Кеннеди угрожал избавиться от Фрэйзера, если тот начнет работать против него, и вполне мог сделать это, безумный изобретатель, так как в сущности был фанатиком. Кеннеди, похожим на демона из легенды, владело одно грандиозное желание: порабощение совести людей.
Так что же делать? Другая женщина? Или просто смириться, искусственно перебороть себя, переубедить? Как иначе выдержать такую нестерпимую боль утраты?
Джуди, Джуди, Джуди!
Фрэйзер клял сам себя. Прокляни его ад - было бы легче.
Закрыв глаза, он пытался увидеть офис. Он уже думал о краже со взломом, об уничтожении улик - глупая мысль. Надо попробовать вспомнить еще раз. Все было спланировано. Четыре конторы на том же этаже, что и "Чувства Инкорпорейтид", три из них...
- О боже!
Фрэйзер долгое время сидел неподвижно, затем вскочил и бросился вниз, на улицу, к ближайшему телефону-автомату.
- Хелло, хелло, Джон!.. Да, я знаю, я поднял тебя с постели, извини, сожалею. Это жизненно важно... О'кей, о'кей... Посмотри, я хочу связаться с "Рекламным обслуживающим агентством"... Когда? Немедленно, прямо сейчас. Я все понимаю... Хорошо... О'кей, хорошо. Куплю тебе что-нибудь выпить.
- Хэлло, Джим! Суорски? Ты спал?... Сожалею. Но слушай, ты сможешь достать списки людей, которые с тобой работают и которых ты знаешь достаточно хорошо?... Мне очень надо... Нет, тебе не следует приходить сюда, я увижусь с тобой через некоторое время... Все в порядке, я просто сейчас похож на шизофреника.
Джером К.Феррис, большой человек с огромным чувством собственного достоинства, сейчас сидел, сгорбившись, на стуле, а его голову венчало алюминиевое сооружение. Дыхание было замедленным. Вокруг плясали и мерцали сотни огоньков - какие-то счетчики, шкалы, световые индикаторы... В комнате, изолированной от окружающего мира и освещенной лампами дневного света, стояло тихое жужжание.
Фрэйзер сидел, наблюдая за игрой зеленых линий на экране осциллографа. Сама машина, установленная на изогнутой подставке, напоминала тарелку со спагетти. Сотни линий, тысячи импульсов вспыхивали и исчезали в глубине алюминиевого шлема, воздействуя на человеческий мозг.
- Фрэйзер, - мягко сказал Кеннеди в ухо загипнотизированного человека. И повторил: - Колин Фрэйзер. Колин Фрэйзер. Колин Фрэйзер. - Он нажал кнопку "Бесконечная любовь". - Колин Фрэйзер. Колин Фрэйзер.
Осциллограф вспыхнул сотнями новых искривлений, Кеннеди перевел шкалу.
- Роберт Кеннеди. "Чувства Инкорпорейтид". Роберт Кеннеди. "Чувства Инкорпорейтид".
Отвернувшись от машины, сияние которой постепенно затухало, Кеннеди, скупо улыбнувшись, сказал:
- Все в порядке. Работа для вас сделана. Все хорошо.
- Я тоже так полагаю, - кивнул Фрэйзер.
- Давайте договоримся: я хорошо сделал эту работу, а вы, в свою очередь, ничего не видели.
- Идет, хотя на самом деле мне было очень интересно, - согласился Фрэйзер.
- Искренне вам верю, я заметил, что вы, как собака, не сводили глаз с Ферриса, хотя лично в мои планы не входило обрабатывать его.
- Вы уже объясняли это. - Фрэйзер был терпелив. - Феррис - один из самых крупных держателей акций среди членов корпорации. Его влияние может поддержать мой бизнес.
- Да, понимаю. Меня, как и вас, не упрекнешь в безрассудности, здесь вы правы. Феррис уже раньше входил в число моих пациентов, и он не способен причинить мне вред. - Кеннеди вновь перевел взгляд на Фрэйзера. Так что, если надумаете писать на меня донос, не забудьте об этой детали, а также упомяните и о вашем поступке.
