Каждый из них, преодолев расстояние, попал в одно из шести желтоватых пятен, беспорядочно блуждающих по аномалии. Снежный ветер мигом собрался в шар, который стал уменьшаться и меньше чем за три секунды сжался в точку, после чего взорвался на мириады безвредных ледяных осколков.
На месте Обливиона осталось только легкое облако, которое неслышно прошелестело вдоль земли в поисках добычи. Самой близкой оказалась опрокинувшая Пластуна химера, которая с шипением попятилась назад, но было поздно: облако, коснувшись ее, моментально обволокло и сжало до размеров апельсина. Раздался дикий хрип, и тело химеры вместе с облаком трансформировалось в сине-голубой шар.
Химера, попробовавшая на вкус ствол автомата Бергамота, прижалась к земле, глядя на Марка. Бергамот сразу понял, что случилось с ее подругой. Артефакты - это чаще всего результат взаимодействия аномалий с живыми телами, после чего не остается ни того, ни другого, лишь непонятные предметы, обладающие неизвестными свойствами. Стажер разрядил Обливион так, как и объяснял: атакой шести вихревых центров. После чего остаточное облако аномалии поглотило химеру, преобразовавшись в артефакт… Но, черт побери, он сделал это не пулями, а болтами!
«Химеры на Кордоне! - мысли в голове задыхающегося Бергамота метались, словно сталкеры в момент выброса на открытой местности. - Три мелкие особи сразу! Сталкер, воюющий с аномалиями с помощью болтов! Какая, к чертям собачьим, оценка ситуации?! Зона… Зона!»
Марк медленно наклонился и поднял пистолет Пластуна, который тот обронил в момент гибели. Артефакт Обливиона лежал перед ним. Химера смотрела пристально на Марка, не двигаясь с места. Орех держал ее под прицелом, не решаясь стрелять. Он был слишком потрясен всем происходящим. Смертью замыкающего, серьезным ранением Бергамота, тем, что химеры оказались на Кордоне, чего еще никогда не случалось. И, конечно же, поведением второго стажера. Кроме того, все знали, что химеру не убить с помощью пяти-шести пуль. Нужно минимум несколько обойм, чтобы уничтожить наверняка. Значит, и самая первая особь, ускользнувшая в кусты, где-то рядом, и усиленно регенерирует.
Визуальное противостояние продолжалось недолго. Химера прыгнула на Марка, так далеко, как ни один из присутствующих не мог предположить. И «природный» стажер снова дал повод для легенд, рано или поздно оседающих в памяти матерых сталкеров как былины Зоны, передаваемые за бутылкой водки в сталкерских барах. Марк пнул ногой артефакт в сторону химеры, вскинул «фору» и выстрелил один раз.
Пуля прошла сквозь летящий артефакт, разнеся его на части, и попала химере в голову, заставив ее разделить ту же участь. Кровавые брызги и ошметки тела так и не долетели до пораженного Бергамота, испарившись в воздухе. Проводник почувствовал, как его на мгновение объяло невыносимым жаром, и с проклятьем отвернулся.
Бросившись вперед молниеносным движением, Марк схватил автомат у Ореха и расстрелял самую первую химеру, появившуюся из лесу и прыгнувшую на лежачего проводника. Первый же выстрел поднял почти кошачье тело в воздух, остальные измолотили существо, не давая ему даже упасть на землю. С громким воем химера упала в Трамплин, который моментально разрядился, выбросив тело за пределы забора.
Со стороны Барьера с жужжанием развернулись автоматические турели. Серия крупнокалиберных залпов сотрясла воздух, изрешетив полуживую химеру в клочья до стадии не вызывающей никаких сомнений смерти.
Наступила тишина.
Орех обалдело осел на землю, прислонившись спиной к широкому стволу дерева и таращась на Марка во все глаза. Бергамот попробовал подняться, но с проклятием оставил эту попытку - прокушенные ноги надолго вывели его из строя.
Марк сделал глубокий вздох. Затем вернул Ореху автомат и подтащил к нему рядом Бергамота. После чего поднял пистолет и вынул магазин. Усмехнулся.
– Надо же, одна пуля оставалась, - произнес он.
Затем подошел к телу Пластуна и позвал:
– Орех, подойди сюда! Он жив!
– Иди, - толкнул Ореха Бергамот, и молодой сталкер подбежал к Марку.
– Как жив? - спросил он.
– Очевидно, рюкзак принял на себя основную энергию аномалии, - пояснил Марк, оглядывая Пластуна и щупая пульс. - Думаю, он может выжить, если поскорее оказать ему помощь.
– Ты сможешь?
– Не знаю. Я не врач.
– Подтащи меня к нему, - громко велел Бергамот. Марк и Орех подошли к ведущему, но тот сумел встать самостоятельно, держась за ветки. Кое-как доковыляв до тела замыкающего, опираясь на руки стажеров, Бергамот упал возле него, обливаясь потом.
