Весь мой опыт руководящей работы – партийной, советской, армейской, хозяйственной – давно убедил: иждивенчество, желание поправить дело за счет других, словно лакмусовая бумажка, показывает, на что способен тот или иной товарищ. Поскольку нам предстоял подъем целины, то при обещанной всенародной помощи иждивенчество могло приобрести опасные размеры. Вот почему это явление я счел необходимым взять да особую заметку.
Мне не раз приходилось говорить о бережном отношении к кадрам. Разумеется, речь идет о людях, которые доказали на деле, что умеют работать. Речь идет не о всепрощении: работников неспособных, нечестных надо решительно заменять. Здесь же пришлось убедиться, что руководителей разных уровней в республике нередко выдвигали, так сказать, по приятельским признакам. Пресечь это следовало сразу, и мы с П. К. Пономаренко заняли жесткую позицию. А чтобы не было обиженных, заявляли об этом открыто и прямо. Так, уже в одной из первых своих речей – перед избирателями Алма-Аты в марте 1954 года – я говорил:
– В связи с огромными задачами, стоящими сейчас перед партийной организацией Казахстана, неизмеримо возрастает значение правильного подбора и расстановки кадров. VII съезд Компартии Казахстана вскрыл серьезные недостатки и ошибки в работе с кадрами, свидетельствующие о том, что некоторые руководители, утратив чувство ответственности, подбирали работников не по деловым качествам, а по принципу личной преданности. Мы не можем мириться с этим. В республике имеется много вполне зрелых, опытных, подготовленных для выдвижения на руководящую работу людей, которые способны решить задачи, поставленные партией.
Подбирая волевых командиров, подтягивая тылы, мы с нетерпением ждали решения партии о начале подъема целины. И вот в самом конце февраля 1954 года начался исторический февральско-мартовский Пленум ЦК КПСС, принявший постановление «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель».
Великая битва в казахстанских степях началась. Она развернулась в огромном географическом районе. Северный Казахстан простирается с запада на восток на 1300 и с севера на юг на 900 километров. Общая площадь шести нынешних (раньше их было пять) областей, расположенных на этой территории, – Кустанайской, Целиноградской (бывшей Акмолинской), Северо-Казахстанской, Кокчетавской, Тургайской и Павлодарской – превышает 600 тысяч квадратных километров. Это намного больше территории такого государства, как Франция. И вот на этом-то огромном пространстве предстояло распахать заново 250 тысяч квадратных километров плодородных степей – площадь, превышающую размеры всей Англии.
Целину поднимали не только мы, но и Алтайский край, Красноярский край, Новосибирская и Омская области, Поволжье, Урал, Дальний Восток. Многим, вероятно, известно, что общая площадь освоенных в стране целинных и залежных земель составляет сейчас 42 миллиона гектаров. Из них в Казахстане вспахано 25 миллионов. И 18 миллионов гектаров из этого количества земли было поднято в казахстанских степях за 1954 и 1955 годы.
Цифры изумляют, но целина – это не только пашня. Это и жилье, школы, больницы, детсады, ясли, клубы, и новые дороги, мосты, аэродромы, и животноводческие постройки, элеваторы, склады, заводы – словом, все, что необходимо для нормальной жизни населения, для развитого современного сельскохозяйственного производства.
У меня нет возможности рассказать подробно, как это было – день за днем, событие за событием. О целине, о трудностях ее освоения, о подвигах и судьбах первоцелинников написано немало. Хочу напомнить лишь о главных направлениях нашей деятельности, о той стратегии и тактике, которой мы придерживались, чтобы целина с самого начала становилась такой, какой она стала теперь. Землеустройство новых и расширявшихся старых хозяйств; выбор мест для усадеб вновь создававшихся совхозов; прием и размещение сотен тысяч людей в совершенно пока не обжитой степи; огромное строительство сразу десятков, а затем и сотен совхозных поселков; подбор многих тысяч специалистов; создание из разнородной массы людей дружных, сплоченных коллективов; сам подъем целины и первый весенний сев… И все это приходилось делать не поочередно, а сразу, одновременно.
Чтобы читателю был ясен, например, масштаб работы по укреплению руководящих кадров на местах, которую следовало провести за очень короткий срок, скажу, что только в 1954 году были рассмотрены и рекомендованы кандидатуры для работы на целине более пятисот новых секретарей райкомов партии и секретарей первичных парторганизаций, тысячи председателей колхозов, агрономов, зоотехников, инженеров, механиков. Среди них немало было отличных местных работников, еще больше – приезжих. Огромную помощь оказали нам ЦК КПСС, союзные министерства, многие республики и области страны, щедро делившиеся с целиной своими кадрами.