- Я буду помнить об этом, - холодно кивнул Фрэйзер. - Скоро я уеду из города, так как, по-видимому, запишусь в ряды ВВС.
Кеннеди соединил пальцы.
- Замечательно... Внимание, Феррис пробуждается.
Феррис мигнул.
- Что случилось? - спросил он.
- Ничего, - ответил Кеннеди, снимая электроды. - Я объяснял показания приборов, а вы вздремнули. Благодарю вас, я предъявлю счет, как только начну публиковать свои научные исследования.
- Ах да, да. - Феррис запыхтел, поднимаясь, затем положил руку на плечо Фрэйзера. - Если вы не заняты, - сказал он, - приглашаю вас на ленч, пойдемте.
- Благодарю, - ответил Фрэйзер, - мне только надо сказать доктору кое о чем.
Феррис вышел из комнаты.
- Пока я с вами прощаюсь, - сказал Фрэйзер.
- Хорошо бы нам распроститься надолго, а то я слышу эти слова слишком часто. - Кеннеди пожал руку Фрэйзера. - Сильных чувств нет? Я подошел к порогу своих возможностей, представив вам Ферриса, когда вы захотели познакомиться с ним, а еще больших трудов стоило мне убедить его прийти сюда. Право же, я достаточно занят.
- Уверен, - сказал Фрэйзер, - что все будет хорошо. Не хочу притворяться, будто полюбил вас за то, что вы для меня сделали, но вы человек не самого плохого сорта.
- Не хуже, чем вы, - хмыкнул Кеннеди. - Вы испробовали машину в целях собственного счастья.
- Конечно, - согласился Фрэйзер. - И похоже, я не прогадал.
Суорски спросил:
- Почему ты вызвал именно меня? И почему тебя заинтересовала именно моя контора?
- Я не уверен, что мой телефон не прослушивается, поэтому мне пришлось спуститься вниз и позвонить из аптеки. Думаю, он уже перестал бояться меня, но наверняка все еще держит в поле зрения. А знаешь, что ты есть в его списке?
- Похоже, ты хочешь устроить на него облаву. Честно говоря, Колин, я беспокоюсь за тебя.
- Хорошо, но тогда ты все время должен быть со мной. А сейчас вспомни, какие слова сказал тебе в последний раз Кеннеди?
- Хм. Не помню... Но вообще я делал все, как ты велел, и, кроме того, выяснил, что Томсон - человек Кеннеди.
- Так-так. Значит, Томсон - один из людей Кеннеди, - протянул Фрэйзер. - Значит, именно ему он отдаст записи. Хотелось бы мне знать точное время их встречи, после того как ты передашь липовые документы.
- Хм-м-м-м... Ты уверен, что Кеннеди поступит в точности так, как ты предполагаешь?
- Джим, это необходимый риск, и я единственный, кто чем-то рискует. Но все будет о'кей, обещаю тебе. Трагической ситуации попросту не возникнет.
Суорски посмотрел на Кеннеди скептически, но вслух сказал:
- Надеюсь, что на этот раз ты, Колин, прав.
Зубы Фрэйзера блеснули в улыбке.
- Ты хорошо прошел через это?
- Да, благодаря тебе. Я позволил ему загипнотизировать меня, но дальше, похоже, у него ничего не вышло. Он провел со мной беседу и долго нес какую-то чепуху о воинских секретах и о Советском Союзе, о том, что это государство стоит на страже мира и справедливости. Мне показалось, что он пытался насильно завербовать меня. Однако, хотя актер из меня, как ты знаешь, плохой, он, по-моему, ничего не заметил.
- Да, артист из тебя не выйдет, и тебе надо было просто повиноваться Кеннеди без всяких возражений и рассуждений. А обо мне он пытался что-нибудь узнать? Впрочем, для дела это не играет никакой роли.
- Да, пытался, - Суорски положил руку на плечо Фрэйзера. - Ты нанес мне поражение, Колин. В своих рассуждениях ты оказался прав, только теперь я в этом убедился.
- Что ты хочешь сказать?
- Пожалуй, ничего... - Суорски рассмеялся. - А теперь осталось только дать ему то, что он больше всего хочет получить.