– Мой рюкзак… Принеси его, - махнул он рукой, не глядя ни на кого.
Скоро вся группа сидела рядом на траве. Бергамот умело перебинтовал Пластуну грудную клетку, принявшую удар химеры и пострадавшую при падении человека на землю. Затем занялся своими ногами. Укусы были неглубокие, а концентрация яда у маленьких химер не превышала уровня, который можно было снять соответствующей инъекцией из военной аптечки, вытащенной Бергамотом из кармана рюкзака.
– У меня к тебе два вопроса. Как ты убил химеру одним выстрелом? - спросил он, закончив с процедурами и глотнув из фляги.
– Дело в том артефакте. Обливион Лост. Так я его называю. Потерянная часть аномалии Обливион, - ответил Марк.
– И что он делает? - спросил Орех, разглядывая общего спасителя.
– Единственное его свойство, известное мне - это многократное ускорение всего, что через него проходит. В данном случае это была пуля из пистолета. Ускоренная в сотни раз, она получила энергию, которая позволила ей разнести химеру сильнее, чем из миномета. Остаток энергии испарил части тела вместе с самой пулей.
Бергамот хмыкнул, обдумывая услышанное.
– Ну ладно. Тогда второй вопрос. Тот самый, на который ты не успел ответить перед нападением. Откуда ты все это знаешь? Откуда ты вообще взялся?
Бергамот смотрел пристально, Марк выдержал его взгляд.
– У меня было время исследовать Зону и выработать тактику поведения, - ответил он.
– Похоже на то, - произнес Бергамот задумчиво. - Раз так, то тактику ответов на подобные вопросы ты тоже наверняка продумал, верно?
Марк ничего не ответил и поднялся на ноги.
– Скоро стемнеет, - сказал он. - Нам нужно возвращаться.
Он вопросительно взглянул на Бергамота, но тот лишь горько улыбнулся.
– Посмотри на меня, супермен, - произнес он. - Теперь ты ведущий. Ты и приказы отдаешь. Но знай, мне ты ничего не должен. Ответственность за все, что сегодня случилось, только на мне.
– Я понимаю, - сказал Марк, кивнув проводнику и глядя ему в глаза. - Орех, я буду поддерживать Бергамота. Ты понесешь Пластуна. Справишься?
– Да, да, я справлюсь, - ответил Орех торопливо и бережно взвалил Пластуна, который все еще был без сознания, на плечи. При этом умудрился подхватить автомат и рюкзак. Ему было тяжело, но он держался.
– Отлично, - сказал Марк, надев оба оставшихся рюкзака, Бергамота и свой собственный. Затем сунул Фору-12 в карман, набросил ремень левостороннего «калаша» на плечо.
– Ну давай, сталкер, - подбодрил он Бергамота, и тот расхохотался во всю мощь своих могучих легких. Старый проводник смеялся, не стесняясь слез. Он точно знал, что это была его последняя ходка. И, что бы ни случилось, его репутация осталась на высоте. Он не потерял за всю жизнь ни одного человека из своей группы. А последней вылазкой, быть может, дал Зоне нового проводника - умного и бесстрашного.
– Двигаем в бар, - сказал ветеран Зоны и успокоился, чувствуя счастье на душе.
Напряжение полностью спало. Сталкеры осторожно двигались к самому близкому убежищу. К бару «Кордон».
По мере продвижения Марк неоднократно чувствовал на себе чей-то взгляд, но ничего не заметил. Лишь однажды, повернувшись к месту битвы, он разглядел маленькую точку. Взяв одной рукой бинокль и поддерживая другой Бергамота, он поднес оптику к глазам и вздрогнул.
На месте, где разыгралась трагедия, сидела огромная химера. Ее ненавидящий взгляд был направлен точно на Марка.

Глава 2

Бар «Кордон»
Утро следующего дня ознаменовалось необычайно ясной и приятной погодой. Хотя погодные условия в Зоне нисколько не зависели от остального мира, и все окружающее в ней воспринималась иначе, 4 марта словно пробило брешь в ее невидимом коконе, подарив необычайно красивое небо и яркое, не зараженное радиацией Солнце. Листья деревьев, отчаянно противостоящих мутации, то и дело поворачивались параллельно солнечным лучам, пропуская их к почве, чтобы потом снова скрыть ее от взоров небесного светила. Прячущийся в кустах кабан сидел и смотрел на облака, вопреки распространенному мнению, что глядеть вверх ему не положено. Слепой чернобыльский пес, учуяв кабана, глухо зарычал, но нападать не стал - в одиночку это было опасно, а всю его стаю уничтожили сталкеры. Нужно было затаиться и ждать, пока мимо не пройдет новая стая, после чего попробовать прибиться к ней.