Министерство совхозов СССР создало специальный штаб по отбору специалистов. Комнаты штаба напоминали вокзальные помещения, столько в них толпилось народу. Я выезжал в этот штаб и неделями с раннего утра до полуночи принимал людей. Сам я никогда не жалел времени на то, чтобы подробно, обстоятельно побеседовать с каждым, кто собирался выехать на целинные земли. Важно было, чтобы человек понял всю сложность и глубину замысла, проникся верой в задуманное дело и служил ему с полной отдачей сил. Знакомясь с людьми, я интересовался: с желанием ли едет человек, каков его опыт, здоров ли, не возражает ли против переезда семья. Не меньше было и встречных вопросов: когда ехать, сколько земли в совхозе, какая она, откуда прибудут люди, сколько выделяется техники, что захватить с собой на первых порах?
Тут же, в коридорах министерства, в перерывах между беседами будущие директора подбирали себе специалистов. Так образовывались знаменитые пятерки: директор, главный агроном, главный инженер, инженер-строитель, главный бухгалтер. Впоследствии мы стали подбирать не пятерки, а шестерки руководителей – в «обойму» включался еще и заместитель директора по хозяйственной части, без которого, как показал опыт, трудно было решать важнейшую на целине проблему быта, расселения, питания, культурного обслуживания людей.
В моем кабинете в ЦК висела большая карта Казахстана. Точно так же как в былые времена на фронте я обозначал на картах расположение армейских частей, районы их действий и направления ударов, так и теперь на карте республики отмечал дислокацию сотен хозяйств и опорных пунктов. Кружками на ней были обозначены основные базы наступления – ближайшие к районам освоения города, станции, поселки, затерянные в необъятной степи. Зелено-красными флажками были отмечены старые колхозы и совхозы, также значительно расширявшие посевной клин за счет целины. А красными – усадьбы новых совхозов, которые еще предстояло создать. В 1954 году красных флажков на карте появилось 90. А к началу 1956 года – 337!
Обычно в воспоминаниях пишут, как директора совхозов вместе с главными специалистами ехали в степь, имея в кармане только приказ о своем назначении, номер счета в банке да печать. Приезжали, забивали в землю колышек с названием совхоза и начинали действовать… Верно, так оно и было. Но многие мои старые знакомые, отдавая дань романтике, забывают одну существенную деталь: колышек они забивали не где попало, а в строго обозначенном месте. И кроме приказа да печати в кармане, директора совхозов имели еще и портфели, а в них – карты земельных угодий в землеустройства новых хозяйств. Романтики на целине, как и трудностей, было хоть отбавляй. Однако нельзя представлять дело облегченно: приехали, мол, разбрелись по степи и давай всюду пахать, благо земли вокруг много.
У строителей есть такое понятие – нулевой цикл. Это работы, связанные с расположением здания на территории, сооружением его фундамента и подземных коммуникаций. Работа трудоемкая, со стороны мало заметная, но ее необходимо провести, прежде чем начать возводить само здание. В сельском хозяйстве с нулевым циклом можно сравнить землеустроительные работы, ибо землеустройство – это своего рода генеральный план, которым определяются контур и характер хозяйства, расположение и размер его полей, лугов, пастбищ, места для строительства усадеб, источники водоснабжения и многое другое, очень важное дал жизни и производства.
С первых дней в ЦК партии республики как бы сама собой образовалась оперативная рабочая группа по целине. Потом ее называли по-разному: кто рабочей, кто оперативной, кто республиканским целинным штабом. И действительно, ее деятельность напоминала фронтовой штаб. Мне его пришлось возглавлять. Группа эта не создавалась официально, в ней не было каких-либо специально выделенных людей, все они занимали свои обычные посты, но все были непосредственно связаны с сельским хозяйством. Кроме меня, в эту группу входили: секретарь ЦК по сельскому хозяйству Фазыл Карибжанович Карибжанов, заведующие сельскохозяйственным и совхозным отделами ЦК Андрей Константинович Морозов и Василий Андреевич Ливенцов, министр сельского хозяйства республики Григорий Андреевич Мельник и министр совхозов Михаил Дмитриевич Власенко, ряд других ответственных работников. Конечно, по делам целины в ЦК бывали сотни и сотни людей, но перечисленные товарищи составляли именно штаб, направлявший огромную работу.
