихий океан умеет хранить тайны. Но имя Лаперуза и поныне помнят и уважают все, кого судьба забрасывает в бескрайние просторы Великого Южного моря. Этим именем наречен пролив между островами Сахалин и Хоккайдо, а также несколько географических достопримечате - льностей на Гавайях, острове Пасхи и в Австралии.
А. Шаров ПОЧЕМУ МЫ НЕ СЛЫШИМ ПРИВИДЕНИЙ?
Чертовщина началась вечером. Часов в семь Вик Тэнди, как обычно, преспокойно играл клавишами своего компьютера, когда вдруг почувствовал странное смятение. Что-то висело рядом с ним в воздухе, неподвижно, тихо и настырно. Вик сразу понял, что за ним следят. Кто же это? Что это? Странная штуковина невозмутимо оглядывала его с ног до головы.
Видать, я слишком засиделся в лаборатории, - подумал Вик и, пе ресилив себя, поднял глаза. Пепельно-серая фигура заколыхалась, обла - ком потекла прямо на него. Из странного клуба то ли выросли, то ли вып ростались ноги и руки, которые тоже потянулись к Вику. Ученый шарахну - лся прочь, но в этот миг едва успевший налиться плотью контур вдруг растаял, и теперь в лаборатории снова было пусто.
Черт побери, и зачем я злоупотребляю крепким кофе? - спросил себя Вик. - Какая только дрянь не лезет в голову. А впрочем, что это было?
Малость успокоившись, Тэнди, как и подобает ученому, да ещё британскому, решил дотошно разобраться в увиденном. И это ему уда - лось. Теперь сотрудник университета Ковентри убежден, что он знает, с какой стати по коридорам и комнатам шастают всевозможные призраки и почему англичане видят их чаще, чем представители других народов.
Британские острова - воистину земля обетованная для привиде - ний! Сколько их, таинственных, туманными клочьями или серыми конту - рами высовывается из окон старинных замков, расхаживает по колоколь - ням, заброшенным мельницам, музеям, пугает зазевавшихся одиноких прохожих! Покой древних твердынь и таких же древних развалин то и де - ло тревожат тени монахов, королей и бледных как смерть дев. И вот кре - пкий духом Тэнди нашел, наконец, объяснение этому нашествию беспло - тных проказников. Оказывается, всему виной... роза ветров. Над Великоб - ританией испокон веку дует как в аэродинамической трубе. Эти ветры и порождают особые акустические волны, на которые прежде никто не об - ращал внимания, но благодаря которым в стране и завелась всяческая нечисть.
Вот уже больше ста лет британское общество парапсихологов пы - тается найти земное объяснение потусторонних явлений, вывести тени усопших на чистую воду и потребовать с них ответа. Пока заметных успе - хов никто не добился. В расставляемых физическими законами ловушках все так же пусто, призраки ускользают из них как вода из решета. Вот по - чему охотники за привидениями ухватились за предположение Вика Тэн-ди как за идею, способную и впрямь объяснить многое.
На след бессловесных призраков британский ученый вышел случ - айно, благодаря своей привычке засиживаться в лаборатории и... носить с собой как вы думаете, что? Шпагу! Да-да, самую настоящую шпагу. Вик Тэнди безумно увлекается фехтованием и часто приносит в лабораторию свое надежное оружие. На другой день после странного пришествия духа он захватил шпагу на работу, разумеется, не в надежде пустить кровь бесплотному созданию, а просто затем, чтобы подточить острие, поскольку вскоре должны были состояться какие-то соревнования фехтовальщиков. Вик зажал клинок в тиски, достал абразивный станок, и в этот миг шпага вдруг зазвенела. Тонко и тревожно, безо всякого посто - роннего вмешательства. Казалось, с клинком забавляется чья-то невиди - мая рука.