Со стороны блокпоста подул ветер, принося с собой листву и обрывки солдатских разговоров о доме и матери. Но для слепого пса это ничего не значило, хотя он и обладал пси-способностями, превышающими человеческие, и мог бы при желании в общих чертах понять, о чем шла речь. Важнее всего был запах соевой колбасы, который на таком расстоянии не уловила бы и самая обученная нормальная собака. Взмахнув искривленным хвостом, слепой пес решился и потрусил в сторону блокпоста в твердом намерении раздобыть пищу или погибнуть в борьбе. Другого способа жизни он не знал, и не имел желания выдумать себе новый.
С зеленой ветки, соседствовавшей с почерневшими на одном и том же дереве, сорвалась необыкновенно красивая бабочка и полетела на север. Радиация, выкидывающая нелепые шутки с природой, сотворила в ее лице непревзойденный шедевр красоты и чистоты генов. Шансы найти себе подобную у бабочки были ничтожно малы, однако поиск стоил того, чтобы потратить на то свою короткую жизнь и попытаться создать новый биологический вид.
Два одиноких дерева стояли на расстоянии двухсот метров друг от друга. Никто из проходящих между ними существ не знал, что эта пара была соединена системой прочных корней, протянувшихся на глубине в десятки метров. И что каждый из данных представителей растительности Зоны внимательно впитывал всю звуковую информацию в радиусе сорока метров и передавал собрату, предупреждая обо всех событиях, за которыми шла опасность. И сидели вокруг каждого из них стада кабанов, внимательно слушая, что им говорит дерево, запоминая, где и в каком участке Зоны двигается опасный зверь вроде человека. И всем было невдомек, что деревья взращивают новое поколение подземных собратьев, скромно выглядывающих наружу в форме маленьких кустиков, которые в моменты опасности попросту скрывались в земле.
Зона жила своей жизнью, борясь за существование с помощью всех своих воспитанников. Тысячелетиями сформированные законы, по которым развивалась природа, внезапно допустили брешь в системе, когда один из ее винтиков - человек - забыл свою роль в общем движении. Так родился Чернобыль. Обе аварии, 1986 и 2006 годов, сделали свое дело. Зона унаследовала от природы стремление к выживанию любой ценой. Теперь с этим ответвлением в мировой эволюции боролись те, кто его и породил. Люди. А может, виноваты были вовсе и не люди. Никому неизвестно.
Основная их часть в этот день находилась в баре «Кордон», располагавшимся в подвале под развалинами бывшего АТП «Локомотив». Бар находился под охраной клана «Чистое небо». Снаружи территорию патрулировали расставленные часовые. Вход в подвал контролировали двое боевиков клана, чей обязанностью было не допускать в бар сталкеров с оружием. Вся амуниция посредством громилы в серой футболке в обязательном порядке сдавалась невзрачному оружейнику по кличке Лапша, постоянно двигающемуся парню, который никогда никому не смотрел в глаза. Он был человеком Сидоровича, местного торговца.
Сидорович был главной персоной в баре, да и в южной части Зоны вообще. Добродушный и круглоголовый толстяк с пышными усами, он постоянно сидел в самой охраняемой комнате подвала, за которой находился склад. Торговец являлся связующим звеном между обитателями Кордона и внешним миром. Он поддерживал шаткие отношения с военными с Барьера. Личность же его основных клиентов была скрыта за семью печатями. Сидорович скупал все найденные в Зоне артефакты и боевые трофеи, пользуясь очень гибкой системой расценок. У него всегда можно было разжиться аптечками, патронами, стволами, батарейками, а также устно подписаться на оказание специфических услуг за отдельное вознаграждение, используя собственные сталкерские таланты. Распространение подобных слухов широкого развития не нашло, хотя местная водка «Казаки» и способствовала этому немного. Но все, разумеется, понимали, что на практически самой военной территории мира порядки были установлены соответствующие. Было фактом, что конкуренты Сидоровича на Кордоне долго живыми по Зоне не ходили. И все же это не мешало вечному оптимизму торговца, который неизменно встречал каждого, кто заходил к нему «по делу», широкой улыбкой Деда Мороза.
Общее подвальное помещение представляло собой большое замкнутое пространство с десятком круглых обшарпанных столиков, среди которых не было двух одинаковых. На деревянных стенах висели плакаты, один из них демонстрировал неизвестно каким образом сохранившийся потрепанный календарь на 1986 год. За наспех сколоченной стойкой восседал бармен Шпиль, бритоголовый, долговязый и худой кришнаит, умудрившийся приплести собственные убеждения к миру Зоны. Обслуживал он с вечно удивленным выражением лица, которое, казалось, должно было придать ему некую одухотворенность. Впрочем, действительно придавало.
Меню большим разнообразием не отличалось, равно как и постоянством: консервы, баночная тушенка, невесть откуда взявшийся хлеб не старше двух дней, различные сорта энергетических и алкогольных напитков, продовольственные пайки по персональным заказам, которые Шпиль умело упаковывал в оберточную бумагу.
1 2 3 4 5 6 7 8