Спешным и невиданным по своему размаху делом стал отвод земель под распашку. И если уж говорить о том, кто самым первым двинулся в бескрайние степи, то это были ученые, гидротехники, ботаники, землеустроители, агрономы. Их прежде всего хочется вспомнить добрым словом.
Плодородные земли не лежат сплошняком. Их нужно было найти, оценить, оконтурить, определить, какие из них пригодны под зерновые хлеба, какие под луга, пастбища. Почти треть территории Казахстана – 100 миллионов гектаров – пришлось изучить землеустроителям. Только Академия наук Казахской ССР создала и отправила в степи 69 комплексных экспедиций и отрядов. В изучении и оценке земель принимали участие специалисты академий, институтов и опытных станций всей страны. Тысячи почвоведов, ботаников, гидротехников, землеустроителей, агрономов России, Казахстана, Украины, Белоруссии обследовали 178 районов республики, выявили первоначально 22,6 миллиона гектаров пахотнопригодных земель. Эти земли в виде подробных карт почв, их растительного покрова, строго обозначенных водоисточников и сырьевых ресурсов для производства местных строительных материалов были ими представлены районным, а затем областным и республиканским организациям.
Я имел диплом землеустроителя. И как секретаря ЦК такой крупной республики, и как специалиста по землеустройству меня все это крайне интересовало. Ученые помогли быстро сориентироваться, определили на территории республики шесть хорошо выраженных природно-хозяйственных зон, дали четкие рекомендации, где следует сеять зерновые, где культивировать животноводство, где сочетать в комплексе и то и другое, где развивать поливное хозяйство.
В то время у меня состоялось немало приятных знакомств с казахстанскими товарищами. Я полюбил казахов еще на фронте. Это были обстоятельные, скромные люди, исполнительные и отважные бойцы и командиры. В минуты передышек между боями они очень тосковали по своей родине, по просторным ковыльным степям. Услышав, бывало, мелодичную и печальную песню казаха, подойдешь, спросишь:
– О чем поешь?
– Про степь пою. Про табун пою. Девушку вспомнил…
– О девушке можно тосковать. О доме тоже. А степь… Чем она хуже, эта вот украинская степь?
– Не хуже. Только наша – совсем другая степь… И вот теперь, через годы, я с радостью вижу, какие выросли советские кадры казахской национальности. Среди них крупные партийные и хозяйственные работники, выдающиеся ученые, талантливые специалисты всех отраслей, замечательные мастера культуры.
Не могу не отметить, что казахи в целом, в подавляющем своем большинстве, с огромным энтузиазмом и одобрением встретили решение партии о распашке ковыльных степей. Подъем целины для казахов явился задачей нелегкой, ведь долгие столетия казахский народ был связан со скотоводством, а тут многим и многим предстояло сломать весь прежний уклад жизни в степях, стать хлеборобами, механизаторами, специалистами зернового хозяйства.
Но у местных жителей хватило мудрости и мужества принять самое активное, героическое участие в подъеме целины. Казахский народ оказался на высоте истории и, понимая потребности всей страны, проявил свои революционные, интернационалистские черты.
Почти четверть века продолжается моя дружба с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым. Тогда он был президентом Академии наук Казахской ССР, и, естественно, нам пришлось познакомиться в первые же дни моего пребывания в Алма-Ате. По образованию горный инженер, специалист по цветным металлам, он не был человеком узкой сферы, мыслил по-государственному, широко, смело, высказывал оригинальные и глубокие суждения об огромных ресурсах и перспективах развития Казахстана. Этот спокойный, душевный, обаятельный человек обладал к тому же твердой волей, партийной принципиальностью. Вскоре он стал Председателем Совета Министров республики, а ныне возглавляет партийную организацию Казахстана, является членом Политбюро ЦК КПСС.
Димаш Ахмедович (так по-дружески к нему все обращаются, в обиходе никто не употребляет его полного имени – Динмухамед) рекомендовал мне в качестве консультанта по целинным землям директора Института почвоведения Умирбека Успановича Успанова. Руководимый этим серьезным ученым институт располагал огромным материалом по почвенной характеристике Казахстана. Сотрудники этого института немало содействовали во всем, что касалось размещения новых совхозов.
С удовольствием вспоминаю и начальника управления землеустройства Министерства сельского хозяйства республики Василия Александровича Шереметьева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13