По счастью, Тэнди был физиком-акустиком, а не парапсихологом. Он сразу же заметил, что беспричинный дребезг очень похож на резонан-сные колебания, которые, как правило, порождаются звуковыми волнами. Явление весьма распространенное: кому из нас не случалось в юности врубать на всю катушку магнитофон, а потом выслушивать жалобы сосе - дей, у которых в окнах дрожали стекла.
Но вот ведь незадача. Кроме Тэнди, в лаборатории никого не было, если не считать таинственного невидимого гуляки, игравшего с оружием. Разумеется, не было и магнитофона. Только компьютер. В помещении царила могильная тишина. Но дотошный исследователь все же проделал необходимые измерения, и от их результатов у него на голове зашевели - лись волосы. Приборы неумолимо показывали, что стены лаборатории сотрясаются от адского грохота. К счастью для Тэнди, человеческое ухо не способно улавливать звуки столь низкой частоты, иначе кататься бы бедняге по полу, лезть на станку и биться о неё головой. Комнату прони - зывал инфразвук. Но где же прятался его источник? После недолгих поисков ученый обнаружил его. Вентилятор. Новенький вентилятор, толь - ко что с завода. Стоило выключить его, и клинок перестал звенеть.
И тут физика-акустика осенило: а не связана ли неслышимая какофония с невидимым гостем, подкрадывавшимся к нему накануне?По - стойте-ка, что там показал прибор? Частота звука равнялась 18,98 Гц. Го - споди, да это же резонансная частота колебаний... глазного яблока! "Ве - роятно, из-за этих звуковых волн зрачки мои стали совершать колебате - льные движения, и потому мое зрение незаметно для меня самого пому - тилось. Перед глазами возникла какая-то химера, я увидел тень, туман - ный сгусток, которого на самом деле не было. Получается, что мы не ви - дим, а "слышим" привидения!"
Эти низкие, не улавливаемые ухом тона возникают и в природе. Например, когда резкий ветер овевает шпиль церкви или задувает в ка минную трубу. Жутковатые басы способны пронизать самые толстые стены, особенно сильные неслышимые звуковые эффекты возникают в длинных и узких коридорах. Не случайно именно в них чаще всего встре - чаются привидения.
"Бред да и только", - сказал мне берлинский экоолог Хартмут Из-инг, когда я поведал ему об открытии Тэнди. Бред-бредом, но сам Изинг вот уже долгие годы занимается ничем иным как воздействием инфра - звука на человеческий организм. Ведь это не только вопрос жизни и смерти бестелесных привидений, но и серьезная экологическая пробле - ма. Во время проводимых Изингом опытов некоторые участники, казал - ось, ни с того ни с сего уставали, другие ощущали давление на уши. Но призраков не видел никто.
И вот ещё вопрос, на который британский автор новой "духогонии" пока не нашел ответа. Когда по дороге с бешеной скоростью мчится автомобиль, уровень инфразвука в нем достигает высшей отметки (свист ветра в ушах только слышимая "верхушка" этого леденящего кровь звукового "айсберга"). Выходит, теория не подтверждается практикой? Ведь, если мистер Тэнди прав, то по салонам автомобилей должны толпами сновать бестелесные "пассажиры", и водители просто не могут не видеть перед глазами монахов, королей и бледных как смерть дев. Но этой нечисти в кабинах своих машин пока не видел никто. И инспекторы дорожного патруля, к огорчению лихачей, все поголовно из плоти и крови...
Дональд Уэстлейк
П О Б Е Д И Т Е Л Ь
(фантастический рассказ)
Уордмэн стоял у окна и смотрел, как Ревелл шагает прочь от зоны.
- Идите-ка сюда, - позвал он репортера. - Сейчас вы увидите Сторожа в действии.
Репортер обошел письменный стол и остановился рядом с Уорд - мэном.
- Кто-то норовит сбежать? - спросил он.
- Совершенно верно, - Уордмэн расплылся в довольной улыб - ке. - Вам повезло. Нечасто они рыпаются. Может, этот парень специаль-но для вас расстарался.
На лице репортера появилось выражение тревоги.
- Разве он не знает, что произойдет?
