Ваша жена и дети убиты.
— Что??? Галя, Катя? Данила???
В глазах у Лобанова потемнело. Застучало в висках, сердце, казалось, оборвалось. К нему бросились полковник и штатский. Лобанов словно откуда-то издалека слышал короткие команды:
— Володя, врача и воды, быстро! Константин Владимирович! Константин Владимирович!
Пауза. Белый халат, нашатырь, укол.
— Ну как вы? — спросил, наклонившись, полковник.
— Извините. Сейчас, еще немного, и я приду в себя.
Косте подали стакан воды, и он жадно, в два глотка, выпил жидкость. Через несколько минут Лобанов сумел взять себя в руки, только слабость и неестественное в данный момент спокойствие — результат проведенной инъекции — делали его реакцию немного замедленной.
— Вы можете продолжать, Александр Петрович!
— Уверены, что не нужен перерыв?
— Прошу, продолжайте!
— Хорошо. Вы тут назвали имена детей, но мальчика среди трупов не было!
— Данилы не было? Но вы же сказали, дети… Значит, он жив?
— Это неизвестно. Вполне возможно, жив, но в дачном поселке его никто не видел. На железнодорожной платформе тоже. Да и на квартире мальчик не объявлялся, там сейчас выставлен пост.
— Похищение?
— Не знаю…
— Но это же абсурд какой-то, полковник. Чушь! Целенаправленное заказное убийство семьи? За что? Почему?
— Но вы же директор коммерческой фирмы. Обычное сейчас дело — сводить счеты…
— Да какая у меня фирма? Два магазинчика и офис на трех человек. После увольнения из армии надо же было как-то кормить семью. Да, семью!.. Если вы думаете, что у меня могли быть враги, то ошибаетесь. И конкуренцию я никому по большому счету не составлял. Ни угроз, ни наездов! Ничего не было! Даже «крыши».
— Личная месть? — спросил человек в штатском.
— Да ни с кем я особо и не общался. Конфликтов не было. Денег не задолжал. Дорогу никому не переходил.
— Но за что-то ведь против вашей семьи применили насилие.
— Этого-то я и не могу понять!
— Вы утверждаете, что ни с кем не конфликтовали в последнее время. Но в прошлом… Когда служили в армии?
— А что в армии? Если только «духи» из Афганистана спустя двадцать лет решили отомстить. Тех я со своим разведбатом положил немало!
— Больше ничего вспомнить не можете?
— Не знаю! Даже не представляю, о чем думать!
— Пока достаточно! Но вам необходимо пройти процедуру опознания тел.
— Я понимаю. Надо, так надо!
Полковник немного замялся, и Лобанов это заметил. Он сказал:
— Мне кажется, вы что-то недоговариваете. Так, Александр Петрович?
Полковник встал, обошел стол.
— Вы правы. Понимаете, в своей жизни я видел много трупов. Жертв жестоких, изощренных убийств, но… Простите меня, но то, что сделали с вашей женой и дочерью, даже у меня вызвало шок!
— Что вы хотите этим сказать? — тихо, почти шепотом, спросил Лобанов. Голос его стал хриплым.
— Перед тем как убить, над жертвами издевались. Подвергали нечеловеческим пыткам. Их растерзали. В прямом смысле этого слова.
Внутри Лобанова все дрожало, но он находил силы держать себя в руках, хотя это давалось ему огромным напряжением воли.
— Продолжайте, полковник!
— Когда мы прибыли на место преступления, то увидели тела с многочисленными ранами, отрезанные головы, вспоротые животы… Больше не могу! Перед глазами стоит весь этот кровавый кошмар! Может, и не стоило вам этого говорить, но вы все равно бы узнали. Лучше уж все сразу! Утром убитых обнаружила соседка, которая сразу созвала весь поселок.
— Молочница, — автоматически проговорил Костя.
— Что вы сказали? — переспросил полковник.
— Соседка Настя! Она приносила нам свежее молоко, когда мы отдыхали на даче.
— Это мы выяснили.
Вновь недолгая пауза. Следовало ехать в морг, но Лобанов явно пока не был готов к этому. Он вдруг неожиданно спросил:
— У вас, наверное, есть фотографии с места преступления?
— Безусловно.
— Покажите их мне!
— Константин Владимирович! Давайте лучше не будем. Не советую. В морге…
— Покажите мне фотографии!
— Ну я не знаю! Не хватало еще, чтобы и вы…
— Пожалуйста! Покажите мне фотографии! — продолжал настаивать Лобанов.
— Что ж, смотрите!
Полковник достал пока еще тонкую папку уголовного дела, вынул несколько снимков, положил на стол перед Лобановым.
Константин через силу посмотрел на них. Ни лице его сначала отразился ужас, сменившийся недоумением:
— Но это… Это не моя семья! — Лобанов перевел взгляд на полковника милиции.
— Что значит, не ваша?
— На фотографии Людмила и Даша Кауровы.
— Что? Не понял? — настала очередь крайне удивиться Семенову.
— На этих фотографиях… не моя семья. На них Людмила Каурова, жена моего давнего друга, и их дочь Дашенька!