Кеннеди хмуро смотрел на поверхность стола, за которым сидел.
- Вот что, Фрэйзер, - сказал он. - Будь проклят этот хорошенький пациент, больше я для вас ничего не буду делать.
- В последнее время я стараюсь как можно реже встречаться с вами. Фрэйзер не садился и, казалось, нависал над Кеннеди. - Почему вы прямо не сказали, что больше никогда не желаете меня видеть?
- Что вы имеете в виду? - Кеннеди потянулся к звонку.
- Выслушайте меня, прежде чем что-либо предпримете, - грубо сказал Фрэйзер. - Я знаю, вы пытались повлиять на Джима Суорски. Вы спрашивали его о совершенно секретных бумагах, и он принес их вам недавно, после чего вы передали их в одну тайную шпионскую организацию. Это высшая измена, Кеннеди.
Психиатр резко откинулся назад.
- Не пытайтесь с вашими задиристыми мальчиками избавиться от меня, предостерег Фрэйзер. - Суорски сидит на телефоне, вызывая ФБР. Только я могу остановить его.
- Но... - начал Кеннеди, облизнув губы. - Но он обвинит в измене в первую очередь себя. Ведь это он передал мне бумаги!
Фрэйзер усмехнулся.
- Не думаете же вы, что они были настоящими?! Сомневаюсь, что ваши действия завоюют вам популярность в Советском Союзе, когда они попытаются построить машины по подложным чертежам.
Кеннеди посмотрел на дверь.
- Что вы хотите? - прошептал он.
- Помните Ферриса? Парня, которого вы обработали для меня? Он владелец соседней с вами конторы. Я специально подсунул вам именно его, а потом установил у него в конторе - только на одну ночь - простой маленький осциллограф. Осциллограммы очень тонкая и чувствительная вещь, ею занимаются несколько миллионов людей. Ваш прибор плохо вел себя, если вы заметили. Конечно, и лаборатория, и машина хорошо защищены, но, несмотря на это, какие-то помехи все равно существуют. И мой маленький прибор не вызвал у вас никаких подозрений, тем более, что я включил его только в тот момент, когда вы вводили команды в мозг Суорски. Я не включал прибор, когда вы проводили обследование, потому что иначе вы заметили бы слишком сильное расхождение и прекратили бы работу, что не привело бы к нужному эффекту. Вы сами рассказали мне технологию процесса. Суорски отлично сыграл свою роль. Раньше, пока вы вмешивались только в человеческие жизни, вас не за что было ухватить, но теперь вы шпион.
Кеннеди сидел неподвижно, только губы его беззвучно шевелились, потом он сказал:
- Я уже начал изменять мир к лучшему. Я надеялся на человеческую доброту. А вы, ради одной женщины...
- Я никогда не доверял ни одному человеку с комплексом превосходства. Мир действительно меняется под властью чьей-нибудь сильной руки. Уже не один раз пытались перестроить его. В прошлом диктаторы обычно поднимались из реформаторов и кончали массовыми казнями. Вы пошли тем же путем. Фрэйзер облокотился о стол. - Я победил в этой драке. - Он направился к выходу. - Скрипите зубами сколько угодно - это не поможет вам. Суорски, Мартинез и я проследили за вами. Если вы не вернете прежнее сознание всем своим пациентам, мы пойдем на крайние меры. А пока давайте прочитаем вашу регистрационную книгу и позаботимся, чтобы вы сделали то, о чем я говорю.
Кеннеди прикусил губу.
- А машина?..
- Пока не знаю, решим это потом... О'кей, где тут телефон? Мне надо позвонить Джуди Сандерс. Попросите, чтобы она пришла для специальной обработки прямо сейчас.
Месяц спустя бумаги с записью этой истории были отобраны у одного маньяка, который пытался прорваться в лабораторию Колумбийского университета, где, поставив в тупик ученых, стояла машина Гавотти. Он учинил драку, но был задержан. Говорят, в тюрьме он совершил самоубийство. Его звали Кеннеди.
Фрэйзер почувствовал укол жалости, узнав об этом, но тут же отвлекся: он был поглощен хлопотами, связанными с его венчанием.



1 2 3 4