- Разумеется, нет. Пока не испытает на собственной шкуре. Смот-рите.
Ревелл, вроде бы, никуда не торопился; он шел к лесу на дальнем краю пустоши. Прошагав ярдов двести за пределами зоны, он чуть накло-нился вперед, а ещё через несколько шагов обхватил руками живот и сог-нулся пополам вроде как от боли, но тем не менее продолжал идти своей дорогой. Он спотыкался все чаще и чаще, однако ухитрялся не падать и добрался таким манером до опушки леса, где, наконец, рухнул наземь и застыл без движения.
Благодушие Уордмэна вдруг куда-то улетучилось. В теории Сторож нравился ему гораздо больше, чем в практическом приложении. Подойдя к столу, он позвонил в лазарет и сказал:
- Пошлите людей с носилками в восточном направлении. Там на опушке леса лежит Ревелл.
Услышав это имя, репортер встрепенулся.
- Ревелл? - переспросил он. - Так вот кто он. Тот самый поэт?
- Если можно величать его писанину поэзией, - ответил Уорд-мэн, презрительно скривив губы. Ему доводилось читать так называемые "стихотворения" Ревелла. Бред, сущий бред.
Репортер снова выглянул из окна.
- Я слышал, что он арестован, - задумчиво проговорил он.
Высунувшись из-за плеча репортера, Уордмэн увидел, что Ревеллу удалось подняться на четвереньки, и он с великими мучениями ползком тащится к лесу. Но санитары с носилками уже трусцой нагоняли его. Уор-дмэн наблюдал, как они поднимают ослабевшее от боли тело, пристеги-вают его ремнями к носилкам и несут обратно в зону.
Когда они скрылись из поля зрения, репортер спросил:
- Он поправится?
- Полежит пару суток в лазарете. Думаю, он потянул несколько мышц.
Репортер отвернулся от окна.
- Это было очень наглядно, - с опаской проговорил он.
- Кроме вас, такого не видел ещё ни один посторонний, - сказал Уордмэн и снова самодовольно ухмыльнулся. - Как это у вас зовется? Сенсация?
- Да, - садясь, ответил репортер. - Сенсация.
Интервью возобновилось. За год, прошедший с тех пор, как Уорд-мэн приступил к воплощению благотворительного проекта "Сторож", этих интервью было уже несколько десятков. И вот теперь он в пятидеся-тый, наверное, раз объяснял, что такое этот самый Сторож и в чем его ценность для общества.
Основной деталью Сторожа была крошечная черная коробочка - по сути дела, радиоприемник, который хирургическим путем вживлялся в тело каждого заключенного. Посреди зоны стоял передатчик, непрерывно посылавший сигналы на эти приемники. Если заключенный не удалялся от передатчика более чем на 150 ярдов, все было в порядке. Но стоило ему покинуть пределы этого радиуса, и черная коробочка под кожей начи-нала отправлять в нервную систему болевые импульчы, которые усили-вались по мере удаления заключенного от передатчика и в конце концов достигали такой мощи, что лишали человека способности двигаться.
- Понимаете, заключенный не может спрятаться, - объяснил Уордмэн. Даже сумей Ревелл добраться до леса, мы все равно нашли бы его благодаря воплям.
Использовать Сторожа предложил сам Уордмэн. В те времена он служил заместителем начальника самой заурядной тюряги общегосудар-ственного значения. Однако так называемые "сердобольные" подняли хай, и внедрение новшества было отложено на несколько лет. Но теперь, наконец, проект запущен, и Уордмэну обещано пять лет полной свободы действий, чтобы провести испытания, руководить которыми он должен был самолично.
- Если моя уверенность в отменном результате оправдается, - сказал Уордмэн, - то все государственные тюрьмы перейдут на такой режим охраны.
Сторож исключал всякую возможность побега, позволял легко по-давить любой мятеж (достаточно было на минуту-другую отключить пе-редатчик) и превращал работу часовых в легкое и приятное времяпреп-ровождение.
1 2 3 4 5