— Но…
— Минутку, товарищ полковник, как же я… Сейчас, извините.
Лобанов достал сотовый телефон, дрожащим пальцем, со второго раза, набрал нужный номер. Ему ответили:
— Да?
— Галя?
— Нет, папа, это Катя! Здравствуй, пап. Ты уже приехал?
— Здравствуй, Катюша! Что-то связь плохая, не узнал тебя. Да, я приехал! Где вы сейчас?
— У бабушки Анюты!
— А… вы все там?
— Все! Вон Данилка трубку отнимает.
— А где мама?
— Она на улице, стирает! Позвать?
— Позови!
— Пап? — раздался голос сына. — Ты подарки привез?
— Привез, Данилка, привез, вы мне маму… Галя?
— Костя? Ты почему не сообщил о приезде? Мы бы вернулись в город.
— Подожди, Галя! Сделай так, чтобы детей рядом с тобой не было.
— А что такое?
— Поймешь позже. Прошу тебя.
— Ну хорошо…
Небольшая пауза, затем вновь встревоженный голос жены:
— Я в соседней комнате, одна, можешь говорить! Что-то случилось?
— Галя, как у нас на даче оказались Кауровы?
— Стас уехал в одну из своих бесчисленных командировок, вот Люда и попросила детей на природу вывезти. Но что случилось? Можешь, наконец, объяснить?
Полковник слушал разговор, стоя рядом, он показал жестом, чтобы трубку передали ему.
— Галя, у Кауровых несчастье. Вот тут с тобой хочет поговорить человек из милиции.
— Милиции? Но…
— Галина… Извините, как вас по отчеству?
— Сергеевна.
— Галина Сергеевна, с вами говорит полковник Семенов. Как вам уже сказал муж, с семьей Кауровых произошло несчастье. Позднее вы все узнаете. Я хотел бы знать, в каком поселке или деревне вы сейчас находитесь?
— В Архиповке. Серовского района. Это в пятидесяти километрах от города.
— Скажите, в доме ваших родных есть мужчины?
— Мужчины?
— Да, мужчины.
— Брат. Он сейчас во дворе.
— Тогда слушайте меня внимательно. Соберитесь все дома. Закройте двери. Чуть позже к вам подойдет участковый милиционер. Вы его, кстати, в лицо знаете?
— Еще бы! Он мой бывший одноклассник.
— Отлично. Где-то часа через полтора за вами прибудет патрульный автомобиль. Придется вам, Галина Сергеевна, приехать к нам. Здесь же вас будет ждать муж.
— Вы можете сказать, что все-таки произошло? — настойчиво, как недавно сам Лобанов, потребовала объяснений Галина.
Но полковник передал трубку мужу и добавил, прикрывая мембрану:
— Можете сказать, что Кауровы погибли. Но в подробности не вдавайтесь!
Костя взял трубку и кратко сообщил жене о случившейся трагедии. Прощаясь с Галиной, произнес:
— Сделай, родная, все так, как сказал полковник. И до скорой встречи!
Полковник тут же отдал необходимые распоряжения участковому инспектору в Архиповке и срочным образом отправил за семьей усиленный наряд ОМОНа. Потом посмотрел на Лобанова:
— А теперь, Константин Владимирович, давайте подробно о том, кто такие Кауровы. Как я понял, они друзья вашей семьи и оказались на даче случайно. Меня интересуют подробности. Что за семья? Ее состав, возраст, в общем, все, что вы знаете о них.
— Да что тут знать! Мы со Стасом, Станиславом Сергеевичем Кауровым, познакомились еще в Чехословакии в восьмидесятом году. После окончания военных училищ нас распределили в один и тот же мотострелковый полк. Он был пехотинцем, я попал в разведроту. Узнали, что земляки, из одного города. Подружились. И жены наши нашли общий язык. Потом, через пять лет, меня как командира разведроты перевели в Афганистан. Затем Туркмения, солнечный Теджен. Ну и увольнение в запас. Я с семьей вернулся домой, к родителям. Отец умер еще в восьмидесятых, мама через год после нашего прибытия.
— Извините, а в Архиповке что, живут родственники жены?
— Да. Мама и брат с семьей. Я вот открыл небольшую частную контору и купил дачу. Будь она проклята!
— А Кауров?
— Стас? Он после Чехословакии попал на Украину, затем тоже в Афганистан, но уже позже. Потом увольнение. Вернулся в столицу, как и я. А встретились не так давно, случайно. Представляете, в метро! Спускаюсь я…
— Понятно. И извините, что перебиваю вас. Не будем терять время на лишние подробности. Значит, вы встретились, и дружеские отношения возобновились, так?
— Конечно! Праздники встречали вместе, на отдых выезжали. Хотя Стас все время был очень занят.
— Почему?
— Работа у него такая на «гражданке».
— Извините за настойчивость, — вступил в разговор «штатский», — что за работа у Каурова?
— Да в каком-то НИИ. Испытатель. Вот он и вынужден большую часть времени проводить на полигонах.
— Научно-исследовательский институт? Какой, вы точно не знаете?
— Не знаю. Интересовался, но Стас так и не сказал. Даже жена его, простите, покойная жена, не знала. Но у меня есть подозрения, что он продолжает службу в каких-то спецчастях.
— Насколько это достоверно?
— Личные впечатления. Не знаю, как вам это объяснить… Всегда он весь такой собранный, сосредоточенный, сжатый, как пружина. Словно находится в постоянной готовности к бою.
— Но если он испытатель, то подобная характеристика, которую вы ему дали, вполне подходит к его рискованной профессии.
— Может быть. Я просто высказал свои предположения.
— Телефонной связи с ним у вас нет?
— Непосредственно с ним нет! Но он оставил номер. На всякий, как он выразился, экстренный случай. По этому номеру Стаса быстро найдут и передадут сообщение.
— Это уже лучше. Дайте-ка этот номер!
— Минуту, — Лобанов достал записную книжку, долго ее листал, — вот, нашел. Записывайте…
Константин называл цифры, полковник Семенов нажимал кнопки своего аппарата. На другом конце провода ответили сразу. Сухой, жесткий голос отчетливо произнес:
— Вас слушают!
— Полковник милиции Семенов. УВД Западного округа.
— Очень приятно. Слушаю вас.
— Мне необходимо связаться со Станиславом Сергеевичем Кауровым.
— Что произошло?
Полковнику очень не понравился тон, которым с ним разговаривал неизвестный абонент.
— Мне нужен Кауров. Неужели не ясно? Или вы не поняли, кто с вами говорит?
— Я все прекрасно понял, полковник! Вы когда-нибудь слышали о Федеральной Службе Х-4 «Виртус»?
Раздражение на лице милицейского начальника сменилось удивлением и озабоченностью:
— Конечно!
— Так вот. С вами говорит офицер этой Службы. Что произошло с Кауровым?
— У него погибла семья!
— Понятно. Отключитесь. Никого не оповещайте. Ждите, вам перезвонят!
Дежурный секретной Федеральной Службы по борьбе с терроризмом и наркомафией сразу же вызвал полковника Борисова:
— Товарищ полковник! Только что поступило сообщение из УВД Западного округа о гибели семьи Каурова.
— Что???
Офицер повторил:
— Сообщение о гибели семьи подполковника Каурова!
Феликс Борисов молчал. Слишком неожиданна и страшна была новость, которую ему сообщил дежурный. Борисов прекрасно знал семью своего подчиненного и боевого товарища, Станислава Каурова. Наконец он попросил:
— Дайте мне номер телефона милиции.
Дежурный назвал цифры.
— Спасибо. Продолжайте службу. Предупредите генерала Валентинова, что мне требуется срочная личная встреча с ним. Доложите, когда директор сможет принять меня. Я все время буду у себя!
— Есть!
Феликс набрал номер УВД и через десять минут знал все обстоятельства страшной трагедии.
— Значит, так, Александр Петрович, — во время разговора Борисов узнал имя и отчество Семенова, — за семьей Лобанова и за ним лично к вам немедленно прибудут наши люди. Передайте им копию уголовного дела. Все собранные улики и заключения экспертов. С вашим начальством к этому времени все будет согласовано. Расследование продолжайте, но, честно вам скажу, особого рвения можете не показывать. Скорее всего дело перейдет к нам! О том, что преступлением заинтересовалась наша Служба, никому ни слова. Оставьте свой номер сотового телефона. Вы можете нам понадобиться!
Вот, значит, как обернулось дело! Кто-то сознательно, что маловероятно, или по ошибке посягнул на Х-4. Для этого надо быть самоубийцей. Ребята из Службы подобного беспредела не прощают. Что-то будет! Но хоть Семенова и попросили «отойти в сторону», он готов был сам приложить все свои силы, чтобы выловить и уничтожить этих извергов, ТАКИМ ОБРАЗОМ убивших беззащитную женщину и ребенка.
Но через полчаса полковник получил приказ вышестоящего начальства о передаче дела, возбужденного в связи с гибелью семьи Кауровых, в Службу «Виртус», а также о прекращении дальнейшего расследования. До особого распоряжения…
Феликс находился в одном из офисов загородной резиденции Службы, когда с ним связался директор «Виртуса», генерал-лейтенант Валентинов. Они были знакомы и дружны давно, еще со времен деятельности спецподразделения Х-4, которое в свое время расформировали распоряжением новых, реформаторских властей. И Валентин, и Феликс тогда выполняли задания этого подразделения, где пути их часто пересекались. Затем, когда волна наркопреступности приняла масштаб цунами и стала реально представлять угрозу национальной безопасности государства, подразделение Х-4 реанимировали, придав статус секретной Федеральной Службы центрального подчинения. А вместе со статусом служба получила практически неограниченные полномочия и возможности в борьбе с наркомафией. А в самое последнее время — и с наиболее опасными формами терроризма.
По старой дружбе директор самой элитной и загадочной спецслужбы страны, генерал-лейтенант Валентинов, и его заместитель по оперативной работе, полковник Борисов, были на «ты».
1 2 3 4 5 6